Источник света

Рон ковылял по вытоптанной ногами пленников тропе, преодолевая ломоту во всем теле после сна в неудобной позе и озлобленность. Впрочем, уж лучше злиться, чем просто ощущать себя побитой собакой. Стылый утренний холод пробирал до самых костей, заставляя сжиматься и ежиться. Осень постепенно вступала в свои права, суля скорое приближение зимы. Ночью уже подмораживало, а из одежды у заключенных были только хлопковые робы и прохудившиеся ботинки с подошвой настолько тонкой, что чувствовался каждый камушек и неровность дороги. Даже белья не было — наверное, чтобы ощущали себя еще более уязвимо и унизительно. По словам Сириуса (ему откуда-то известно даже это), стеганые куртки им выдадут, только когда температура днем опустится ниже семи градусов. То есть очень нескоро. Уизли находился примерно в середине колонны, но ближе к ее началу. Рядом шел Блэк, хмуро уставившись на бетонный забор, к которому они стремительно приближались, а сразу следом — Фред и Ли Джордан. Второй едва плелся на своих двоих, периодически спотыкался о торчащие из земли корни и постоянно опирался на руку брата. Рон был уверен, что Джордан болен, однако вряд ли с этим можно что-нибудь сделать. В лагере не было здоровых людей: вечно забитый нос, кишечные инфекции, чесотка и банальный кожный грибок — хоть что-то из этого списка имел каждый. Редко кто попадал в лазарет с такими мелочами: от них не умирали, а тратить зелья на то, чтобы улучшить условия для пленных, никто не собирался. Разве что больных с воспалением легких забирали в изолятор, и то потому, что пневмония заразна. И хотя внешне Ли не слишком отличался от остальных лагерников — такой же вздрагивающий от любого шороха оживший призрак, — его болезнь легко читалась во взгляде, который походил на бездонный колодец с черной водой. Чувствовалось, что ему действительно.. паршиво. И это что-то более едкое и глубокое, чем любая инфекционная болезнь. — Что это там, впереди? — шепотом обратился к Сириусу парень, не поворачивая головы. Вдоль заключенных рыскал с десяток Пожирателей с палочками наизготовку. Обычно они гнали их, как стадо овец, следя, чтобы никто не переговаривался и не отставал, но сегодня на их лицах читалась озабоченность. Они явно суетились. И их было больше, чем обычно. Все эти факты Уизли отметил про себя, но не спешил выдавать желаемое за действительное. В конце концов, они впервые вышли за пределы лагеря и, возможно, все дело именно в этом. — Стоунхейвен, — коротко бросил Блэк, когда очередной надзиратель спешно прошел мимо. Рон нахмурился, потому как ответ его не удовлетворил. Очевидно, что их ведут в город, ведь он примерно помнил карту этой местности и ничего другого поблизости не было. Однако справа как раз мелькнула очередная черная тень, поэтому парню пришлось проглотить все свои вопросы. Уизли узнал в пронесшемся Пожирателе со светлыми волосами Ургхарта, что само по себе странно. Он вроде как был «чистым», занимался бумажной работой и являлся слишком крупной шишкой, чтобы сопровождать заключенных на исправительные работы. Парень был взвинчен и источал напряжение, которое тут же передавалось пленным и заставляло их горбиться, надеясь стать незаметнее и избежать его гнева. Рон проследил, как он быстро исчезает в начале колонны. Скорее всего, в городе есть магическая улица, рассуждал Уизли. Может, даже квартал. Лагеря строят поблизости от таких мест из-за налаженной инфраструктуры; это удобно: всегда можно вызвать подкрепление, и оно прибудет довольно быстро, если не брать в расчет время, потраченное на передвижение под антиаппарационным куполом. Парень опустил глаза на мыски своих грязных ботинок и попытался сосредоточиться на размеренности строевого шага. Мысли в его голове уже суетились, пытаясь оформиться во что-то конкретное. Тень надежды выглянула из вязкой мглы и охватила все существо, хотя Уизли не стоило давать этому произойти. Он так давно не испытывал ничего подобного, что