***
Волдеморт окинул Малфоя беглым взглядом, ненадолго задержавшись на его изувеченной руке, плетью свисавшей вдоль тела. Парень наскоро обработал ожоги и скрыл перевязку одеждой, однако бинты белели в прорези рукава, притягивая внимание. Он довольно смутно помнил, что происходило после того, как он оказался у себя. Драко влил в себя противоожоговое и обезболивающее, но на регенерацию требовалось время, которого не было, и направился на собрание, проходившее в отцовском кабинете. Кажется, выходя из ванной Грейнджер, он призвал Тинки. С девчонкой осталась она и Багра, поэтому он отложил мысли о ней в дальний ящик своего сознания и попытался сосредоточиться на настоящем. — Ты уверен в том, что мальчишка мертв? — прямо спросил Темный Лорд, прекратив детальный осмотр и остановившись глазами на лице Малфоя, будто отлитом из воска. — Только если он не нашел способ выжить после Авады, — ровным тоном ответил он. У Драко были опасения, что если он выдаст какие-либо эмоции, отличные от нейтральных — его накроет. Любой раздражитель мог стать фатальным. В вакуумной пустоте, которую ненадолго подарили зелья, бушевала скверна, разбуженная созиданием. Болезненный огонь сновал по сосудам, в теле было невыносимо жарко, и хотелось из него выбраться. Давно такого не было. Даже Грейнджер не помогла, что не удивительно. Она только сильнее его раздраконила. Вместо необходимого опустошения, способного охладить воспаленный разум, внутри головы царил кошмарный шум. Шепотки, скрежет стискиваемых зубов, лязг, визг, похожий на тот, что создают крючковатые когти, скользя по стеклу. Эта жуткая многоголосица сводила с ума. — Его смерть должна была стать публичной, — слегка раздраженно заметил Волдеморт, остановившись около массивного рабочего стола. — Людям следовало увидеть своими глазами, как их несокрушимый лидер падет. Ничто не деморализует сильнее, чем публичный слом человека, на которого остальные равнялись. Без Поттера Сопротивление очень быстро посыплется. — Мы можем использовать прессу, чтобы сгустить краски, — предложил Люциус, стоя по левую сторону стола с руками, заведенными за спину. Темный Лорд, до этого без интереса листавший отчет о происшествии в «Гринготтсе», поднял голову и развернулся полубоком, прислушиваясь. — Если понадобится, сделаем инсценировку с участием Драко. Подберем подходящего парня, похожего на Поттера, наденем на него очки, подделаем шрам.. — Откуда, по-твоему, глубоко под землей могли оказаться колдографы? — вставил язвительное замечание Малфой, создавая иллюзию своего участия в беседе. — Это не имеет никакого значения, — спокойно отреагировал мужчина. — Большинство людей — послушное стадо. Они только выдохнут облегченно, если им подбросят доказательства, в которые можно поверить. Пусть даже столь сомнительные. Неизвестность оставляет пространство для мышления, а страшнее для них ничего нет. Парень с сомнением вскинул бровь, но ничего не сказал. Даже для глупости существовал предел. Для Драко планы отца звучали как чушь собачья. Впрочем, ничего нового. — Здесь сказано, что тело не было найдено. Малфой недовольно выдохнул. Когда ему сообщили, что от Поттера и Княжевича не осталось ни следа, он сильно пожалел, что все же не прикончил второго. Учел свою предыдущую ошибку, и вот что из этого вышло. — Меня оглушили. Думаю, это сделал Княжевич. Я его вырубил, однако он, вероятно, успел прийти в себя, пока я возился с Поттером, — поделился Драко своими рассуждениями. — Полагаю, у него был порт-ключ. Иного способа выбраться из хранилища не вижу, ведь рельсы были подорваны ими же. Темный Лорд не выглядел довольным, но перед ними стояли проблемы посерьезнее. Хорватия. Он собирался отправиться туда и устроить зачистку, потому что просто уйти из страны было уже нельзя — слишком много сил и ресурсов потрачено. Это было ожидаемо. Причем не столько как следующий шаг режима, сколько самим Малфоем, в котором точило когти кошмарное уродство, скрывать