Dans le silence d’une voix

      — Дорогой Скорпиус, что тебе сказать? У тебя его глаза и сердце его матери. Когда ты появился на свет, ты заплакал, и это разбило мне сердце. Я посвящу тебе каждый день. Семейная жизнь никогда не была спокойна в моем стиле; у меня её никогда и не было. Когда ты улыбаешься, ты узнаешь меня. Я разваливаюсь на части, ведь думал, что так умело скрываю свои чувства, — юноша держал малыша за хрупкую ручку, боясь сломать.       Прошло несколько лет с Победы над Лордом Волан-де-Мортом. Хогвартс восстановили под руководством профессора Макгонагалл, вследствие чего она спустя некоторое время стала Директором Школы Магии. Поттер пытался найти выжившего Северуса Снейпа, но безрезультатно — ни Малфои, ни кто-либо другой не знали о его местоположении. Что о чистокровной семье — Поттер смог отговорить их от посмертного наказания, но Визенгамот, верховный суд магов Великобритании, отдал Герою их на опекание, что поначалу очень разозлило мистера Малфоя.       Его друзья, Гермиона и Рон, съехались вместе. Поэтому на Гриммо 12 Гарри Поттеру нечего было делать, даже Джинни, которая вызвалась помогать, ничего не смогла поделать. Герой поселился в Малфой-Меноре, посчитав, что так лучше. Нарцисса показала комнату своего сына, но Гарри не разрешил себя тут поселить, попросил комнату напротив. Никто так больше и не трогал спальню вечно юного Драко Малфоя.       С Люциусом было все сложно, тот не воспринимал Поттера за доброжелательного гостя и опекуна. Считал, что это позорит его натуру. Гарри решил не переубеждать мужчину. Но с Нарциссой дела обстояли куда приятнее — она стала ему как дальняя родственница.       В один из тихих вечеров, лет четыре, а может больше, назад, Гарри вышел в сад, позади Менора. На белоснежной скамейке, рядом с такой же белокаменной беседкой, сидела волшебница в окружении павлинов.       — Видимо, мне нужно тебе сообщить об одной вещи, — похоже, женщина применила легилименцию, если почувствовала присутствие мальчишки.       — Это Ваш выбор, моё опекунство только формальное и по бумагам, я ни о чем не прошу, — уговаривал её Поттер. — Вы столько всего уже для меня сделали.       — Мистер Поттер…       — Гарри, — парень присел на скамейку. — Можно просто «Гарри».       — Нарцисса, — белокурая леди протянула руку победителю, тот её легко пожал, едва касаясь. — Но я хочу, чтобы Вы, Гарри, об этом знали…       Оба молчат, солнце ласкает их лица. Брюнет невольно скользнул глазами по маленькой мемориальной плите в память о его жизни.       — Я старалась быть ему хорошей матерью.       — Вы и были, он Вами дорожил. Надеюсь, я тоже буду для Вас хорошим. Знаю, что никогда не заменю Драко, ведь…       — Драко совсем не такой, как я.       — Правда? — По-настоящему удивился парень, а он думал, что тот превращался из копии отца в копию матери.       — Его воспитывал Северус, по большей части, а я училась на ходу, понимаешь? — Нарцисса улыбнулась ему.       — Вот как… Можно было догадаться: они оба ворчали.       — Великий человек с огромным изъяном, и, может, это отчасти и делало его прекрасным родителем для Драко, — женщина тяжело вздохнула. — Так что я прихожу сюда, чтобы просто попросить прощения. У Северуса и у Драко…       — Думаю, они бы простили, — Гарри касается плеча Нарциссы. И они — самую чуточку — приникаются друг к другу. — Но к чему Вы затронули тему семьи?       — Понимаю, возможно это безумная просьба, — она приложила свои ладони к животу, — но я беременна. И я боюсь, что снова все испорчу, поэтому…       — Вы хотите… — оторопел юноша. — Вы хотите, чтобы я помог?       — Зря я попросила, да?       — Конечно нет! — Залепетал Гарри. — Конечно, я согласен, я помогу со всем. Я обязан Драко.       — Спасибо, Гарри, — чистые слезы облегчения стекали по бледному лицу женщины.       На свет появился мальчик. Такой похожий на Драко Малфоя, но совсем другой. Он рос в любви и понимании. Родители хотели только лучшего для ребёнка, а Гарри им помогал. Хотя юношу мучила совесть, что стал лучшим крестным для него, а не для Тедди. С метаморфом он встречался, навещал и дарил подарки… но не мог чувствовать той самой привязанности, как с малышом Малфоев. Однако, Люпины приняли это спокойно и даже поддержали парня в его начинаниях в семье аристократов.       Скорпиус Арафель Малфой — вылитый Драко Люциус Малфой, как старший брат. Светлые, но вьющиеся локоны; хрупкое на вид, но крепкое телосложение; серые, почти прозрачные глаза; и всё та же улыбка… всё тот же характер…       На свадьбе Грейнджер и Уизли Гарри осмелился рассказать о новом наследнике древней чистокровной семьи. Те были сильно поражены и растроганы до самой глубины воющего, скорбящего сердца. На банкете даже был произнесён тост за маленького родившегося Скорпиуса.       Поттер долго не смог находиться в гуще радостей и людей, поэтому вышел на улицу и скрылся в кроне гигантского древа.       — Я тогда сказала тебе… — начала Джинни, — сказала, что сохраню для тебя…       — Не надо, Джинни, — он сжал тонкие пальцы девушки в своих, — все равно спасибо. Никому не было под силу. Не вини себя.       — Говори себе это почаще.       — Забываю, — пожал плечами он.       — Значит, Скорпиус…       — Скорпиус…       — С тобой точно все будет нормально?       — Конечно, — соврал Гарри. — Он замечательный ребёнок, а у него замечательные родители, поменявшие свои мировоззрения в новом мире.       — Я рада, что у него будет такой человек, как ты, Гарри, — рыжая приобняла своего друга. — Но если нужна будет помощь, помни, мы всегда с тобой.       — Я помню, спасибо… — Возможно, в какой-нибудь другой Вселенной я бы полюбил тебя… но все равно бы чувствовал, что чего-то не хватает.       Поттер следил за каждым шагом маленького Малфоя, за каждым вздохом и лепетанием, храня в своей потресканой копилочке воспоминаний, лелея образ света в своей голове. Гарри даже не замечал как быстро текло время. Восстановление Хогвартсва, суды, бумаги, награды… А после его пригласили на пост аврора — охота за остальными Пожирателями, работа до ночи, снова бумаги, помощь коллегам… Работа. Работа. Работа. Но ему все нравилось, лишь бы не оставаться наедине с собой. Успокоение было в одном: дома его ждал маленький Скорпиус, хоть тот пока не понимал речь, а Поттер все рассказывал этому комочку надежды.       Нарцисса кормила Скорпиуса какой-то восточной сладостью. И тут мальчик произнес:       — Оайаля! — И захихикал громко-громко, разбивая тишину в Меноре.       — Верно, дорогой, ойла, — женщина нежно улыбалась своему ребёнку, — это ойла.       Арафель Малфой уже разговаривал вовсю, вечно указывая куда-нибудь, чтобы завлечь слушателя. Когда учился ходить, вечно убегал от Гарри, что тому еле-еле удавалось мальчика поймать.       Родители могли спокойно оставлять сына в руках Героя, так они поступили и в тот день. Гарри лежал на длинном бордовом диване, чем очень сильно напоминал о мебели его факультета, а дитя крутилось туда-сюда, потягивая юношу за его черные непослушные волосы.       — Гнесто, — мял свои ручки Скорпиус, — а птишки есть?       — Ты моя птичка, Скорпи, — рукой он придерживал малыша от падения с подушки.       — Птишка… — задумался маленький мальчик. — Натеюсь, ни как наши?       — Конечно нет, дорогой, они совсем другие, — засмеялся Гарри, — они гордые и слишком нахохлившиеся, как…       — Длако? — И героичное сердце пропустило миллион ударов за раз. Да, маленький Скорпиус знал про своего брата, но не всё… Рано или поздно, они расскажут… рано… или поздно…       — Ага, твой старший брат ещё как кусался!       Мальчик заливисто запищал и провалился тельцем за подушки. Гарри ойкнул и побыстрее вытащил ребёнка из западни, посадив к себе на колени.       — Снова волосы запутались, милый, — он провел рукой по белокурым волосам Малфоя.       — Хосешь меня пличесать? — Тот захлопал легонько в ладоши, ища рядом расчёску.       — Боюсь, что сам-то не умею расчесываться, — Поттер намекнул на свое «гнездо». — Но я попробую, Скорпиус.       Гарри приманил к себе маленький резной гребешок и ровно усадил сына Малфоев перед собой. Легонько расчесывая белоснежные курчавые волосы ребёнка, он пытался распутать загадочные узлы из локонов.       — А гте Длако? — Поинтересовался мальчик. — Мама говорит, сто он тут жил.       — Конечно… жил, учился, ел, любил и страдал, ведь он твой родной брат.       — Но почему его здеся нет?       — Он в хорошем месте, за ним там ухаживают, — рука слегка дрогнула. — Но обязательно, когда мы захотим к нему, он нас будет ждать. Только всему свое время, малыш.       — Холошо, — притих мальчик. — Он же любит лакушки?       — Обожает! — Аврор развернул личико блондина к себе и потрепал за щёчки. — Больше скажу: когда я путешествовал с ним и друзьями по миру, у нас с ним был любимый тайничок, где мы оставляли жемчужины из ракушек.       — Жемчулины! — Вдохновился идеей Малфой, в его серых глазах мелькнули яркие звёздочки. — Я обязательно найду ему миллион жемчулин!       — Конечно найдёшь, я в тебя верю, — Гарри аккуратно приложился губами к макушке ребёнка. — Если нужна помощь, я тут как тут.       Скорпиус расплылся в той самой улыбке, которая так напоминала как у Драко, и крепко (насколько мог) обнял маленькими ручками юношу.       — Гали, — мальчик прокашлился. — Гарри!       — Гарри, — в зелёных глазах стояли слезы. — Да, моё имя Гарри.       День рождения Скорпиуса. Семь лет. Семь лет Гарри знает это маленькое счастье, сохраняющее жизнь Герою.       — Хогвартс — прекрасное место, Скорпи! — Рассказывал юноша. — Он стал для меня родным домом.       — Он не станет для меня домом… — шмыгнул носиком юный наследник.       — Что такое? Почему?       — Там не будет тебя!       — Зато ты там найдёшь друзей. Верных друзей, Скорпиус. А я, милый, никуда не денусь.       — Гарри прав, сын, мы всегда здесь, — чмокнула в щеку сына Нарцисса. — Но друзья тоже важны.       — Раз уж вы так говорите…       Люцуис разрешил выйти на улицу и протестировать подарок Скорпиуса. Новейшую модель метлы.       — Как же я скучаю по «Нимбус-2000», — сказал Поттер, пока в руках сжимал слизеринский «Нимбус-2001». Метла Драко. — Очень скучаю…       Выбравшись из дома, Гарри огляделся. На улице валил снег, ветер стих, поэтому белые крупные хлопья могли спокойно прыгать в холодном воздухе. Прищурившись, он углядел цепочку маленьких следов, уходящий вглубь сада. Ему показалось странным, что Скорпиус не сразу оседлал метлу, и когда, через несколько десятков шагов, он заметил брошенную в снег метлу. Гарри почувствовал, что его бросило в жар. Беседка…       Скорпиуса он нашёл на той самой скамье. Мантия, защищенная водооталкивающими чарами, была сухой, но снег в капюшоне растаял и стёк за шарф по шее блондина. Пару локонов прилипли к бледному лицу, но тому было все равно. Его больше интересовало что перед ним.       — Скорпиус… — вздохнул Поттер. — Вот ты где… я…       — Тсс, — шикнул мальчик, приложил мерзлый палец к губам.       Гарри присел рядом на скамью и взглянул вперёд.

