***
Я обманут? А говорил же себе, что он тебя оставит… Рано или поздно… Заткнись! Что? Хочешь продолжать видеть в нем хорошего человека? Героя? Он оставил Вас! Эгоист и манипулятор! Тишина. Думает его естество. Как и ты… Нет. Как и ты… ты использовал людей. Нет! Неужели ты хотел тогда? Хотел! Да брось, тебе было противно. Ты желал его остановить. Твоё «я» из детства до сих пор помнит те жуткие сцены. Неправда! Мне нравилось, что он делал со мной… Я бы никогда его не остановил! Но ты мог… и практически это сделал. — Почему ты здесь? Ты ничего не сделаешь! Ты не поможешь ни мне, ни себе! Ты даже не обнимешь меня… — Ты одинок? — Нет. Держись от меня подальше! — Скажи, он любит меня? Я ни на кого не буду рассчитывать. Лгун! Отец. Мама. Плод. Отрицание. Лишение. Незащищенность. Разделение. Уклонение. Сближение. Я взрослый, я не ребёнок! Привязанность. Независимость. Пустота.Моё сердце осквернили. Я был осквернен! Что мне делать? Я ненужный хлам!
— Конечно, я никогда не был вовлечен в непристойные взрослые отношения. Это нелепо. Просто одинокие взрослые, утешающие друг друга. Даже если это только физиология, мы хотим чувствовать себя нужными. Простой путь, чтобы почувствовать, что ты стоишь чего-то. Меня от тебя тошнит! — Хочешь поцеловаться? — Драко прильнул к нему. — Почему бы тебе не остаться со мной? Не беспокойся, мы будем тихими, занавесим шторы и запрем дверь. Нам же лучше.КТО ТЫ?
Если мы соединимся телами и мыслями… Это очень-очень приятно, Поттер. Ты хочешь меня? Ты любишь меня? — Если хоть издашь звук, тебе хуже, малыш… — Но мама… — Я сказал «тихо», шпана! Кровь. — Я не хочу навредить тебе, Драко. — Плевать, пожалуйста, продолжай. Все твои воспоминания исчезнут, если мы станем едины. Нет! Единый организм, магическое ядро. Прошу, прекрати… Тебе больше нечего терять. Заткнись! Я бы никогда не говорил себе такое. Это не я. Ненастоящий я. Подделка! Успокойся, может, он уже умер. …нет… Не отрицай правду. — Остановись. — Драко, прости, я сделал тебе больно? Чем я могу помочь? — Нет, — через боль прохрипел парень, — просто входи под другим углом… прошу…Я не чувствую себя. Тот ли человек? Я тот же? Почему меня несколько? Для каждого найду свою личину. Почему? Почему не хочу воспринимать себя настоящего? Отец… из-за него все это! Нет. Виноват только я — это нужно запомнить. Во всем виноват всегда я. В гибели всех. Гарри! Гарри…
Я для него как успокоительное. Ему нужен был кто-то. Этим «кто-то» стал я. Могла быть Джинни, мог быть кто-угодно. Но выбрал он меня. Значит, я ему чем-то дорог? Хотя… Я был единственным, с которым он не был особо связан. И, если он больше на меня не взглянет, я пойму. Я разрешил использовать свое тело как порог от гнетущей реальности. Та ночь была хороша для него и опустошающе для меня. Но наконец-то поступил правильно! Я порадовал человека, его. Ему было необходимо — я разрешил себя покорить. Поступил неэгоистично, ради благополучия другого живого существа. Теперь я заслуживаю прощения? Нет. И когда я его получу? Ты получишь дар, а не прощение. Получишь святой оскверненный плод и ты чужой рукой его исцелишь. Колени болят. Все тело разваливается пополам, как по нему прошлась зеленая вспышка. Почему он не разрешил пойти за ним? Мне плохо. Меня тошнит. Он оставил меня?Вернись! Прошу!
Кричать не могу — горло вновь сдавило. Лекарство прекратило действовать на мой организм. Плачевно. В левый глаз словно вколота длинная игла. Щипит… Не трожь! Точно. Нельзя. Иначе вновь раздеру. Не помню, что на меня тогда нашло.Где я?
Все там же, когда он ушел. На ковре. Согнувшись к полу. В кабинете. Директор. Дамблдор. Северус. Каждый жив по-своему. Каждый дорог по-своему. Нужно встать.
