Хотя Дамблдор, наверное, сказал бы — любовь…
Поттер выводил круги на песке, все глубже вгрызаясь в мерзлую землю. В темноте, где слышны были только шум моря и хриплое дыхание блондина, к нему понемногу возвращалось все то, что произошло в доме Малфоев. Гарри вспоминал, что там говорилось, и мало-помалу на него снизошло понимание. Рванное дыхание Драко попадало в такт мыслям Гарри. Дары… Крестражи… Дары… Крестражи… Но теперь его уже не жгла та странная, неистовая жажда. Гарри пришел в чувство, как будто от пощечины. Он все глубже погружался в свежевырытую пропасть между ним и Малфоем-младшим. Как поступить? Да, он с собой его забрал. Но что теперь? Гарри знал, где побывал сегодня Волан-де-Морт и кого Он убил в самой высокой камере Нурменгарда; знал, почему Он это сделал… Он вспоминал Хвоста, погибшего из-за одного малюсенького проблеска милосердия… Дамблдор и это предвидел. Сколько еще предвидел Дамблдор? Гарри потерял счет времени. Он знал только, что вокруг чуть-чуть начинало светлеть, а Драко все быстрее терял сознание. — Идём, тебя лечить будем, — Парень аккуратно подхватил слизеринца и повёл в дом. Как открылась дверь, к ним подошли Дин и Рон. — Как Гермиона? — Лучше, — ответил Уизли. — За ней ухаживает Флер. Пройдя мимо парней, Поттер посадил Драко на стул на кухне и побежал искать хоть что-то. — Значит, вот ты какой, Малфой, — на кухне сидел Билл Уизли. — Чаще всего я не в крови, но приятно познакомиться, — хмыкнул Драко, голова трещала, будто по ней стреляли заклинанием Бомбарда-Максимум. — Взаимно, — слабо улыбнулся Билл. О слизеринце мужчина знал только с уст младших братьев. На вид, обычный подросток, которому надоело жить. — Ты безоружен? — Палочку я отдал Поттеру, не думаю, что Вы бы разрешили мне её держать при себе, учитывая кто я. — Убедительно. Поттер нашёл все необходимое и собирался выйти, как ему дорогу преградили друзья. Грифф готов был уже огрызнуться, когда они начнут приставать с расспросами о его поступке. Но Рон и Дин не стали ничего говорить, лишь спросили: — Друг, тебе помочь? — Спасибо, но я знаю, как с ним надо обращаться. Комната была очень хорошенькая и просторная, в светлых тонах, в камине ярко горел огонь. Драко, ожидая Гарри, смотрел в огромное окно, прижимая к груди руку с Чёрной Меткой (о которой знал только Поттер, так как видел её сам). — Удачно, что Джинни приехала домой на каникулы. Будь она в Хогвартсе, ее могли схватить раньше, чем мы успеем к ней добраться. А так она тоже в безопасности. — Приятно знать, — отстраненно кивнул головой блондин. Билл оглянулся и заметил вошедшего Гарри. — Я всех забрал из «Норы», — объяснил он. — Переправил их к тете Мюриэль. Раз Пожиратели смерти узнали, что Рон с тобой, к ним наверняка явятся. Туда я отправил и Добби. Гарри оторопел. — Да не извиняйся ты, — прибавил Билл, заметив, какое у того стало лицо. — Это все равно рано или поздно случилось бы, папа давно нас предупреждал. Наша семья — самые отъявленные осквернители чистоты крови. — А чем их защитили? — Спросил Гарри. — Заклятием Доверия. Хранитель Тайны — папа. На нашем коттедже такое же заклятие, а я Хранитель Тайны. На работу нам, конечно, уже нельзя, но это теперь не так уж важно. Олливандера и Крюкохвата тоже переправим к тете Мюриэль, как только они чуть-чуть придут в себя. У нее места хватает, а у нас не так просторно. Ноги у Крюкохвата уже заживают, Флер напоила его «Костеростом». Через час, наверное, можно будет их обоих… — Нет, — сказал Гарри. Билл удивленно взглянул на него. — Они оба мне нужны. Я хочу с ними поговорить. Это очень важно. Гарри услышал в своем голосе неожиданную властность, ту уверенность в своей цели, что пришла к нему, пока он смотрел на сломленного Малфоя. Защищать любой ценой. — Я займусь Малфоем, — сказал Гарри Биллу, указывая взглядом на отчужденного парня. — А потом мне надо поговорить с ними, срочно. Он вошел в кухню, к умывальнику у окна, выходящего на море. Над горизонтом разгорался рассвет, перламутрово-розовый и золотистый. Гарри смыл кровь с рук, достал медикаменты для слизеринца и начал обрабатывать его, одновременно продолжая цепочку мыслей, начатую в темном саду. Ярко-голубой глаз выглянул из осколка зеркальца, и помощь пришла. В Хогвартсе тот, кто просит помощи, всегда ее получает. Глядя на почти прозрачную кожу, он чувствовал, что как никогда близко подошел к самой сути происходящего. Шрам все еще покалывало, и Гарри знал, что Волан-де-Морт тоже приближается к цели. Гарри понимал — и в то же время не понимал. Чутье подсказывало одно — разум говорил совсем другое. Дамблдор в его воображении улыбался, сложив вместе кончики пальцев, как будто в молитве. Ты оставил Рону делюминатор… Ты понимал его… и дал ему возможность вернуться. Ты и Хвоста понимал… Ты знал, что в глубине души он все-таки жалеет… Если ты так хорошо их знал… Что ты знал обо мне, Дамблдор? Парень напротив дёрнул от него левую руку. — Я не могу, — он смотрел в зелёные глаза Гарри. Кажется, грифф понял, о чем говорит змей. — Билл, выйди, пожалуйста, — гриффиндорец повернулся к мужчине, тот спокойно кивнул, встал и