Собственническая природа дракона

Чжун Ли направился обратно в Ли Юэ до того, как Путешественник и компания успели зевнуть и потушить остатки костра. Он неторопливо шёл назад, но не останавливался ни на мгновение, даже когда другие члены отряда отстали. Паймон выразила сомнения, нужно ли так спешить, но Чжун Ли был слишком далеко впереди, чтобы услышать. К тому моменту все, кроме него, едва покинули лагерь и показались бы крохотными, если бы он обернулся. Прогулка затянулась, и он остро чувствовал, как мало каждый шаг приближает его к глазам цвета океана и вызывающей, яркой ухмылке Чайльда. Они слишком долго танцевали вокруг друг друга, неосознанно ухаживали друг за другом с момента встречи — сначала слишком откровенно, а затем чересчур осторожно, чтобы начать действовать открыто. Но Чайльд был в его комнате в похоронном бюро «Ваншэн». Он спал в его постели, носил его рубашку, даже умудрился искупаться в том самом аромате, который исходил от снежанина, когда он впервые попался на глаза Чжун Ли. В Ли Юэ существовало негласное правило, что затрагивать тему духов, которые используются человеком, невежливо. Но одновременно в ходу был обычай: если поклонник мог правильно угадать тип духов, его свойства и характеристики, и чётко, тактично дать знать об этом, то шансы завоевать симпатию любимого повышались. Чжун Ли не был уверен, насколько этот традиционный метод ухаживания актуален сегодня, но его талант к распознаванию нот аромата за всего несколько встреч не пропал. Он легко мог угадать те или иные духи. Это помогло, когда негодяй из Снежной повис на нём, уверенно уложил руку на плечо, ухмыльнулся, и с его языка внезапно слетело несколько умных слов. Его тело было достаточно близко, чтобы привлечь внимание к броне, а боком Чайльд прижался так, чтобы это становилось неприличным между друзьями. Чжун Ли понравился его аромат. Он был уникален, сильно отличался от нежных духов Ли Юэ. Заезжий торговец из Снежной сумел раздобыть для Чжун Ли бутылку, и она стала для него незатейливым утешением, а Служительница была так любезна, что похоронила ритуальную квитанцию о пополнении запасов где-то в еженедельной бухгалтерской книге. Было бы жаль не купить чудесный аромат после того, как одно его дуновение вызвало приятные воспоминания о таком интересном Предвестнике Фатуи. Но теперь запах Чайльда казался более чем интригующим. Чайльд пах иначе, когда лежал, извиваясь на шёлковых простынях, стонал имя Чжун Ли, трогал себя, представляя, как его трахают до крови. Этот запах витал в воздухе, когда бывший Архонт осматривал пресс Чайльда в поисках элементарной энергии яиц, которую, возможно, вложил в стремлении исполнить собственные фантазии. Они затопили чувства Чжун Ли, когда Чайльд задал наводящий вопрос. Вопрос, касающийся того, чтобы вложить в тело Чайльда своего собственного ребёнка и пометить, как полностью своего. Чжун Ли заметил, что ещё больше ускорился. В постели была его пара, и он знал, что возникнут сложности, но при мысли спаривании с Чайльдом на краю разума Чжун Ли шевельнулась животная похоть. Всё самообладание Тейвата не смогло бы удержать Чжун Ли после того, как Чайльд предложил взять то, что принадлежало ему, лёжа в засаде в его «логове» в качестве вызова и предложения. Чжун Ли ничего не мог с собой поделать, инстинкты начали путать мысли. Да, надо сохранить их отношения в тайне… Но если бы он увидел сейчас Чайльда, то мог бы наполнить Фатуи своим семенем прямо в центре Ли Юэ, не заботясь, что кто-то видит, что он объявил свои права на Предвестника. Чайльд буквально заставлял его сделать что-то подобное, играя с собственнической натурой дракона последние несколько ночей. У Чжун Ли было гораздо больше опыта за плечами, чем у Моракса, он уже перерос свою драконью сущность, но каким-то образом Чайльд исчерпал почти четыре тысячи лет накопленного терпения. Вскоре показалась гавань Ли Юэ. Золотые журавли, украшающие ее воды, сверкали в лучах уже полностью взошедшего солнца. Чжун Ли давно потерял Путешественника и компанию из виду, а его мысли были слишком заняты Чайльдом и снами, которые они разделяли. Он извинится за это позже. Чайльд уже должен был очнуться от сна, вызванного Чжун Ли, он каждый раз легко просыпался после. Он предполагал, что Чайльд вообще редко засыпал глубоко, и надеялся, что тот хорошо отдохнул. Потому что Чжун Ли был уверен, что еще какое-то время не даст Чайльду спать совсем. —— Чайльд услышал новый голос внизу в тот момент, когда полотенцем, украденным из ванной Чжун Ли, вытирал волосы. Голосу ответили знакомым тихим бормотанием, которое разносилось далеко, приближаясь. Потом скрипнула старая лестница. Раздался звук открывающихся парадных дверей, а вскоре после этого кто-то ушёл из дома. Как будто тоже торопился. Одиннадцатый Предвестник планировал надеть больше одежды перед тем, как лично столкнется с Чжун Ли; по крайней мере, одолженную пару брюк. Он уже был в невыгодном положении для драки, только что выйдя из душа, хотя при необходимости мог бы импровизировать. Звук, когда рука схватилась за дверную ручку, неожиданно заставил сердце Чайльда подскочить к горлу. Последняя волна сомнений во всём, в снах, контракте, общей похоти на уровне, превосходящем здоровый, обрушилась на него, как приливная волна. Когда эта тёмная деревянная дверь со скрипом открылась, Чайльд понадеялся, что не всё потеряно. Чжун Ли вошёл в комнату и остановился всего на мгновение, когда увидел Чайльда. Дверь небрежно закрылась за ним, и он запер ее так небрежно, как будто просто ушёл в свою спальню на весь день. Бывшего Архонта было невозможно прочесть. Это мешало Чайльду оценить ситуацию. Чжун Ли выглядел таким же стоическим, каким бывал перед тем, как, например, уничтожить лагерь хиличурлов. Чайльд всё ещё не мог понять, расстроен ли этот человек, что он здесь, или счастлив. Он почти забыл о своей скромности, прикрывшись полотенцем, которое всё ещё держал в руке, только после того, как Чжун Ли его увидел. Чайльд ни на мгновение не задумывался о своей наготе, слишком привыкнув, что тот видит его обнажённым и распутным во снах. Но это был не сон. — Я хочу узнать, как долго ты морочил мне голову, — внезапно задал давний вопрос Чайльд, когда Чжун Ли оказался лицом к лицу с ним. В его сознании всё ещё оставалась частичка сомнения. Чжун Ли молчал и не помогал определить, в своём ли он уме. Янтарные глаза впились в него, но выражение лица Чжун Ли, в основном, было расслабленным и не оставляло подсказок, о чем он думает. Это не помогало сомнениям Чайльда разрешиться. Чайльд не мог не вспомнить, что его одежда осталась на вешалке рядом с ванной, и Глаз Порчи всё ещё был пристёгнут к ее поясу. А хотелось бы, чтобы Глаз был под рукой на случай, если он ошибся, и всё перерастёт в драку после того, как Чайльд целенаправленно признается, что ему снился Чжун Ли. И что он ворвался в его комнату, несколько раз трахнул себя, думая о нём, и испортил шёлковые простыни, ко всему в добавок. Если бы безумные сны гнездились только в его голове, Чайльд не стал бы винить Чжун Ли, решившего вбить в него немного здравого смысла. — Это касается контракта между Царицей и мной? — спросил Чжун Ли после некоторого замешательства. Сердце Чайльда упало. Почему мысли, что он — просто сумасшедший, приносили небольшую боль? Неужели сны — лишь агония его тронутого Бездной разума, разрывающегося на части от чрезмерного использования Мерзкого наследия против Путешественника? Он попробовал ещё раз. — Нет. Как давно ты занимаешься со мной сексом в моих снах, Чжун Ли? — По моим личным подсчётам, я ещё не занимался с тобой сексом. Не как Чжун Ли. — Он наконец улыбнулся, когда Чайльд немного расслабил плечи и перестал быть похож на натянутый лук, готовый выстрелить. — Что касается вопроса о временных рамках, я впервые посетил твои сны в тот день, когда тебя ранили в лагере хиличурлов к западу от гавани Ли Юэ. Меня беспокоили кошмары, о которых ты упомянул. Признаюсь, что этого я не ожидал. О, спасибо Архонтам. Чайльд был в здравом уме… Ну, более здравом, чем ожидалось. Слишком тяжёлое облегчение упало на его напряжённые плечи. — Так ты просто присоединился? — Разве я не должен был этого сделать? Интерес был взаимным. — Улыбка Чжун Ли выглядела немного застенчивой. Чайльд отбросил полотенце и пересёк комнату, чтобы прижать Чжун Ли к двери из тёмного дерева. Уперев ладони по обе стороны его головы, он наклонился ближе, не заботясь о продолжении разговора. Это было наяву. Его сны с Чжун Ли, в которых он согласился переспать с бывшим Архонтом, были реальными. Контракт. И секрет от всех остальных, но Чайльд был уверен, что сможет вынести тяжесть тайны. Он