Друзья

— Мам, расскажи мне об отце, — Юнги выходит на балкон и с наслаждением вдыхает вечерню прохладу. Тяжело. Жизнь с Хёрин оказалась той ещё каторгой, потому что девушка едва ли занимается младенцем. Мин буквально спасается на работе, когда он просто не может быть дома. Тогда парень отдыхает, а, стоит ему вернуться домой, как начинаются хлопоты. Ким просто вручает Юнги сына и уходит к себе в комнату. Мин, конечно, рад возиться с малышом, только не после тяжёлого трудового дня. В последнее время парень начинает задумываться о том, как трудно было его матери. Приходит понимание, чего она иногда выглядела полумёртвой или чертовски раздражалась. — Знаешь, он меня никогда особо не любил, так что бросил ещё до твоего рождения. Ты был не нашим сыном, а моим... в общем, рассказывать нечего. От отца у тебя только чисто генетические данные, Юнги, — спокойно объясняет женщина. Раньше отношения у них были более натянутые, но в зрелом возрасте всё как-то стабилизировалось. То ли Мин понял, что перебарщивал в подростковые годы с агрессией, то ли мать просто перестала воспринимать парня, как подопечного. Теперь это отдельный взрослый человек, и вести с ним диалог намного проще. Нет ответственности за его действия, поэтому и необходимости спорить тоже нет. Можно лишь дать совет, который нужен Юнги в данный момент больше всего. — А ты почему спрашиваешь? Хочешь бросить своего мальчика и пытаешься понять, почему твой отец оставил нас? — Ты слишком умная, мам, — усмехается Мин в воздух. Звёзд на небе не видно из-за огней города, и парню кажется, что он так же не видит светлого маяка и в своей жизни. Не знает, за чем ему следовать. — Я же не виноват, что не люблю Хёрин, а она отказывается воспитывать Союна раздельно. — А спал ты с ней зачем тогда? — Тогда мы были вместе, — оправдывается Юнги. Ему правда хочется услышать слова поддержки, хоть какое-то оправдание своему решению, но женщина хмыкает и отвечает совсем другое: — Ну, а если ты бросишь её сейчас, то будешь таким же ублюдком, как и твой папаша. — Спасибо, мамочка... Мин опускает голову от отчаяния и свешивается с перил балкона, сжимая в кулаке положительный тест на отцовство, который получил только пару часов назад. — Не за что. Я тебе говорю, как есть, но это только со стороны Хёрин. С твоей стороны ты будешь чувствовать себя, как в клетке, страдать от этого и винить во всём сначала мать ребёнка, а потом и его самого. Будешь вымещать на близких свою злость за то, что когда-то тебя лишили выбора. И в итоге это закончится тем, что из вас троих никто не выберется целым. А затем Союн вырастет и наступит на те же грабли, потому что дети частенько повторяют ошибки родителей. — Был ли уход отца ошибкой? — тихо спрашивает Юнги скорее сам себя, чем маму, но она тоже решает ответить. По крайней мере высказать свою точку зрения. — Для него — вряд ли. Для меня — тоже вряд ли. Я не представляю, как бы сейчас сложилась моя жизнь, если бы он остался, но то, что лезет в голову, не похоже на радужные мечты. Меня в общем всё устраивает и так. Я уверена, что ты найдешь способ поступить правильно. Знаю, ты хотел бы услышать ответ от меня, только жизнь это не моя, а твоя. И в данный момент тебе надо разобраться с этим самостоятельно. — Ладно, спасибо, что выслушала хотя бы. — Не за что, сын. Но мой тебе совет всё-таки: бери ту, что богаче, — женщина явно пошутила, и Юнги усмехнулся, прощаясь с ней на весёлой ноте. Хёрин, как чувствовала, начала кричать парню, чтобы он вернулся, сразу же после завершения вызова. С Союном опять что-то не то. На усталый вздох Юнги и вопрос: "А ты не могла сама проверить?" девушка недовольно морщится и кричит из своей спальни: — Я ногти накрасила, не могу. Твой любимый Союн, ты и проверяй. — Он твой тоже, разве нет? — возмущается Мин, но идёт к ребёнку. Тот просто выронил бутылочку, поэтому Юнги дает её обратно и начинает слегка укачивать малыша, успокаивающе шепча ему всякое. При взгляде на маленькое чудо в своих руках парень не может сдержать улыбку. Мин и сам перестаёт переживать обо всём, погружаясь в полудрёму прямо с ребёнком на руках. Идеально. Кажется, что вот-вот ты войдёшь в комнату, тихонько наклонишься, высовываясь из дверного проёма, чтобы проверить, что происходит внутри, а затем хихикнешь тихо в ладошку и пройдёшь вглубь комнаты, чтобы накрыть мальчишек одеялом. Но нет, ты в своей квартире, а здесь только Хёрин, которая красит ногти ужасно вонючим лаком. — Малыш, вот что папе делать? Остаться с мамой? — заглядывая в полусонные маленькие глазки, спрашивает Юнги. Союн смешно шлёпает губами, высасывая молоко, но ничего не отвечает, даже звуков не издаёт, хотя он уже умеет смеяться и выдавать что-то похожее на "Да". — Или ехать к тёте, которая придумала тебе имя? Союн-а... — Дя! — малыш вскидывает ручки, сжатые в миниатюрных кулачках, так что бутылочка опять падает. Кажется, что ребёнок просто реагирует на своё имя, однако Юнги почему-то расценивает это, как знак. — Да? Тогда, папа поедет. Ты ляжешь спать, пока меня не будет? Ребёнок хлопает глазами в ответ и зевает. — Вот, отлично. Засыпай, Союн-и. Мин признаётся себе, что просто пытался найти повод всё бросить и поехать к тебе. Он ждал, когда хоть кто-то сделает последний толчок к действиям, даже если это будет незначительное и едва похожее на согласие детское мычание. Юнги уже давно решил вернуться к тебе. Он бы всё равно потом оправдался любой хренью, называя её знаком судьбы. Но на самом деле судьба тут ни при чём. Есть только дикое желание вернуть любимого человека, забив на все остальные обстоятельства.