Драко Люциус Малфой (5 июня 1980 — 2 мая 1998) Вечен, как любовь Ахиллеса и Патрокла.

      — Мне жаль, что я так и не подарил ему ракушки, — невесело хмыкнул мальчик. — Он был бы рад.       — Думаю, ему все равно приятно, что ты о нем думаешь.       — Он всегда с нами?       — Очень надеюсь, Скоприус, очень надеюсь…       — Я очень его люблю, Гарри, — мальчик развернулся к парню. — Мне так грустно смотреть на все эти портреты и не знать его настоящего.       — Не думаю, что и я его так хорошо знал, милый.       Гарри поднял взгляд на блондина, тот оказался близко к нему, в серых глазах стояли слезы. Поттер решил ничего не говорить, а просто обнять мальчика; в объятиях которых нуждался сам.       Осень, спустя столько лет, настала как-то внезапно. Утро первого сентября было золотым и похрустывающим, как карамельное яблоко. Когда семья пробиралась по шумной дороге к огромному дымному вокзалу, выхлопы машин и дыхание прохожих блестели в холодном воздухе, как нити серебряной паутины. Родители толкали перед собой по нагруженной тележке с громыхающей поверх остальных вещей большой клеткой, а за ними шли подросток и мужчина в красной униформе. Совы в клетках возмущенно ухали.       — А может… не надо? — Спросил студент Хогвартса. — Не хочу сдавать снова эти экзамены…       — Всё будет замечательно, вот увидишь, — молодой мужчина рядом погладил утешающе по белой макушке. — Из года в год всё только лучше.       Пассажиры с любопытством глазели на птиц, пока семейство двигалось к разделительному барьеру между девятой и десятой платформой. Сквозь окружающий шум донесслись голоса двух мальчишек — они так и продолжали спорить.       — Да ни за что! — Раскраснелся мальчик. — В мою учёбу такое не будет входить!       — Да брось, — засмеялся тот, — ещё как. Потом будешь бегать за советами ко мне!       — А вот и не буду!       — Будешь, — промурылкал в ответ собеседник.       Они прошли через людей к барьеру. Самодовольно насупившись и бросив через плечо испепеляющий взгляд на брюнета, Скорпиус взял у матери тележку и побежал вперёд. Спустя мгновение он исчез из виду.       — Если я буду ему писать каждый день…       — Дорогая, лучше не надо, — мужчина в великом одеянии положил свою руку на плечо своей жены. — Ты же помнишь его первый год.       — Не будьте так строги к себе, — усмехнулся аврор, — пишите, сколько считаете нужным. Он ваш сын или как?       — Гарри, ты же ему будешь писать?       — Непременно, — хитро прищурился собеседник, — Скорп еще пожалеет, что не слушал моих наставлений.       Троица оказалась на платформе девять и три четверти, окутанной густыми клубами белого пара от ярко-алого «Хогвартс-экспресса». Повсюду в тумане виднелись неясные фигуры волшебников и волшебниц. Голоса, чьих обладателей было не видно, звучали неестественно громко. Гарри показалось, что он слышит голос Перси, во всю глотку рассуждающего о правилах полёта на метлах, и он был рад, что в тумане не обязательно останавливаться и здороваться…       — Скорпи, гляди-ка, — Поттер махнул в сторону одной чистокровной семьи. — Мне кажется, не Алливан ли это?       — Если ты снова… — начал возмущенно блондин, косясь на своих родителей.       Гарри рукой застегнул свой рот, чем сильно облегчил положение.       — Ал… — но стоящий впереди зеленоглазый брюнет уже развернулся к говорящему и крепко обхватил того своими руками:       — Ох, Скорпиус, я так скучал! Ты видел Томаса? Он только что целовался с Вики…       — Ты снова им помешал?! — Раскрыл рот блондин.       Пока дуэт Малфоев и семья Виктуар общались между собой, обсуждали разные сплетни и новости, Поттер, прислонившись к колонне, смотрел на красный поезд, вспоминая свой первый год обучения в Хогвартсе.       — А потом сказал, чтобы я катился отсюда! Но я видел: он с ней нежился… — оправдывался Алливан перед своим другом.       — Ты никогда не меняешься, — покачал головой слизеринец. — Сколько мы знакомы? Пять лет?       — Вот только за все эти пять лет мы с тобой даже не поссорились, — выпятил грудь гриффиндорец. — Так что молчи, любимый!       Подросток взвизгнул и со всего маха вдарил по затылку своего собеседника.       — Чушь мелешь…       — Конечно, конечно, — хихикал тот.       Гудок поезда разошелся гулом по платформе — время отбытия.       — Не забудь поцеловать от меня Невилла, — сказал Гарри блондину, обнимая его.       — Гарри! Я не могу целовать профессора!       — Но ты ведь знаком с ним…       Скорпиус закатил глаза.       — Так то дома, а в школе он профессор Долгопупс!       — Приходишь такой на зельеваренье и… — вовсю смеялся Алливан.       — Ты у меня получишь!       Ал в ответ только ещё сильнее рассмеялся, подставил щеку под поцелуй матери, на бегу обнял отца и младшую сестру и вскочил в быстро заполняющий вагон. Они увидели, как тот помахал им рукой из окна и побежал по коридору отыскивать их со Скорпиусом друзей.       — Попробуй в этом году без грандиозных проказов, хорошо? — Люциус пожал руку своего сына. — Иначе такие старики, как мы, уже не выдержим выговоров со стороны Директора.       Вот только именно Гарри Поттер ходил на такие переговоры с Макгонагалл. Но та лишь качала головой, говоря, что под влиянием Поттера и Малфоев любой будет грозой спокойствия в школе Хогвартс.       — До Рождества, милый, — Нарцисса поцеловала мальчика на прощание.       — Пока, Скорп. Не забудь, что Хагрид тебя пригласил на чай в пятницу. Не ругайся с Пивзом. Не затевай поединков. И не давай Коллину тебя морочить.       — С последним будет тяжелее, — усмехнулся подросток. — Я побежал!       В этот момент по всему алому поезду уже захлопали двери, смутные фигуры родителей толпой устремились вперёд с прощальными поцелуями и последними наставлениями. Скорпиус вскочил в вагон, и Гарри закрыл за ним дверь. Из ближайших к ним окон высовывались школьники. Множество лиц, как в поезде, так и на платформе, было обращено на аврора.       — Они снова за своё? — Взвныл юный Малфой, протискивая голову в окно рядом с Тэмой и оглядывая соседей.       — Да что вы, — тихо проговорил Алливан. — Просто я страшно знаменит.       — Только из-за своей внешности, — ответил Скорпиус.       — Из-за внешности Героя, — подмигнул парень. — Не каждому так повезёт!       Ребята рассмеялись и расселись на свои места. Поезд тронулся, но вид того, что Скорпиус вновь покидает семью, наполнял сердце грустью…       — Я надеюсь, ты не будешь сдерживать обещание?       — С тобой одни проблемы, Ал! Никак не пойму, как мы вообще с тобой сошлись.       — Противоположности притягиваются, — ответил гриффиндорец, крутя на языке ириску.       И в жизни Скорпиуса Арафеля Малфоя начался пятый год обучения в школе чародейства и волшебства.       — Какой задумчивый, — прошептала как-то раз Нарцисса, подавая чашку чая. — Выловил Скорпиуса?       — Да. Он уже спит.       — А что делал?       — Летал, — улыбнулся тот. — Видимо, ему не даёт покоя, что Алливан играет в квиддич лучше.       — Вот видишь, — улыбнулась она. — Но всё-таки… о чём ты так крепко задумался?       — Говорят, история не знает сослагательного наклонения. Но сейчас я думаю о правильности своего поступка, и можно ли всё обернуть вспять, — женщина ждала продолжения.       — Скорпиус, я хочу тебе кое-что подарить, — было Рождество, поэтому подросток вернулся на каникулы домой. Поттер зашел в комнату к юному наследнику — не такую комнату, как у него самого, а куда более светлую. С каждым разом, казалось, строгий аврорский костюм становился все темнее обычного красного, и ему оставалось все меньше места в солнечно-добром мире сына Малфоев.       