ушёл в гостиную, к остальным. — Я доставляю столько проблем, — шептал Драко, — зачем ты вообще меня с собой взял? — Ты такой же ребёнок, как и я. У нас двоих явно не сладкая судьба. И, как я понял, мы с тобой на одной стороне. Не хочу, чтобы и ты умер из-за меня. — Какой заботливый, — Малфой пнул в бок Гарри, пока тот сидел перед ним на коленях. — Как видишь, — усмехнулся Гарри. — Давай сюда руку. Малфой попытался встать. — Нет, ты мне уже помог, спасибо. — Мы не закончили. — А я думаю, закончили, — хмурился Драко. — Не заставляй меня применить силу, по крайней мере, сейчас я сильнее. Блондин пару мгновений колебался, но, просчитав всевозможные ходы, сдался и протянул левую руку. Она была уже обмотана бинтом, но под ним остались некоторые осколки, впивающиеся в бледную кожу. — Мне придётся повязку снять, — предупредил Гарри. Драко даже не удосужился посмотреть на него. — Ладно. Гарри замер на месте, взглядом уставившись в чужое предплечье, где расцветала Чёрная изуродованная Метка. — Пожалуйста, не задавай вопросов, — сдавленным голосом попросил хорек. — Один можно? — Осмелился Гарри, во рту ужасно сухо. — Если один… — Ты сам или кто-то другой? — Единственный вопрос жегся на языке. — Я хотел быть чистым, — выдохнул Драко. Ответ достойный похвалы. — Я только протру руку и вытащу осколки, хорошо? Больше ничего. Даже не буду прикасаться к ней, — на эти слова подросток кивнул. После всего Гарри взглянул на свои руки и удивился, что все еще держит Драко. Шрам вдруг резанула боль, и в голове промелькнул — стремительно, словно отражение стрекозы на поверхности пруда — силуэт хорошо знакомого здания. У подножия лестницы стояли Билл и Флер. Грифф дернулся и выпустил слизеринца. — Мне нужно поговорить с Крюкохватом и Олливандером, — сказал Гарри, ещё раз взглянул на блондина, чтобы удостовериться, в порядке ли он. — Нет, — сказала Флер. — П’гидется подождать, Арри. Они больны, измучены… — Мне очень жаль, — без нажима ответил Гарри, — но я не могу ждать. Я должен поговорить с ними сейчас. Наедине… с каждым по отдельности. Это срочно. — Проклятье, Гарри, что происходит? — Не выдержал Билл. — Ты являешься к нам с полумертвым слизеринцем и полуобморочным гоблином, у Гермионы такой вид, как будто ее пытали, а Рон наотрез отказывается что-либо рассказывать. — Мы не можем рассказать, чем мы заняты, — напрямик объявил Гарри. — Ты из Ордена, Билл, ты знаешь, что Дамблдор завещал нам дело и велел никому больше об этом не рассказывать. Флер что-то нетерпеливо пробормотала, но Билл не смотрел на нее, он смотрел на Гарри, а после на сидящего позади блондина. Трудно было понять выражение изуродованного шрамами лица старшего Уизли. Наконец, Билл сказал: — Хорошо. С кем ты хочешь говорить первым? Гарри заколебался. Он знал, как много зависит от его решения. Времени почти не осталось, нужно выбирать. Дары или крестражи? — С Крюкохватом, — сказал Гарри. — Сначала я поговорю с Крюкохватом. Сердце у него стучало, как будто он только что бежал стометровку и при этом одолел невероятно сложный барьер. — Тогда за мной, — сказал Билл и первым пошел вверх по лестнице. — Я п’гисмар’ю за ним, Арри, — улыбнулась вейла, подошла к столу, а Драко, как полагается джентльменам, уступил кресло ей. Та захихикала и, присев, начала рассказывать про все виды цветов и других растений на чистом французском. Поднявшись на несколько ступенек, Гарри оглянулся. — Вы мне тоже нужны! — Крикнул он Рону и Гермионе, державшимся в тени у двери на кухню. Они вышли на свет, как будто с облегчением. — Ты вообще замечательная, Гермиона, — придумала такую складную историю, когда эта ведьма тебя мучила. Гермиона бледно улыбнулась. Рон крепче обхватил ее за плечи. — Что теперь, Гарри? — Спросил он. — Увидите. Идем. Билл провел Гарри, Рона и Гермиону на второй этаж. На тесную лестничную площадку выходило три двери. — Сюда. Билл открыл дверь своей с Флер комнаты. За окном тоже было море, оно все искрилось золотом в лучах восхода. Поттер остановился у окна, повернувшись спиной к невероятному пейзажу, и скрестил руки на груди. Шрам покалывало. Гермиона устроилась за туалетным столиком, Рон присел на ручку ее кресла. Снова появился Билл, неся на руках маленького гоблина. Он уложил Крюкохвата на постель, тот что-то буркнул в виде благодарности, и Билл ушел к вейле и её «подопечному», закрыв за собой дверь. — Простите, что пришлось Вас вытащить из кровати, — сказал Гарри. — Как ваши ноги? — Болят, — ответил гоблин. — Но заживают. Он все еще сжимал в руках меч Гриффиндора, и выражение лица у него было странное: наполовину задиристое, наполовину любопытное. Гарри рассматривал гоблина: изжелта-бледная кожа, длинные тонкие пальцы, черные глаза. Флер сняла с него башмаки: длинные ступни были грязными. Он был ненамного крупнее домовика, а вытянутая кверху голова была заметно больше, чем у человека. — Вы, наверное, не помните… — начал Избранный. — Что именно я сопровождал Вас к Вашему банковскому сейфу, когда впервые посетили «Гринготтс»? — Договорил за него Крюкохват. — Я помню, Гарри Поттер. Вы очень знамениты, даже среди гоблинов. Гарри