которое маской хладнокровия удавалось с большим трудом. Он сорвался бы прямо сейчас, но Волдеморт и отец разрабатывали детальный план действий, большую часть из которых парень пропускал мимо ушей. Перед глазами стали проноситься бессмысленные картинки недавних событий. Не того, что произошло в «Гринготтсе» или позже в Хогвартсе. Пэнси, Снейп, Волдеморт, крестражи.. Драко не мог думать ни о чем, кроме слов Грейнджер, что отпечатались клеймом на обратной стороне черепа, сея раздор в и без того тяжелой и гудящей от мыслей голове. В запале она много чего наговорила. Но хуже всего была.. Жалость? Она его жалела? По мнению Малфоя, жалели только слабаков, а он себя к таким не относил. Он хотел рассказать ей сам. Правда хотел. Не ожидал, что Грейнджер поймет, но она заслуживала услышать о Поттере от него. Драко беспокоил другой человек. Чужие чувства. Кому-нибудь расскажите — не поверят. Он вообще не обязан считаться с Грейнджер. Но почему тогда горло перехватывало неведомое ранее чувство вины? Парень не жалел о том, что сделал. Даже если бы выпала возможность все исправить, поступил бы точно так же. Ничего не стал бы менять. Только прикончил бы Монтегю раньше, чем тот успел раскрыть свой поганый рот. Малфой видел, как Грейнджер стала растворяться в тот же момент, как его слова достигли ее сознания. Взгляд резко стал тусклым, будто порыв ветра затушил свечу. При виде такой Грейнджер внутри что-то заныло, проникло сквозь стены, которыми он отгораживался от мира, и окатило ледяным потоком. Это выглядело.. страшно. Поэтому Драко слетел с катушек так, как до этого никогда не слетал — не сумел справиться со своими чувствами иначе. Когда он перенес их в мэнор, то все пытался держаться ближе, касаться хотя бы холодной руки, — не столько из-за того, что так становилось проще контролировать бурлящую внутри силу, сколько потому, что, казалось, девушка может исчезнуть. Драко чувствовал, что это именно тот момент, когда он должен согреть ее, а не эгоистично вытягивать тепло, как поступал обычно. Однако в нем давно не пылал огонь — там все обратилось прахом, а над ним чадил дым, покрывающий копотью органы. Поэтому Малфой так стремился удержать ее в своих руках хотя бы физически, если уж ментально она была недосягаема. Ведь если Гермиона пропадет, тогда и Драко потеряется. Малфой был настроен помочь ей пережить горе или по крайней мере не оставлять ее с ним один на один. Нет ничего проще, чем выразить человеку сочувствие, но на деле его челюстные суставы будто покрылись коррозией, мешая открыть рот, стоило открыть его, чтобы из него вылетели.. оправдания? Но Драко не за что было оправдываться. Он сделал, что хотел. Он сделал, что должен. Когда Грейнджер начала плеваться ядом от душевной боли, Малфоя почти затрясло от желания увидеть, как в карих глазах гаснет жизнь. Он был растерян, и она настолько взбесила его, что парень едва держал себя в руках. Да и в принципе на нападение он привык отвечать нападением. Впервые он ощутил от нее настоящую ненависть, и это внезапно оказалось неприятно. Увидев в ее глазах искреннее желание зарыть его в сырую землю, Драко с каким-то отчаянием признался себе, что безвозвратно потянул ее вниз и этот процесс уже не обернуть вспять. Тронулась умом. Сбрендила, прямо как он сам. Не может маленький хрупкий человечек выдерживать двойную порцию боли столь долгое время и продолжать сострадать своему мучителю. Малфой считал, что он этого и добивался, испытывая ее. Но ему оказалось не нужна ни ее жалость, ни желание разорвать на куски, ни презрение.. тогда что? Чего он хотел? Недостаток чего так остро ощутил, когда Грейнджер посмотрела на него иначе? Отсутствие чего сжало сердце раскаленными щипцами? Разве он мог рассчитывать на что-то, кроме ненависти от нее? Мерзкая грязная шлюха, готовая раздвинуть перед ним ноги? Лгунья? Лицемерка? Вранье. А Драко не привык врать. Только если себе. Не мерзкая и уж точно не грязная, разве что благодаря