сердце зашлось, словно он пробежал целую милю, хотя на самом деле едва плелся. Рон не знал, что происходит, но что-то определенно происходило, и это ободрило его. Внезапно лагерь показался не таким отрезанным от мира и изолированным, каким был еще час назад. Голова парня была будто набита опилками от усталости, и все же он понимал, что для начала нужно оказаться в городе и осмотреться. Это возможность, о которой раньше Уизли и мечтать не мог, просто пока он не представлял, как ею воспользоваться. — Почему нас раньше не водили туда? — не выдержав молчания, тихо спросил Рон и тут же поймал на себе тяжелый взгляд Сириуса. Парню и в самом деле лучше бы заткнуться, но он должен получить хоть какую-то информацию, иначе нервное возбуждение сожжет его изнутри. — Почему? Нас водили, — мужчина интонационно выделил вторую часть фразы, имея в виду, что это происходило до его заточения. — Видимо, не было надобности, — он безразлично пожал плечами. — А сейчас появилась. — С чего бы? — нахмурился парень. — Понятия не имею. — Успокойся, это обычное дело. Твоя активность выглядит подозрительно и может привлечь ненужное внимание. Это никому не нужно, — послышался негромкий, но слегка раздраженный голос Фреда. — Я знаю, что ты чувствуешь, но, поверь, если бы это было лазейкой — мы бы уже давно воспользовались ею. Этот разговор должен был остудить пыл Уизли, но вместо этого внутри него взыграло природное упрямство. Парень понимал, что за время, проведенное в лагере, Фред и Сириус изучили его вдоль и поперек, однако никак не хотел принять, что венцом подпольной деятельности орденовцев стала возможность урвать кусок хлеба или лишнюю картофелину на ужин, если паре знакомых надзирателей удавалось пронести их с кухни. Они же рассказывали новости сверху, хотя и с некоторым опозданием, что было неплохо — лучше, чем ничего, — но больше напоминало топтание на месте, нежели борьбу, к которой Рон так рвался. Уизли до сих пор поражался, как крестному Гарри удавалось распознавать, к кому из Пожирателей можно пристать с разговором, не рискуя натолкнуться на Круциатус, а к кому лучше не стоит. Для самого парня все эти мрази были на одно лицо, но Блэк умел их различать и даже делил на категории: те, кто со всей страстью занимается систематическим и умышленным уничтожением, получая от этого искреннее удовольствие, и те, кто еще не растерял остатки человечности. Был и третий тип, самый опасный, — неопределившиеся. Они балансировали на грани, и поэтому их поведение труднее всего поддавалось прогнозу: никогда не ясно, запустят они в тебя Авадой или швырнут в лицо лишнее одеяло, чтобы почувствовать себя чуть лучше на фоне остальных ублюдков. Такая себе гиперкомпенсация. Сириус насмешливо скалился и объяснял свои способности насмотренностью и жизненным опытом, имея в виду годы в Азкабане. Да, Рону стоило бы прислушаться к нему. Но парень никогда не отличался сдержанностью. — Что там? — снова заговорил он. — Магическая улица? — Увидишь, — отрезал мужчина. — Что вы делали там раньше? — не отставал Уизли. Блэк смерил парня взглядом, который должен был бы пригвоздить того к полу, но Рон только приподнял брови, подталкивая мужчину к ответу. Сириус прекрасно знал, какими вопросами он задается, но даже просто мысли таили опасность в той ситуации, в которой они находились. Заключенным нельзя думать. Но Уизли был самонадеян, или просто окончательно свихнулся, однако его разум уже прикидывал варианты развития событий. Есть ли там люди — обычные, гражданские? Сколько их? Можно ли через них связаться с Орденом? Если там все же произошло что-то, вызвавшее напряжение в рядах Пожирателей, смогут ли они в общей суматохе отобрать у кого-то палочки? А если получится — как пронести их в лагерь, ведь на входе их обязательно осмотрят? Нет, в лагерь нельзя, ведь из-под щита не получится никуда переместиться.. — Чинили кровлю магазина с ингредиентами для зелий, выкладывали брусчатку в переулке, носили