Ты убил меня. Но когда? Когда я родился, а моя мама вечно рассказывала про маленького мальчика, которому нужна моя любовь и поддержка (тогда я так думал)? Когда мы познакомились, меряя костюмы? Когда я оскорбил Хагрида? Когда ты впервые посмотрел на меня с разочарованием и сочувствием? Когда ты отказал мне в дружбе? Когда оказался в Хогвартсе? Когда поступил на Гриффиндор? Когда дрался со мной? Когда ты увидел меня в слезах? Когда ты действительно у б и л меня? Когда моего отца посадили в Азкабан? Когда я стал так же одержим тобой, как ты — мной? Когда я все годы учебы смотрел только на тебя? Ты сидел передо мной на коленях среди Пожирателей? «Спас» меня? Испачкал свои руки в моей крови? Застегивал рубашку? Когда доверился мне? Когда снял с меня штаны? Когда скинул с меня ту же рубашку? Когда под нами тихо скрипела кровать? Когда мы не могли дышать? Когда я потерял себя? Голос? Сознание? Разум? Осторожность? Когда я плакал, отдавшись твоим рукам? Когда я обрел похоть в обличии тебя? Когда ты уничтожил во мне ребёнка и его мечты? Заполонил меня собой? Когда мы долго молчали? Мы были в душе? Когда ушёл? Когда покинул эту комнату? Когда? Почему я чувствую тебя сейчас? Почему ты так долго не дышишь? Мое тело знает, что ты есть единственный. Ты живой, не притворяйся! — …Всякий, кто продолжит сопротивление, будь то мужчина, женщина или ребенок, будет убит, и то же случится с членами его семьи. Выходите из замка, преклоните предо мной колени, и я пощажу вас. Ваши родители и дети, ваши братья и сестры будут жить, все будет прощено, и вместе мы приступим к строительству нового мира. Кто это говорит? — Вот ты где! Я держусь за какую-то стену. Как я сюда добрался? — Нет времени объяснять! — Эта девушка плачет. Почему? — «В…се… б… д…» — Драко… — она схватила меня за голову и зарыдала. Слезы пачкают мою кожу, но я не слышу свой стук сердца.***
— За мной, — сказал Волан-де-Морт, и Поттер слышал, как Он шагнул вперед. Хагриду пришлось следовать за Ним. Теперь Гарри чуть приоткрыл глаза и увидел, что Волан-де-Морт идет впереди с Нагайной на плечах, вокруг змеи не было теперь зачарованной сферы. Но Гарри не мог достать палочку из-под одежды, потому что с обеих сторон от него шагали в постепенно светлеющем мраке Пожиратели Смерти… — Гарри, — всхлипывал Хагрид. — Гарри… Гарри… Мальчишка снова плотно закрыл глаза. Он понял, что они приближаются к замку, и пытался различить сквозь топот и крики Пожирателей Смерти хоть какой-нибудь звук со стороны Хогвартса. — Стой! Пожиратели остановились. Гарри слышал, как они выстраиваются в шеренгу напротив распахнутых дверей школы. Даже сквозь закрытые веки он видел розовые отблески — свет, падавший из вестибюля. Он ждал.Сейчас те, ради кого он хотел умереть, увидят его мертвым на руках у Хагрида.