его рукам, которые вечно хватают, удерживают или отталкивают, стоит ей потянуться к нему. Просто в тот момент Малфой понимал, что если не сделает хоть что-нибудь, не ужалит в ответ, то просто разложится у ее ног побитой собакой. В этот момент его размышлений дверь с грохотом открылась, грубо выдернув Драко в настоящее, и несколько Пожирателей ввели в комнату Паркинсона. Он возмущался, однако физически сильно уступал подготовленным Пожирателям, удерживающим его под локти, поэтому мог только бесполезно дергаться. В душе Малфоя тут же вскипела слепая ярость. Тонкие губы Волдеморта растянулись в ухмылке, когда мужчину толкнули вперед, отчего тот едва не влетел в стол, споткнувшись о собственную мантию, но вовремя выровнялся. — А вот и следующий предмет нашего внепланового собрания пожаловал. Почти самостоятельно, — довольно протянул он, и все присутствующие, кроме Драко и самого Паркинсона, посчитали необходимым подхалимски фыркнуть. — Мой Лорд, эти молодчики вытащили меня прямо из-за стола, как какого-нибудь преступника, — поделился застигнутый врасплох мужчина и посмотрел через плечо на своих сопровождающих в масках. — Да что вы себе позволяете, сопляки? Вы меня с кем-то перепутали. Так ведь, мой Лорд? Уверенность Паркинсона в собственной невиновности не оставляла сомнений, что он не участвовал в заговоре, участником которого стала его дочь. Это была честная реакция невиновного человека. — Где твоя палочка? — перебил его стенания Темный Лорд. Растерянность на лице мужчины, возникшая после этого простого вопроса, была абсолютно не наигранной. Малфой был готов поспорить — это из-за того, что полотно его воспоминаний изрешечено и залатано рукой Снейпа, в чем вскоре убедился и Волдеморт, заглянув в его сознание. Именно Северус составлял отчет, который Реддл столь скрупулезно изучал и параллельно допрашивал Драко, который еще раз убедился, что уровень доверия к зельевару являлся запредельным. О том, как разворачивались события в банке после его ухода, Малфою пересказал Блейз, явившийся в мэнор, чтобы проверить его состояние по просьбе Нотта, зашивавшегося с ранеными Пожирателями и гоблинами. Драко не сдал Снейпа и Пэнси в тот же момент, как вошел в кабинет, только потому, что не думал о них. Просто не до того было. Но теперь парню стало любопытно понаблюдать, как профессионально бывший профессор подчистил за собой грязь. Тем временем Паркинсон судорожно ощупывал карманы своей мантии в поисках несуществующей палочки. Благодушное настроение Волдеморта, вызванное кончиной его главной занозы в заднице, стремительно летело в бездну. Шпионство становилось стихийным явлением, границы которого вовсе не просматривались, и это существенно выводило его из равновесия. — Какого черта? — хмурился отец Пэнси. Он поднял глаза на своего господина, и впервые резкий голос зазвучал так робко и просяще: — Я не понимаю.. Темный Лорд раздраженно цокнул языком, и кабинет озарило зеленой вспышкой. Вот так просто, быстро и совсем не примечательно — показательное представление устраивать было не для кого. Тело Паркинсона каким-то образом рухнуло лицом вперед, застыв в нелепой позе. Подходящая кончина для существа, породившего свою дочь. Драко должно было стать хоть немного легче от акта возмездия, однако тяжесть никуда не уходила. Его просто разрывало, и оставаться на месте становилось сложнее с каждой минутой. Он чувствовал, как бинты пропитались сукровицей — к нестабильному состоянию прибавлялись физические неудобства. — Я удивлен, что Поттер самостоятельно отправился на эту миссию, — продолжил Волдеморт как ни в чем не бывало, когда тело унесли и они снова остались в кабинете втроем, если не считать предков Малфоев, взирающих на происходящее со своих рам. — Какая откровенная глупость, — он покачал головой и многозначительно посмотрел на Малфоя. — Однако если бы я не перестраховался, отправив тебя проверить обычную, на первый взгляд, кражу, они могли без проблем