какую-то мебель, — перечислял Блэк. — Да много чего по мелочи. Все это время с нас не спускали глаз, а улица была оцеплена со всех сторон, — добавил он, пытаясь остудить пыл рыжего. — Вы можете молчать? — послышался изможденный голос Ли. — Если из-за вас под раздачу попадут все, нам это так не оставят. — Ты сам-то заткнись, — беззлобно оборвал его Сириус. В этот момент строй резко остановился, будто споткнувшись, и Уизли едва не налетел на идущего впереди него парня. Рон выпрямился, даже не подумав извиниться, и завертел головой, пытаясь понять, что затормозило колонну. Порой люди просто падали на землю, не в силах идти дальше, и, хотя цена жизни заключенного была ничтожна, их редко добивали, оставляя товарищей возиться с больными. Судя по суете в первых рядах, человек был жив. Парню бы ощутить сочувствие или беспокойство, однако он не мог нащупать в себе ничего, кроме раздражения, с пугающей ясностью осознавая, насколько это ужасно. Но тащить обессилевшего на себе придется другим — таким же слабым и немощным. Вопреки ожиданиям Уизли, колонна стала двигаться вперед гораздо медленнее, чем раньше. Впереди виднелась все та же серая стена, уходящая в небо, и больше ничего. Даже дома не просматривались, такой она была высокой. — Здесь проход вроде того, что на вокзале Кингс-Кросс, — пояснил Блэк, заметив, куда он смотрит. Мужчина продвигался вперед гуськом, чтобы не наступить на задник ботинка впереди идущего. — Ясно, — отозвался Уизли, несколько раз сжав и разжав руки нервным жестом. Он принюхался, ощутив едкий запах гари. — Так пахнет.. будто после пожара. — Да нет, ничего такого. Я чувствую только собственную вонь, — сдавленно фыркнул Фред. — Вечером должны отвести в душ, хотя черт их разберет. — Да нет же, понюхай. — Возможно, чей-то дом загорелся, — своей фразой Сириус пытался отрезвить других, явно заволновавшихся заключённых. — Тогда будем ходить сюда недели две, не меньше, — предположил парень, которого Уизли едва не сбил с ног раньше. Оказывается, он прислушивался к их разговору. — Может, хоть кормить будут чуть больше? — мечтательно вздохнул кто-то позади. — Для стройки же требуется больше сил. — Хорош языками молотить, — рявкнул кто-то справа, грубо хватая стоявшего впереди за плечо и швыряя в стену. Удар был такой силы, что должен был выбить из заключенного весь дух, но вместо этого он ожидаемо исчез в проходе. Как только это произошло, Пожиратель прошелся взглядом по застывшим после вспышки его ярости лицам и вдруг ухмыльнулся. Ничего хорошего в его ухмылке не было. — Кормят вас плохо, козлы? Кормят плохо? — вкрадчиво спросил он. Ответом было оглушительное молчание. Рон весь задеревенел от плохого предчувствия, стоя прямо около Пожирателя, и сглотнул вязкую слюну. Вот так же ему нужно проглотить все, что бы ни сказал этот мудак. Подобные стычки, когда на надзирателей вдруг что-то находило, редко оканчивались благополучно. Тем временем мужчина отмахнулся от своего товарища, который нервным голосом поторапливал его, и расхлябанной походкой прошелся вдоль колонны, демонстративно поигрывая палочкой между пальцев. — Ты. Вышел из строя, — указал он на кого-то за спиной Уизли кончиком древка. Парень слышал возню у себя за спиной и мелочно надеялся, что обращение не относилось к Фреду. Однако вперед вышел Ли, и это было ничуть не лучше. Кожа парня по цвету напоминала кору дерева, подернутую инеем. — Выглядишь хреново, будто вот-вот испустишь дух, — как-то довольно проговорил Пожиратель. — Хочешь, помогу? — заговорщически предложил он, и Джордан вздрогнул всем телом и замотал головой, но отпрянуть не решился. Мужчина захохотал: — Да не сдохнуть, не трясись. Хочешь, — он сделал театральную паузу, — хлеба? Или подливы? Просто представь, мясная подлива с пюре.. — Сэр, я.. — дрогнувшим голосом начал Ли и запнулся. Правильного ответа, вообще-то, не существовало, и ему это было известно. Поэтому он сжал губы и опустил взгляд на свои ноги. Желудок