и гоблин оценивающе присматривались друг к другу. Шрам все еще болел. Ему не терпелось поскорее отделаться от разговора с Крюкохватом, и в то же время он боялся сделать неверный шаг. Пока Гарри придумывал, с чего начать, гоблин нарушил молчание. — Вы довольно долго сидели с врагом из детства там, на песке, — сказал он неожиданно резко. — Я видел в окно, из соседней спальни. — Да, — решил не скрывать это Гарри. Крюкохват наблюдал за ним раскосыми черными глазами. — Вы — необычный волшебник, Гарри Поттер. — Почему? — Спросил Гарри, неосознанно потирая шрам. — Вы утешали его. — Ну и что? — Крюкохват не ответил. Поттер решил, что гоблин его презирает. Впрочем, его мало волновало одобрение Крюкохвата. Он наконец собрался с духом. — Крюкохват, я должен спросить… — Также Вы спасли гоблина. — Что? — Вы перенесли меня сюда. Спасли от смерти. — Надеюсь, Вы не против? — Теряя терпение, спросил Гарри. — Нет, не против, Гарри Поттер, — ответил Крюкохват, закручивая на палец тощую черную бородку, — но Вы крайне необычный волшебник. — Вот и славно, — сказал Гарри. — Так я говорю, мне нужна помощь, Крюкохват, и Вы можете мне помочь. Гоблин никак не отозвался на этот призыв, только хмурился на Избранного, как будто видел перед собой какую-то диковинку. — Мне нужно проникнуть в банковский сейф в «Гринготтсе», — он хотел подойти к делу постепенно, но в шраме опять стрельнуло, и слова вырвались сами собой. Снова перед глазами возникли очертания Хогвартса, и отогнал видение. Разговор с Крюкохватом сейчас важнее. Рон и Гермиона смотрели на друга, как на сумасшедшего. — Гарри… — начала было Гермиона, однако ее прервал Крюкохват. — Проникнуть в сейф, в «Гринготтсе»? — Гоблин чуть поморщился, устраиваясь поудобнее на кровати. — Невозможно! — Возможно, — тут же возразил Рон. — Были случаи, когда проникали. — Вот-вот, — подхватил Гарри. — В тот день, когда мы с Вами познакомились, Крюкохват. Мой день рождения, семь лет назад. — Тот сейф был уже пуст, — огрызнулся гоблин. — Он не так строго охранялся. Гарри понял, что Крюкохват, хоть и не работает больше в банке «Гринготтс», все еще болеет за него душой. — А тот сейф, куда нам нужно попасть, не пустой, и охраняют его, наверное, будь здоров, — сказал Гарри. — Это сейф Лестрейнджей. Рон и Гермиона продолжали смотреть на него, как на сумасшедшего. Будет время все им объяснить после того, как Крюкохват даст ответ. — Без шансов, — твердо сказал гоблин. — Абсолютно исключено. «Если пришел за чужим ты сюда»… — «Отсюда тебе не уйти никогда» — я помню, — сказал Гарри. — Только я не за богатствами туда собираюсь. Мне нужен этот сейф не ради выгоды, можете Вы мне поверить? Гоблин искоса посмотрел на Гарри. Молниевидный шрам снова дергало болью, но Избранный не обращал на это внимания — он отказывался признавать эту боль и отвечать на ее приглашение. — Если есть на свете волшебник, которому я мог бы поверить, что он не ищет для себя выгоды, то это Вы, Гарри Поттер, — произнес наконец Крюкохват. — Гоблины и домовые эльфы не привыкли к тому, чтобы им оказывали уважение, как это сделали Вы нынче ночью. Мы не привыкли к такому от носящих волшебные палочки. — Носящих волшебные палочки… — повторил Гарри. Эти слова произвели на него странное впечатление. Шрам снова полоснула боль — Волан-де-Морт обратился мыслями к северу. Гарри жгло нетерпение поскорее расспросить Олливандера, лежавшего в соседней комнате. Гоблин тихо проговорил: — Волшебники и гоблины давно уже спорят о праве носить волшебную палочку. — Так ведь гоблины умеют колдовать без всяких палочек, — заметил Рон. — Неважно! Волшебники не желают делиться тайными знаниями о волшебных палочках с другими магическими народами. Они препятствуют нам развивать свои возможности! — Гоблины тоже ни с кем не делятся секретами своей магии, — сказал Рон. — Вы никому не рассказываете, как вы делаете мечи и доспехи. Гоблины умеют обрабатывать металлы, как волшебникам никогда не… — Это все сейчас несущественно, — поспешно сказал Гарри, заметив, что лицо Крюкохвата побагровело. — Речь идет не о спорах волшебников с гоблинами и другими магическими существами… — Да нет, как раз об этом! — Неприятно засмеялся Крюкохват. — Чем больше власти забирает себе Темный Лорд, тем больше ваш народ притесняет моих сородичей! В банке «Гринготтс» заправляют волшебники, домовиков истребляют, а кто из носящих волшебные палочки протестует против этого? — Мы! — Сказала Гермиона. Она сидела очень прямо, глаза ее сверкали. — Мы протестуем! За мной, например, охотятся, как за любым гоблином или домовиком. Ведь я грязнокровка! — Не называй себя так! — Крикнул Рон. — А почему? — Возразила Гермиона. — Да, я грязнокровка, и горжусь этим! При новом порядке мне живется ничуть не лучше, чем Вам, Крюкохват! Меня, а не кого-нибудь другого выбрали для допроса с пытками там, у Малфоев! Она отогнула ворот халата, так что стало видно красную полосу пореза от ножа Беллатрисы. — А Вы знаете, что это Гарри освободил Добби от рабства? — Продолжала девушка. — Знаете, что мы уже много лет боремся за освобождение домовых эльфов? Мы не меньше