хотел однажды править всем Тейватом, он часто говорил об этом Путешественнику, так почему бы ему не начать реализовывать этот план сейчас, с Чжун Ли? Он говорил Путешественнику, что, возможно, он мог бы помочь ему в борьбе с врагами и в будущем, но сейчас было не время для планов. Чайльд нетерпеливо наклонил голову, чтобы поцеловать губы Чжун Ли, все еще изображающие застенчивую ухмылку. Рука в перчатке схватила его за шею, крепко и безжалостно удерживая на расстоянии. Дыхание неприятно сбилось от подобного обращения и грубого действия, но это заставило его сердце биться быстрее от волнения перед настоящей схваткой, прямо здесь и сейчас. Это был не сон, после которого на теле не останется шрамов. Хотя Чайльд почувствовал, как у него перехватило дыхание из-за того, как близко перед ним был алый, окровавленный клык. Метка, на заживление которой потребовалось бы некоторое время, если Чжун Ли позволит ей заживать естественным путём. Победа, которая заставила Чайльда рассмеяться, потому что у него дёрнулся член. — Ты пахнешь как… — Чжун Ли выглядел опьянённым их близостью. Он наклонился ближе, чтобы вздохнуть, зависнув на волосок от кожи, но крепкая хватка не позволила Чайльду повернуть голову и поцеловать его, и попробовать кровь победы на вкус. — Как Снежная? — усмехнулся Чайльд. — Как мой. Этот глубокий хриплый рокот прямо в ухо напомнил Чайльду то ревнивое рычание, которое сотрясало горы, когда Чжун Ли наблюдал, как что-то другое овладевает им. Дышать стало труднее. Зубы вцепились в серёжку, которую Чайльд забыл снять, и резко потянули её, пока не стало больно. Холодная дрожь возбуждения, смешанного с ожиданием, пробежала по спине Чайльда. Он не мог не подтолкнуть наконец этого опасно сдержанного дракона к краю, когда смог различить, насколько близко был его край. На самом деле это была вина Чайльда. Им нужно было обсудить тысячу вещей, но посмотреть, как Чжун Ли сорвётся — это гораздо более маняще. — Ты так и не ответил мне во сне. — Чайльд почувствовал, как пальцы на его шее напряглись, прослеживая и нажимая на вены, пока он медленно не произнёс следующие слова. Эта заминка только помогала донести его мысли до собеседника, поскольку эрекция Чайльда дёргалась на животе между частями фразы. — Ты можешь отложить яйца внутрь меня, господин Чжун Ли? Его прямолинейность и жажда борьбы однажды приведут его к смерти. Но сегодня всё закончится тем, что рука в перчатке восхитительно потащит Чайльда за шею на эти шёлковые простыни. Они всё ещё были липкими, когда он упал на спину, но это не имело такого значения, как то, что Чжун Ли быстро снял перчатки. Обнаженные руки стали блуждать по каждому дюйму его кожи в пределах досягаемости. Чжун Ли навис над ним, как будто был готов снова проглотить его, но на этот раз медленнее. Чайльд оказался в ловушке, как добыча. Изначально его опустили на кровать так, что бёдра оказались на краю и теперь терлись об него. Чжун Ли прижался к его раздвинутым ногам, приподнял их. Его эрекцию стиснуло в брюках, трущихся о голую задницу. Чайльд был рад, что оказался лицом к лицу Чжун Ли, и потянулся раздеть того. Горячие руки пробежались по его шее, челюсти и прессу, но быстро пропали, чтобы оторвать жадные пальцы от застёжек пиджака. Чжун Ли без усилий прижал их к шёлковым простыням, даже когда Чайльд протестующе напряг мышцы. Тот упорно не торопился, одной рукой удерживая Чайльда на месте, а другой скользил по мозолистой ладони, вверх по запястью, и остановился, чтобы очертить бледный шрам. Янтарные глаза следили за каждым движением, а красные полосы под веками Чжун Ли заставляли его ленивый взгляд казаться более опасным и суровым. Он игнорировал борьбу Чайльда за более грубые прикосновения в другом месте. Он, не торопясь, прошёлся по каждому пальцу и вдоль по руке, запоминая все маленькие и большие отметины. Чайльд начал чувствовать странное смущение. Он гордился своими шрамами, но когда Чжун Ли снова сжал его руки в своих, переплетая пальцы, прежде чем, наконец-то, поцеловать его… Чайльд буквально почувствовал, как его сердце пропустило удар от того, насколько интимно Чжун Ли сделал это. Несмотря на то, как близко он, казалось бы, был к тому, чтобы просто втрахнуть Чайльда в матрас, Чжун Ли был полон решимости показать, что это ещё не всё. Чжун Ли целовал его так сладко, так нежно, но Чайльд тяжело дышал. Он чувствовал вкус крови из-за нанесённой острыми зубами ранки. Язык ласкал его, словно Чайльд был одним из бесценнейших блюд, двигаясь очень медленно и исследуя. Чайльд не мог этого вынести. Ему нужно было, чтобы Чжун Ли трахнул его, а этот проклятый мужчина занимался с ним любовью. Независимо от того, как Чайльд высовывал язык, чтобы доминировать в ответ, зубы Чжун Ли всегда дисциплинировали его до тех пор, пока поцелуй не становился почти целомудренным и Чжун Ли не чувствовал, что Чайльд будет хорошо себя вести. Чжун Ли диктовал всё. Под его брюками был горящий член, сухо трущийся о Чайльда, но бывший Архонт утопил его в мягком сплетении языков и поцелуях, наполненных эмоциями. Поддразнивание, от которого сердце трепетало, а член дёргался. Руки переместились, всё ещё удерживая его в ловушке. Шершавый большой палец и ладонь обхватили его щёку, чтобы шире раскрыть челюсть Чайльда для более агрессивного исследования его рта. Чайльд сопротивлялся укусами и стонами, но Чжун Ли был непреклонен в своей медлительности и мягкости и вылизывал его, как будто был полон решимости запечатлеть в памяти каждый сантиметр Чайльда. Он обращался с ним так, словно тот стоил всего, и это заставляло сердце юного Фатуи отчаянно сжиматься от каждого нового проявления внимания. Чайльду пришлось принять то, как неспешно Чжун Ли работал над ним. Уже сломленный, он устал ждать того, что так долго преследовало его по ночам. Сны — это одно, но Чайльду не помешало бы испытать настоящий оргазм с Архонтом, которого он представлял себе покоряющим этот мир прямо сейчас. — Я хочу большую семью. — Слова слетели с губ Чайльда, когда он во второй раз приоткрыл их, чтобы глотнуть воздуха. Слюна между ними разорвалась, стоило ему заговорить. — Ты можешь дать мне это? — Тихо. — В шёпоте Чжун Ли не было огрызания. — Я делаю всё возможное, чтобы не… врезаться в тебя, не заботясь о твоей безопасности. Не говори так… — Сколько детей ты хочешь, господин Чжун Ли? — Чайльд? — В этом простом слове так много было тёмного предупреждения. Янтарные глаза прожигали его океанскую синеву, голодные и жаждущие. Предвестник упёрся бёдрами в эрекцию Чжун Ли, всё ещё сдерживаемую брюками, достаточно быстро приспособившись, чтобы плавно скользить вверх и вниз по ним в маняще дразнящей манере. Чжун Ли над ним застонал, в его самообладании появилась трещина, за которую Чайльд жадно ухватился. — Я могу это вынести. Твои яйца должны быть внутри меня, Чжун Ли. Я буду их защищать. Я хочу их. — Чайльд уверенно произнёс эти слова, отрицая, что попытка разозлить Чжун Ли заставила его самого покраснеть. Из его рта слишком многое вылилось, когда Чжун Ли был так близок к тому, чтобы наконец дать ему частичку настоящего себя, в которого Чайльд… Ну, может быть, так оно и было. — Ты неисправим. — Чжун Ли покрыл его челюсть поцелуями и укусами, и его сдержанность рухнула, как река, прорезающая долину сквозь каменные горы. Вторая рука, не сжимавшая запястья Чайльда в железной хватке над головой, опустилась на вздрагивающее бедро, не останавливая, но определённо предупреждающая. Чайльду удалось проникнуть ему под кожу, но он был уверен, что Чжун Ли не сильно ему сопротивлялся. — Трахни меня, или я сделаю всё возможное, чтобы оплодотворить тебя сам. — Чайльд ахнул, ёрзая, освобождаясь от похоти, затуманившей мысли. Ему нужна была причина перестать думать, и он уже было собирался яростно настаивать на этом вопросе, когда Чжун Ли сместил свои губы и зубы на его шею. Клыки, гораздо более острые, чем зубы, которые обычно виднелись в яркой улыбке, глубоко вонзились в местечко, где шея встречается с плечом. Нежная плоть уступила, когда, смешивая кровь из двух ран — своей и чужой -, Чжун Ли на мгновение расслабил челюсть, прежде чем начал вонзать клыки всё глубже и глубже с каждым ударом быстро бьющегося сердца Чайльда. Он обнажил шею для Архонта настолько, насколько мог. Из-за волны боли, расцветающей от самого настоящего разрыва плоти, Чайльд перестал двигать бёдрами. Он инстинктивно хотел отстраниться, захлестнула паника, но он легко ее подавил. Это была бы глубокая, небрежная отметка, от которой у Чайльда остался бы шрам. И если он будет осторожен, то сможет скрывать ее до тех пор, пока рана сама не заживёт, несмотря на желание всем похвастаться. Он