Рона сжался в спазме от одних мыслей о нормальной еде, и наверняка то же самое испытал каждый заключенный. Пища — базовая потребность организма, и ее отсутствие ломало многих. Вот так просто. Нелегко терпеть вечное сосущее чувство в животе и слышать, как воздух гуляет в кишках. Однако стремление к безопасности — тоже инстинкт, без которого в лагере вообще не проживешь, поэтому на подобное никто не покупался. Все заключенные, как один, замерли каменными изваяниями. В такие моменты Уизли как никогда остро ощущал всю загнанность их положения. Глаза Пожирателя горели кровожадным блеском — подобный можно встретить у живодеров, заметивших несчастных котят в подвале своего дома, оставленных мамой-кошкой. Такие люди способны на убийство: не просто на самозащиту, а на звериную жестокость. В данный момент рядовой, имени которого Рон даже не знал, не просто являлся хозяином положения, он был вершителем чьей-то жизни. Судьбы. Пускай они и были лишь жалкими огрызками людей, где-то внутри каждого все еще тлела искра, которую он мог растоптать своим тяжелым ботинком, чтобы почувствовать при этом злорадное удовлетворение. Он был другим, не таким, как еще пять минут назад — обычной пешкой, Пожирателем на побегушках у кого-то еще. Он был могущественнее, сильнее.. чем есть на самом деле. Этих тварей подобное возбуждало. Глаза Ли непонимающе блестели, в них читался очевидный вопрос: почему выбрали именно его? Ведь это не он сказал ту фразу, у него просто не хватило бы сил. Ответ тоже на поверхности, так близко, что за ним даже тянуться не нужно: они все слабы, но он выглядел самым немощным. Легкая добыча, которая сразу же рухнет на колени и станет молить о пощаде. То, что нужно, чтобы потешить самолюбие. — Сегодня я обеспечу тебя особенным обедом, — просветленным, почти ласковым тоном сказал Пожиратель. Мужчина выставил вперед ногу и указал на нее подбородком, недобро усмехаясь. — Вы же жрете опилки, траву сухую и прочую хрень, лишь бы брюхо набить? На вот — мои ботинки как раз запылились. — Не нужно, сэр, — Джордана натурально трясло, и он машинально замотал головой, все же сделав шаг назад. — Если повезет, обнаружишь крошки с сэндвича, который я ел на завтрак. Вот же пир у тебя будет, правда? — добродушно поинтересовался он, но только идиот доверился бы этому тону. — Джонс, что ты, блять, делаешь? — послышался усталый голос его напарника. Он приблизился и стал рядом, осматривая место событий. — Ты задерживаешь колонну, Ургхарт сейчас взбесится. — Этим ублюдкам необходимо небольшое показательное выступление, чтобы помнили свое место, — уверенно сказал он и снова показательно дернул ногой. — Ну? Мне долго ждать? — Да оставь ты его в покое. И без тебя откинется, когда начнет разгребать завалы, — сказал второй Пожиратель, скользнув беглым взглядом по лицу Ли, который скорее рухнул на колени, нежели опустился. Даже сквозь шум крови в ушах от унизительного ужаса ситуации слух Рона выловил необходимое слово: завалы. Значит, на город действительно напали. Это даже звучало как-то дико — слишком давно парень не слышал ничего о военных действиях, кроме отголосков и сплетен. А теперь война прямо здесь, в десятке метров, и это кажется чьей-то шуткой, не более. — Тебе особое приглашение нужно? — издевательски спросил мужчина, не обращая внимания не реплики своего товарища. — Тогда.. добро пожаловать к столу, мудила. Уизли видел, как дернулся кадык Джордана, когда он сглотнул; как его черные глаза заволокло пеленой забытья, словно он пытался абстрагироваться от унижения. Его не пытались уничтожить и даже не избивали. В конце концов, это не было пыткой в карцере, во время которой можно было умолять себя не сдохнуть и продержаться еще немного. У Ли просто отбирали человеческое достоинство, его уничтожали морально, и сопротивляться этому не было никакой возможности. Рон смежил веки, не в силах смотреть на это. Он задавался вопросом, как поступил бы сам? Что сделал бы