Вашего стремимся свергнуть Сами-Знаете-Кого! Гоблин воззрился на Гермиону с таким же любопытством, как перед тем на Гарри, и вдруг спросил: — Что вам нужно в сейфе Лестрейнджей? Меч, который хранится там, — подделка. Настоящий — вот, — он обвел взглядом троих друзей. — Я думаю, вы это и сами знаете. Вы просили меня солгать о нем. — Но ведь в сейфе не только меч? — Спросил вместо ответа Гарри. — Вы не видели, что там еще хранится? Сердце у него забилось еще сильнее. Гоблин опять принялся накручивать бородку на палец. — Правила «Гринготтса» не позволяют обсуждать содержимое банковских сейфов. Мы — хранители несметных сокровищ и обязаны оберегать то, что нам доверено, тем более, что немалая часть этих драгоценностей создана нашими руками. Гоблин погладил меч. Взгляд его черных глаз перешел с Гарри на Гермиону, потом на Рона и опять на Гарри. — Вы так молоды, — сказал он наконец, — а сражаетесь против стольких врагов. — Вы поможете нам? — Спросил Гарри. — Без Вашей помощи у нас нет никакой надежды проникнуть в сейф. Вы — наш единственный шанс. — Я… подумаю, — произнес Крюкохват, словно испытывая их терпение. — Но… — сердито начал Рон. Гермиона ткнула его локтем под ребра, и он замолчал. — Спасибо, — поблагодарил магическое существо Гарри. Гоблин в ответ наклонил громадную голову, потом согнул коротенькие ножки, снова разогнул и демонстративно разлегся на кровати Билла и Флер. — Кажется, действие «Костероста» завершается. Я наконец-то смогу поспать. Вы уж меня извините… — Да, конечно! Гермиона резко открыла дверь, выходя из спальни, и наткнулась на незванного гостя, который собирался постучать в эту самую дверь. Девушка нахмурилась и пыталась испепелить его взглядом. — Выходит, это правда… — начала Гермиона и повернулась к уже стоявшему позади неё Гарри. — Я ничего не слышал, — начал оправдываться Драко, но Поттер сказал другое. — Зря, придётся ввести тебя в курс событий. — Что? — Спросили в один голос Рон, Гермиона и Малфой. — Ты нам необходим, позже объясню почему. Сам ты здесь зачем? — Флёр попросила меня переодеться, сам понимаешь, — неоднозначно ответил Драко. — Точно… Малфой уступил дорогу троице, проигнорировав тяжёлый взгляд девушки. — Может, помочь? — Не унимался Гарри. — Хочешь меня сам переодеть? — Приподнял одну бровь парень. — Нет, нет, я не про это… Ты же все равно не будешь переодеваться перед спящим гоблином, я подумал… — Гарри… — вспылила Гермиона, пока Рон пытался её отодвинуть от этих двоих. — Гермиона, он же тебя, считай, спас. — Правда? Почему тогда раньше этого не сделал?! — Девушка развернулась и ушла в коридор. Рон последовал за ней, оставив гриффиндорца и слизеринца снова наедине. — Итак, ты подумал… — блондин сложил руки на груди. — Не начинай, — ответил Гарри. — Просто ты сейчас в не очень выгодном положении, и я единственный, кто не хочет тебя убить. — Верно, ты это уже сделал, на шестом курсе. — Прекрати, Драко. — Не называй меня по имени, Поттер, — презрительно сощурился блондин. — Мы с тобой даже не приятели. — Знакомыми нас точно не назовёшь, — почесал затылок Избранный, — мы слишком многое знаем друг о друге. Малфой не собирался больше разговаривать с ним и вошёл в комнату, к шкафу. Делал все предельно осторожно и тихо, чтобы не беспокоить спящего гоблина. А Гарри стоял в проёме и следил за действиями… кого? Знакомого — они уже все обсудили. Приятеля — тоже. Друга — тем более. И врагом уже не назвать. Однокурсника? Гарри покинул Хогвартс.Кто ты для меня?
— С дороги, четырехглазый, — Поттер даже не заметил, как ушёл в себя. — Конечно. Гриффиндорец отвел парня в другую комнату, где никого не было и встал около двери, чтобы никто не вошёл. Малфой тоже встал около неё. — Так ты же собирался ввести в курс дела. — Ага… — Не понимал блондина Гарри. — Ну… — Малфой смотрел куда-угодно, но не на собеседника. — Вроде мы оба знаем, что мы парни, а мне только рубашку поменять. И будто у вас, в Гриффиндоре, вы не переодевались друг перед другом. Поттер покраснел и опустил взгляд. И правда, чего это он? Но почему-то увидеть слизеринца без одежды бросало его то в холод, то в жар. — Если хочешь… — Я не хочу, — оборонялся Драко, — но придётся. Поттер сел на кровать лицом к стене, чтобы не смущать парня и стал пересказывать разговор с Крюкохватом. Драко немного позабавило это, но не стал сильно на этом акцентировать внимание. Его волновало другое — почему шрамоголовый так легко доверял ему? — Так ты имеешь в виду то, о чем я подумал? Считаешь, у моей тётушки в сейфе — крестраж? — Да, — ответил Гарри. — Видел, как перепугалась Беллатриса, когда подумала, что мы с Роном и Гермионой туда залезли? А почему? Что еще мы могли там взять? Она до смерти боялась, как бы Сам-Знаешь-Кто не узнал. — Учитывая сколько времени я с Ним провел… не припомню, чтобы Темный Лорд бывал в сейфе Лестрейнджей. — В молодости не хранил в «Гринготтсе» золото, потому что никто не оставил Ему наследства, а снаружи должен был увидеть в первый же раз, как оказался в Косом переулке. В шраме пульсировала боль, но Гарри старался не отвлекаться на нее. Он хотел, чтобы слизеринец