Что делать, если твой препод — стриптизёр?

Тарталья хлопнул багажником, предварительно забрав из него подарки детям. На часах половина восьмого утра, обычно в такое время по выходным они ещё спят, но он обещал мальчикам приехать как можно раньше. Закрыв машину и щёлкнув кнопку сигнализации, Тарталья направился к роскошному особняку — месту, где он вырос и жил до учёбы в университете. Из родни Аякса в этом огромном доме сейчас проживали его родители, старший брат Антон с его женой и их ребёнком и младший Тевкр. Тоня, сестра Тартальи, в прошлом году попала в программу студентов по обмену, и сейчас училась за границей, а домой прилетала только на летних каникулах. Часовые пояса сильно разнились, поэтому Аякса она поздравила ещё в час ночи, связавшись с ним по видеозвонку. Помимо родной семьи, в особняке также были комнаты для персонала и… малыш Сяо. Он жил с ними уже какое-то время, поначалу был совсем замкнутый и закрытый, никого к себе не подпускал, даже шипел и рычал, подобно загнанному зверю. Но Тевкр, немногим старше его, постоянно был рядом, излучая добро и дружелюбие. Через несколько месяцев им удалось подружиться, и вот сейчас Сяо, уже ко всем привыкший, напоминал обычного и жизнерадостного ребёнка, иногда даже Тевкра называл братиком, смотря как тот взаимодействует с Тартальей. Со временем Сяо полностью освоился, и сейчас они на пару с Тевкром время от времени приносили хлопоты персоналу различными детскими выходками. Например, не так давно в спальне Тевкра делали ремонт. Слуги немного не доглядели, и теперь одна из стен его обновлённой комнаты была украшена пёстрыми красками детских ладошек. Порой голову Тартальи посещала нерадостная мысль: Тевкр будет грустить, когда придёт время отдавать Сяо обратно. Всё дело в том, что отец малыша работал на компанию отца Тартальи и по неосторожности вляпался в какую-то тёмную историю, подробности которой не разглашались. Коротко говоря, отцу Сяо потребовалось залечь на дно на какое-то время, и чтобы не подвергать сына возможной опасности, он отдал малыша на попечение семьи Тартальи. Подобное происходило и раньше, бывало такое, что в их особняке жили жёны, дети и родители незадачливых сотрудников, поэтому Тарталья с пониманием относился к периодическому наличию незнакомцев в доме. Тем более, что большинство из них в итоге становились хорошими друзьями Тевкру и, на тот момент, Тоне. Прощаться всегда было тяжело — обычно связь быстро разрывалась, когда сотрудники возвращались и забирали свою семью. Скорее всего, так будет и с Сяо, хотя эти двое так сдружились, что Тарталья искренне надеялся на сохранение их дружбы. Тряхнув головой, отгоняя печальные мысли, Тарталья поприветствовал слуг, что уже дожидались его на входе в дом и вошёл внутрь. С порога его встретила главная горничная, которая работала здесь со времён раннего детства Тартальи, поэтому и отношение к ней было соответствующее: как к любимой няне — тёплое и нежное. Женщина приветственно кивнула ему, а затем тихонько рассмеялась и приложила указательный палец к губам, кивнув в сторону приоткрытой двери кухни. Она неслышной походкой прошла к