переместиться оттуда вместе с Чашей. Местоположение Чаши до этого момента оставалось для Драко слепым пятном в его воспоминаниях, однако теперь он мог сделать вывод, что Поттер не добрался до крестража. Также парень мысленно отметил, что Лорд упомянул именно Чашу Хельги Хаффлпафф, а значит, теория с мечом окончательно отметалась.. наверное. — Вы собираетесь оставить ее там? — задал вопрос он, а потом, сочтя момент подходящим, добавил: — Ее и меч Годрика Гриффиндора? — Я вижу, ты осведомлен, — склонил голову к плечу Волдеморт. — Белла рассказала мне кое-что, — кивнул Малфой, стараясь не выказывать излишней заинтересованности. Он надеялся, что убийство Поттера сделало Темного Лорда несколько более благосклонным по отношению к нему, и не ошибся: — Тогда тебе должно быть известно, что уничтожить крестражи можно Адским пламенем и ядом василиска. Учитывая тот факт, что невозможно применить заклинание Адского пламени и остаться незамеченным, остается только яд, доступ к которому для Сопротивления заказан, — он посмотрел на Малфоя, словно ожидал, что тот догадается и закончит сам. — Поттер убил василиска мечом Гриффиндора, — медленно кивнул он. Теперь ясно, почему его так старательно прятали наравне с осколком души Волдеморта. Оставался вопрос, как Поттеру удалось уничтожить медальон, однако задал Малфой совершенно другой: — Но разве возможно, чтобы он так долго оставался на острие? — Это необычный яд и необычный меч, — подал голос Люциус, демонстрируя компетентность в вопросе. — И все же что вы собираетесь делать с реликвиями, мой Лорд? — Я спрячу их прямо здесь, — он развел руки в стороны. — Распорядись, чтобы в мэноре появился собственный гарнизон. Предоставь им комнаты и пропитание, назначь ответственных. Отец и сын переглянулись, обменявшись удивлением. Мэнор, конечно, прекрасно защищен, однако прятать здесь нечто настолько ценное казалось странным. — Почтем за честь, — тем временем серьезно кивнул мистер Малфой. Драко стало смешно от нелепости этого жеста. Его отец.. Они точно родственники? Он будто глиняный человечек, способный собраться в любую фигуру под пальцами того, в чьих руках оказался. Таких людей называли «приспособленцами» и презирали за глаза, но в лицо им улыбались и жали руки. На самом деле просто завидовали, что не успели подсуетиться так же хорошо. Мистер Малфой трясся над всем, что имело отношение к семье. Пустить на порог толпу Пожирателей и осквернить родовое гнездо осколком чужой души (да, при условии, что темное колдовство творил кто-то с фамилией Малфой, правила резко менялись)? Вероятно, душа самого Люциуса обливалась кровавыми слезами, но внешне он оставался невозмутимым. — Я дам вам возможность реабилитироваться после прошлой оплошности, — Темный Лорд растянул губы в подобие улыбки, но глаза оставались серьезными. — Пусть Нарцисса отдаст распоряжения о празднованиях. Весь магический мир отметит смерть Поттера. В каждом доме должно быть проведено празднование, — красные глаза болезненно сверкнули. — И в лагерях тоже. С губ Драко сорвался мрачный смешок. Вот она — знаменитая расчетливость Волдеморта. Использовать смерть Избранного, чтобы придавить и без того полудохлых пленников еще сильнее — просто верх цинизма. Должно быть, это будет крайне занимательное зрелище. Что выберут орденовцы: моральные принципы или теплый ужин? Однако упоминание Нарциссы заставило обоих Малфоев напрячься. Темный Лорд в который раз доказал, что ничего не забывает, а только откладывает месть. Он избрал мэнор новым хранилищем не просто так. Это не акт доверия. Просто они погрязли еще сильнее.***