как следует все понял насчет «Гринготтса» прежде, чем они пойдут разговаривать с Олливандером. Вместе. Его друзья доверяют Гарри, друг после все им расскажет. Драко затих, чтобы переодеть липкую от крови рубашку на другую, что по собственному мнению, посчитал безвкусицей, так как она была больше в размерах и имела довольно странный, шёлковый материал. Да и цвет такой аристократ особо не любил. Серый, переходящий на рукавах в неестественный синий. Но ему ли ныть? Это единственная одежда, которую мог себе позволить. Около стены, близ окна, находилось узкое вертикальное зеркало. — Да чтобы боггарт съел эту рубашку! — Пропыхтел Драко, пытаясь совладать с негнувшимися пальцами, чтобы застегнуть пуговицы. Они находились с правой стороны, как у женской. Поттеру заинтересовало, что же так не нравилось Малфою и решил посмотреть в зеркало, блондин же так его не увидит (так он думал). Подросток снова снял с себя предмет гардероба и навесу стал застегивать пуговицы, после чего собирался надеть её через голову. Гарри забыл как дышать — по всему телу «врага» разместились различные шрамы и порезы. Те раны, которые были на спине от осколков, грифф не решил тогда трогать. А зря. Сейчас вся спина аристократа выглядела как звёздное небо с красными спекшимися созвездиями. Драко почувствовал на себе чужой взгляд и чуть сгорбился. — Раз уж ты и так смотришь, помоги застегнуть, ненавижу пуговицы с правой стороны, а руки до сих трясутся, — блондин опустил вниз голову, как только к нему осторожно подошёл парень. Поттер пытался как можно быстрее все застегнуть, но его взгляд был практически прикован в огромному, ветвящемуся, словно змея, шраму на груди. На нем даже остались рубцы новой нежной кожи. Жаба стыда душила гриффа. Он уже понял, откуда взялась такая отметина. — Забавно, что ты даже не спрашиваешь, — тихо хмыкнул Драко. — Будет невежливо с моей стороны спрашивать про шрам, который я сам тебе и оставил, — смутился Гарри и, как только все пуговицы были застегнуты, словно ошпаренный отпрыгнул от слизеринца. — Будешь смотреться в зеркало? — Да что я там не видел? — Покачал головой Драко, поправил чёлку и вышел из душной комнаты (или только Избранному так показалось). Перед комнатой, где находился Олливандер, собралась Золотая троица и Малфой. Конечно, он чувствовал себя не в своей тарелке… Но на что он ещё рассчитывал? — Все-таки вряд ли Он рассказал Беллатрисе, что это крестраж. Он ведь и Люциусу Малфою не говорил правды про дневник. Наверное, просто велел ей положить в сейф нечто необычайно ценное. Как мне говорил Хагрид: если хочешь что-нибудь спрятать, то «Гринготтс» — самое надежное место в мире, кроме, может быть, Хогвартса. Когда Гарри замолчал, Рон потряс головой: — Здорово ты Его понимаешь! — Частично, — ответил Гарри. — Если бы я еще Дамблдора так же хорошо понимал… Ну ладно, это мы посмотрим. А теперь пошли к Олливандеру. Рон и Гермиона были слегка ошарашены, но речь Гарри явно произвела на них впечатление. Все вместе они подошли к двери напротив и постучались. В ответ раздалось еле слышное: «Войдите!». Мастер волшебных палочек лежал на двуспальной кровати, с той стороны, что дальше от окна. Его продержали в подвале больше года и, по крайней мере, не один раз пытали. Он страшно исхудал, кости лица выпирали из-под желтоватой кожи. Большие серебристые глаза ввалились. Руки, лежавшие поверх одеяла, могли бы принадлежать скелету. Гарри присел на свободную половину кровати, рядом сели Рон с Гермионой, а Драко остался стоять, прислонившись к стене. Отсюда не было видно восходящего солнца: окно выходило в сад, с видом на утесы. — Мистер Олливандер, простите, что мы Вас побеспокоили, — начал Гарри. — Мой милый мальчик, — слабым голосом отвечал Олливандер, — ты спас нас всех. Я уж думал, мы умрем в этом подвале… Не знаю, как тебя и благодарить. Малфою стало тошно в комнате, не представлял он себе, что будет находится с тем самым заключённым, которого пытали в Мэноре. До чего лицемерно и мерзко он чувствует себя по отношению к Мистеру Олливандеру или к Крюкохвату. — Мы были только рады это сделать, — отозвался Уизли. Шрам дергало болью. Гарри был уверен, что уже не успевает опередить Волан-де-Морта и не сможет Ему помешать добраться до цели. В нем шевельнулся страх… Но он уже сделал свой выбор, когда решил говорить сначала с Крюкохватом. Притворяясь спокойным, Гарри нащупал на шее мешочек Хагрида и вынул из него сломанную пополам волшебную палочку. — Мистер Олливандер, мне нужна помощь. — Все, что угодно! Все, что угодно! — Чуть слышно ответил мастер. — Вы можете это починить? Ее вообще можно починить? Олливандер протянул дрожащую руку. Гарри положил ему на ладонь соединенные хрупкой перемычкой половинки волшебной палочки. — Остролист и перо феникса, — проговорил Олливандер срывающимся голосом, — одиннадцать дюймов. Тонкая и гибкая… — Да, — сказал Гарри. — Так вы можете? — Нет, парень, — прошептал Олливандер. — Мне очень, очень жаль, но я не знаю средства починить волшебную палочку, получившую настолько серьезные повреждения. Гарри заранее приготовился услышать такой