он, окажись на месте Ли? Смог бы подавить свою гордость? От одних этих мыслей голову будто сдавливало стальным кольцом, потому что сердце говорило одно, а разум — другое. — Так-то лучше, — послышался довольный голос, а сразу за ним — звук глухого удара и сдавленный стон. — Че вылупился? Двигайся, за тебя работу никто не выполнит. Джордан исчез в проходе, и слава Мерлину, потому что Рон просто не мог смотреть сейчас в его глаза. Он испытывал такой жгучий стыд, что уши загорелись, несмотря на холодную погоду. Он не винил Ли, совсем нет, скорее ненавидел свою беспомощность. Сириус, успев бросить на парня предостерегающий взгляд, словно знал, что с ним творится, тоже исчез. Уизли вытолкнули вперед, и его сердце на секунду сжалось из-за давления магии, поддерживающей проход. Парень выпрямился, щурясь от утреннего солнца. Запах гари стал более стойким, от него во рту поселилась горечь, но вместе с тем воздуха здесь было будто больше. Ведь это какая-никакая, но свобода. Сириус ошибся. Дозорные не стояли по периметру, как делали обычно, — они помогали расчищать завалы, убирая с дороги самые большие куски камней, отдавали команды и перекрикивались друг с другом. Какая-то женщина в истерике орала на Ургхарта, размахивая руками, а кучку испуганных детей сопровождали обратно к проходу мимо них. Рон стиснул зубы, увидев их заплаканные лица и ужас, плещущийся во взглядах. Вероятно, их вели в лагерь, чтобы доставить в безопасное место. Заключенные двинулись по широкой улице, прямо сквозь дым и разруху. Несколько жилых домов были раскурочены почти до основания, из уцелевших несущих стен торчали куски арматуры. Окна абсолютно во всех зданиях были разбиты, двери — вынесены подчистую, словно по Стоунхейвену прошелся ураган. Но урагана не было. На небосводе все так же ослепительно сияло солнце, словно доказывая, что Вселенной плевать на людские несчастья, в которых они сами же и повинны. Уцелевшие жители, целые семьи, стояли на порогах своих разрушенных домов, оглушенные произошедшим и скованные своим страхом. Они жались друг к другу точно так же, как заключенные теснились плечом к плечу на своих койках холодными ночами в попытке ощутить тепло ближнего. Уизли смотрел в их темные от горя лица и не чувствовал злости. И ненависти тоже не чувствовал. Они не были виновны в том, что лагерь построили так близко к их домам; многие из этих людей не совершили ничего такого, за что могли понести подобное наказание, и понятия не имели, чего добиваются от них люди в черном. Они просто.. жили свою жизнь. Непозволительная роскошь в военное время. Рон знал, что это дело рук Ордена. Чувствовал ли он себя ответственным? Это не имело значения. То, что он видел перед собой, среди едкого серого дыма пожарища и гор щебня вперемешку с кусками металла, останется с ним навсегда. Уизли участвовал в боях, где каждый следующий миг мог стать последним; он месяц провел в карцере — месте, откуда не выходят; он нападал на тренировочные базы Пожирателей и другие стратегически важные места. Он знал, что значит сражаться, но это не было сражением. Это было бойней. — Идите в конец улицы, там бар, — коротко отдавал приказания Ургхарт, который выглядел еще более отстраненным, чем обычно. Бар. Наверняка людей там было больше всего. — Будете доставать тела из-под завалов. Раненых укладывайте на носилки и тащите в лагерь, их переправят в Мунго. Здешний камин взорвали. — А с мертвыми что? — подал голос тот парень, который прогнозировал, что работы здесь недели на две. Он явно ошибся. Без магии они и за три месяца не управятся. Пожиратель на мгновение запнулся, но тут же взял себя в руки: — Тоже в лагерь, — сказал он. — Два человека на одни носилки. Ищите любого свободного рядового для сопровождения, если их нет — ждите. Думаю, о том, что с обеих сторон от прохода дежурят, говорить не стоит? Даже мысли не допускайте о побеге. Выполнять! — бросил он, развернулся, взмахнув полами форменной мантии, и исчез