Два придурка и я.
Архонт секса @AbyssChild хэй, Дилюк, ну как у тебя дела? не помер там ещё? тебя вообще не слышно последнее время Карамба твоей гетеросексуальности @icePrince Тарталья придурок Ты же знаешь что он занят Нечего отвлекать Тем более в такую рань! А если он спит? Архонт секса @AbyssChild сомневаюсь это же Дилюк или тебе напомнить его ежедневные подъемы в 6:30? а сейчас, между прочим, первая пара на которой тебя нет! Карамба твоей гетеросексуальности @icePrince Да плевать уже Всё равно доки забираю после нг Архонт секса @AbyssChild грусти нагоняешь (( но спасибо, что не ушёл сразу я ценю, правда Карамба твоей гетеросексуальности @icePrince Да брось, я же пообещал помочь с концертом Директор, конечно, расстроился, но понять понялСын маминой подруги
@Diluc_Ragnvindr
Доброе утро.
Архонт секса @AbyssChild уууу! наш совёнок из дупла вылез! Карамба твоей гетеросексуальности @icePrince Привет, Дилюк Прости, если отвлеклиСын маминой подруги
@Diluc_Ragnvindr
Мне кажется, что это было
бы очень кстати. Я не помню,
когда последний раз был на улице.
Архонт секса @AbyssChild ой лучше не надо погода говно полное ни тебе зимы нормальной, ни-че-го только слякоть скользкая я вчера, кстати, с крыльца почти упал но меня Чжун Ли подхватил ха! Карамба твоей гетеросексуальности @icePrince Повезло повезлоСын маминой подруги
@Diluc_Ragnvindr
Рад за тебя.
Парни, простите, что так пропал.
Мы ведь посидеть хотели перед
Новым годом. А уже куда…
Архонт секса @AbyssChild да не парься мы всё понимаем Карамба твоей гетеросексуальности @icePrince Ага, Тарталья дело говорит Кстати, Дилюк, завтра концерт Я буду играть Ты придёшь? Хотел ведь послушать…Сын маминой подруги
@Diluc_Ragnvindr
Ох, уже? Какое сегодня число?
Архонт секса @AbyssChild 27 сегодня завтра последний учебный день пары короткие концерт в двенадцатьСын маминой подруги
@Diluc_Ragnvindr
Что-то я совсем счёт
времени потерял.
Я приду, Кэйа. Обещаю.
Карамба твоей гетеросексуальности @icePrince Я рад :) Архонт секса @AbyssChild может, тогда и посидим где-нибудь после? а там уже и разъезжаться пора будет у меня послезавтра самолёт днём на острова летим с родными Карамба твоей гетеросексуальности @icePrince Кто отмечает новый год на островах? Архонт секса @AbyssChild не прикапывайся, это семейный совет вердикт вынес я вообще за горнолыжный курорт топил но мама в этом году победила так что готовлю плавкиСын маминой подруги
@Diluc_Ragnvindr
Кстати, Аякс.
У меня для тебя кое-что
есть, напомни завтра
отдать. Думаю, тебе будет
любопытно взглянуть на это.
Архонт секса @AbyssChild Дилюк ты хренов интриган ты знал об этом?((Сын маминой подруги
@Diluc_Ragnvindr
Естественно.