ответ, и все-таки это был тяжелый удар. Он забрал половинки палочки и снова спрятал их в мешочек. Олливандер смотрел на мешочек, где исчезла сломанная палочка, и отвел взгляд, только когда Гарри вынул из кармана две волшебные палочки, захваченные у Малфоев. — Вы можете определить, чьи они? Мастер взял первую палочку и поднес ее к самым глазам. Повертел узловатыми пальцами, чуть согнул. — Грецкий орех и сердечная жила дракона, — проговорил он. — Двенадцать и три четверти дюйма. Прочная, жесткая. Эта палочка принадлежала Беллатрисе Лестрейндж. — А эта? — Поттер передал палочку, которую подарил Драко Малфой в знак оказания помощи. Олливандер так же внимательно осмотрел вторую палочку. — Боярышник и волос единорога. Ровно десять дюймов. Умеренной упругости. Это была палочка Драко Малфоя, — старый волшебник обратил внимание на стоящего блондина и меланхолично улыбнулся. — Была? — Недоуменно повторил Гарри. — Она же и сейчас его? — Не думаю, — наконец-то подал голос слизеринец. — Эта палочка довольна верная в соотношении с материалами. А если она доверилась Вашей магии, Гарри, то и её… — Она теперь перешла в твои руки, — перебил её обладатель. — Разумется, тут имеет значение, как именно волшебная палочка перешла из рук в руки. Многое зависит и от самой палочки, как в нашем случае. Но можно я кое-что проверю? — С неким азартом спросил Мастер. Гарри кивнул головой. — Хорошо, хорошо! Мужчина приманил указательным пальцем блондина, тот не сопротивлялся, подошёл. — Мистер Малфой, не могли бы Вы только коснуться Гарри и произнести любое безобидное заклинание? — Получив одобрение со стороны слизеринца, Олливандер обратился к Поттеру. — А Вы, молодой человек, продолжайте держать палочку в своих руках. Рон и Гермиона отошли чуть подальше, опасаясь, что будет дальше. Драко положил правую руку на спину Поттера и едва слышно проговорил: — Вонкел. Комнату озарила грозная темная туча, испускающая яркие звонкие молнии, которые вспыхивали, соприкоснувшись с потолком или полом. Это явление погасло так же быстро, как и появилось, оставив после себя сахарные сияющие звезды. — Фантастика! — Раскрыл рот от изумления Гарри, смотря на Драко. Тот никак не изменился в лице. Но как же он желал сгореть от такой крупицы радости на лице шрамоголового. — Выходит, моя теория была оправдана! — Порадовался Мастер волшебных палочек. — Вы так говорите о волшебных палочках, как будто они живые, — сказал Гарри. — Как будто они чувствуют, сами что-то решают. — Волшебная палочка выбирает себе волшебника, — сказал Олливандер. — Те, кто изучает волшебные палочки, всегда знали об этом. — И все-таки можно пользоваться волшебной палочкой, которая тебя не выбирала? — Спросил Гарри. Поттер ощутил прошлый холод на лопатках — Драко убрал руку с его спины. — О да, если Вы настоящий волшебник, то можете направлять свою магию практически через любой инструмент. Однако, самые лучшие результаты достигаются в тех случаях, когда между палочкой и волшебником существует духовное родство. Эти взаимоотношения очень сложны. Вначале взаимное притяжение, потом совместный опыт: Палочка учится у волшебника, волшебник — у палочки. Волшебник — у волшебника… Волны разбивались о берег и снова откатывались назад. — А будет ли моя палочка вновь меня слушаться, когда-нибудь? — Спросил Драко. — Полагаю, да. Принадлежностью волшебной палочки управляют сложнейшие законы, но, как правило, палочка преданная покоряется как новому доверенному хозяину, так и прошлому. — А мне, значит, можно пользоваться этой? — Рон вытащил из кармана и протянул Олливандеру палочку Хвоста. — Каштан и сердечная жила дракона, девять дюймов с четвертью. Хрупкая. Меня заставили сделать ее вскоре после того, как похитили, — для Питера Петтигрю. Да, если Вы взяли ее с бою, она будет слушаться Вас охотней, чем любая другая палочка. — Это со всеми палочками так? — Вы задаете глубокие вопросы, мистер Уизли. Наука о волшебных палочках — весьма сложная отрасль магии, полная тайн и загадок. — Выходит, не обязательно убивать прежнего хозяина, чтобы завладеть волшебной палочкой? — Спросил Гарри. Олливандер поперхнулся, а Малфоя практически отрекашетило от гриффиндорца: — Убивать прежнего хозяина? Что Вы, я бы не сказал, что это обязательно. — Но существуют легенды, — задумчиво проговорил слизеринец. Сердце у гриффа забилось сильнее, и шрам сразу отозвался болью. Гарри не сомневался, что Волан-де-Морт приступил к выполнению своего плана. — Легенды о волшебной палочке — или нескольких палочках, — которые переходили от одного хозяина к другому посредством убийства. Олливандер побледнел. Его лицо казалось тускло-серым на фоне белоснежной наволочки, огромные глаза в кровавых прожилках выпучились, как будто от страха. — Я думаю, всего одна палочка, — прошептал он. — И Сами-Знаете-Кто интересуется этой палочкой, так? — Спросила Гермиона. — Я… как вы узнали? — Прохрипел Олливандер, с мольбой оглядываясь на четверых подростков. — Он хотел, чтобы Вы научили Его, как преодолеть связь между нашими волшебными палочками, — сказал Гарри. Олливандер пришел в ужас. — Он мучил