Мальчик сидел на постели. Он только что закончил разбирать чемодан и очень вовремя спрятал колдографию с собой и Алливаном; она была не слишком невинная, ее сделал сам Виктуар, поэтому вышло еще и кривовато, но Скорпиусу она просто была нужна. Ему предстояло провести без друга несколько недель — но вот Старшему аврору видеть ее было вовсе не обязательно.       — Не рано для подарков?       Мужчина присел рядом. Кровать чуть прогнулась под его весом, но он почти не заметил, только протянул руку, сжатую в кулак, подростку. Тот послушно подставил ладонь, и в нее упало что-то холодное.       — Я подумал, что оно должно быть у тебя, — прикрыл он глаза.       Скорпиус сглотнул. Подаренный Гарри браслет, когда-то он был собственностью его старшего брата: сдержанное, но в то же время невероятно изящное, аккуратное. Мальчик мотнул головой:       — Нет, — повернулся он к другу семьи, — ты не прав. Оно твое.       — Я думаю, он хотел бы, чтобы оно не хранилось у меня в комнате просто так. Какой прок от оберега, что лежит в сокровищнице среди сотен вещей, которые ничего не значат? — Тихо ответил Герой. — Оно сразу теряет свою ценность, а…       — Его браслет такого не заслуживает, — закончил за него Скорпиус. Поттер кивнул; Скорпиус сжал холодный браслет в своих ладонях.       — Только… Пожалуйста, Скорпиус.       — Да? — Поднял тот взгляд серых, как и у Драко, глаз.       — Прошу… Не ошибись, когда найдешь того, кому подаришь его.       Скорпиус поклялся себе, что не ошибется. Он был уверен, что не ошибется; этот Малфой всегда делал правильный выбор. Наверное, если частичка души Драко и осталась в потресканном опале, лучшего человека, чем Алливан, что стал бы носить его, Скорпиус бы не нашел.       — Но почему ты перестал его носить?       — Мне кажется, что я уже недостоин… Это оберег… Он должен был держать в своих магических камнях жизнь… но… я словно отнял у него…       — Гарри, не мне тебя судить. Каждый делает свой выбор, и только этот человек может сказать: правильный он или нет.       — Тогда я правильно поступил.       — Конечно, я с тобой согласна.       Сегодня Гарри улыбался, смотря на письмо, присланное от родного слизеринца. Аврор откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, вспоминая тот день, когда на свет появился Скорпи. Он так мечтал, чтобы тот унаследовал глаза Драко, что не смог сдержать счастливой улыбки, когда увидел у новорожденного мальчика такие же бриллиантовые глаза. В этот момент вспомнилось детство, когда Гарри, сидя в тёмном чулане, мечтал, чтобы в его жизни появился хоть кто-нибудь, кто бы его любил, кому он был бы не безразличен. И вот на свой одиннадцатый день рождения Поттер встречает мальчика, который был первым волшебником-сверстником, которого он повстречал в своей жизни, первым кто проявил к нему интерес. Тогда Гарри и не понял, что Драко и был той самой мечтой, что он был его судьбой, судьбой которую он сам отверг, но после приобрел слишком поздно.       «Дорогой Гарри!       Не знал, что на старших курсах все постоянно устраивают вечеринки. Конечно, как сам понимаешь, в письмах родителей я об этом никогда не расскажу. Помнишь день рождения Тэми? Тогда ещё мой отец сказал, что от меня пахнет сигарами! А я отнекивался, ведь народ там курил и с этим ничего не поделать. А он только испепелил меня взглядом. Теперь я настороже. Надеюсь, ты им так и не рассказал. Я надеюсь на тебя!       