Дилюк со вздохом отключил уведомления и заблокировал телефон. Короткий перерыв был окончен. Сегодня у него, пожалуй, самый тяжёлый день за последние три недели. Даже бессонная ночь и день в самом начале не могли перевесить весь тот ужас, что ему предстоял — этим вечером состоится светский приём в честь Нового года, и Рагнвиндры обязаны на нём присутствовать. Это было ежегодное мероприятие, где собирались все богачи их города и неважно, были у тебя винные заводы или же сеть дорогих ресторанов. Приглашали всех, и отказ рассчитывался, как дурной тон, который мог мигом подпортить репутацию, а у Рагнвиндров и без того сейчас с ней проблемы. Чёртовы Лоуренсы. Такие мероприятия позволяли завести необходимые знакомства и заиметь полезные связи, которые могли пригодиться в дальнейшем развитии компании. Формат считался развлекательным, однако никто не позволял себе расслабляться — каждый понимал истинную цель этого приёма. Дилюк будет там присутствовать только третий раз — несовершеннолетние на такие мероприятия не допускались. В прошлые разы Рагнвиндру очень хотелось притвориться вычурной колонной, однако ему приходилось держать роль, вежливо улыбаться и быть приятным в общении. Лучше б ещё отчёты поразгребал, честное слово. А вот Крепус, в отличие от своего сына, на вечер рвался и надеялся, что сможет заключить выгодную сделку со своим старым другом, ещё одним винным магнатом и главой компании «Львиный клык» — Шеймусом Гуннхильдром. Дилюк отца, конечно, понимал, но Шеймус у него восторга совсем не вызывал — тот был слишком строгих взглядов и неоднократно попрекал юного Дилюка за его живой и открытый интерес к миру, когда они семьями ездили на совместный отдых. С тех пор, как-то, и не сложилось у него впечатление об этом виноделе. Дилюк понимал, что, может, и глупо таить детские обиды, однако связываться всё равно с ним не хотел. Особенно вспоминая тот факт, что, когда у Рагнвиндров только-только начинался упадок, он тут же нарисовался и заперся в кабинете с Крепусом. Часа два они что-то бурно выясняли, потом не общались даже пару месяцев, но в итоге на день рождения Шеймуса собрались, выпили вина из погребов и помирились. О чём был спор Дилюк так и не смог выяснить — отец молчал как партизан. Сказал только, что Шеймус хотел помощь свою предложить, да только цена оказалась слишком высока и Крепус соглашаться не захотел. Что ж это за друг такой, что за помощь цену ломит? А теперь Крепус вдруг сам решил обратиться к нему. И чего стоило ожидать, Дилюк, по правде говоря, даже не представлял. Отец и сам ничего раньше времени говорить не стал, обмолвился только о том, хочет каникулы нормальные своему сыну устроить и не загружать работой. Дилюку оставалось только примириться с позицией отца и в самом деле позволить себе немного отдохнуть после сегодняшнего вечера. А завтра Кэйа и его выступление на концерте. Пожалуй, больше переживаний о компании, Дилюк сокрушался только по тому, что за все три недели ему так и не удалось выкроить времени, чтобы подумать о том, что делать с Кэйей и своими неопределёнными чувствами. Наверное, ничего. Если в начале месяца и был шанс на то, что он найдёт решение, быть может, даже обсудит это с Кэйей, то дёргаться сейчас уже не имело никакого смысла — на носу Новый год, а там каникулы, после которых Кэйа сразу заберёт документы и отправится учиться в академию своей мечты. Дилюк был рад за друга, безусловно. Но чувство печали не покидало его — так, что тихими ночами хотелось выть. Дилюк не выл, но печалился в те крохи свободных минут, что у него были. Чувствовал, что потерялся и не знает, как быть дальше. С Тартальей советоваться не охота. Опять заведёт шарманку про любовь, а что ему эта любовь — безответная и глупая. Это ж надо было умудриться, кажется, влюбиться в лучшего друга! Дилюк всё ещё не был уверен в этом — сердце билось ровно, ничего не краснело и влажных