— Нет! Этот крик был потрясением — ведь Поттер и во сне не могло присниться, что профессор Макгонагалл способна издавать такие звуки. Он услышал рядом женский смех и понял, что Беллатриса наслаждается отчаянием Макгонагалл. Он снова чуть приоткрыл глаза и увидел, как дверной проем наполняется людьми, как выходят на крыльцо уцелевшие защитники замка, чтобы встретить победителей и своими глазами убедиться в гибели Гарри. Чуть впереди он увидел Волан-де-Морта, поглаживавшего Нагайну по голове длинным белым пальцем. Он снова закрыл глаза. — Нет! Нет! — Гарри! Голоса, нет, вопли своих друзей — это еще хуже, чем крик Макгонагалл. Гарри хотелось сейчас только одного — откликнуться, но он заставил себя лежать неподвижно. Их крики послужили сигналом, теперь вся толпа уцелевших вопила, выкрикивая проклятия Пожирателям Смерти, пока… — Молчать! — Крикнул Волан-де-Морт. Раздался хлопок, мелькнула яркая вспышка — и все смолкло. — Игра окончена. Клади его сюда, Хагрид, к моим ногам — здесь ему место! Избранный почувствовал, как его опускают на траву. — Видите? — Сказал Волан-де-Морт. Гарри слышал, как Он ходит взад-вперед позади его лежащего тела. — Гарри Поттер мертв! Поняли вы теперь, что вас обманули? Он был всего лишь мальчишкой, требовавшим от других, чтобы они жертвовали жизнью ради него! — Он уже столько раз тебя бил! — Выкрикнул Рон, и чары развеялись. Защитники Хогвартса снова зашумели и закричали, но тут второй, более мощный хлопок заглушил их голоса. — Он был убит при попытке сбежать с территории замка, — сказал Волан-де-Морт, явно наслаждаясь этой ложью. — Убит при попытке спасти свою жизнь… Но тут речь Волан-де-Морта оборвалась. Гарри услышал звуки борьбы, крик, потом еще один хлопок, вспышку и вскрик боли. Он чуть приоткрыл глаза. Кто-то вырвался из толпы и выстрелил в Волан-де-Морта. Гарри видел падающую на землю фигуру, искры Разоружающего заклятия и Волан-де-Морта, со смехом бросающего в сторону палочку своего обидчика. — И кто же это? — Спросил он своим мягким змеиным голосом. — Кто сам вызвался продемонстрировать, что бывает, когда пытаешься продолжать проигранную битву? Беллатриса залилась счастливым смехом: — Это Невилл Долгопупс, Повелитель! Мальчишка, который доставлял Кэрроу столько неприятностей! Сын мракоборцев, помните? — Ах, да, припоминаю, — Волан-де-Морт взглянул сверху вниз на Невилла, безоружного, без всякой защиты, отчаянно пытавшегося подняться на ноги на нейтральной полосе между защитниками замка и Пожирателями Смерти. — Но ты ведь чистой крови, мой храбрый мальчик? — Обратился Он к Невиллу, который стоял теперь к нему лицом, сжав в кулаки пустые руки. — А если и так — что из этого? — Громко ответил гриффиндорец. — Ты проявил отвагу и мужество, и в твоих жилах течет благородная кровь. Ты будешь отменным Пожирателем Смерти. Нам нужны такие, как ты, Невилл Долгопупс! — Скорее в аду станет холодно, чем я к Вам перейду! Отряд Дамблдора! — Выкрикнул он, и толпа ответила шумом, которого не могли сдержать даже Заглушающие чары Волан-де-Морта. — Что ж, — сказал Волан-де-Морт ласково, и Гарри почувствовал, что в этом шелковом голосе больше угрозы, чем в самом мощном заклятии. — Раз таков твой выбор, Долгопупс, вернемся к первоначальному плану. На твою голову — пусть падет. Сквозь щелочки приоткрытых глаз Гарри увидел мановение руки Волан-де-Морта. В следующую секунду из разбитого окна замка вылетело чтото, похожее на уродливую птицу, и приземлилось в полумраке на ладонь Волан-де-Морту. Он приподнял пахнущий плесенью предмет за острый конец и встряхнул. И вот она закачалась у всех на глазах, пустая и потрепанная — Распределяющая шляпа. — В школе Хогвартс больше не будет распределения, — объявил Волан-де-Морт. — Факультеты отменяются. Эмблема, герб и цвета моего благородного предка, Салазара Слизерина, отныне обязательны для всех, понятно, Невилл Долгопупс? Он направил палочку на Невилла, и тот застыл, словно окаменев. Волан-де-Морт нахлобучил на него шляпу, так что она закрыла Невиллу глаза. В