Итак, сегодня я ходил на очередную вечеринку, и, конечно, на ней алкоголя было навалом. Я выпил немного, но понял, что это не для меня. А чего стоят эти огневиски?! Я словно всю жизнь был пьян! Там было так много народу. Невероятно много. Мы сновали туда-сюда как тараканы! Нельзя было и шагу ступить, чтобы на кого-нибудь не наткнуться. Так что я просто болтал со всеми подряд и отлично проводил время.       Потом я как-то осмелел (явно из-за алкоголя!) и пошел на поиски Алливана. Мы вышли из той комнаты в коридор, даже не думая о том, что нас может застукать Филч. Честно, я даже боюсь представить, сколько ему уже лет! Ты сам-то знаешь?       Значит, Ал… Мы просто с ним говорили о том и о другом. И вдруг! Он наклонился и поцеловал меня! МЕНЯ ПОЦЕЛОВАЛ АЛЛИВАН ВИКТУАР! Я вроде как ответил на поцелуй. У него был вкус мяты и карамели… это было классно и одурманивающе, Гарри.       Потом выкурили вместе сигарету и снова принялись целоваться.       Ему нравилось касаться моего лица. Ал сказал, что я красивый. Мне никто никогда не говорил таких слов! (ты и мама с папой не в счёт) Я так счастлив.       До сих пор не могу выкинуть из головы тот поцелуй. Сделал ли он это по пьяни или взаправду?       Теперь даже не знаю, что и думать!       Навеки твой, маленький Скорпи»       И скоро подошел к концу пятый курс. Подъезжая на Хогвартс-экспрессе к Лондону, мальчики начали нервничать.       — Поттер увидит. Он же сегодня придет тебя встречать.       — Он увидит рано или поздно, — пробормотал Скорпиус чуть потерянно. — Я ему доверяю. Он мне как мой родной брат… Гарри поймет.       Алливан приобнял блондина за плечо и осторожно коснулся губами бледного уха Малфоя:       — Хорошо, — согласился он, — тем более, я не хочу снимать этот браслет.       Его голос пробрался под кожу Скорпиусу, влился в его вены, наполнил сердце, и Малфой улыбнулся, накрывая его ладонь своей. Он чувствовал, что все будет хорошо — не сейчас, так однажды.       Гарри Поттер стоял на платформе девять и три четверти и ждал поезд. Он никогда не опаздывал, в отличие от семьи Виктуар. Алливану было немного страшно смотреть на него… теперь. Мистер Поттер оставался для него строгим, но понимающим «братом» лучшего друга, который имел каким-то образом некоторую власть и над гриффиндорцем.       Скорпиус, едва соскочив с поезда, тут же обнял друга семьи, а Ал пододвинул ногой их чемоданы.       — Я скучал по тебе, — уткнулся в грудь аврора блондин, и тот мягко сжал его плечо.       — Я тоже скучал.       — Здравствуйте, мистер Поттер, — заметив, как на нем остановился взгляд зелёных глаз, произнес Виктуар.       Молодой мужчина с годами работы в Аврорате приобрёл наблюдательность. Скорпиус, конечно, знал это, как никто, и потому отступил от друга к любимому, будто прикрывая его собой. Ал не пытался спрятать левую руку, и для Гарри все должно было стать очевидно в мгновение. Но Малфой был рядом, чему гриффиндорец был безмерно рад.       — Помнишь… письма… и…       Поттер оценивающе смотрел на избранника Скорпа, отчего тому становилось страшновато. Взгляд Гарри был часто холоден, даже слишком — как и в этот раз, при очевидных переменах, но, стоило ему посмотреть на кусающего губы и замолкнувшего блондина, он потеплел.       Ал просто наблюдал, как они молча смотрят друг на друга, а потом аврор выдохнул и перевел взгляд вновь на Виктуара.       — Ты попал в надежные руки, Алливан, — наконец-то улыбнулся Гарри темноволосому парню, так похожему на него же в детстве.       Кажется, он всегда знал, что этим всё кончится — иначе Ал объяснить не мог, почему мистер Поттер так быстро… смирился. Скорпиус тоже выдохнул с облегчением. Дело было в том, что, кажется, и Гарри Джеймс Поттер тоже знал, что Алливан Гиперион Виктуар этого заслуживает.

Она ещё живет, нужно только увидеть. Любовь от Смерти до Судьбы.