мыслей не возникало, — но лёгкие, порой казалось, переставали воздух воспринимать. Только щемящую тоску, что ныла в груди. Один раз Дилюк почти набрал Кэйю — взбесился тогда на самого себя и понял, что до безумия сильно хочет услышать голос Кэйи. Приятный, мягкий и вкрадчивый, а в моменты откровений Дилюк всегда слышал надломленность в нём, понимал, что Кэйю что-то тревожит и как же всё-таки было приятно, когда он делился своими переживаниями! В тот вечер палец Дилюка так и замер над кнопкой вызова и улыбающимся с экрана Кэйей — побоялся, не смог. Открыл старое видео, что они снимали полгода назад и до сна пересматривал его. Кэйа там так ярко смеялся, что у самого Дилюка невольно тянулись губы в улыбке. Тогда он и обратил внимание на то, что Кэйа, оказывается, был очень красив. Необычен — это бесспорно, но эта необычность делала его только лучше. Особенней, что ли. Для Дилюка — точно. Рагнвиндр засматривался на его волосы, вспоминая, что они суховатые и ломкие — видно, экономит не только на еде и сигаретах. А еда, точно! Кто же ему в этой «Анемонии» будет готовить есть? Сляжет ведь с гастритом в первый же месяц — проходили уже. Ещё на первом курсе, когда они не жили вместе, прямо перед летними каникулами, Кэйа загремел в больницу на два месяца. Желудок у него оказался совсем слабый, а он, дурак, только и может, что губить его лапшой дешёвой. Дилюк всерьёз задумался о том, чтобы раз в неделю приезжать к Кэйе и отоваривать его домашней едой. Откуда в нём взялись такие чувства крайней заботливости о ближнем своём, Дилюк не знал. И заметил, по правде говоря, только недавно. Он ведь на сигареты Кэйе никогда денег не жалел. Может это, конечно, простое волнение за друга, однако, вспоминая наставления Тартальи сравнивать свои чувства, Рагнвиндр понял — что там курит Аякс и курит ли вообще он до сих пор не знал, не интересовался как-то. Считал, что это личное дело друга и он уже достаточно взрослый, чтобы сам разобраться. А вот с Кэйей совсем не так. На том самом видео, которое снимал Тарталья, парни выбрались на природу, жарить шашлычки, те самые, что Кэйа так любит. После пятнадцатого воспроизведения трёхминутного ролика, где им весело и хорошо, Дилюк обратил внимание, что сам Кэйа большую часть времени смотрел именно на него — грустно так, обречённо даже. Интересно, это почему? Сейчас, вроде, таких взглядов не кидает, или же это Дилюк не замечает так же, как и не замечал остальное? В общем, озадачиться было чем, конкретно так, а вот времени для этого, как всегда, совершенно не хватало. Дело уже близилось к вечеру, пора было собираться. Горничные выгладили и одели его по всем нормам приличия, розу разве что в кармашек не вставили — платком обошлись. Акцент образу нужен, понимаете ли. Дилюк в таких костюмах чувствовал себя ужасно некомфортно — один галстук чего стоил, но выбирать не приходилось. В конце концов, он преемник компании и манеры с внешним видом у него должны быть соответствующие. Привыкнет, что уж там. Дилюк ещё раз осмотрел себя в зеркале, подправил аккуратно собранный на затылке хвост, бросил хмурый взгляд на последнюю папку, что не успел разобрать и спустился вниз, где его уже ждал отец. Накинув сверху пальто, мужчины вышли к парковке и, кивнув водителю, сели в машину. По пути Дилюк успел снова задуматься — ну а что, куда ещё ему свободные минуты тратить, — о том, что завтра услышит игру Кэйи. Он и вправду потерял счёт времени, заработался и забыл поглядывать на дату. Для него, как, впрочем, и для Тартальи, было большим шоком узнать, что их друг играет на скрипке. Дилюк любил этот инструмент, сам даже базу знал, как и несколько других музыкальных инструментов — положение в обществе обязывало. Правда, с возрастом как-то забросил. Показал в свои гордые тринадцать на одном из приёмов, куда брали детей, музыкальные успехи, а потом ударился в учёбу и помощь отцу. Большой