толпе стоящих перед замком началось движение, и Пожиратели Смерти, как один, вскинули палочки, не давая защитникам Хогвартса пошевелиться. — Невилл сейчас наглядно покажет вам, что будет со всяким, у кого достанет глупости мне сопротивляться, — сказал Волан-де-Морт. Взмах его палочки — и Распределяющая шляпа вспыхнула ярким пламенем. Страшный крик разорвал предрассветный полумрак — Невилл горел, прикованный к месту, неспособный шевельнуть ни рукой, ни ногой. Гарри не мог этого вынести: нужно действовать… И тут случилось сразу несколько вещей. С отдаленной границы школы послышался шум, как будто сотни людей перебирались через не видные отсюда стены и рвались к замку с громкими воинственными кликами. В ту же минуту из-за угла замка показался запыхавшийся Грохх с воплем: «Хагги!» В ответ ему раздался рык великанов Волан-де-Морта: они ринулись на Грохха, как боевые слоны, и земля затряслась под их топотом. Потом раздалось цоканье копыт, звук натягиваемой тетивы — и на Пожирателей внезапно обрушился град стрел. Люди Волан-де-Морта закричали от неожиданности, ломая строй. Гарри вытащил из-под одежды мантию-невидимку, набросил ее на себя, вскочил на ноги — и вдруг Невилл тоже стал двигаться. Кто-то магией помог Долгопупсу освободиться от Цепенящего заклятия, пылающая шляпа слетела с его головы, и он вытянул из нее что-то серебряное, со сверкающей рубинами рукояткой. Удар серебряного лезвия не был слышен за шумом надвигающейся толпы, ревом дерущихся великанов, стуком копыт бросившихся в схватку кентавров — и все же все глаза обратились на блеснувший меч. Одним ударом Невилл снес голову огромной змее. Голова подлетела высоко в воздух, сверкнув в лучах света, лившегося из вестибюля. Рот Волан-де-Морта раскрылся в яростном крике, которого никто не услышал, и тело змеи с глухим стуком упало на землю к Его ногам. Гарри, скрытый под мантией-невидимкой, опустил Щитовые чары между Невиллом и Волан-де-Мортом, прежде чем Темный Лорд успел поднять волшебную палочку И тут все крики, шум, удары и топот перекрыл вопль Хагрида. — Гарри! — Кричал он. — Где Гарри? Начался хаос. Стрелы кентавров рассеивали Пожирателей Смерти, все, кто мог, бежали от топчущих вслепую великаньих ног, и все ближе и ближе громыхало подкрепление, явившееся неизвестно откуда: Гарри увидел огромных крылатых чудищ, парящих над головами великанов Волан-де-Морта. Фестралы и гиппогриф Клювокрыл выцарапывали великанам глаза, а Грохх мутузил их кулаками. Волшебникам — как защитникам Хогвартса, так и Пожирателям Смерти — пришлось отступить обратно в замок. Гарри Поттер метал заклятия и чары во всех Пожирателей подряд. Они падали, не понимая, откуда пришел удар, а их тела топтала отступающая толпа. Гарри, все еще скрытый под мантией-невидимкой, протолкался в вестибюль в поисках Волан-де-Морта. Он увидел Темного Лорда на другом конце помещения: отступая в Большой зал, тот направо и налево метал заклятия из волшебной палочки, продолжая в то же время раздавать приказания своим сторонникам. Гарри снова применил Щитовые чары, и намеченные Волан-де-Мортом жертвы, Симус Финниган и Ханна Аббот, прорвались мимо него в Большой зал, где уже разгоралось сражение. Все больше и больше людей взбегало по ступеням крыльца. Гарри увидел, как Чарли Уизли обгоняет Горация Слизнорта, на котором по-прежнему была изумрудного цвета пижама. Они, похоже, шли во главе целого отряда друзей и родных тех учеников Хогвартса, которые остались защищать школу, а за ними двигались лавочники и домовладельцы Хогсмида. Кентавры Бейн, Ронан и Магориан, громко стуча копытами, ворвались в вестибюль — и тут за спиной у Гарри сорвалась с петель дверь, ведущая к кухням. Эльфы-домовики Хогвартса толпой хлынули в вестибюль, громко крича и размахивая ножами и топорами для мяса. Ими предводительствовал Кикимер с медальоном Регулуса Блэка на груди, и его квакающий голос перекрывал даже царивший здесь шум: — Все на битву! На битву! На битву за моего хозяина, надежду и оплот эльфов-домовиков! Бей Темного Лорда