Малфой зашипел сквозь стиснутые зубы, когда Тинки принялась отдирать пропитавшиеся влагой и кровью бинты. Та быстро отдернула руки и вскинула на него полные сочувствия глаза. — Хозяину больно? — заволновалась она. — Секунду, Тинки найдет обезболивающее.. Драко ничего не ответил и просто сдернул перевязку, снимая вместе с ней слой тонкой кожицы с волдырей. Он бросил взгляд на масштабы бедствия и с удовольствием отметил, что раны выглядят не так уж ужасно, просто бинты намертво вросли в воспаленную ткань. Только после этого Малфой взял протягиваемое эльфийкой зелье и опрокинул в себя весь флакон. Противоожоговое. Жидкость стекла в желудок и закипела в нем, толком не успев проникнуть в кровяное русло. Когда Малфой переместится в Хорватию, ему будет откровенно плевать на физическую боль, но следовало позаботиться об ожогах, чтобы не начался некроз тканей. — Просто нанеси мазь, не нужно перевязки, — сказал он, когда Тинки стала суетиться около прикроватной тумбочки, заваленной медикаментами. — Но инфекция.. — Все будет в порядке. Забини оттолкнул ногой железный таз, полный испачканных кусков ткани, и сел на кровать рядом с Драко. Только что парень кратко пересказал ему содержание разговора в кабинете отца, и теперь предстояло самое сложное. — Как Грейнджер? — жестко спросил парень эльфийку, которая тут же нахмурилась, демонстрируя неодобрение. Она явно досконально знала обо всем, что произошло в комнате девушки, при этом понятия не имела, что этому предшествовало, но все равно его осуждала. — Госпожа Багра велела дать ей сонное зелье. Тинки напоила мисс Грейнджер, и сейчас она спит, — сухо ответила она, снимая один из камней с сердца Малфоя. — Мисс была очень расстроена. — С чего ты вообще на нее сорвался? — спросил Блейз, как только Тинки испарилась в воздухе и оставила их вдвоем. Малфой решил, что доносить шокирующие новости следует так, как он сдернул бинты — резко, одним движением. Жаль, боль не была острой и не проходила так же быстро. Вместо этого она ныла где-то внутри и непрерывно мучила, доводя до исступления. — Снейп сливает информацию Ордену — монотонно сказал он, и глаза Забини расширились. — Снейп и.. Пэнси. Драко всегда ценил Забини за то, как быстро работал его мозг. Вот и теперь тот перестроился от шока до напряженной работы мысли за считаные секунды. — Так это он кромсал орденовцам воспоминания, — начал рассуждать он, но тут же замотал головой: — Да похуй на Снейпа, мы всегда знали, что он хитрый хер. Но Пэнси? Тебя твоя заклинательница перегрела? — спросил парень, с сомнением посмотрев на Малфоя. — С чего бы ей шпионить для Ордена? — Она вроде как любит Поттера, — с отвращением сказал тот, сам не веря в то, что произносит подобное вслух. — Стянула палочку отца, достала его волосы для Оборотного.. Внезапно Блейз расхохотался, и это был его обычный смех — ничего ненормального, что ужасно бесило Драко, которому было тошно и бессмысленно до стянутого терпкостью языка. — Что ты заливаешься? — психанул он, поднявшись на ноги, и призвал из шкафа свежий комплект формы. Малфой был зол. Очень. До сведенных вместе зубов и желания заехать по роже Забини, который начал нести какую-то околесицу: — Да только от Пэнси подобного и можно было ожидать. Она просто пользовалась нами всеми, а мы велись, считая ее чуть ли не святой, — он фыркнул и покачал головой, голос звучал чуть ли не восхищенно: — Вот же сучка. Не удивлюсь, если она в сговоре с самим Волдемортом.. — Я не понимаю, тебе совсем похер? — возмутился Драко. — Тебе аконит последние клетки мозга отравил? — Да не то чтобы, — Блейз пожал плечами, выглядя абсолютно расслабленным в отличие от натянутого как струна Малфоя. Вторую часть вопроса он предпочел просто проигнорировать. — Просто я не ожидаю от жизни больше, чем она может мне дать. Да, даже лучший друг может оказаться предателем, и что? Не жить теперь? Малфой сощурился от внезапной догадки. — Может, и от тебя можно ожидать подобного? — Успокойся, параноик, — тут же посерьезнел парень, видя, что друг вовсе не намерен шутить на эту тему. Драко сам понимал, что реакция Блейза вполне типична для него, но был слишком разбит, чтобы оценить всю иронию. Он будто падал во тьму, но та не приветствовала его, как обычно, а хотела сожрать целиком. Оказывается, физическую боль гораздо легче