в дыму. Около часа они провели среди руин бывшего бара. Рон был довольно крепким по сравнению с остальными, особенно после времени, проведенного в лазарете, поэтому таскал коченеющие тела, внутренне содрогаясь от осознания своей ноши, но не колебался и помогал укреплять их на носилках с помощью специальных ремней. Парня словно контузило и накрыла странная апатия; его уши будто заложило, а в голове поселилась оглушающая пустота. В какой-то момент Уизли настолько погрузился в то, что делал, что окончательно потерял связь с реальностью. Полотно безразличия было столь плотным, что очнулся Рон только тогда, когда Блэк хлопнул его по плечу, обращая на себя внимание. — Пойдем, парень. Здесь и без нас закончат, — он выглядел вымотанным, когда брал в руки носилки, но сосредоточенным. На плотной ткани, натянутой между двумя деревянными балками, сипло дыша и периодически болезненно постанывая, лежал пожилой мужчина с повязкой на глазу и кровавым пятном на светлой мантии. Даже в таком виде он выглядел здоровее половины заключенных. К тому же раненый оказался чертовски тяжелым, поэтому Уизли мгновенно начал морщиться от крепатуры в мышцах. Или что там от них осталось. — Они заглушили магию, да? Поэтому мы здесь — чтобы искать раненых вручную,— глухо спросил он, когда они двинулись в путь, удерживая свою ношу обеими руками. — Наверняка восстановлением займутся сразу же, как только снимут защиту. Этим людям нужно где-то жить. Им стоило бы оставить этот разговор на потом, на ночь, когда рядом не будут рыскать Пожиратели и эмоции немного улягутся, но даже Сириус не смог удержаться: — Они надеялись взять кого-нибудь, но, судя по кислым минам, не вышло, — ввернул он с долей злорадства, которое Рон не мог разделить. В каком-то извращенном смысле это было справедливо. Орден нанес удар по противнику после череды провалов. Но почему хотелось побыстрее оставить позади Стоунхейвен и выблевать внутренности под ближайшим кустом? Однако тошнить ему нечем, поэтому придется давиться этой горечью. — Ума не приложу, как они это провернули. Двигайся быстрее, ладно? — мужчина пробурчал что-то себе под нос, но Уизли не расслышал. Они спокойно дошли до прохода и миновали его, стараясь двигаться шустро, как для живых скелетов. Рон по пути поискал глазами Фреда, но того нигде не было поблизости. В последний раз, когда парень его видел, на брате лица не было, и он немного беспокоился. Фред был импульсивен не меньше, чем он сам. Их тела давно превратились в труху из-за плохого питания, поэтому еще в середине пути к лагерю руки отваливались от боли. Но человек на носилках периодически давал о себе знать глухими всхлипами и стонами, так что, стиснув зубы, они шли и шли сквозь осенний лес, стремясь быстрее попасть в лазарет. Рон опустил взгляд на кровавое месиво в районе грудной клетки раненого. Он, судя по всему, счастливчик: режущее заклинание прошло, не задев жизненно важные органы, иначе он не дождался бы спасения из-под завалов. Несмотря на бледность, мужчина вроде как не планировал умирать прямо здесь, но смерть от потери крови все еще дышала ему в затылок. Раненый зашевелился и что-то невнятно простонал, и его губы беззвучно зашевелились, как две жирные гусеницы. В своей светлой мантии и бежевых брюках он напоминал владельца какой-нибудь лавки с канцелярией или кафе-мороженого, и даже повязка на глазу не портила впечатление — она тоже была светлой. Он выглядел настолько обычным, что это было почти дико, учитывая обстоятельства. И что подобный человек мог забыть в баре поздней ночью? Он должен был храпеть под боком жены, облаченной в шелковый халат и с бигудями на голове, толстыми пальцами поглаживая косматую голову какого-нибудь французского бульдога. Почему именно эта порода, Уизли не знал. — Святой Мерлин, мы можем на минуту остановиться и перевести дух? — послышался запыхавшийся голос, и Уизли пришлось резко затормозить вслед за остановившимся Сириусом. Пожиратель успел