ней, поманив за собой Тарталью. Осторожно заглянув за дверь, Аякс расплылся в тёплой улыбке: мальчики, измазанные мукой и шоколадом, тихо посапывали на небольшом диванчике у окна. На них были нацеплены поварские шапки и смешные фартуки с принтом рисованных китов. Тарталья обвёл взглядом кухню и тихо усмехнулся. Мука была везде: на стенах, на полу, потолке и люстре, на стульях и самый её концентрат — на широком столе, где, видимо, и проходила кулинарная экзекуция. Главная горничная шепнула, что мальчики хотели испечь шоколадное печенье к приезду Тартальи, но первые попытки увенчались подгоревшими угольками, и только на четвёртый раз они остались довольны результатом. Женщина всё время за ними наблюдала, предлагала помощь, но «бойцы» наотрез отказывались. Они провозились с печеньем почти до трёх часов ночи, и уставший детский организм дал о себе знать прямо здесь — они так вымотались, что заснули без задних ног. Отец Тартальи, обычно строгий и сдержанный мужчина, заглянул к ним вечером, когда мальчикам пора было спать, но, оценив их рвение, решил подыграть детям, единственный раз позволив бодрствовать так долго. Тарталья тихо подошёл к столу, стараясь сильно не запачкаться в муке, и с любовью во взгляде разглядывал сделанное мальчиками печенье. Оно было в форме звёздочек и листьев клёна, местами не очень аккуратно раскрашено пищевыми красителями. Тарталья решил не портить сюрприз мальчиков, а потому так же аккуратно вышел из кухни, отряхивая с ног муку. К тому времени вниз спустился отец Аякса, уже уведомлённый о приезде сына. Он позвал его прогуляться в осеннем саду — погода сегодня была на редкость хороша для осени. У Тартальи с отцом были достаточно доверительные и тёплые отношения, как и с остальными членами их семьи, поэтому подобные прогулки он очень любил — обменяться с отцом последними новостями, узнать о делах их компании и поделиться новостями с учёбы. Конечно, о своём далеко не самом порядочном поведении Аякс предпочитал умалчивать. — Как обстоят дела на рынке? Скоро пик сезона у большинства компаний, — разглядывая редкие листья на деревьях, поинтересовался Тарталья. — У нас всё стабильно, спрос на товар к новому году стремительно растёт, любая конкуренция не выдерживает, — гордо усмехнулся отец Тартальи. — Чего не скажешь о Рагнвиндрах. Кстати, ты знал, что сын Крепуса учится в твоём университете? Аякс вздрогнул при упоминании знакомой фамилии. Отец редко говорил о компаниях, не связанных с ювелирным делом, а уж о винных заводах Рагнвиндров и того не заикался прежде. — Дилюк мой друг. Мы с ним, и с ещё одним нашим товарищем снимаем квартиру. — Когда ты решил съехать, я был уверен, что ты предпочтёшь жить один, — добродушно рассмеялся мужчина. — В таком случае, должно быть, младший Рагнвиндр тебе рассказывал, как обстоят их дела. — Нет, — покачал головой Тарталья. После слов отца внутри узлом завязалось волнение за друга. — Расскажи мне. — Их прямые конкуренты — винная компания Лоуренсов — за последние три квартала стремительно вырывается на первое место по продажам, из-за чего спрос на алкоголь Рагнвиндров резко упал, и теперь их