уже был, соображал по мелочи, что к чему и с тех пор не до инструментов стало. А вот игру Кэйи оценить очень хотелось. Было раз даже, что Дилюку сон приснился, когда он задремал на рабочем столе. Тогда Кэйа играл мелодию посреди пустой улицы, где кроме него и Дилюка больше никого не было. Будто исполнение было только для него одного. Честно — может того и хотелось. Дилюк, когда проснулся, весь оставшийся день не мог отделаться от чувства, что было в его игре что-то до безумия важное, но так ловко ускользающее от чуткого слуха. Так и не смог понять, что это было, а потому надеялся, что расставит все точки завтра. Может, не с Кэйей, но хотя бы с самим собой. Рагнвиндр надеялся на это, иначе совсем беда — и с головой, и с сердцем. Дилюк после всей этой ситуации со скрипкой ещё думал, что совсем не знает Кэйю. Только то, что его друг сам желает показывать. А кто знает, что там за его плечами прячется? Откуда родом? Кто его родители? Может, проследить за ним, когда на новогодние праздники домой уедет, как обычно, это делает? Да нет, глупости. Дилюк доверяет Кэйе, несмотря на огромную информационную яму между ними. Есть по её краям подобие хлипкого деревянного моста, по нему и ходит Рагнвиндр туда-сюда, и кажется даже, что не боится в пропасть эту упасть. Отчего-то есть в нём уверенность, что Кэйа, в случае чего, поймает, руку протянет и не даст оказаться в той Бездне, что там виднелась. Пару раз уже спасал так — хотя бы на тот же день рождения, когда рассказал о своей учительнице. Дилюк тогда в самом деле думал, что Кэйа не откроется, промолчит и тихо закроет дверь. Но нет — удивил. Рагнвиндр в ту ночь едва заснул, а утром был таким бодрым и счастливым, сам не знал почему, но теперь, кажется, понял. И понял, что хочет узнать всё, что скрывается в той Бездне, какой бы ужасной она не оказалась. Кэйа слишком сильно тянул к себе. С ним было хорошо и уютно, как будто он родной Дилюку человек. Крепус окликнул сына, когда они приехали. В дорогом ресторане собрались такие же дорогие во всех смыслах гости. Были новые лица — те, кто поднялся не так давно, но их уровня хватило на приглашение сюда; были и старые — Шеймус, чем-то крайне довольный, едва ли не подлетел к Рагнвиндрам, приветствуя их. Дилюк с трудом себя сдерживал, чтобы не отшатнуться, выдавил вежливую улыбку и поздоровался со старшим. Крепус смотрел на Шеймуса серьёзно, не улыбнулся ни разу, и Дилюку стало понятно, что эту сочившуюся из винодела радость отец совсем не разделяет. Перед тем, как отойти обговаривать детали их возможного сотрудничества, Крепус шепнул сыну, чтобы тот постарался отвлечься и не думать о делах компании. Отвлечёшься тут, как же. Особенно сильно внутри вскипело раздражение, когда к началу банкета в роскошный зал вошло семейство Лоуренсов. Дилюк мысленно называл их показушными аристократами. Такие всегда подчеркивали свой статус всеми мыслимыми и немыслимыми способами, зачастую оказываясь излишне манерными личностями. Единственная, кто отличался из этой надменной массы Лоуренсов, была старшая дочь главы компании — Эола. Она провела своё семейство многозначительным взглядом и слилась с толпой. Вернее, попыталась, но её элегантная и изысканная внешность не позволила ей этого сделать. Девушка была немного старше Дилюка, и в детстве, когда с Лоуренсами ещё было возможно общаться, их вместе с дочерьми Шеймуса отправляли в летние лагеря. Как самые старшие, Дилюк и Эола приглядывали за Джинн, которой только в следующем году будет восемнадцать, и Барбарой, которой сейчас пятнадцать. Вне лагеря, насколько было известно Дилюку, никто ни с кем общения не поддерживал, а когда они с Эолой стали совершеннолетними, и вовсе забыли о том, что в детстве проводили время вместе. Дилюку в глубине души хотелось верить, что Эолу не смогли испортить её родители — она всегда казалась ему хорошим человеком. На прошлых светских