по инерции сделать несколько шагов вперед, поэтому был вынужден обернуться, недовольно хмурясь. — Я-то не против, — расслабленно пожал плечами мужчина, который, вероятно, относился к первой категории в классификации Пожирателей Сириуса Блэка. Он шел строго посередине между Роном и Сириусом, не давая и шанса вступить в диалог. — А родственникам этого что скажешь, если окочурится? — Вряд ли одна минута что-то решит.. — У бедолаги кровь из раны хлещет, — заметил мужчина и неприязненно ткнул Блэка в плечо кончиком палочки. — Давай, вперед. Какие же вы все-таки ленивые паразиты. Был бы здесь кто другой, ты бы сейчас не пешком шел, а трусцой бежал. Сириус шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы, снова двигаясь в путь. Однако, стоит отдать Пожирателю должное, на порядок медленнее. Теория мужчины опять сработала. Поразительно. — Вы правы, сэр. Я просто старый пень. Кости уже не те, вот и разнылся, — сказал Блэк, и даже голос его звучал совсем не как обычно, а надломленно — так, как было необходимо, чтобы умаслить Пожирателя. Этот старый пень действительно умел выкручиваться. Уизли хотя и был моложе и крепче, был рад замедлившемуся темпу. Он снова опустил взгляд на носилки, чтобы проверить, как там их груз, и едва сдержал удивленный возглас. Единственный глаз мужчины был открыт, смотрел прямо на Рона и лихорадочно блестел. Парень уже разинул рот, планируя известить о своем открытии, но тут же захлопнул его. Разум Уизли метался в панике, когда мужчина медленно разжал кулак, привлекая его внимание. На ладони что-то блеснуло, и, присмотревшись, парень понял, что это монета. Раненый проворачивал это, не отрывая взгляда от склонившегося над ним Рона, а сердце того рвалось на волю, грозя протаранить ребра. Это галеон. Обычный галеон, но он так смотрит, словно это.. что-то значит. Может быть, это какой-то талисман или вроде того? Мужчина ходил по краю прямо сейчас, в такой момент легко можно уверовать во что угодно. Уизли пытался убедить себя, что разум играет с ним в какие-то игры, но раненый смотрел на него так пристально, что ошибки быть не могло. Парень разнервничался и лихорадочно забегал глазами по одутловатому лицу, размышляя, как поступить. Он не мог забрать галеон из чужой руки, не уронив мужчину на землю и, что куда важнее, не обратив на себя внимание надзирателя. К тому же Рон не особо понимал, как пронесет монету на территорию лагеря, ведь их вполне могли обыскать. Его измученное пытками сознание поплыло; включая режим защиты, оно подкидывало картинки будущих издевательств, которые последуют, когда его поймают. Его непременно поймают. Однако в голове мелькнула мысль, которая, словно щелчок по носу, заставила его мысленно отпрянуть от своих страхов и собраться. Ради этого момента, ради этой секунды Орден разбомбил целую улицу. Он не может не рискнуть. Просто не имеет права. Глаз все смотрел на него с ожиданием; раскрытая ладонь дернулась, давая знать, что он понял все правильно. Рон резко выдохнул, набираясь смелости. Он весь покрылся холодным потом, но все внутри пылало от волнения. Было страшно выпускать из правой руки балку, его почти трясло от ужаса.. но он сделал это. Когда палка беззвучно выпала из ладони, а мужчина с криком боли оказался на земле, ошарашенный Пожиратель развернулся и начинал клясть Уизли на чем свет стоит. Это будто вывело того из состояния оцепенения, послужило спусковым крючком, и он бросился вперед, на вполне законных основаниях затягивая тело обратно на носилки вместе с Блэком. Рон едва не лишился чувств, потянувшись, чтобы выхватить галеон из ослабевших пальцев. Глаз мужчины был закрыт, но тот все еще дышал. Пока Пожиратель проверял состояние раненого, склонившись над ним и хлопая по толстым щекам, парень сунул монету в рот. Там была настоящая пустыня, поэтому галеон раздражал слизистую, продвигаясь по глотке, и все же Уизли проглотил ее. И только тогда смог выдохнуть, ощущая дрожь в каждой клетке.