компания испытывает большие проблемы. Если они не придумают что-то, что покорит сердца людей больше, чем новое фирменное вино Лоуренсов, или же произойдёт чудо, из-за которого те придут в упадок, то такими темпами компания Рагнвиндров разорится. — Ох… А мы не сможем им как-то… — Нет, — резко отрезал мужчина. — Я понимаю, что Дилюк твой друг, но оказывать им помощь совершенно не выгодно для нашей компании, объединять — тем более. Огромная сеть ювелирных магазинов и винные заводы? Не смеши. К тому же с Крепусом я виделся всего пару раз на светских приёмах, и совсем его не знаю. Это их война, а не наша, сын. Постарайся мыслить объективно и не опираться на то, что вы с Дилюком Рагнвиндром друзья. Тарталья тяжело вздохнул, но с отцом был вынужден согласиться. Это — мир больших денег, искусной лжи и выгоды, совсем неподвластный ему и его наивным желаниям помочь другу. Раз Дилюк ничего им с Кэйей не рассказывал, да и в целом не выглядел как-то иначе — встревоженнее — то, наверное, и поводов переживать не было? Тарталья бродил по саду вместе с отцом ещё около часа, а когда вернулся — его встретили две пары сияющих глаз. Мальчики проснулись, и главная горничная даже отмыть их успела до прихода Аякса в особняк. Буквально с порога его снёс звонкий ураган: — Брати-и-и-ик! — Ая-якс! Мальчики напрыгнули на него, обнимая со всей своей детской силой. — И я вас рад видеть, непоседы, — тепло рассмеялся Тарталья, потрепав мальчишек по волосам. — Задушите же! Кстати, я не с пустыми руками. Хотите подарки? — Сначала мы покажем тебе свой! — гордо поднял голову Сяо, хватая Аякса за предплечье. Тевкр не стал отставать, потащив за его вторую руку на кухню. — Вот! Мы сами испекли это печенье! — Тевкр торжественно вручил ему большую тарелку с шоколадным печеньем, а потом они в два голоса выкрикнули: — С днём рождения! И выжидательно уставились на Тарталью. Тот намёк понял, забросив несколько звёздочек себе в рот. — Очень вкусно, вы большие молодцы! Спасибо! Мальчики довольно переглянулись, дав «пять» друг другу, а затем Тарталья повёл их в гостиную, где оставил свои подарки. Как и ожидалось — дети были в полном восторге от выбора Аякса. Тевкр с горящими глазами принялся разглядывать детализированную фигурку робота, с первых секунд именованную Одноглазиком, а Сяо со слезами на глазах обнимал мягкую игрушку дракона. — Малыш, ты чего? — удивлённо спрашивает Тарталья, опускаясь на колени. — Мой папа… — шмыгнул носом Сяо, крепче прижимая игрушку к себе, — он мне часто рассказывал легенды о драконах… Я так скучаю… Он же вернётся за мной? — Конечно, — Тарталья тепло улыбнулся и обнял мальчика, успокаивающе поглаживая его по волосам. — Обязательно вернётся. Постепенно Сяо успокоился, возвращая прежний настрой и отвлекаясь на предложенную Аяксом игру. Ближе к вечеру за общим столом собралась вся семья Тартальи, что была сейчас в особняке — все поздравляли его, дарили подарки и давали «взрослые» наставления. Время от времени он поглядывал на часы, и когда до десяти оставался один час, он, попрощавшись со всеми, отправился на парковку. Пришло время второй части его дня рождения.