хотел освободить руки, вырвать гриву черных волос из аккуратного хвоста, запутать пальцы в их темноте и вонзить чужие клыки достаточно глубоко в себя, чтобы чувствовать беспокойство, несмотря на инстинктивное желание отбиться от вцепившегося дракона. Чайльд нуждался в том, чтобы от укуса остался шрам, но его руки могли только бесполезно дёргаться в хватке Чжун Ли. — Сильнее. Пожалуйста, Чжун Ли. — Чайльд задыхался от боли, когда к нему вернулась способность говорить. Густая струйка крови соскользнула с губ Чжун Ли и потекла вниз по ключице. Горячий язык обжёг жгучую рану, пробуя на вкус кровь Чайльда, и это было даже лучше, чем во сне. Чересчур нетерпеливый юноша был готов дать ему больше, чем просто попробовать. Его голос был хриплым, он с трудом выдавливал из себя слова, чтобы отвлечься от укуса. — Если там не останется шрама, я надеру тебе зад. Укол острого клыка, опустившегося слишком близко к кости, стал как раз тем, в чём нуждался Чайльд, даже когда его левая рука онемела от защемления нервов под зажатой челюстью. Боль расцвела так же красиво, как глазурные лилии в ночи. Его лёгкие горели от гипервентиляции, но он улыбался сквозь судорожные вздохи. Наконец Чжун Ли отпустил его бедра, и отработанным движением старательно принялся расстёгивать застёжки на плаще и жилете. Пояс с двумя ромбами был сорван одним движением, пока Чжун Ли неловко удерживал рукава пальто, перекинутого через ту руку, которой он сжимал чужие запястья. Чжун Ли не стал рисковать, ведь Чайльд точно попытается что-нибудь сделать, если отпустить его, чтобы раздеться. Чайльду понравилось, как хорошо Чжун Ли знал его. На его губах играла улыбка, независимо от того, как сильно Чайльд шипел от боли при малейшем движении клыка. Ремень легко обернулся вокруг его запястий, туго натянулся и затягивался до тех пор, пока бывший Архонт не убедился, что Чайльд останется беспомощным перед его темпом и жаждой исследований. Или, возможно, Чайльд настолько проник ему под кожу, что он не мог рисковать, позволяя провести контратаку. Возбужденное трепыхание в груди Чайльда от открывшихся возможностей было бесконечным. Он приветствовал все вызовы, которые ему бросал Архонт. Чжун Ли вытащил клыки из свободно кровоточащей плоти, чтобы застегнуть пряжку ремня и проверить свою работу. Алый цвет был густо размазан по его рту и даже окрасил кончик мягкой кисточки на серьге. Это заставляло Архонта, которому Чайльд поклонялся, выглядеть абсолютно диким. — Чжун Ли… — Чайльд ахнул, когда старательные пальцы сняли брошку с узла галстука и затем полностью стянули его, а затем губы столкнулись его с губами. На груди бывшего Архонта на миг открылся участок кожи, прежде чем Чайльд отвлёкся, пробуя на вкус насыщенную медь их смешанной крови, зная, что это в основном его кровь. Это было волнующе. Он выгнулся навстречу узкой ладони, пальцы которой продолжали запоминать его шею. Чжун Ли снова доминировал в их поцелуе, словно для него это было естественно. Рука скользнула по горлу, чувствуя, как Чайльд сглотнул во время поцелуя, когда услышал, как наконец расстегнулись застёжки, удерживающие брюки на эффектной заднице Чжун Ли. Очень важно было сравнить, был ли бывший Архонт честен в их снах о том, насколько велик его член. Чайльд взглянул вниз, когда Чжун Ли освободился, чтобы немедленно прижаться к изгибу его задницы. Чайльд и сам не был маленьким, но ему стало казаться, что трёх пальцев будет недостаточно, чтобы растянуться до основания этого чудовищного члена. — Теперь это Архонт. — Чайльд казался запыхавшимся, когда Чжун Ли снова отстранился, чтобы глотнуть воздуха и, казалось, был полон решимости молча зацеловать его так, что, конечно, Чайльд не сохранит те клетки мозга, которые мог бы использовать для разговора. — Я впечатлён. — Я просто подгонял его под свои реальные размеры. — Напомни мне спросить подробности позже. — Чайльд поднял связанные руки, чтобы обхватить ими шею Чжун Ли, снова притягивая ближе. — Трахни меня. Я никуда не уйду, так что ответишь на вопрос во втором раунде, после того, как оплодотворишь меня… Дыхание Чайльда болезненно сбилось, когда рука на его горле угрожающе сжалась. Опытные, сильные пальцы заставили его разум затуманиться. Он усмехнулся. Резкая вспышка боли вырвалась из глубокой раны от укуса на стыке шеи и плеча, на мгновение слегка накренив мир Чайльда из-за того, как сильно это потрясло его нервы. Два пальца смочили свежей кровью, окрасили ею его грудь, остановившись, задели его соски и томно погладили раскрасневшийся член с алыми прожилками, прежде чем двинуться дальше. Чайльд выглядел ужасно ещё до того, как Чжун Ли своими дьявольскими руками сделал то, что намеревался. Влажные пальцы не встретили никакого сопротивления, вонзившись в измученную задницу. Использование всего масла из Снежной в ванне привёло к тому, что Чайльд был хорошо подготовлен. Чжун Ли отклонился назад и наблюдал, как он старательно ерзает от незначительного проникновения, этими сияющими янтарными глазами. Похоть пробилась сквозь стоическое самообладание, хотя Чайльд не сомневался, что каждое дрожание его ног всё равно было отлично задокументировано в неотвратимой памяти бывшего Архонта. То же самое и со стоном, который Чайльд свободно издал, когда Чжун Ли начал медленно играть с ним внутри. Пальцы искали простату и безжалостно стимулировали её, пока Чайльд отчаянно не упёрся бёдрами в эту грешную руку. Но Чжун Ли не собирался идти на поводу, а вместо этого только дразнился и отказывался от более глубоких толчков пальцами. — Пожалуйста… Чжун Ли. — Чайльду нравилось ненавидеть то, что сейчас он был вынужден умолять, балансируя на грани оргазма, когда безжалостные прикосновения к простате довели его. Чжун Ли перестал исследовать кожу, чтобы продолжать давить на красную кровоточащую отметку от укуса, одной рукой доводя его до гибели. Наконец, он толкнулся, растягивая жаждущий вход теперь тремя пальцами, пока другая рука замедляла кровотечение. В конце концов, Чайльд не проснётся от этого целым и невредимым, как после снов. Он надеялся. Чайльд раздвинул ноги шире, когда окровавленные пальцы оставили его после резкого удара по простате, и задрожал. Он был так близок к краю, что стало больно. Только боль в руке, струящаяся сквозь свежие беспорядочные следы от клыков, и его предыдущий утренний оргазм удержали его от падения ещё до того, как он был должным образом трахнут. Чжун Ли чувствовался таким же сексуально ошеломительным, как и во снах. Чайльд не хотел бы, чтобы это было по-другому, и нуждался в большем. Громкий стон вырвался на выдохе, когда он почувствовал, как Чжун Ли грубо обнял его, чтобы лучше прижать головку своего божественного члена к его заднице, и толкнулся во вход, как будто спрашивая и проверяя, готов ли Чайльд. Чжун Ли тяжело дышал между поцелуями, снимая связанные запястья со своей шеи и возвращая их к кровати, чтобы вновь их прижать. — Войди в меня уже. — Чайльд опустил бёдра, рука с опозданием вернулась к его ноге. Его голова ударилась о простыни, когда удалось застать Чжун Ли врасплох. Толстая головка члена погрузилась в него на целый дюйм, прежде чем бывший Архонт смог остановить его. Это ощущалось победой. — Жадный, — прорычал Чжун Ли ему в ухо. Этот голос мог бы уничтожить Чайльда в одиночку, особенно вместе с тем, как гортанно и хрипло Чжун Ли дышал. Клыки снова вцепились в его серьгу, дёргая, а пальцы одновременно продолжали давить на рану от укуса, впиваясь достаточно глубоко, чтобы освежить приступ боли. Все это помогло отвлечь внимание, когда Чжун Ли полностью скользнул внутрь, но Чайльд почувствовал, как его внезапно наполнил каждый дюйм этого толстого члена. Ему казалось, что его пронзили слишком глубоко уже на половине, и ему это нравилось. Чжун Ли каким-то образом снова заговорил ему на ухо. Как будто он ожидал, что Чайльд сейчас способен на что-то, кроме как извиваться под ним, наконец-то удовлетворяя свою похотливую дырочку. — Ч… Что?.. — Чайльд отчаянно двигал бёдрами, но Чжун Ли оставался неподвижным, как камень внутри него. Требовательный бог самообладания. Чайльд поклялся про себя нарушить его спокойствие. — Я объяснил… Мне потребуется больше подготовки, чтобы удовлетворить твой запрос. Больше времени для… объяснения. — Чжун Ли казался почти пьяным, лицом уткнувшись в шею Чайльда поверх окровавленной руки. Бёдра, прижатые вплотную к его заднице, дёрнулись от желания врезаться в него, войти вглубь, но бывший Архонт позволял Чайльду привыкнуть к своему размеру. Казалось чудом, что Чжун Ли мог говорить, пока Чайльд так крепко прижимался к нему, нетерпеливо стискивая его ногами. — Я, Чайльд Тарталья, номер