во имя отважного Регулуса! На битву! С горящими злобой личиками они рубили топорами и кололи ножами икры и щиколотки Пожирателей Смерти. Куда ни глянь, враги отступали, подавленные численным превосходством противника, сражаемые несущимися отовсюду заклятиями, стрелами из луков кентавров, корчась от втыкающихся в ноги ножей, напрасно пытаясь бежать под натиском все прибывающей толпы. И все же битва еще не кончилась. Гарри, продираясь между сражающимися и пленными, прорвался наконец в Большой зал. Волан-де-Морта он увидел в самой гуще схватки. Тот в ярости крушил все, что попадалось Ему на пути. Гарри не мог прямо подступиться к нему и с трудом прокладывал себе путь под мантией-невидимкой. В Большом зале стало совсем тесно — все, кто еще мог держаться на ногах, рвались внутрь. Гарри видел, как Джордж и Ли Джордан повалили на пол Яксли, как Долохов пал от руки Флитвика, как Хагрид швырнул через всю комнату Уолдена Макнейра, и тот врезался в противоположную стену и мешком упал на пол. Он видел, как Рон и Невилл сбили с ног Фенрира Сивого, как Аберфорт ударил Оглушающим заклятием Руквуда, как Артур и Перси одолели Толстоватого, а Люциус и Нарцисса Малфой, даже не пытаясь сражаться, бежали сквозь толпу, выкрикивая имя своего сына. Волан-де-Морт сражался разом с Макгонагалл, Слизнортом и Кингсли. С холодной ненавистью он смотрел, как они, пригибаясь, мечутся вокруг Него и никак не могут нанести решающий удар… Беллатриса продолжала борьбу в нескольких шагах от Волан-де-Морта. Как и ее Повелитель, она в одиночку сражалась с тремя за раз: Гермиона, Джинни и Полумна напрягали все силы, но не могли одолеть Беллатрису. Гарри было совсем потерял голову, увидев, как Убивающее заклятие направилось к Джинни, но из ниоткуда появился Драко и всего лишь одних взмахом руки направил струю магии в сторону, так что она чудом осталась жива. Вот только юный Малфой еле держался на ногах. — Драко! — Рыжая подхватила ослабевшего парня. Гарри сменил направление — вместо Волан-де-Морта он бросился к Беллатрисе. Но не успел он пробежать и нескольких шагов, его отбросило в сторону. — Не тронь мою дочь, мерзавка! Миссис Уизли на бегу сбрасывала мантию, освобождая руки. Беллатриса резко повернулась — и расхохоталась при виде новой противницы. — С дороги! — Крикнула миссис Уизли детям, выхватила палочку и бросилась в бой. С ужасом и восторгом Гарри смотрел, как хлещет и крутится волшебная палочка в руках Молли Уизли, и как исчезает улыбка с лица Беллатрисы Лестрейндж, превращаясь в злобную гримасу. Потоки пламени лились с обеих палочек, пол под ногами волшебниц раскалился и покрылся трещинами; обе дрались не на жизнь, а на смерть. — Нет! — Крикнула миссис Уизли бросившимся ей на помощь школьникам. — Уйдите! Прочь отсюда! Она моя! Сотни зрителей стояли теперь вдоль стен, наблюдая за двумя сражающимися группами: Волан-де-Мортом и его тремя противниками, и Беллатрисой и Молли. Гарри, невидимый под мантией, замер, не зная, в какую сторону кинуться, разрываясь между стремлением атаковать Темного Лорда и потребностью защитить миссис Уизли и к тому же боясь попасть в невинного. — Что станется с твоими детьми, когда я тебя убью? — Дразнила Беллатриса, безумная, как и ее Повелитель, уворачиваясь от пляшущих вокруг нее заклятий Молли. — Ты больше никогда не тронешь наших детей! — Выкрикнула миссис Уизли. Беллатриса засмеялась исступленным смехом — точно такой Поттер слышал от ее кузена Сириуса за миг перед тем, как тот упал вперед спиной сквозь занавес… И вдруг Гарри понял, что сейчас произойдет, еще раньше, чем это случилось. Заклятие Молли пронеслось под вытянутой рукой Беллатрисы и ударило ее в грудь, прямо над сердцем. Злорадная улыбка замерла на губах Беллатрисы, глаза словно выкатились из орбит. Еще мгновение она понимала, что случилось, а потом медленно опрокинулась навзничь, и толпа зрителей зашумела, а Волан-де-Морт вскрикнул. Гарри казалось, что он видит все в замедленной съемке: Макгонагалл, Кингсли и Слизнорт отлетели прочь, вертясь в воздухе, как сухие листья. Ярость Волан-де-Морта при виде гибели последней, лучшей его сторонницы взорвалась с силой многотонной бомбы. Волан-де-Морт поднял палочку и направил ее на Молли Уизли. — Протего! — Крикнул Гарри.Я знал! Я же тебя чувствовал…
