✧✧✧
Рагнвиндр нервно бросил взгляд на экран телефона, проверяя время. Уже прошло десять минут концерта, а его водитель до сих пор не мог разобраться с грёбаным колесом. Дело было плачевным — болты, держащие колесо, заело, и когда водитель попытался приложить больше усилий, то и вовсе сорвал резьбу с одного из них. Необходимых инструментов на такие случаи под рукой не оказалось, поэтому пришлось вызывать мастеров, которые пообещали приехать в течение часа. Дилюк по карте проверил ближайший таксопарк — километр отсюда. Чертыхнувшись, он попрощался с водителем и побежал вперёд, наплевав на удивлённые взгляды прохожих. Дилюк не мог пропустить выступление Кэйи. От этого зависело слишком многое. Он обещал ему, да и сам Рагнвиндр надеялся, что, увидев Кэйю после трехнедельного отсутствия, увидев его в деле, сможет наконец-таки понять был ли Тарталья прав или нет. Этой ночью ему глаз сомкнуть не удалось — несмотря на выматывающий вчерашний приём, мыслей оказалось так много, что они все напрочь вытеснили сон. И сегодня Рагнвиндр планировал расставить все точки на свои места. Добежав до таксопарка и залетев в первую попавшуюся машину, Дилюк наспех продиктовал адрес университета и проверил время. Семнадцать минут.✧✧✧
Чжун Ли подошёл к Кэйе, предупреждая о том, что его выход следующий. Кивнув, Альберих вышел из гримёрки и встал около кулис, взглядом бегая по залу. Венти заметил его и ободряюще улыбнулся, помахав рукой, на что Кэйа улыбнулся в ответ, но в мыслях безрадостно отметил отсутствие Рагнвиндра в зале. С тяжёлым вздохом он прикрыл на секунду глаза, а затем сходил обратно в гримёрку за скрипкой и вернулся, продолжая с угасающей надеждой поглядывать на двери актового зала. Безумно сильно хотелось, чтобы Дилюк успел, но оставалось всего несколько минут до выхода Кэйи. Когда музыка, под которую танцевали две четверокурсницы, завершилась, в центр сцены вышел Тарталья, поблагодарил девушек, сказал пару слов о не совсем стандартном завершении концерта и представил Кэйю. Альберих в этот же миг почувствовал, как ноги стали совсем ватными, а руки так некстати затряслись — пик волнения и предвкушения. Тарталья не спеша — или Кэйе так только показалось — отошёл в сторону, освобождая центр сцены для него. Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, Кэйа покрепче сжал пальцы на скрипке и прошёл вперёд. В зале был приглушён свет — плотные шторы на окнах затянуты, а все источники света были направлены исключительно на сцену, — но даже так можно было рассмотреть людей, сидящих в нём, пусть и не совсем хорошо. Яркую шевелюру Дилюка он бы точно заметил, но, увы, её не было. Кэйе показалось, что каждая секунда длилась вечность. Ему хотелось, чтобы так оно и было — оттянуть время ещё немного, чтобы дать Дилюку возможность успеть. Весь университет с любопытством и ожиданием смотрел на Кэйю, который, бросив последний — грустный — взгляд на двери, положил скрипку под подбородок и собирался начать играть. Но в этот же момент входные двери распахнулись, разрушая образовавшуюся тишину, и в актовый зал влетел Дилюк, привлекая всеобщее внимание. Рагнвиндр смотрел виноватым взглядом, но когда понял, что ничего не пропустил, ободряюще улыбнулся Кэйе и чуть заметно кивнул. Альберих ответил тем же, и в следующую секунду недовольные преподаватели попросили Дилюка вести себя потише. Тихо извинившись, он занял своё место и с нескрываемым, каким-то даже блестящим интересом смотрел на Кэйю. Руки были влажными от пота и их потряхивало, но присутствие Рагнвиндра придало моральных сил и уверенности. Кэйа чувствовал на себе сотни взглядов, чувствовал ответственность и будоражащее волнение, бегущее по венам. С ним такое случилось впервые и эти чувства по-настоящему окрыляли его. Кэйе нравилось быть в центре внимания, нравилось ощущение собственной важности и нравилось то, что никто не сможет остаться равнодушным после его игры. Он прекрасно понимал, как его исполнение влияет на других людей. И гордился этим. Сейчас Кэйе казалось, что во всём мире остался только он, его игра и любовь к Дилюку, о которой он собирался рассказать всем присутствующим в зале. Любовь сквозь ноты печальной мелодии, потому что она такая же печальная и безнадёжная, но даже так, она есть и только в момент игры Кэйа достаточно смел, чтобы рассказать о ней. Последний раз окинув взглядом зал, он прикрыл глаза и начал свою игру.✧✧✧