✧✧✧

Кэйа громко и заливисто рассмеялся, когда увидел вошедшего к нему в комнату Дилюка. — И ты серьёзно собираешься пойти в стрип-клуб в этом? — Кэйа жестом указал на его фигуру, всё ещё периодически посмеиваясь. — Да тебя же ещё на входе развернут! Будучи сыном винного магната и прилежным студентом, знания которого всегда получали свой высший балл, Дилюк никогда не выходил за рамки строгого стиля одежды, одеваясь всегда сдержанно. Доверяя вкусу Кэйи, он зашёл к нему в комнату, чтобы продемонстрировать свой вечерний образ, состоящий из чёрных брюк, чёрной футболки и чёрного пиджака, за что и получил дружеский смешок. — На похороны идёшь, что ли? — не унимался Кэйа, поднимаясь с кровати и открывая шкаф. Он выгреб оттуда добрую часть своих вещей, а затем, с вызовом посмотрев на Дилюка, произнёс: — Раздевайся! Рагнвиндр что-то недовольно пробурчал, но указание Кэйи выполнил — всё-таки тот гораздо больше разбирался в том, что сейчас модно. Комплекция у них была примерно одна, за исключением роста — Дилюк был выше, — поэтому Альберих выделил Дилюку чёрную — так уж и быть — футболку с модным принтом, а поверх неё светло-коричневую длинную рубашку в мелкую клетку, которую Дилюк тут же начал застёгивать. Кэйа на это дело мягко улыбнулся и подошёл к Рагнвиндру, убирая его руки от пуговиц и расстёгивая их обратно. — Это лишнее, — говорит Кэйа, а затем поднимает взгляд и на несколько мгновений подвисает — тонет — в глубине алых глаз. — Вот так гораздо лучше. Альберих с трудом находит в себе силы отстраниться, возвращаясь к раскиданным на кровати вещам. Чуть подрагивающими от волнения руками, он быстро всё убирает, попутно пытаясь успокоиться. Сердце всё ещё стучит в ушах, и чтобы скрыть выступивший на щеках румянец, Кэйа закрывается в ванной, умываясь под холодной водой. Уже как год Дилюк действует на Кэйю подобным образом и, хвала всем Архонтам, ещё с самого начала, как друзья начали жить втроём, Кэйа отвоевал себе отдельную комнату, иначе бы давно вывалил Дилюку правду о своих чувствах к нему. Когда Кэйа только поступил в этот университет, то совершенно не планировал влюбляться и заводить какие-то отношения. Его глазная повязка заинтересовала большую часть сокурсников, а непринуждённая манера общения и чувство юмора быстро сделали его очень популярным юношей, который не знал отбоя от поклонников и поклонниц. Но на каждое летящее в него любовное признание он искусно уворачивался, мягко давая понять, что им не по пути. Конечно, ему было приятно чужое внимание — это придавало уверенности в себе, которой на тот момент ему очень не хватало, но на какие-либо отношения у него не было ни времени, ни желания. Кэйа Альберих — выходец из детского дома, полный сирота с абсолютной финансовой пустотой за плечами. У маленького Кэйи совсем не складывались отношения со сверстниками, в частности из-за травмы глаза, поэтому, когда он покинул стены детского дома, дал себе обещание, что впредь никому не позволит издеваться над собой из-за глаза. Купил красивую повязку и выдумал истории про деда-пирата. Несмотря на плохие отношения с такими же сиротами, в школе Кэйа учился отлично, и на высокий балл сдал выпускной экзамен. У него была — и есть — мечта, но в желаемую академию на бюджет его не приняли из-за родственников ректора, которые заняли два единственных оплачиваемых места, а платить за контракт у Кэйи не было возможности. Так он оказался на совершенно чуждой ему специальности — факультете журналистики. Зачастую вместо пар Кэйа выходил на смены — работал в салоне мобильной связи, и в целом его отношение к учёбе в этом университете было довольно безответственным. Сессии закрывал с трудом, в основном с помощью Аякса и, порой, взяток. Именно здесь, на факультете журналистики, Кэйа подрался, а потом и подружился с Тартальей и Дилюком. Эта дружба была для Кэйи настоящим подарком свыше — из-за проблем в детском доме, он и не думал, что можно относиться друг к другу так искренне. И вот, начиная со второго курса, Кэйа стал понимать, что Дилюк вызывает в нём слишком много эмоций, и когда при виде Рагнвиндра дыхание стало перехватывать, а сердце падать вниз и бешено биться, Кэйа