одиннадцатый… ах, Предвестник из Предвестников Фатуи, даю сог… ласие на любые болезненные вещи, которые ты должен сделать, чтобы твои яйца оказались во мне. Чайльд рассмеялся, задыхаясь, в конце своего прерывистого заявления. Рука Чжун Ли двигалась, надавливая, чтобы обхватить его за шею и безмолвно подавить вибрирующий смех в его горле. Разгорячённое тело, нависшее над ним, на мгновение сдвинулось, приподнимая его задницу и ноги в позу для спаривания. Бёдра прижались к прессу, когда Чжун Ли придавил его всей тяжестью своего веса. Нечеловеческая похоть поглотила блеск в глазах Архонта. Чайльд зажмурился и застонал в середине смешка, когда толстый член вышел из него, восхитительно пройдясь по простате, прежде чем снова войти под другим углом. Глаза Чайльда цвета океана распахнулись от удивления, и янтарные глаза, наполненные гео энергией, встретились с его пристальным взглядом. Он понял, что Чжун Ли каким-то образом перешёл в другую форму, пока Чайльд был ослеплён этим движением. Чайльд не осознавал, что такое возможно, пока огромный член внутри него не набух, заставляя почувствовать себя более полным, чем когда мерзкие существа с щупальцами заполнили его внутренности. Он был по меньшей мере вдвое больше, и у Чайльда закружилась голова, когда он посмотрел на нависшее над ним существо. Чешуя танцевала на горячей коже, обрамляющую полудраконью форму Моракса, янтарные рога, похожие на те, что были у ужасающего дракона из сна прошлой ночью, росли из густой гривы тёмных волос, выбившихся из аккуратного хвоста Чжун Ли. Янтарные концы волос были золотыми, как мора, с той энергией, которую Адепт мог призвать, несмотря на отсутствие Сердца Бога. Несколько янтарных чешуек под цвет его глаз усеивали лицо, острые клыки наконец-то соответствовали образу военачальника, владыки, Властелина Камня. Длинный тонкий хвост, растущий ниже человеческой спины, старательно стряхивал с себя порванные брюки и рубашку. Цвет у хвоста был неземной, в росчерках золотых, янтарных и коричневых тонов, которые переливались под солнечным светом из окна, контрастируя с бледной кожей. Он был в два раза выше, чем раньше, подражая росту Чайльда в его форме Мерзкого Наследия, хотя тот был уверен, что Чжун Ли в целом всё ещё был больше. И его член так же хорошо наполнял. Чайльд мог бы поклясться, что видел, как на его животе появился выпуклый бугорок, выходящий за рамки возможного в такой позе. Член безумно тёрся о его чувствительные внутренности, не щадя ни дюйма его дырочки от прикосновения горячей плоти. Чайльд был благодарен, что он был так возбуждён и так много трахал себя в последнее время, что растяжка не убила его. Все равно было неудобно, но смазка дракона скользким теплом медленно капала в него, облегчая процесс, пока тело Чайльда цеплялось за этот нечеловеческий член. Его связанные руки хватались за шёлковые простыни, он неровно дышал от того, насколько ошеломляющим было быть наполненным по-настоящему. — Ты в порядке? — Были первые слова, которые задал глубокий рокот, подобный сдвигающимся горам. Чайльд мог только тяжело дышать, кивать и скрежетать зубами, слёгка колеблясь. Это было намного лучше, чем щупальца, даже если его тело чуточку боролось с разумом о том, хочет ли он, чтобы Чжун Ли вытащил, остался на месте или толкнулся сильнее. Чайльд обожал это. Что-то ребристое волочилось по его простате, когда Чжун Ли мучительно медленно пытался выйти, снова заставив мир пошатнуться, и Чайльд не смог сдержать жар, разливающийся ниже его пупка, когда каждый гребень задел чувствительные нервы. Он тяжело кончил, взвизгнул от горячей чешуи, трущейся о пресс, в то время как когти подтянули его к обжигающему телу полудракона, и член снова вонзился в его нетерпеливую дырочку. Затем Чжун Ли сорвался и начал двигаться. Недавний оргазм оставил тело Чайльда достаточно расслабленным, чтобы можно было самозабвенно глубоко и сильно вонзаться в него. Чайльд встречал каждый толчок как мог, но большая когтистая рука из-за своего размера обхватывала половину его талии и легко помогала ему стать насадкой для члена бывшего Архонта. Прошло совсем немного времени, прежде чем предвестник начал снова извиваться. Страсть Чжун Ли выжимала из Чайльда как можно больше удовольствия, преследуя своё собственное. — Да, Чжун Ли! — ахнул Чайльд, когда почувствовал, как прекрасный Архонт притянул его вплотную к себе и удерживал, целеустремлённо, глубоко толкаясь. У основания толстого члена образовалась круглая выпуклость, уже бросающая вызов пределам Чайльда. Она требовательно покачивалась у его края, а длинный чешуйчатый хвост помогал осторожно раздвинуть его ноги, чтобы было удобнее. Чайльд цеплялся за сознание, обещая себе, что выдержит это. С каждым толчком его простата подвергалась восхитительному насилию. Он едва мог воспринимать что-либо, кроме мягких чешуйчатых гребней, врезающихся в чувствительные нервы с решимостью. Отчаянные толчки должны были оплодотворить его. Шея Чайльда онемела, что, скорее всего, было не очень хорошо, но он не позволил бы ничему остановить их сейчас. Даже если бы сама Царица вошла к ним, Чайльд с радостью раздвинул бы ноги для этого яйца прямо перед ней, ухмыляясь, если бы он смог справиться со своими блядскими стонами, эхом разносящимися по всей комнате. Он чувствовал, как от чрезмерного возбуждения у него защипало глаза. Слюни, сукровица и кровь от резких небрежных поцелуев текли по подбородку, когда раздвоенный змеиный язык играл с его языком. Он был бы весьма впечатляющим зрелищем. Чжун Ли заметил, что эти океанические глаза слишком сильно блестят. Было трудно обуздать инстинкт, но он замедлился. Его бёдра не отстранились бы от расслабленного тела под ними, даже если бы от этого зависела жизнь Чжун Ли. Но хвост оказался достаточно длинным, чтобы можно было достать бинты и масло из цветов цинсинь. Все это помогло бы приостановить кровь из раны Чайльда. Шрама не избежать, но Чжун Ли сомневался, что Чайльд бы возражал против первой помощи. — Не… — выдохнул Чайльд, казалось, запаниковав от эйфории, когда толчки замедлились почти до полной остановки. Кожа там, где хвост раньше давил на выпирающий член внутри него, казалась холодной после нагретой чешуи. — Чшшш, я остановился на минутку, проверить. — Чжун Ли снова поцеловал Чайльда слишком сладко, несмотря на клыки и раздвоенный язык, который вторгался в рот так же глубоко, как и член, когда Чайльд попытался сделать их поцелуи грубее. Фатуи снова растаял в его руках и, казалось, смог отдышаться, как только убедился, что они не остановились. Рука, держащая его за горло в качестве рычага, ушла, и Чайльд зашипел, когда масло коснулось открытой раны. Ее обожгло холодом, прежде чем рука снова онемела от дрожи. Чжун Ли контролировал эту форму, как и любую другую. Он смог тщательно обработать и перевязать рану, остановившись только один раз ради поцелуя и чтобы несильно прижать выпуклость у основания своего члена к дырочке, которую он просто хотел протаранить. Но он не причинил бы вреда Чайльду, независимо от того, какой инстинкт подсказывал ему. — Я в порядке. — Чайльд не мог ничего сделать, кроме как невнятно говорить, пока длинные тёмные когти старательно заматывали укус повязкой. Ёрзанье бёдрами превратилось в более сосредоточенные попытки двигаться. Чайльд не выдержал бы покоя, какая бы боль ни оставалась, поэтому Чжун Ли смягчился и начал двигаться в устойчивом ритме, как только белая марля была надёжно обмотана вокруг раны. Руки были освобождены от туго стянутого ремня небрежным движением когтя. Мозолистые пальцы Чайльда мгновенно опустились и запутались в чёрной гриве, до которой он смог дотянуться. Он чувствовал, как вода скапливается под его ногтями на змеевидно чешуйчатой спине и под волосами Чжун Ли. Он был не в силах разрезать твёрдый обсидиан, каким бы острым ни было водное лезвие, но Чайльд всё равно упорствовал. Теперь, когда он смог приспособиться, ему стало легче оставаться в моменте. Тёмное кольцо бессознательности исчезло, несмотря на то, насколько полно смертное тело Чайльда было растянуто на члене дракона, набухающем всё больше и больше. Когда член стал достаточно толстым, чтобы яйцо могло пройти сквозь него, процесс, как ни странно, сделался ещё более приятным. Чем дольше Чжун Ли находился внутри него, тем больше Чайльд наслаждался этим. Пауза позволила крови прилить к его усиливающейся эрекции, более чем готовой продолжать — несмотря на то, что ему, возможно, придётся на некоторое время отказаться от секса потом и смириться с тем, что Чжун Ли разрушил для него шанс получать удовольствие от чего-то нормального. — Я хочу его. — Чайльд поперхнулся, приподнимая бёдра, почти втягивая