Щитовые чары разделили Большой зал пополам. Воланде-Морт оглянулся в поисках пославшего их, и Поттер наконец сбросил с себя мантию-невидимку. Вопль изумления, приветственные возгласы, крики с обеих сторон: «Гарри!» и «Он жив!» — стихли почти мгновенно. Толпа испугалась. Внезапно наступила полная тишина. Волан-де-Морт и Гарри, встретившись взглядом, одновременно начали двигаться по кругу. — Пусть никто не пытается мне помочь, — громко сказал Гарри, его взгляд скользнул по Гермионе, Рону и Драко. В мертвом молчании его слова раскатились по Залу, как трубный глас. — Так нужно. Нужно, чтобы это сделал я. Волан-де-Морт зашипел, расширив красные глаза: — Поттер, конечно, шутит. Это ведь совсем не в его стиле. Кто сегодня послужит тебе щитом, а, Поттер? — Лорд заметил, как дёрнулся юный наследник чистокровной семьи. — Никто, — просто ответил Гарри. — Крестражей больше нет. Остались только я и ты. Ни один из нас не может жить, пока жив другой, и один из нас должен уйти навсегда… — Один из нас? — Насмешливо повторил Волан-де-Морт. Все Его тело напряглось, взгляд красных глаз стал неподвижным — змея перед броском. — Ты ведь понимаешь, что это будешь ты, Мальчик, Который Выжил благодаря случайности и козням Дамблдора? — Ты думаешь, когда моя мать погибла, спасая меня, это была случайность? — Спросил Избранный. Оба они по-прежнему двигались боком, по идеальной окружности, сохраняя равное расстояние друг от друга. Гарри видел сейчас только одно лицо — Волан-де-Морта. — Ты думаешь, случайность, что я решился сразиться с тобой тогда на кладбище? Случайность, что минувшей ночью я не стал защищаться и все же остался жив и снова вернулся в битву? — Случайность! — Крикнул Волан-де-Морт, однако все еще не наносил удара. Толпа зрителей застыла, словно окаменев, и казалось, что среди сотен людей, заполнивших Большой зал, дышат только эти двое. — Случайность, везение и то, что ты увиливал и прятался за спинами тех, кто лучше тебя — мужчин и женщин, — позволяя мне убивать их вместо тебя! — Сегодня ты никого больше не убьешь, — сказал Гарри, пока они продолжали кружить по Залу, глядя друг другу в глаза. — Ты никогда больше не сможешь никого из них убить. Понял? Я готов был умереть, чтобы ты прекратил мучить этих людей… — Однако не умер! — Я был готов, и этого оказалось достаточно. Я сделал то же, что моя мать. Они защищены от тебя. Разве ты не заметил, как легко они сбрасывают твои заклятия? Ты не можешь их мучить. Ты не можешь до них добраться. Не пора ли тебе учиться на ошибках, а, Реддл? — Ты посмел… — Да, я посмел, — усмехнулся юный волшебник. — Я знаю многое, чего ты не знаешь, Том Реддл. Много очень важных вещей, тебе неизвестных. Хочешь, я расскажу тебе часть из них, пока ты не сделал новую большую ошибку? Волан-де-Морт ничего не ответил, продолжая скользить по кругу. Гарри понял, что на время его противник заворожен, выведен из строя; даже призрачная возможность, что Поттер и в самом деле знает последнюю тайну, удерживала его от удара… — Что, опять «любовь»? — Сказал Волан-де-Морт с насмешливым выражением на змеином лице. — Любовь, вечная присказка Дамблдора: он утверждал, что она побеждает Смерть. Хотя любовь не помешала ему сверзиться с башни и разбиться, как восковая кукла. Любовь не помешала мне раздавить твою грязнокровку-мать, как таракана, Поттер. Так что же помешает тебе погибнуть, когда я ударю? — Только одно, — сказал подросток. Они продолжали кружить друг за другом, и лишь последняя тайна не давала им сойтись в схватке. — Если не любовь должна спасти тебя на этот раз, — сказал Волан-де-Морт, — то, значит, ты думаешь, что владеешь волшебством, которое мне недоступно, или обладаешь более мощным оружием? — И то и другое, — сказал Гарри и увидел панический страх, мелькнувший