понял, что, похоже, попал. Сам Дилюк никогда не давал повода думать, что он что-то испытывает к нему, да и вообще Дилюк Рагнвиндр — это не про отношения, а про идеального сына и безупречного студента. Для себя Кэйа быстро определил, что не позволит себе испортить их дружбу своими, как он считал, глупыми чувствами, поэтому уже второй год прячет их глубоко внутри. Но в редкие моменты, когда они с Дилюком остаются наедине, они самым предательским образом — сбитым дыханием и алым румянцем — напоминают о себе. Изредка, когда Кэйе становилось совсем невыносимо от переполняющей его сердце тоски, он позволял себе напиться и на время утопить всю боль в алкоголе. Нередко его слушателем становился незнакомый бармен, а однажды, совсем внезапно, им стал Тарталья. Аякс тогда должен был идти на свидание с очередной девушкой или парнем — Кэйа уже не помнил, — но в последний момент всё сорвалось, и тот решил прогуляться в бар, где и застал уже порядком пьяного Кэйю. В тот вечер он не смог сдержать себя, вывалив все свои чувства Тарталье, и с тех пор тот стал его периодической жилеткой по Дилюку. Тарталья ситуацию иронично оценил, но лучшего друга поддержал и пообещал молчать. Тем не менее время от времени он по-доброму подшучивал над Кэйей, никогда не упоминая имени Дилюка в своих шутках. Из-за этого сам Рагнвиндр был в курсе того, что Кэйа в кого-то безнадёжно влюблён, и Альберих даже иногда жаловался, какой же «дурак» его объект воздыхания. Дилюк такие шутки не любил — чувствовал себя неправильно, многого не понимал, и, чего греха таить, ему было обидно, что у друзей от него секреты. Но и позицию Кэйи, который по пьяни случайно сболтнул так некстати подвернувшемуся под руку Тарталье, понимал. Был уверен, что окажись тогда в баре он, а не Аякс, Кэйа бы всё рассказал и ему. Но Дилюк алкоголь не пьёт и по барам не ходит. Таких, как Рагнвиндр, ставят в примеры все преподаватели и вешают его фотографию на доску почёта университета. Наивысший балл на экзаменах, бюджетное место и перспектива красного диплома по специальности «Аналитик программного обеспечения». Сын известного винного магната, всегда сдержан, красив и обаятелен — таким был Дилюк Рагнвиндр. Его не интересовали сторонние связи, он весь был отдан учёбе и винодельческому делу отца. Дилюк единственный сын, и кроме него у Крепуса Рагнвидра больше никого нет. Его жена, мать Дилюка, умерла, когда тот был ещё ребёнком, и это отдалило их с отцом. Крепус полностью ушёл в работу, построив настоящую винную империю. Он возлагал на сына большие надежды — хотел, чтобы Дилюк стал его преемником, а сам Дилюк хотел оправдать ожидания любимого отца, поэтому старался быть идеальным сыном и делал всё, чтобы Крепус им гордился. К концу одиннадцатого класса Дилюк понял, что ему интересно программирование, и помимо бизнеса отца, он хотел бы заниматься и этим. Ему предстоял тяжёлый разговор с Крепусом, но закончился он на удовлетворяющей обе стороны ноте — Дилюк получает желаемое образование, но при этом не забывает помогать отцу с бизнесом и учиться всем тонкостям их дела. Крепус взял с сына обещание, что к концу своего обучения в университете, Дилюк разработает собственный рецепт вина. Поэтому всё свободное от учёбы время тот посвящал чтению книг по виноделию. Познакомившись с Тартальей и Кэйей, Рагнвиндр научился иногда расслабляться и веселиться, за что был очень благодарен своим друзьям. Они показали ему другую сторону жизни, далёкую от бесконечного числа книг и учёбы. И сегодняшний вечер — как раз такой момент. Дилюка не привлекала перспектива разглядывания накачанных и танцующих на шесте мужчин, но Тарталье действительно стоило бы отвлечься от своих чувств к Чжун Ли. Всё-таки он его преподаватель, и если верить рассказам Кэйи, сдержанный и правильный человек, который никогда не перейдёт за черту. Дилюк одёрнул рубашку Кэйи и присмотрелся к новому образу: получилось действительно неплохо. Стоящую в комнате тишину нарушил громкий сигнал уведомления, что пришло на телефон. Рагнвиндр бросил взгляд на дверь ванны, которая была напротив комнаты Кэйи — Альберих уже пятнадцать минут льёт воду, — а затем вздохнул, доставая телефон из кармана.