в себя выпуклость яйца одним из толчков бывшего Архонта, несмотря на невыгодное положение. Чжун Ли не скрывал своих стонов. — Моракс, пожалуйста. Огромный член полностью вышел из него при этом, на мгновение напугав Чайльда. Вдруг это имя слишком выходило за рамки возможного. Когти сдвинулись на его талии, как будто готовясь разместить что-то в животе Чайльда, но потеря полноты притупила его разум, не давая проследить эту связь, а потом… А потом Чайльд растерялся, не понимая, почему у него перед глазами пляшут звёзды таким поздним утром. Хриплый крик вырвался из его горла, когда округлость, примостившаяся у основания члена Чжун Ли, прорвалась сквозь удерживающие мышцы, начиная скользить вниз по массивной эрекции дракона, грубо и по-звериному отчаянно вонзаясь в его готовую задницу. Она неумолимо двигалась всё глубже с каждым движением, толкающим её внутрь. Чжун Ли за мгновение разорвал матрас, слишком шумный, так как удовольствие ослепило его. Для бывшего Архонта было невозможно не волноваться, когда он откладывал яйцо внутрь Чайльда, но он успокаивал его, стонущего и сопротивляющегося под ним, как мог, наполняя его так глубоко, как только было возможно. Наконец, всплеск безумия кладки прошёл. Хриплое рокочущее рычание эхом разнеслось по комнате, пока Чжун Ли парил над своей кроватью и любовником, целуя его шумные губы, прикрывая их, сосредоточившись на том, чтобы утонуть в удовольствии, будучи так глубоко внутри своей пары. Чайльд инстинктивно чувствовал, что в него входит что-то невероятно чуждое. Это был не сон. Он не мог удержаться от попытки защитить себя, избавиться от этого чудовищного члена, который так ошеломил его. Яйцо скользнуло по простате и заставило его слишком сильно раскрыться. Однако он прикусил язык, зная, что Чжун Ли будет слишком добр и отступит, если он сделает что-то больше, чем будет умолять о яйце. И он справился. Мольбы, которые должны были заставить Чжун Ли остановиться, превратились в просьбы продолжать. Просьбы о том, чтобы он был глубоко в нём, заполнил его. Разум Чжун Ли заволокло дымкой гона, и он прижимал Чайльда поближе, хвостом снова осторожно раздвигая ноги, чтобы помочь грубым и неглубоким толчкам. Волны удовольствия, и мольбы его пары заглушили последние рациональные мысли о нежности. Яйцо чувственно скользнуло, приближаясь к кончику его члена. Бёдра снова по-звериному дёрнулись, сильно и едва заметно двигаясь из-за того, что он уже был глубоко в отверстии Чайльда. Три резких и полноценных толчка, и Чайльд почувствовал медленно становящееся знакомым ощущение чего-то, вырвавшегося на свободу глубоко внутри его нутра. Чего-то тяжёлого. Поток спермы заставил его полностью погрузиться в ощущения от своего тела. Он замер, перестав извиваться, когда яйцо неожиданно оказалось глубоко внутри. Это было греховно хорошо. Щупальца никогда не смогли бы заставить его чувствовать себя таким полным. На этот раз было слишком жарко. Чрезвычайно. Недостаточно. В нем было что-то гладкое, как хорошо отполированный кор ляпис, и оно тепло и уютно устроилось в глубине его нутра. Ему нравилось это ощущение больше, чем он хотел бы признать. Чайльд услышал, как застонал, требуя большего, когда что-то обжигающее коснулось его измазанного спермой пресса в месте, где яйцо слишком приятно угнездилось внутри него. Он не был уверен, что это было, но, открыв глаза, увидел, как горят когти Чжун Ли, вырезающие знак Гео прямо над местом, где под его пупком была выпуклость от спермы и яйца. На острых кончиках когтей появилось немного крови, но Чайльд не смог почувствовать боль из-за жёсткого сухого оргазма, разорвавшего его душу настолько, что он смог снова возбудиться. Предсперма капала с его мягкого члена рядом с местом, где Чжун Ли рисовал знак на своём безумном смертном возлюбленном. Сейчас не было времени на расспросы, Чайльд даже не хотел ни о чем думать, держась за это неземное создание, которое покорило его сердце на всю жизнь. Несмотря на то, как тяжело вздымалась усеянная чешуёй грудь, и какой изможденной выглядела его драконья форма, Чжун Ли резко вышел до самого кончика, как только кончил — только чтобы бездумно толкнуться обратно, когда у основания его члена образовалась ещё одна выпуклость. Чайльд физически чувствовал себя достаточно наполненным и только с одним яйцом, но он принял вызов. Внезапная жажда принять как можно больше яиц наполнила его, как и сперма Чжун Ли. Бывший Архонт был доволен тем, как Чайльд ушёл от края потери сознания, и с любовью поцеловал его, чтобы спрятать их задыхающиеся крики. В тот же момент он снова вошёл, толкая второе яйцо к первому глубоко внутри Предвестника. Каждое движение было бездумным и грубым, даже когда Чжун Ли делал всё возможное, чтобы не раздавить свою прекрасную пару. Чайльд так сладко вскрикнул, когда его наполняли, стараясь прочувствовать каждое мгновение, несмотря на то, что Чжун Ли ошеломил его. Архонт не мог представить себе более драгоценного человека. На этот раз он застонал в губы Чжун Ли, и мягкий кончик хвоста приподнялся, чтобы снова найти Чайльда наполовину твёрдым. Странное ощущение наполненности яйцами не помешало ему возбудиться. Чжун Ли следил, чтобы он не кричал ещё громче, чем сейчас, но его собственное довольное рычание могло бы стереть камень в пыль вибрациями. Он пытался хранить молчание, но Чайльд, определённо, на него повлиял. Ещё одно нажатие на простату Чайльда заставило мир наклониться вбок: второе яйцо вошло в Предвестника нетерпеливыми толчками, настолько глубокими, насколько позволяли их бёдра. Чешуя настолько сильно прижималась к плоти, что Чайльд гадал, не появятся ли у него синяки от ее острых краев. Чжун Ли использовал свой раздвоенный язык, чтобы трахнуть его в горло, а ещё один толчок и взрыв спермы добавились к выпуклости яйца, разрушив очертания его пресса. Чайльд потерялся в том кайфе, который последовал за этим. Второе яйцо заставило Чайльда отчаянно сжать драконий член. Внутри что-то щёлкнуло от того, как приятно было теперь быть наполненным, когда горящая золотая метка Гео Архонта пульсировала чуть ниже его пупка. Его член сочился между их тел, но Чайльд чувствовал, что желание получить больше яиц было гораздо сильнее, чем желание прикоснуться к себе. Чжун Ли продолжал страстно трахать его, и Чайльд ощущал, как мысли о яйцах отвлекают от угасающей инстинктивной паники, потрясшей его хрупкий разум. Появилась ещё одна круглая выпуклость у основания эрекции дракона, когда Чайльд вцепился ногтями в спину и гриву волос Чжун Ли, умоляя. — Сколько… — Змеиный язык переплёлся с его языком, как только он произнёс слово, но Чайльд попытался заговорить снова, как только тот уступил. — …ты можешь… дать… мне, Чжун Ли? Имя прозвучало как мольба. Третье яйцо вонзилось в него через край отверстия, давя на все нужные места, пока его толкали в желающий жар смертного тела. Чайльда трахнули так хорошо, как только было возможно этим чудовищным членом. Желание быть переполненным яйцами Чжун Ли, как заклинание, овладело его измученным разумом. Несмотря на яйца размером с кулак, которые он чувствовал внутри, его живот лишь слегка вздулся. Там ещё есть место для яиц, подумал затуманенный мозг Чайльда. Метка Гео ярко вспыхивала с каждым вдавленным в него яйцом, заставляя член Чайльда сильнее молить о трении. Третье яйцо было ужасно близко к тому, чтобы лечь внутри него к остальным. — Три. — Чжун Ли тяжело дышал, как будто у него был жар. Чайльд предположил, что вот каково это — восстать против Адепта любым возможным способом, чтобы получить ещё яйцо. Ещё яиц. Столько, сколько он смог бы вытянуть из Чжун Ли. Его член нетерпеливо подёргивался от мысли о большем, особенно когда ответ заставил его разочарованно застонать. Всё закончилось слишком быстро. — Я хочу… больше… — Мысли Чайльда были неясными, но он чувствовал себя хорошо. — Ты не дал мне подготовиться, — простонал Чжун Ли, остановившись на последнем толчке. Последнее яйцо вырвалось из него и осело глубоко внутри Чайльда вместе с тяжёлым грузом спермы, которая излилась глубоко внутри охотно принимающей пары под ним. — Мы сделаем всё правильно в наш следующий раз. Эти хриплые слова, произнесённые как обещание, и безумные от похоти чужие стоны растопили жар, нарастающий в его пупке, когда он почувствовал, как Чжун Ли кончил в него в третий раз и раздул живот чуть больше, чем это позволял огромный член и символ Гео на нем. Судорога, пробежавшая по телу Чжун Ли после кладки последнего яйца, отправила Чайльда за край. Потом он резко пришёл в себя. Нависающая фигура Чжун Ли со светящимися драконьими рогами и чешуёй плотно прижималась к нему, они оба были измазаны семенем, и