Дилюк возненавидел весь транспорт, который в столь важный для него день сначала решил сломаться, а потом образоваться в длинную пробку из-за аварии на перекрёстке. Таксист расслабленно и даже лениво откинулся на спинку кресла, покачивая головой в такт играющей музыке, а Дилюка раздражало сейчас абсолютно всё. Ехать осталось всего пару остановок, уже бы по лестнице в университет поднимался, так нет, пробка! Тихо выругавшись, он расплатился с таксистом и справедливо рассудил, что на своих двоих добежать будет быстрее, чем ждать, пока рассосётся пробка. Чёртов транспорт! К концу забега Дилюк уже был порядком взвинчен и растрёпан, но, откровенно говоря, ему было совершенно плевать. Главное — Кэйа. Его выступление. Успеть и выполнить обещание. И Дилюк успел. В последний момент залетел в актовый зал, не заботясь о реакции окружающих. Музыки не было, а взгляды всего университета были направлены именно на Рагнвиндра, и он понял, что пришёл как раз вовремя. Когда он посмотрел на сцену, в центре которой стоял совершенный в своём очаровании Кэйа, когда он поймал его волнительный и облегчённый взгляд, когда улыбнулся ему и получил в ответ такую же улыбку, всё внутри согрелось от нежности к Кэйе и от радости момента. Извинившись за шум, Дилюк занял место около своей группы и с нескрываемым восхищением смотрел на Кэйю. Тот помедлил буквально секунду, а затем по залу плавно зазвучала его мелодия. Медленная, спокойная и печальная, но до того красивая, что уже с первых секунд сотни мурашек бегали по телу, а дыхание и вовсе замерло. На мгновение Дилюку показалось, что Кэйа совсем не из этого мира — он был так совершенен и так прекрасен. Рагнвиндр никогда не смотрел ни на кого вот так и никогда не замечал за кем-то другим этого необычного волшебства. Ему приходилось и раньше посещать концерты, где играли великие исполнители, и их музыка поистине очаровывала и уносила в другие миры. Но здесь же казалось, что это сам Кэйа пришёл из параллельной реальности, чтобы показать этому миру, что такое музыка. И выполнил свою задачу блестяще. Дилюк не мог оторвать от него взгляда — восхищённого и нежного. Он улыбался уголками губ совершенно невольно и искренне, просто не был способен сдержать эмоции. Смотрел на Кэйю совсем другими глазами — он ведь планировал расставить все точки и разобраться в своих чувствах, хотя сейчас Дилюку казалось, что его друг решил использовать запрещённый приём, перед которым никто бы не смог устоять. В мелодии, исполняемой Кэйей, чувствовались эмоции. Не только те, что автор композиции планировал вызвать с помощью нот, а были ещё и другие, которые вкладывал сам Кэйа. Они сливались с мелодией так правильно и красиво, что нельзя было сразу сказать, что так не было задумано. Но Дилюк много раз слышал эту композицию от разных исполнителей и с таким столкнулся впервые. Изначально мелодия была грустной, такой, какую можно слушать в дождливый и меланхоличный день. Сейчас же в ней чувствовалась тоска и одиночество, которые добирались до самых глубин сердца. Это были эмоции Кэйи. «Они у тебя такие сильные…», — проскользнуло в мыслях Дилюка. Хотелось даже плакать. Сердце щемило от давящей и тягучей грусти, и Рагнвиндр испытал непреодолимое желание обнять Кэйю, крепко-крепко. Погладить по его сухим волосам и тихо прошептать, что он рядом, и что всё будет хорошо. Дилюк сделает так, чтобы было хорошо, чтобы Альберих больше никогда не чувствовал этого мучительного одиночества и тоски, которая сейчас, казалось, даже в воздухе ощущалась. Рагнвиндр чуть тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, в которое вошёл незаметно для самого себя и сфокусировал взгляд на друге. И вдруг понял. Кэйа был идеален во всём, и даже если бы Дилюку кто-нибудь сказал, что это не так, он бы никогда не поверил этим словам, ведь для него это стало неожиданной истиной. Истиной, которую он всё это время посмел не замечать. У Дилюка зажгло над сердцем. В буквальном, не переносном, смысле, но сам Рагнвиндр, похоже, этого не понял — был слишком сильно поглощён мыслями и Кэйей. И мыслями о Кэйе. Он проигнорировал неожиданную вспышку неприятного ощущения, продолжая вслушиваться в мелодию и отмечая про себя, что нужно будет как-нибудь уговорить Кэйю сыграть ещё. Когда выступление Альбериха подошло к концу и зал перестал аплодировать ему, Тарталья в последний раз вышел в центр, поблагодарил всех присутствующих и завершил концерт, так же уходя за кулисы. Дилюк остался ждать друзей около сцены, всё ещё пребывая в прострации от игры Кэйи и того, что осознал свои чувства к нему. Интересно, как давно он их игнорировал и что теперь с этим делать? — Хэй, ты друг Кэйи, верно? — к Рагнвиндру подошёл невысокий юноша и лучезарно ему улыбнулся. — Верно. Мы знакомы? — нахмурился он. — Нет, просто я его тоже жду. Меня зовут Венти, — улыбнулся