на змеином лице, хотя оно тут же приняло прежнее выражение. Волан-де-Морт рассмеялся; его смех звучал страшнее, чем крик. Холодный и безумный, он эхом разнесся по замершему залу. — И ты думаешь, что знаешь неизвестное мне волшебство? — Ответил Он. — Неизвестное мне, лорду Волан-де-Морту, владеющему такими чарами, какие Дамблдору и не снились? — Сниться они ему снились, но только он знал больше тебя, он знал достаточно, чтобы не делать того, что сделал ты. — Ты хочешь сказать, что он был слаб! — Воскликнул Волан-де-Морт. — Слишком слаб, чтобы дерзнуть, слишком слаб, чтобы протянуть руку за тем, что могло бы принадлежать ему, но достанется мне! — Нет, он был просто умнее тебя, — ответил Гарри. — Он был лучшим волшебником, чем ты, и лучшим человеком. — Я подстроил гибель Альбуса Дамблдора! — Это тебе так казалось, но ты ошибался. — Дамблдор мертв! — Волан-де-Морт швырнул эти слова в лицо Поттеру, словно надеясь причинить ему невыносимую боль. — Его тело разлагается в мраморной гробнице здесь, возле замка, я видел его, Поттер, — для него нет возврата. — Да, Дамблдор мертв, — спокойно откликнулся Гарри. — Но не ты убил его. Он сам выбрал свою Смерть, выбрал ее за много месяцев до того, как это случилось, обговорил во всех деталях с человеком, которого ты считал своим слугой. — Это что еще за ребяческие россказни? — Спросил Волан-де-Морт, однако по-прежнему не наносил удара и не сводил с лица мальчишки своих красных глаз. — Северус Снейп служил не тебе, он был на стороне Дамблдора с той самой минуты, как ты стал преследовать мою мать. А ты так ничего и не заметил, потому что это как раз то, чего ты не понимаешь. Ты видел когда-нибудь, как Снейп вызывает Патронус? Волан-де-Морт не ответил. Они кружили друг за другом, как волки, собирающиеся вцепиться друг другу в глотку. — Патронус Снейпа — лань, — продолжил Гарри, — как у моей матери, потому что он любил ее всю жизнь, с самого детства. Ты мог бы догадаться. Разве он не просил тебя пощадить ее? — Он хотел ее, вот и все, — насмешливо сказал Волан-де-Морт. — Когда ее не стало, он согласился со мной, что есть и другие женщины, притом чистокровные, более достойные его… — Разумеется, он с тобой согласился, — ответил Гарри. — Но он стал шпионом Дамблдора с той минуты, как ты начал ей угрожать, и с тех пор неустанно работал против тебя! Дамблдор был уже при смерти, когда Снейп прикончил его. — Какая разница?! — Выкрикнул Лорд, до этого жадно впивавший каждое слово, и разразился раскатами безумного хохота. — Какая разница, служил Северус мне или Дамблдору, или какие палки эти людишки пытались ставить мне в колеса! Я раздавил их, как раздавил твою мать, эту пресловутую великую любовь Снейпа. О, здесь все было не зря, Поттер, просто ты этого не понимаешь! Дамблдор пытался не подпустить меня к Бузинной палочке! Он хотел, чтобы ее настоящим хозяином стал Снейп! Но я опередил тебя, малыш, — я добрался до палочки раньше, чем ты успел ею завладеть. Я все понял раньше тебя. Три часа назад я убил Северуса Снейпа, и теперь Бузинная палочка, Жезл Смерти, Смертоносная палочка по праву принадлежит мне! План Дамблдора не удался, Гарри Поттер! — «Северус жив», — Поттер попытался сдержать спокойное лицо. Как жив? — Да, не удался, — совладал с собой мальчик. — Ты прав. Но прежде чем ты попытаешься меня убить, я призываю тебя подумать о том, что ты сделал… Подумай и попытайся почувствовать хоть немного раскаяния, Реддл… — О чем это ты? Ничто из того, что говорил ему Гарри Поттер — ни разоблаченные тайны, ни насмешки, — не поражало Волан-де-Морта так, как эти слова. Гарри увидел, как Его зрачки сузились в тонкие щелочки, как побелела кожа вокруг глаз. — Это твой последний шанс, — сказал Гарри. — Все, что тебе остается… Я видел, во что ты иначе превратишься… будь мужчиной… попытайся… попытайся раскаяться… — Ты посмел… — снова сказал Волан-де-Морт. — Да, я посмел. Потому что провал последнего плана Дамблдора ударил вовсе не по мне. Он ударил по тебе, Том. Рука Волан-де-Морта, сжимавшая