член был глубоко похоронен внутри тела Чайльда. Он чувствовал, как Чжун Ли жадно трахает его во время оргазма, вонзаясь в простату, как будто хотел выдавить столько удовольствия из своей пары, сколько мог. Горячая мысль надежды, что яйца будут оплодотворены, вызвала дополнительную волну удовольствия и подёргивание члена на вершине сверхчувствительного ада, на который так охотно вызвался Чайльд. Последовал ещё один поток тепла, затопивший то место, где внутри него гнездились яйца, словно в ответ на его невысказанную просьбу. Он не смог удержать взбалмошной улыбки, отчаянно пытаясь отдышаться на высоте, куда отправили его разум. Казалось, Чайльд едва мог прийти в себя. Если его пресс не вернётся через несколько дней, то выпуклость вокруг драконьего члена Чжун Ли будет трудно скрыть даже самой толстой одеждой — пришла вдруг ошеломительно ясная мысль. Знак Гео тоже не выглядел временным, сверкая по мере кристаллизации, но, к счастью, это было не больно. Возможно, с этого момента ему придётся не забывать застёгивать рубашку, а не обнажать пресс, как обычно, в противном случае это будет слишком рискованно, даже если живот не будет выпирать. Дракон наконец заполз на кровать, легко увлекая Чайльда за собой, и они улеглись на разорванные шёлковые простыни и промокший матрас. По следам борьбы и тёмным пятнам можно было предположить, словно произошло убийство. Но Чжун Ли обнял его и поцеловал слишком нежно, чтобы Чайльд мог почувствовать что-либо ещё, кроме удовлетворения. На мгновение захотелось ещё яиц, но ему дали обещание, что это повторится, и на данный момент Чайльду было достаточно. Было невероятно тепло, когда Чжун Ли лёг на него сверху, не желая отдаляться или позволять ему двигать чем-то, кроме задницы. Семя всё ещё было глубоко внутри. Довольное урчание вырвалось из бывшего Архонта, когда Чайльд добровольно остался и сдвинулся, чтобы было удобнее, зарылся в дикий беспорядок гривы волос. Чайльд цеплялся даже за его чудовищную форму, ведь это был Чжун Ли. Они так и остались лежать; одна когтистая рука деликатно прижалась к выпуклости и сияющему Гео символу, немного уменьшив дискомфорт. Чайльд услышал недовольный стон, когда повернулся так, чтобы свободно говорить, а не прижиматься лицом к горячей чешуйчатой шее. Чжун Ли согнулся вокруг него так, что большое драконье тело притёрлось вплотную, окружило его, не позволяя убежать. Чайльд был благодарен за нежность, но от этого становилось трудно дышать. Под ногтями Предвестника всё ещё собиралась вода из-за давления внутри живота, помогая ему держаться, не отползать прочь. Инстинкт выживания в нём протестовал удовольствию из-за огромного ребристого члена, снова зацепившегося за чувствительную простату. — Ты в порядке, Аякс? — Ещё один тихий вопрос грубым, как гравий, голосом. Чжун Ли звучал так же хреново, как чувствовал себя Чайльд. Когти снова стали тонкими человеческими пальцами, проверяющими марлю повязки, а дыхание Чжун Ли было тяжёлым от напряжения. — Ага. — Из его трахнутого горла вырвались прерывистые звуки, а не слова. — Мы?.. — Беременны? Это было трудное слово, учитывая, что Чайльд никогда не ожидал до приезда в Ли Юэ, что он когда-нибудь скажет такое. Не говоря уже о том, чтобы быть с другим мужчиной. Чжун Ли кивнул, на мгновение закрыв свои неземные, светящиеся янтарные глаза, пытаясь вернуть контроль над лёгкими. Тяжёлое дыхание успокоилось слишком быстро, к удовольствию Чайльда, но такова была природная сила Адепта. Чайльд пожалел, что не может сделать то же самое со своей одышкой, наблюдая, как возвращается несгибаемое выражение лица, которое он так любил. По лицу Чжун Ли всё ещё была размазана кровь, но оно было таким знакомым. — Мне нужно многое объяснить и извиниться. С согласием или нет, возможно, я переступил черту. Чжун Ли действительно был слишком добр, но Чайльд отказывался позволить ему извиняться за это. — Я чувствую себя… хорошо. Переполнен до такой степени, что меня тошнит, и мне будет плохо целую вечность… но я счастлив. Чайльд улыбнулся и убрал его железную хватку одной рукой, чтобы переместиться между ними и прикрыть ладонью свой выступающий живот. Хотя оно немного поутихло, янтарное свечение всё ещё было горячим под ладонью Чжун Ли. Это немного отвлекало Чайльда от того, насколько велик член внутри него теперь, когда он мог чувствовать его снаружи через собственную плоть. Он был мягким и просто растягивал внутренности из-за огромных размеров, но всё ещё можно было почувствовать очень чёткий выступ. — Давай… — Чайльд почувствовал, что на минуту пошатнулся, мир снова сильно накренился вбок, когда Чжун Ли сдвинулся внутри него. Клыкастый рот в третий раз целомудренно поцеловал его в щёку, прежде чем Чайльд пришёл в сознание. — Я… думаю, мне нужна минутка. — Я был слишком груб. Прошу прощения. — Нет, — просто сказал он, несмотря на беспокойство. — Нам просто нужно что-то получше, чем… масло цинсинь. У меня есть масло в моём… помогает при физических травмах, но ничего не делает для… для шрамов… Символ ярко горел золотом. Казалось, что он сжигает его заживо. Веки отяжелели, и терзавшие ощущения были слишком сильны, хотя он изо всех сил старался говорить и думать. Чайльд проклинал высоту своего предела, даже если это заставляло его улыбаться. Ему удалось зайти так далеко. Он чувствовал, как внутри него кристаллизуется расплавленная горячая мора. Он пожалел, что не может поцеловать Чжун Ли в ответ, когда мягкие губы умоляюще прижались к его губам. В его сознании что-то щёлкнуло, и он провалился в темноту за веками, отчаянно сражаясь, но проиграл. —— В нос ему ударил тяжёлый запах свежего бульона и ветчины. Еда была знакомой и желанной после того, как вместе с Чайльдом проснулась и боль. Он мог бы различить запах тщательно приготовленного Чжун Ли томлёного свиного супа из бамбуковых побегов где угодно, ведь однажды ему долго пришлось искать для этого блюда качественные ингредиенты, чтобы удовлетворить Чжун Ли. Но, попробовав любимое блюдо придирчивого едока, которому уже шесть тысяч лет, нежное, богатое и определённо заслуживающее внимания к деталям, Чайльд понял, что оно того стоило. Он спал долго, раз ему приготовили этот суп. Когда Чайльду удалось открыть глаза, он смог сказать по тусклому пламени зажжённых фонарей в упорядоченной, но загромождённой комнате, что уже давно догорел закат. Разгорячённое гигантское тело, прижимавшееся к Чайльду так тесно, словно Чжун Ли никогда не отпустит его, исчезло, сменившись новыми шёлковыми простынями поверх тщательно вымытой кожи. А потом началась паника. Чайльд подсознательно положил руку на живот, щупая пресс, но выпуклости не было. Он резко сел, намереваясь сорвать покрывало и посмотреть, что случилось. Если бы не хорошо перевязанная рана на плече, Чайльд снова усомнился бы в своём здравомыслии из-за этих снов. Сюрпризом оказалось то, что комната тошнотворно задвигалась вместе с ним, заставляя голову Чайльда откинуться назад на подушку, хотел он этого или нет. Нервные окончания орали на него. Мышцы всё ещё болели, но в ту секунду, когда он пошевелился — сразу вспомнил, почему большинство новичков гильдии искателей приключений шутили о грёбаных драконах. Всё казалось сломанным, но в каком-то смысле это приносило удовлетворение. За исключением небольшого «но». Ему потребовалось целых пять минут, чтобы он смог медленно сесть, откинув эти мягкие простыни. Воздух казался прохладным на разгорячённой коже, мышцы протестовали против каждого даже незначительного движения. Чайльд предположил, что его неудачно уложили, поэтому всё тело затекло. Но его пресс ничуть не изменился: те же шрамы покрывали бледную кожу, как и всегда. Чжун Ли был осторожен, стараясь не разрезать его талию на ленты когтями, когда нечеловеческие руки удерживали его, чтобы согревать внутри человеческий член. Их яйца были бы в опасности, оставь он новые шрамы. Чайльд был слишком озабочен возвращением к своему обычному состоянию, чтобы испытывать какое-либо возбуждение при этом воспоминании. Он не хотел, чтобы Чжун Ли передумал оплодотворять его. Ледяной укол поразил его сердце при этой мысли. Однако появилось и кое-что новое: символ Гео тускло светился цветом, похожим на кор ляпис, прямо под его пупком. Пальцы со следами множества битв легли на метку, и ссадины на запястьях заныли. Неровный вихрь бриллиантового узора метки определённо был драгоценным камнем, но он двигался вместе с кожей. Как будто был частью его самого. Свет от знака был намного тусклее, чем когда Чжун Ли аккуратно вырезал его когтём. Внутри Чайльд чувствовал себя раздутым и сытым, несмотря на то, что не ел с тех пор, как Путешественник заманил его в