Два придурка и я.

Архонт секса @AbyssChild парни, я задержусь в пробке стою Карамба твоей гетеросексуальности @icePrince Ты далеко? Архонт секса @AbyssChild подъезжаю к нашему району, на перекрёстке стоим Карамба твоей гетеросексуальности @icePrince Ну это не далеко, можешь пешочком пройтись Архонт секса @AbyssChild чё злой такой ((

Сын маминой подруги

@Diluc_Ragnvindr

Кэйа, у тебя всё в порядке? Ты заперся в ванной

и уже пятнадцать минут я слышу, как течёт вода.

Архонт секса @AbyssChild бл Кэйа, чё ты творишь вы же сами с Дилюком решили счётчики на воду поставить

Сын маминой подруги

@Diluc_Ragnvindr

Кэйа, почему ты молчишь?

Архонт секса @AbyssChild я надеюсь он там не пытается в раковине утопиться? Карамба твоей гетеросексуальности @icePrince Тарталья придурок Если бы я хотел утопиться, я бы сделал это бесплатно Дилюк, всё в порядке, я сейчас выйду

✧✧✧

Тарталья со вздохом откинулся на спинку кожаного кресла и бросил телефон на соседнее сиденье, кинув раздражённый взгляд на очередь машин впереди. Слова Кэйи о походе пешком уже не казались такой глупостью, а время давно перевалило за десять вечера. Благо, стрип-клубы работали до раннего утра. Тарталья вообще был удивлён подобным решением Кэйи и Дилюка, так как подобные заведения никогда не интересовали их. Но, если верить словам Кэйи, — а так оно и было, — последнее время Аякс действительно зациклился на своих чувствах к Чжун Ли и смена обстановки пойдёт на пользу. Прежде, втроём, они никогда не ходили в стрип-клубы, и Тарталья с усмешкой и слабым сочувствием представлял, как себя будут вести его друзья, впервые посетившие заведение подобного рода. Дилюк точно будет пытаться косить под камень, а Кэйа — Тарталья был уверен — и бровью не поведёт в сторону красивых мужчин на пилоне. Даже рядом с Дилюком, он всегда сохранял непоколебимость и непринуждённое спокойствие в отношении физического влечения. Тарталье порой казалось, что его друг был асексуален, но сам никогда не спрашивал. Не его это было дело. Послышался сигнальный гул машин позади, который вывел Аякса из размышлений. Пробка постепенно рассасывалась, позволяя ему проехать и, наконец, поспешить к друзьям. Кэйа и Дилюк к тому времени допивали вторую кружку кофе, устроившись на кухне за просмотром какого-то трендового ролика. — Ну и долго мне вас ещё ждать? — с порога крикнул Тарталья, вертя в руке брелок ключей. — Я уже начал думать, что ты потерялся, — донеслось в ответ от Кэйи, и вскоре вся троица уже была на пути к стрип-клубу.