перенести, чем то, что происходило внутри него сейчас. Малфой доверял Пэнси, как себе самому, от того и воспринял ее поступок неожиданно остро. Хотя внешне он оставался просто раздраженным, внутри кипел целый котел из эмоций: ярость, негодование, ненависть.. унижение. У Драко в голове не укладывалось, как он мог пригреть эту змею. Задетое чувство собственного достоинства мешало мыслить рационально. Он пропустил все звоночки и дождался, пока деликатное звяканье превратится в тревожный набат, который теперь бил по сознанию. Предательство Снейпа ошарашило Малфоя не настолько сильно, потому что тот всегда был скользким типом, но от Пэнси он никогда не ждал подвоха. Никогда. Теперь парню казалось, что каждое ее слово было пропитано фальшью. Он вспомнил, как Пэнси старалась держаться рядом, как осторожно выспрашивала обо всем, прикрываясь заботой. «Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось». Как она могла казаться настолько невинной и при этом вынашивать планы, как прикончить их всех? Просто.. как? Неужели настолько гениальная актриса? — Если бы она оказалась сейчас рядом, я бы свернул ей шею, — признался Малфой в продолжение собственных мыслей и устало провел ладонью по лицу. — Да брось, — поморщился Забини. — Загляни в себя: на самом деле ты ее даже не ненавидишь. Просто бесишься, что проморгал шпиона прямо под своим носом. Драко скрипнул зубами. Здравый смысл подсказывал, что следует прислушаться. Блейз со своим циничным подходом к жизни был способен видеть ситуацию без красной пелены, застилающей его собственные глаза. — Ты проводил с ней ничуть не меньше времени. — Да. Это общий промах. Но моя гордость не истекает из-за него кровью и дергается в конвульсиях, — многозначительно вскинул брови парень, спокойно наблюдая за тем, как по лицу Малфоя заходили желваки. Тот только набрал воздуха в легкие, чтобы дать Забини дружеский совет «завалить ебало», как тот отрицательно замотал головой, перебивая: — Избавь меня от необходимости слушать твои оправдания, окей? Вместо того, чтобы вести себя, как обиженный школьник, лучше скажи, что ты собираешься делать со всем этим? Блейз всегда умел привести Драко в чувства. Парень медленно вдохнул и выдохнул, надеясь избавиться от агрессии, от которой сводило внутренности. — Волдеморт отправляется в Хорватию лично. Пока нас не будет в стране, мама переместится в Эдмонтон. Об этом парню сообщила все та же Тинки. Миссис Малфой была не слишком довольна подобным развитием событий, но хотя бы в этом отношении Люциус остался тверд. — Это замечательные новости, — кивнул тот, довольный, что их диалог перешел в конструктивное русло, более привычное обоим. — Темный Лорд с тобой согласится, — мрачно хмыкнул Малфой. — Выбирая мэнор в качестве хранилища для крестража, он явно рассчитывал оставить Нарциссу здесь в качестве заложницы, чтобы мы с отцом даже дернуться не могли. — Уверен, он сможет справиться с разочарованием, — с наигранной беспечностью отмахнулся Забини. — Ты прикончил его главного врага и имеешь право на некоторые привилегии. Меня волнует другое, — проговорил он, встретившись с угрюмым взглядом своего друга. — Причины, по которым ты не выдал Снейпа, мне примерно ясны. Их, как минимум, шесть. Крестражи. Но что ты планируешь делать с Пэнси? «Прибить к чертовой матери», — хотелось сказать парню. Но был вариант получше. Драко понимал, что, вероятнее всего, Паркинсон и ее мать отправят в лагерь, а их семейное хранилище распотрошат и отдадут на нужды армии. Так поступали с предателями. И помочь ей избежать этой участи вполне в его власти. Малфой собирался выяснить все, что Пэнси известно об Ордене, а потом.. Оставить ее в живых. Чтобы влачила существование под его крышей со знанием, что человек, ради которого она была готова на все, пал от его рук. — Забери ее сюда и запри где-нибудь, — бросил Драко Блейзу, сумев не поморщиться. Теперь каждое слово относительно Паркинсон стоило ему заметных усилий.