долгий поход по магазинам. Это ещё больше сбивало с толку. Чайльд знал об Адептах и полу-Адептах только то, что было написано в книгах или рассказано местными жителями, и ему обоснованно казалось, что что-то было не так. — Мои извинения, я не хотел, чтобы ты просыпался один. Медовый глубокий голос Чжун Ли ворвался в мысли Чайльда, когда за ним закрылась дверь. Томлёный свиной суп из бамбуковых побегов, который тот учуял, плескался в чёрной миске. Ее горячие стенки не обжигали руки Чжун Ли через перчатки. Палочек для еды нигде не было видно, потому что он знал, что в ближайшее время у Чайльда будут проблемы с ними. Чжун Ли был полностью одет и снова выглядел как смертный, если не считать раненого клыка, мелькнувшего во рту, пока он говорил. — Что-то не так? — Чайльд сухо сглотнул, не узнавая сдавленный голос, срывающийся с его разбитых губ. Непоколебимое выражение лица Чжун Ли мгновенно сменилось озабоченностью. Он пересёк комнату прежде, чем Чайльд успел закончить вопрос, миску поставил на стол, а потом быстро стянул с рук перчатки. Чжун Ли без колебаний положил одну из них под пальцы Чайльда, чтобы плоть на его животе превратилась в яркую метку драгоценного камня. Тот вздрогнул сильнее, чем хотел бы, ведь Чжун Ли так небрежно и быстро коснулся жизненно важного места. Но после дрожи Чайльд ощутил лёгкое возбуждение и даже расслабился — это ведь был Чжун Ли. — Нет, — сказал Чжун Ли. У него екнуло сердце от того, что горячие пальцы Чайльда так интимно коснулись его кожи. — Я предполагал, что ты захочешь скрыть нашу беременность. У меня было не так много времени на надлежащую подготовку из-за твоей настойчивости, но с небольшой алхимией, основанной на силе Адептов, большинство из которых, кстати, опровергло бы принцип ее работы, я могу гарантировать, что беременность так же хорошо скрыта, как и они. — Значит, у кого-то могут быть мои глаза? — пошутил Чайльд, расслабляясь и чувствуя себя чуть менее напряжённым, раз уж это всего лишь ещё один странный побочный эффект секса с драконом. Он мог мириться с подобным сколько потребуется, пока знал, что яйца в порядке. Тем не менее, он не мог скрыть, что чувствует себя не очень из-за общего ощущения в своём теле. Потребуется время, прежде чем Чайльд сможет хотя бы самостоятельно съесть суп. — Возможно, со временем. — Красные стрелки под веками Чжун Ли были всё ещё идеальны, как обычно, но тёмные волосы спутались: он не собрал их в хвост. Галстук валялся где-то в комнате. Кровь разочарованно отхлынула от лица, но Чайльд всё равно жадно потянул любовника обратно на кровать. Любое движение отзывалось болью, но он не мог больше не прикасаться к Чжун Ли. — Они всё ещё там. А ты выглядишь, как всегда, даже под элементальным зрением. — Ладно. — Чайльд почувствовал, как Чжун Ли поцеловал его, стараясь не прикасаться слишком сильно, ведь Чайльд опять заманивал его выйти за собственные пределы и хотел большего, даже если, вероятно, не переживёт этого. К счастью, Чжун Ли отказался. — Тебе нужно поесть. — Чжун Ли отстранился от фыркнувшего Чайльда. — Ты был без сознания целый день. Мне всё ещё нужно объяснить, как это повлияет на тебя, и ты должен хоть раз меня выслушать, Чайльд. Чайльд ухмыльнулся — прозвучало, словно приказ. Когда он начал вяло стаскивать пальто и жилет с Чжун Ли, тот резко схватил его за запястья. Чайльду понравился командный тон, звучавший в его словах. И ещё больше ему нравилась идея это проверить. —— Потребовался ещё один день, чтобы встать с кровати Чжун Ли, и ещё три дня, прежде чем Чайльд смог нормально ходить. Его трахнули настолько сильно и основательно, насколько это вообще было возможно, но он отказался от всех извинений. Извиняться было не за что. Это было лучшее и худшее, что он когда-либо чувствовал. Чтобы сдержать обещание, Чайльд не мог допустить, чтобы другие Фатуи искали или наткнулись на него, поэтому он остался в комнате консультанта похоронного бюро. В городе уже ходили слухи о звере, громко обсуждаемые под окнами; потоки сообщений о землетрясении и сотрясающем камни рычании, поразившем миллелитов, могли исходить только от Чжун Ли. Поэтому как только Чайльд перестал выглядеть так, будто его трахнул дракон, он встал. С некоторой убедительностью он заставил Чжун Ли согласиться отпустить его домой ради выполнения обещания. Из подробного объяснения Чжун Ли, основанного на опыте помощи другому Адепту в рождении детей от смертного, следовало, что пройдёт примерно пять недель, прежде чем яйца вырастут внутри него и будут отложены. Фатуи прошерстили бы сверху донизу весь Ли Юэ, если бы Чайльд слишком долго прятался. Царицу бы предупредили. Другой Предвестник может приехать в Ли Юэ, чтобы выследить его. Если он хочет устаканить всё на данный момент, его любимая Царица не должна ничего узнать, пока Чайльд не придумает способ избежать последствий своей сомнительной верности. Он должен был появиться, как обычно, и вести себя так, словно ничего предательского или богохульного не произошло и не происходило внутри него. Элементальная Гео энергия заключающаяся в их яйцах ощущалась странно: наполняла, но больше не вызывала дискомфорт. Она была просто тёплой и настоящей, в каком-то смысле. По признанию Чайльда, она удовлетворяла какие-то из его странных инстинктов. Она заставляла его меньше есть из-за давления, которое испытывали его кишки, но больше никакого вреда для здоровья не было. Чжун Ли настаивал на том, чтобы он продолжал нормально питаться, как для поддержания внешнего вида, так и для того, чтобы элементальная энергия не ослабевала слишком сильно и не влияла на использование Глаза Бога в повседневной жизни. Это было достаточно просто. Обладая собственной элементальной энергией как обладатель Глаза, Чжун Ли упомянул, что процесс, происходящий у Чайльда внутри, ничем не отличался от оплодотворения яиц его семенем. Яйца сформируются из их энергий благодаря изменениям в теле Чайльда. Он уже собирался объяснить весь процесс, когда Чайльд намекающе предложил им попробовать оба способа оплодотворения, чтобы убедиться, но Чжун Ли настоял, что Чайльду нужно восстановиться, прежде чем они снова займутся сексом. Скорее всего эта идея была лучшей — Чайльд был уверен, что всё ещё хромал, когда целовал Чжун Ли на прощание. А потом, наконец, выскользнул из окна, через которое пробрался несколько дней назад. Он надеялся, что вернётся сразу после восхода солнца, но сейчас у него не было другого выбора, кроме как уйти в самую глухую часть ночи. Миллелиты могли поймать его в любой момент, но негодяй из Снежной дёрнул Чжун Ли за воротник расстёгнутой рубашки через подоконник и поцеловал ещё раз сразу после первого поцелуя. Он застал Чжун Ли врасплох ровно настолько, чтобы приоткрыть чужие мягкие губы, нецеломудренно их облизнуть и попробовать привкус чая, который тот пил, ожидая, пока наступит ночь и даст Чайльду укрытие. Предвестник приветствовал худую руку, мягко, но непреклонно схватившую его за подбородок. Он хотел, чтобы та там и осталась. Чжун Ли позволил поцелую продлиться ещё мгновение, прежде чем оттолкнулся рукой назад, зацепился за оконную раму, не давая Чайльду потянуться за ним, и только нить слюны ещё соединяла их губы. Она оборвалась, когда Чайльд ухмыльнулся, а Чжун Ли выпрямился. — Я скоро вернусь. — Ловлю на слове, Аякс. Чжун Ли был бы занят и без него в оставшиеся несколько часов темноты. То, что они сделали в эту ночь, на самом деле было куда более потрясающим, чем им казалось. И ни один из них, похоже, ни капли не сожалел об этом, даже когда бывший Архонт обсуждал необходимость раскрыть себя как минимум одному Адепту из Заоблачного предела. Три новых полу-Адепта, появившихся в своей элементальной форме в артериях земли после вылупления, привлекли бы много внимания, особенно если бы оказались как две капли воды похожи на покойного Властелина Камня. Понадобится кто-то близкий к миру Адептов, чтобы присматривать за ними, пока они не смогут покинуть царство смертных. С этого момента и Чайльду, и Чжун Ли, и их детям нельзя было бы посещать Заоблачный предел. Иначе полностью скрывать настоящую личность Властелина Камня стало бы невозможно, как Чайльд понял из объяснения. Им придётся очень долго ждать. Для официального визита. Могут пройти годы, прежде чем Чайльд вообще сможет увидеть хрупкие элементальные формы их детей, растущих совсем не так, как простые смертные дети. Пройдут годы, прежде чем они станут достаточно сильными, чтобы принять физическую форму. А так как элементального зрения у Чайльда не было, это означало, что до тех пор он никак не сможет воспринимать их. Чжун Ли не был уверен, как его потомство будет расти и сможет ли оно