Бузинную палочку, задрожала. Гарри крепче вцепился в палочку Драко. Он понимал, что остается лишь несколько мгновений. — Эта палочка по-прежнему не слушается тебя, потому что ты убил не того человека. Северус Снегг никогда не был настоящим хозяином Бузинной палочки. Он никогда не одерживал победы над Дамблдором. — Он убил… — Ты слушаешь, что я говорю? Снегг не побеждал Дамблдора! Смерть Дамблдора была обговорена между ними! Дамблдор хотел умереть непобежденным, подлинным хозяином Бузинной палочки! Если бы все получилось по его плану, сила палочки умерла бы вместе с ним, потому что никто не отнял ее у него! — Раз так, Поттер, Дамблдор все равно что сам отдал мне палочку! — Голос Волан-де-Морта дрожал от злобной радости. — Я похитил палочку из гробницы ее последнего хозяина! Против его желания! Сила палочки принадлежит мне! — Нет, Реддл, она тебе не принадлежит. Обладать палочкой недостаточно! От того, что ты держишь ее в руках и отдаешь ей приказы, она не становится по-настоящему твоей. Разве ты не слышал, что сказал тебе Олливандер? Палочка выбирает волшебника… Бузинная палочка еще до смерти Дамблдора признала своего нового хозяина в человеке, который и не думал завладевать ею. Новый хозяин забрал палочку у Дамблдора против его воли, так и не поняв, что он сделал, и самая опасная волшебная палочка на свете признала его власть над собой… Грудь Волан-де-Морта тяжело вздымалась, и Поттер чувствовал, как зреет заклятие, как оно растет внутри палочки, направленной ему в лицо. — Настоящим хозяином Бузинной палочки был Драко Малфой. По толпе прошлись шокированные вздохи. На мгновение в глазах Волан-де-Морта мелькнул слепой ужас — и исчез. — Но если и так, — сказал он мягко. — Даже если ты прав, Поттер, что это меняет для нас с тобой? Палочки с пером феникса у тебя уже нет. Наш поединок решит чистое умение… А убив тебя, я смогу заняться Драко Малфоем… Лорд хищным взглядом впился в блондина. — Ты… опоз…дал, — даже такой тихий тон смог прогреметь так сильно в тишине. — Ты упустил свой шанс, Реддл. Я тебя опередил. Много недель назад Малфой полностью доверился мне, передав всю магию мне, в том числе, и свою волшебную палочку, — Гарри помахал палочкой из боярышника и почувствовал, что глаза всех присутствовавших в Большом зале устремлены на нее. — Так что теперь, все сводится к одному: знает ли Бузинная палочка у тебя в руках, что теперь я ее хозяин. Потому что если она это знает, то… — Ты пожалеешь о том, что рассказал мне, кто вновь так слепо тебе доверился… Красно-золотое сияние внезапно разлилось по зачарованному потолку над их головами: это ослепительный краешек восходящего солнца проник в Большой зал через восточное окно. Свет ударил им в глаза одновременно, так что лицо Волан-де-Морта вдруг превратилось в пылающее пятно. Гарри услышал крик высокого голоса и тоже выкрикнул в небо всю свою надежду, взмахнув палочкой Драко. — Авада Кедавра! Хлопок был подобен пушечному выстрелу, но пролетел мимо Гарри. К счастью, его зелёное пламя попало точно в цель, взвилось в плоть врага. И в ту же минуту Волан-де-Морт упал навзничь с непонятной улыбкой, раскинув руки, и узкие зрачки его красных глаз закатились. На полу лежали смертные останки Тома Реддла — слабое, сморщенное тело и безоружные белые руки. Волан-де-Морт погиб, убитый собственным смертником, а Гарри стоял с волшебной палочкой в руке и глядел на опустевшую оболочку своего врага. Но он не мог поверить: почему Реддл промахнулся… так легко! Почему все стихло? Поттер забыл, как дышать. Ты пожалеешь… Лорд Волан-де-Морт не промахнулся. И все внутри сжимается, опускается от чувства сожаления. Вспышка все равно ошарашивает. Даже после своей смерти Повелитель смог уничтожить Гарри Поттера.В один момент… в один, казалось бы, незначительный момент ты теряешь всё… ты остаешься один, и из-за какой-то глупости лишаешься дорогого тебе человека… И самое гнилое в этом всём, ты не можешь уже ничего изменить… Вы спросите почему? Да потому что поздно… У всего есть свой срок…