меня, поймите! Заклятие Круциатус! Я… я не мог не рассказать Ему, о чем знал… вернее, догадывался… Молодой Малфой, скажите! — Я понимаю, — отозвался вместо блондина Гарри. — Вы рассказали Ему о перьях-близнецах? Посоветовали одолжить чужую волшебную палочку? Олливандер медленно кивнул, потрясенный осведомленностью Гарри. — Только это не сработало, — продолжал Гарри. — Моя палочка все равно победила ту, одолженную. Вы можете объяснить, почему так вышло? Олливандер покачал головой — так же медленно, как только что кивал. — Я… никогда не слышал ни о чем подобном. В ту ночь Ваша палочка совершила нечто беспрецедентное. Связь двух сердцевин — редчайшее явление, а уж почему Ваша волшебная палочка переломила чужую, взятую на время, я просто не могу себе представить… — Мы сейчас говорили о другой палочке — той, что переходит из рук в руки посредством убийства. Когда Сами-Знаете-Кто понял, что моя волшебная палочка ведет себя странно, Он опять пришел к Вам и спросил про ту самую, другую, правильно? — Откуда Вы знаете? Гарри не ответил. — Да, Он спросил, — прошептал Олливандер. — Он требовал рассказать все, что я знаю о волшебной палочке, которую именуют то Смертоносной, то Жезлом Судьбы или же Бузинной палочкой. Гарри покосился на Гермиону. Она была потрясена до глубины души. — Темный Лорд, — испуганным шепотом продолжал Олливандер, — всегда был доволен палочкой, которую я для Него сделал — тис и перо феникса, тринадцать с половиной дюймов, — пока не узнал о родстве двух сердцевин. Теперь Он ищет себе другую палочку, более могущественную, считая это единственным способом победить Вас. — Очень скоро Он узнает, что моя палочка безнадежно сломана, — тихо сказал Гарри. — А может быть, уже знает. — Нет! — Вскрикнула Гермиона. — Откуда Он может это узнать, Гарри? — «Приори инкантатем», — догадался Малфой. — Палочка Грейнджер и еще палочка из терновника остались в Меноре. — Если они их как следует осмотрят и заставят воспроизвести свои последние заклинания, то поймут, что твоя палочка разбила мою, увидят, как ты пыталась ее починить, и у тебя ничего не получилось. Они поймут, что я потому и пользовался палочкой из терновника, — продолжил мысль за парня Гарри. Гермиона, к которой только-только вернулся румянец после сегодняшних испытаний, опять побелела. Рон взглянул на «спевшийся» дуэт с упреком. — Давайте пока не будем об этом! Но Рона перебил мистер Олливандер: — Темный Лорд не только из-за Вас ищет Бузинную палочку, мистер Поттер. Он стремится завладеть ею, считая, что она сделает Его поистине непобедимым. — А это правда? — Владелец Бузинной палочки должен постоянно опасаться нападения, — сказал мистер Олливандер. — Однако, нельзя не признаться, идея о Темном Лорде, владеющем Бузинной палочкой, впечатляет. Гарри вдруг вспомнил, как при первой встрече долго не мог понять, нравится ли ему мистер Олливандер. Даже и теперь, после долгого плена и пыток, мысль о Темном Лорде, завладевшем Бузинной палочкой, похоже, не столько отталкивала его, сколько восхищала. — Так Вы думаете, эта палочка существует на самом деле, мистер Олливандер? — Поднял брови в вопросе Рон. — О да! — Ответил мистер Олливандер. — Вполне возможно проследить ее судьбу. Есть, безусловно, пробелы, значительные промежутки времени, когда она терялась или же ее скрывали, но всякий раз она снова выходила на свет. Есть характерные признаки, по которым человек сведущий всегда может ее опознать. И я, и другие исследователи изучали письменные источники, некоторые из которых с трудом поддаются толкованию, но подлинность их несомненна. — А Вы… не думаете, что это просто сказки или мифы? — С надеждой спросила Гермиона. — Нет, — ответил Олливандер. — Не знаю, впрочем, является ли убийство предыдущего владельца обязательным условием. У этой палочки кровавая история, но, возможно, это объясняется обычной человеческой алчностью. Волшебная палочка такой невероятной мощи опасна, попади она в недостойные руки, и в то же время бесконечно привлекательна для всякого, кто интересуется свойствами волшебных палочек. — Мистер Олливандер, Вы ведь сказали Сами-Знаете-Кому, что Бузинная палочка сейчас у Грегоровича? Олливандер побледнел еще сильнее, хотя сильнее было уже некуда. Он стал похож на привидение. — Откуда же Вы… откуда… — Неважно, откуда я узнал, — ответил Гарри, зажмурившись, — шрам снова жгло как огнем, и на секунду он увидел главную улицу Хогсмида: там было еще темно, ведь Хогсмид расположен намного дальше к северу. — Вы сказали Сами-Знаете-Кому, что она у Грегоровича? — Ходили такие слухи, — прошептал Олливандер. — Много лет назад, Вас тогда еще и на свете не было. По-моему, Грегорович сам их распускал. Вы же понимаете, это очень полезно для бизнеса, если заказчики будут думать, что мастер изучает Бузинную палочку и может воспроизвести ее свойства! — Да, понятно, — сказал Гарри и встал, обернувшись к молчаливому змею, тот пытливо уставился на него в ответ. — Мистер Олливандер, еще один последний вопрос, а потом мы оставим вас в покое. Что Вы знаете о Дарах Смерти? Тусклые глаза напротив вспыхнули манящим блеском, будто кто-то