приспособиться жить среди людей. Он был Первым Адептом и не был новичком в плотских развлечениях, так что Чайльд мог обоснованно бросать на него ревнивые взгляды. Но он никогда еще не желал порождать детей, пока этот ухмыляющийся безумец не встретился ему на пути. Это было что-то новое и опасное. Если они однажды ошибутся, может начаться война. И всё же Чайльд был достаточно смел, чтобы поклясться однажды привезти свою семью в Заоблачный предел, если понадобится. Чжун Ли пришлось уговаривать его не строить там еще и дом и сдерживать смех одновременно. Это помогло снять напряжение, ведь могло бы случиться много мрачных вещей, которые оба игнорировали. Хотя стоило бы обсудить все до того, как будет спущен курок. — Мы, вероятно, не сможем… — Улыбка Чжун Ли для Чайльда осветила комнату. — Там много деревьев! Я построю нам бревенчатую хижину. Адепту Лун даже не нужно будет знать о ней. Мы будем жить там с нашими детьми! — Владыка Лун заметит, как ты рубишь первое дерево, прежде чем ты пробьёшь кору. — Но Чжун Ли всё ещё улыбался. Это не было твёрдым «нет». Символ Гео, кристаллизированный в плоть, должен был остаться с Чайльдом навсегда. Результат алхимии, которую Чжун Ли использовал, чтобы изменить тело Чайльда, вместе с силой бывшего Архонта, оставшейся у него. Чжун Ли раньше помогал Адептам таким же образом, поэтому знал, что необходимо принять кое-какие дополнительные меры. А поскольку последствия могли быть неожиданными, он хотел сначала обсудить всё с Чайльдом. Но тот был слишком отвлечён тем, как Чжун Ли внимательно отнесся к его беременности, и стал перебирать в памяти всё, что они могли бы в связи с нею попробовать. Это немного завело Чайльда: захотелось испытать все те вещи, которые пришли ему в голову. Чжун Ли снова сказал, что он неисправим. А ещё, по мнению Чайльда, использование Мерзкого Наследия стало теперь невозможным, пока яйца находились элементальном стазисе внутри него. Сила Глаза Порчи сжигала собственную элементальную энергию Чайльда за считанные минуты, и она сделает то же самое с ними, учитывая, насколько слабы эти трое прямо сейчас. Чжун Ли согласился, что такое возможно. Но, продолжал Чайльд, он нашёл бы способы обойти это. Он уже куда реже использовал трансформацию во время странствий с Путешественником, чтобы избежать износа своего тела из-за нее. Неоправданно, но он был уверен, что сможет справиться со всем, что Фатуи могут выкинуть, и без Мерзкого Наследия. А вот с левым глазом Чайльда дела обстояли хуже. Вокруг его зрачка светилось кольцо цвета кор ляписа. Оно появилось через несколько часов после того, как Чайльд впервые проснулся после их спаривания. На следующий день его зрачок и вовсе стал таким же ярким, как у Чжун Ли. Было неясно, навсегда это или нет, но зрение, по крайней мере, не пострадало. На самом деле, странно, но оказалось, что на этом глазу оно даже стало лучше — примерно как у Адепта. Чжун Ли признал, что, возможно, переборщил с количеством энергии Гео, которую вложил в создание символа. Затем отпустил почти робкое замечание о том, как он перенервничал, и, наконец, гарантировал, что яйца останутся, а под конец заявил, что Чайльд зашёл слишком далеко в процессе. В ответ тот рассмеялся, и это утешило Чжун Ли. — У меня есть уродливые шрамы от бесчисленных сражений. Но ты вчера оставил самые красивые из тех, что у меня есть. И Чжун Ли посмеялся тоже, позволив Чайльду снова так интимно насладиться этим глубоким рокотом. Он любил его голос. У Чайльда было навязчивое желание, чтобы этот голос произносил его имя, когда они трахались. Его либидо стало как-то выше с тех пор, как он получил отметку под пупком — удивительно, учитывая, насколько оно уже было разрослось. Последние несколько дней, когда Чайльд засыпал, свернувшись калачиком, рядом с Чжун Ли, он еле сдерживался, чтобы не убить того либо от разочарования, либо от сексуального голода. Чайльду моментально захотелось вернуться в похоронное бюро, как только он отошел, но другой член Фатуи уже стоял у входа, чтобы попросить Чжун Ли помочь найти его: просто сообщите, если Чайльд пройдёт мимо. Фатуи знали об их дружбе, так что это не было странно, но стоило Чайльду показаться, и простые поиски превратятся в охоту. В конце концов, он был Предвестником. Исчезновение слишком надолго вызвало бы переполох, как если бы пропал один из Семёрки Цисин в Ли Юэ. Вдобавок ко всему, Царице всегда нужно было присматривать за ним после его предыдущих подвигов. Учитывая, что внутри него гнездились оплодотворённые яйца другого Архонта, когда он шёл к главному офису Фатуи в Ли Юэ, Чайльд не мог сказать, что она в этом ошибалась или что он усвоил урок. Так что следили за ним вполне справедливо. Когда он вернулся, в Банке Северного королевства было тихо, даже ночной персонал в этот час держался особняком. Чайльд натянул красную маску на лицо, отбросив прядь рыжих волос. В ней было труднее рассмотреть его глаза, и это был самый простой способ, не привлекающий к себе слишком много внимания. Повязка на глазу могла бы помочь лучше, но он был уверен, что врача вызвали бы ещё до того, как с его губ сорвётся какое-либо оправдание, учитывая также его слегка заметные под застёгнутой курткой бинты на плече. Этим вечером за стойкой стояла Екатерина, погрузившись в бумажную работу и считая мору. Когда она оживилась при его появлении, Чайльд позаботился о том, чтобы не прятаться. — Добрый вечер, лорд Тарталья. — Великий зверь убит! Я остыл и приношу свои глубочайшие извинения, Екатерина, за мою прежнюю дерзость. Мне надо было скинуть напряжение, хотя я немного пострадал. Свирепая тварь здорово покусала. — Конечно покусал. Чайльд с трудом подавил вспышку возбуждения, не подходящую пьесе, которую он разыгрывал, скрыв это смехом. — Мне нужно будет немного отдохнуть, но утром я буду готов отправиться по всем необходимым делам. — Боюсь, дела не могут ждать. — Екатерина будто сбросила бомбу, остановив его всего в нескольких футах от своего стола одними только словами. — Царица вызвала вас несколько дней назад, сэр. Чайльд почувствовал, как у него свело живот, и порадовался маске, скрывающей его выражение лица. Прошли недели с тех пор, как Царица отдавала ему какие-то распоряжения, и, скорее всего, ходили слухи, что он недавно помогал Путешественнику. Одиннадцатый Предвестник ожидал в какой-то момент расспросов о том, что он делал в Ли Юэ и почему не было никакого прогресса в выполнении его обещания бросить Семёрку Цисин к ногам Царицы. Но раньше от нее не приходило ни слова, а теперь вдруг его ждали дома в самый неподходящий момент. — Она ждёт вас в Снежной к утру, — продолжала Екатерина. Это означало, что он должен уйти сейчас или опоздать. Нет. Он уже опоздал. — Её Величество надеется, что вы сможете навестить свою семью во время вашего прибывания. Прошло много времени, не так ли? Мы уже зафрахтовали для вас корабль в доках. Что означало, что его практически сопровождали туда. Так что не было времени никому сказать, куда он направляется… Холодно, как и всегда, когда Её Светлость выходила из себя. Без сомнения, его ожидали на борту этого корабля ещё в день вызова. — Замечательно. Я скучал по дому. — За исключением того, что казалось, что дома он был за несколько минут до этого. Чайльд не смог удержаться от минутного колебания, прикидывая, сможет ли он перебить ночной персонал банка — нет, всех Фатуи в Ли Юэ достаточно быстро, чтобы вернуться к Чжун Ли. Это было бы непростой задачей. А также привело бы к появлению миллелитов… И Ли Юэ Цисин тоже. Вскоре после этого появятся другие Предвестники… Да, нелегко. Он с размаху открыл перед Екатериной парадные двери и придержал их, чтобы скрыть свои колебания В тот момент всё казалось плохой идеей, но, с его Глазом Порчи или без него, он решил, что, возможно, ему просто нужно играть свою роль Предвестника до тех пор, пока это не станет опасно для отпрысков Чжун Ли. Семья была на первом месте. В какой-то момент он пообещал, что защитит их, и он это сделает. Он вернётся в Ли Юэ в ту же секунду, как сможет коснуться замёрзшей земли. Царице, может, просто понадобилось, чтобы он явился с докладом. Он не знал, в курсе ли она чего-то настолько необычного, как их с Чжун Ли связь. Возможно, стоило быстрее покончить с мечтой, которую он хотел сохранить, а не исполнять ее. — Показывай дорогу. — Его голос звучал уверенно, но возвращение в Снежную было последним, чего он хотел. Возможно, по крайней мере, у Чайльда появился шанс прямо сразиться с её величеством Царицей вместо того, чтобы противостоять мощи тысяч солдат между Ли Юэ и Снежной. Чайльд полагал, что узнает ответ после того, как корабль Фатуи выйдет из доков.