приёмах они охотно общались друг с другом, однако же сейчас перекинулись только несколько напряжёнными взглядами. Вернее, такой был у Дилюка, у Эолы же — виноватый. Рагнвиндр не сразу понял, с чего вдруг, но потом рассудил, что, должно быть, ей стыдно за своих старших родственников. Однако же подойти друг к другу за весь вечер никто из них так и не решился. Примерно в середине приёма случилось неожиданное — краем глаза Дилюк зацепился за рыжую и до ужаса знакомую макушку. Вот это встреча! — Тарталья? — Дилюк! Хвала Архонтам, спаси меня от этой скуки! — взмолился он, чем привлёк ненужное внимание. — Эй, потише. Мы же на мероприятии, веди себя прилично, — шикнул Дилюк. — Что ты здесь делаешь? Я не видел тебя на прошлых приёмах. — А, это, — Аякс отпил шампанского из фужера, — Антон, мой старший брат, дела важные отправился решать, чтоб до вылета успели всё закрыть. А без взрослых детей, если они есть, ходить сюда неприлично, вот меня и вытащили. Скучно, ужас! Я, вообще-то, хотел сегодня в стрип-клуб сходить. — Кстати о нём, — Дилюк допил свой сок и поставил пустой стакан на поднос дефилирующего в толпе официанта. — Сейчас, я возьму ключи от машины у отца и мы спустимся вниз. Тарталья недоумённо кивнул и вышел в холл, ожидая друга. Дилюк же бросил недоверчивый взгляд на Шеймуса и попросил отца отойти с ним в сторону. Заверив Крепуса, что он обязательно вернётся и не уедет куда подальше из этого места, Дилюк пошёл за Тартальей, и вместе они спустились к парковке. Рагнвиндр около недели назад — или чуть больше, он уже и не помнил, — искал в домашнем архиве отчёты за прошлый квартал. Это была просторная комната, заваленная стеллажами с различными бумагами — Крепус был человеком ответственным и крайне недоверчивым, а его главным кредо по жизни было: хочешь сделать хорошо — сделай это сам. Поэтому и архив важных документов у него тоже был свой. Правда, в нём можно было найти не только различную информацию об их компании, но и старые альбомы с детскими фотографиями, первые тетрадки с размашистым почерком, портрет мамы… В общем, всё, что было хоть немного дорого Крепусу. И как же сильно удивился Дилюк, когда, засмотревшись на совместные фотографии своих родителей, обнаружил между ними красочную рекламную брошюрку, с которого на него смотрел танцевальный коллектив пол дэнса, выступающий в категории «Exotic Old Style». На лица, что были позади двух центральных фигур, Дилюк внимания не обратил, а вот на своего преподавателя деонтологии и девушку рядом с ним — ещё как. — Вот, держи, — Рагнвиндр, открыв машину, достал из своей сумки ту самую брошюру. — Я подумал, что тебе будет интересно взглянуть на неё. — Это… — Тарталья с нескрываемым удивлением рассматривал Чжун Ли, который был лет на десять моложе. — Что это? Как? — История довольно занимательная, — хмыкнул Дилюк и принялся вспоминать слова Крепуса: — Моя мама, как оказалось, интересовалась пол дэнсом, какое-то время даже занималась, пока болеть не начала. Отец сказал, что девушка рядом с Чжун Ли была её подругой. Правда, слишком близко мама их не знакомила, поэтому отец даже имени её не вспомнил. А о Чжун Ли понятия не имеет. Брошюре этой скоро десять лет исполнится, вон, на дату посмотри. Отец хранил её в память о мамином хобби. — Так вот оно что… — многозначительно выдохнул Тарталья. — Кажется, я понял, почему ты так часто в стрип-клуб стал ходить, — произнёс Дилюк, закрывая машину. — Не понимаю о чём ты, — Тарталья так просто сдавать позиции не собирался. Дилюк хмыкнул. — Ладно, дело твоё, не хочешь — не рассказывай. Брошюру можешь забрать, отцу она, вроде как, не нужна. Идём обратно, ещё целый вечер впереди. Тарталья слегка заторможенно кивнул и поплёлся следом, не отрывая взгляда от молодого Чжун Ли и симпатичной девушки, что стояла возле него самым передним планом. Интересно, кто она? Может, это из-за неё Чжун Ли его так сторонится?