сжёг всю застоявшуюся пыль и придал оттенку новые яркие краски. Блондин лишь прошептал: «Сказки Барда Бидля, серьёзно?» — О… о чем? — Переспросил Олливандер в полном недоумении. — О Дарах Смерти. — Боюсь, я Вас не понимаю. Это как-то связано с волшебными палочками? Гарри повернул голову в сторону старого колдуна, взглянул в его исхудалое лицо и понял, что Олливандер не притворяется, — он действительно ничего не знает о Дарах. — Спасибо, — сказал Гарри. — Спасибо Вам большое. Теперь мы уходим, а Вы отдыхайте. Олливандер жалобно посмотрел на Малфоя-младшего, Поттер пытался закрыть собой хорька. — Он пытал меня… Заклятие Круциатус… Вы не можете себе представить… — Еще как могу, — тяжко выдохнул Драко, опустив голову вниз. — Постарайтесь отдохнуть, и спасибо за все, что Вы нам рассказали, — попрощался гриффиндрорец с волшебником и выпроводил других из комнаты. Гарри сбежал по лестнице на первый этаж, Рон спустился следом. Драко хотел было уступить ведущую роль девушке, но та, фыркнув, толкнула слизеринца в бок и показушно прошла мимо, тряхнув копной густых волос. — Ты серьёзно? — Взмолвился Малфой, после чего спустился вниз. На кухне сидели Билл, Флер, Полумна и Дин, перед ними стояли чашки с чаем. Все они встрепенулись, увидев в дверях Гарри, но он только кивнул на ходу и вышел в сад, Рон, Гермиона и Драко— за ним. Гарри вдохнул полной грудью морской воздух, чувствуя, как нарастает боль. Бороться с ней стало ужасно трудно, но знал, что осталось потерпеть совсем немного. Скоро он уступит видениям, которые настойчиво рвутся в его разум, — нужно убедиться, что его теория верна. Еще только одно усилие, чтобы объяснить все Рону и Герми, Малфою. — Бузинная палочка была у Грегоровича очень давно, — сказал Гарри. — Я видел, как Сами-Знаете-Кто искал его. Когда Он его нашел, оказалось, что у Грегоровича палочки больше нет; у него ее украл Грин-де-Вальд. Как Грин-де-Вальд узнал, где палочка, понятия не имею, но если у Грегоровича хватило ума самому распускать об этом слухи, тогда все понятно. Волан-де-Морт достиг ворот Хогвартса. Гарри видел, как Он стоит в предрассветных сумерках, а по дороге от замка спешит Ему навстречу человек с раскачивающимся фонарем в руке. — Грин-де-Вальд пришел к власти, используя Бузинную палочку. А когда он был на вершине своего могущества, Дамблдор понял, что никто другой не сможет его остановить, вызвал Грин-де-Вальда на поединок и победил. И тогда он забрал Бузинную палочку. — Бузинная палочка была у Дамблдора? — Изумился Рон. — А сейчас-то она где? — В Хогвартсе, — ответил Гарри, из последних сил удерживаясь в реальности, на краю прибрежных утесов. — Тогда бежим! — Всполошился Рон. — Гарри, бежим, заберем ее, пока Он туда не явился! — Поздно, — Гарри не удержался и схватился за голову, борясь с наплывающими видениями. — Ему известно, где палочка. Он уже там. — Гарри! — В ярости заорал Рон. — Давно ты об этом знаешь? Зачем мы время теряли? Почему ты сначала пошел разговаривать с Крюкохватом? Мы бы успели! Может, еще успеем… — Нет, — Гарри упал на колени в траву. — Гермиона права: Дамблдор не хотел, чтобы я гонялся за этой палочкой. Он хотел, чтобы я уничтожил крестражи. — Непобедимая палочка, Гарри! — Застонал Рон. — Я не должен… Мое дело — крестражи! Вокруг стало темно и прохладно; солнце только-только выглянуло из-за горизонта, когда Он заскользил рядом со Снейпом вверх по склону, к берегу озера. — Я буду сразу вслед за Вами, — произнес Он высоким холодным голосом. — А пока оставьте меня. Северус поклонился и зашагал к замку. Черный плащ развивался у него за спиной. Гарри замедлил шаги, выжидая, пока профессор скроется вдали. Ни Снейп и никто другой не должен видеть, куда Он направляется. Впрочем, в окнах школы не светились огни, а скрываться Он умел как никто… В одну секунду Он набросил на себя Дезиллюминационные чары, которые скрыли Его от всех, даже от собственного взгляда. Он шел по берегу озера, наслаждаясь очертаниями возлюбленного замка — первого своего царства, принадлежащего Ему по праву рождения. И вот она — стоит на берегу, отражаясь в темной воде. Белая мраморная гробница, ненужное пятно в таком знакомом пейзаже. Вновь Его охватила еле сдерживаемая эйфория, голову кружило ощущение разрушительной мощи. Он взмахнул своей старой тисовой палочкой. Именно ей и подобает совершить это последнее великое деяние! Гробница разом раскололась от изножья до изголовья. Закутанная в саван фигура была такой же, как при жизни, худой и длинной. Он снова взмахнул волшебной палочкой. Гробовые пелены соскользнули. Мертвое лицо было бледно до прозрачности, иссохшее, но почти нетронутое тлением. Очки оставили на кривоватом носу — что за насмешка! Руки Дамблдора были сложены на груди, а в руках была она — похороненная вместе с ним. Неужто старый дурень вообразил, будто мрамор и смерть защитят его волшебную палочку? Рассчитывал; что Темный Лорд не посмеет разграбить его гробницу? Белая рука, подобно пауку, нырнула вперед и схватила добычу. Дождь искр осыпал мертвое тело прежнего владельца — волшебная палочка была готова служить новому хозяину.