✧✧✧

На входе их встретили двое широкоплечих угрюмых охранника и невысокий мужчина, собирающий плату за вход. Уже отсюда была слышна громкая клубная музыка, а яркие неоновые вывески освещали большую улицу. Миновав главный вход, парни спустились вниз, где их ждал широкий прилавок с винтажными маскарадными масками и приятного вида девушка, что стояла за ним. Эти маски носили все сотрудники и клиенты — так называемая фишка заведения. Они выдавались в прокат всем клиентам. Дилюк взял себе чёрную, Кэйа — синюю, а Тарталья решил остановиться на бордово-красной. Своими замысловатыми узорами такие маски закрывали почти всю верхнюю часть лица. Удовлетворённо кивнув своим друзьям, Тарталья сделал шаг вперёд — через чёрную сатиновую шторку на двери, и моментально погрузился в атмосферу громкой музыки, мерцающих огней прожекторов и расхаживающих по большому залу мужчин в откровенных нарядах. Следом вошедшие Дилюк с Кэйей сразу прошли к бару, где первый заказал себе сока, а второй чего покрепче. На большой сцене в центре зала танцевали трое — двое позади и один по центру, на чуть выступающей платформе — подтянутых мужчин. Они все так же были в масках. Их пластичные движения восхищали своей красотой, и Тарталья почти сразу засмотрелся на центрального танцора, подойдя ближе к сцене. У него одного были распущенные длинные волосы с медным отливом, а его движения, как показалось Тарталье, были намного увереннее, чем у других. Он двигался так, будто эти танцы — его родная стихия, и это не могло не вызывать восхищения. Отблескивающие в свете прожекторов капли пота на коже танцора приковывали к себе взгляд, заставляя Тарталью блаженно улыбнуться и внимательнее всматриваться в него. Чёткий рельеф мышц, изящные и гибкие движения этого мужчины — сердце Тартальи забилось в горячем желании, а от нахлынувших в секунду мыслей в паху стало слишком тесно. Он подошёл к бару, где сидели Кэйа с Дилюком и заинтересованно наблюдали за ним. — Мне выпить и приватный танец с тем красавчиком, — выдохнул Тарталья, садясь за высокий стул. — Он наш лучший работник, цена соответствующая, — произнёс бармен и протянул Тарталье выпивку. — Плевать на цену, — отмахнулся Тарталья, а затем хитро прищурился: — Цена за вечер с ним? — Исключено, — отрезал бармен. — Наши сотрудники не предоставляют прямые интим услуги. Но могу предложить альтернативу. В два раза дороже приватного танца — и вы уходите полностью удовлетворённым. — Любопытно, — усмехнулся Тарталья. Его знакомые рассказывали, что в этом клубе практикуется какой-то не совсем обычный вид услуг, но подробностей он не знал. — Через десять минут его сменят, и он будет в зале, — кивнул бармен. Аякс довольно кивнул, а затем развернулся к Кэйе и Дилюку. — Хэй, парни, вы выглядите так, как будто я вас заставил сюда прийти, — Тарталья скрестил руки на груди. — Вы своего добились, этот красавчик сделает мой вечер, так что можете возвращаться домой. Дилюк, машина на тебе. — Прошло только полчаса, а ты нас уже выгоняешь, — усмехнулся Кэйа, поднимаясь на ноги. — Но ты прав, место явно не наше. На том и распрощались. Тарталья был благодарен друзьям за то, что привели его сюда, пусть и клуб этот был на другом конце их большого города, ему здесь понравилось. В частности из-за красавца-танцора, который, к слову, только что ушёл со сцены. Тарталья протиснулся к входу для персонала, откуда, предположительно, должен был выйти тот танцор, и стал поджидать там. Упускать такого мужчину он точно не собирался. И действительно — вскоре оттуда вышли трое танцоров, что до этого были на сцене. Тарталья приглянувшегося ему мужчину опознал сразу — по длинным тёмным волосам, — и тут же подошёл к нему. — Великолепно двигаешься, — Аякс уверенным жестом положил руку на талию мужчины, притягивая его к себе. — Хочу большего, — шепнул он. Танцор кивнул, задавая направление в сторону комнат для привата. Когда дверь за ними закрылась, музыка стала слышаться гораздо более приглушённо, а саму комнату освещала лишь парочка тусклых светильников разных цветов, создавая очень приятный полумрак. Тарталья прошёл к мягкому кожаному диванчику, присаживаясь и утягивая танцора за собой. Мужчина едва слышно усмехнулся, опускаясь на бёдра Аякса и дразняще поёрзал на них, чем вызвал его сдавленный стон, а затем принялся целовать открытую шею, медленно расстёгивая пуговицы рубашки. Тарталья хотел ему помочь — терпеть было слишком трудно, — но танцор мягко убрал его руки и произнёс: — Расслабься. Я всё сделаю сам. И продолжил целовать его шею, а у Тартальи сердце в пятки ушло — этот голос мог принадлежать только одному человеку. Чжун Ли.