паренёк, протягивая руку вперёд. Дилюк ответно пожал её, пытаясь заодно вспомнить, где уже слышал это имя. — Мм, рад знакомству. Ты что, его поклонник? — с подозрением спросил Рагнвиндр, так и не вспомнив, где мог слышать имя этого юноши. Венти залился звонким смехом. — Ну даёшь! Поклонник, ха-ха! Бороду, что ли, отрастить, — отсмеявшись, произнёс он. — Я директор музыкальной академии «Анемония». Может, слышал о такой? Дилюку захотелось дать себе по лбу, но он только смущённо улыбнулся. — Извините, вы очень молодо выглядите. Вы приходили послушать выступление Кэйи? — Ага. Экзамен своего рода. Хотя я бы и так его принял! Только ему не говори, а то зазнается, — подмигнул Венти. — У твоего друга действительно большое будущее, если он продолжит развивать навык. Друга. Дилюк вроде и привык думать так в отношении Кэйи, но в последнее время он очень много размышлял и о другом варианте, и это привело к тому, что теперь «друга» признавать стало неожиданно неприятно. Теперь хотелось большего и выступление Кэйи только подтвердило эти чувства. Дилюк кивнул в ответ, и вскоре к ним вышли Тарталья с Кэйей. Последнего Венти отвёл в сторону, что-то ему сказал, а затем, попрощавшись и бросив на Тарталью многозначительный взгляд, лёгкой походкой ушёл. — Почему твой директор так смотрел на меня? — нахмурился Аякс. — Он дядя Люмин, — пояснил Кэйа, на что Тарталья понимающе и тяжело вздохнул. — Я снова что-то пропустил? — хмуро отозвался Дилюк, складывая руки на груди. — Мы же будем сегодня пить, да? — с надеждой в голосе спросил Тарталья. — Будем, — уверенно кивнул Кэйа. — Тогда там всё и расскажу. — Ладно, считайте, я поверил, — хмыкнул Дилюк. — И простите, что опоздал. Транспорт сегодня не на моей стороне. К парням из гримёрки вышел довольный Чжун Ли — концерт и впрямь получился хорошим. Похоже, кого-то ждёт премия. Профессор ещё раз похвалил Тарталью с Кэйей и поблагодарил за участие, а затем попросил Аякса помочь разобрать оставшийся реквизит. Кэйа же ушёл к Венти — тот ждал его в кафе неподалёку, чтобы обсудить дальнейшие планы относительно академии. Парни договорились встретиться в пять вечера дома, чтобы оттуда поехать в предложенный Тартальей бар. Обычно Дилюк привозил отцовское вино и они оставались в квартире, иногда выбираясь погулять по ночному городу, но в этот раз из-за проблем с компанией ничего привезти не удалось, и Дилюк был вынужден согласиться на бар. К тому же, похоже, что у Аякса случилось что-то серьёзное, раз он так напрягся из-за какой-то Люмин. Хотя, признаться, Рагнвиндра тоже подмывало выпить, ведь он понятия не имел, что теперь делать со своими чувствами к Кэйе. Чёртов Тарталья со своей проницательностью! Дилюк провожал взглядом уходившего Кэйю и чуть заметно смутился, когда тот, перед тем, как выйти, на мгновение обернулся и поймал заинтересованный взгляд на себе. Альберих, похоже, не ожидал этого и резко отвернулся, пулей вылетая из зала. «Потрясающе, я ещё и напугал его», — обречённо подумал Дилюк. Щёки немного жгло от слабого румянца, и Рагнвиндр решил пройтись к туалету, где была раковина и холодная вода. Остудить хотелось не только щёки, но и свой разум, хотя с этим холодная вода вряд ли бы справилась. Особенно учитывая то, что произошло на пороге мужского туалета. Какой-то неуклюжий первокурсник с художественного факультета нёс непроливайку с грязной водой и — как бы глупо это ни звучало — пролил её прямо на светлую рубашку Дилюка. Юноша поспешил извиниться и скрылся с глаз Рагнвиндра, который, между тем, подумал, что сегодня одновременно очень познавательный и очень отвратительный день. Дилюк снял рубашку и замочил её, а потом, когда он кинул взгляд на своё отражение в зеркале, понял, что сегодня именно отвратительный день. На левой груди, чуть выше того места, где неспокойно бьётся его сердце, витиеватыми линиями расцвёл золотистый узор соулмейта, напоминающий по своей форме четырёхконечную звезду. — Блять! — выругался Дилюк и скорее заперся в кабинке, чтобы никто совершенно случайно не заметил его метки, а затем принялся натягивать на себя местами мокрую рубашку. Благо, тот юноша пролил краску на правую сторону и узор не будет просвечиваться. Кэйа его соулмейт. И что теперь делать? Тарталья бы посоветовал поговорить с ним, но Кэйа ведь и сам влюблён в кого-то. Однако теперь у него тоже есть метка. Нечестно будет утаивать от Альбериха их особенную связь, поэтому Дилюк всё же решил переступить через себя и поговорить с Кэйей начистоту. Мельком подумав, что их метки никак о себе не заявляют в присутствии друг друга, Рагнвиндр вышел из туалета и направился вниз, игнорируя удивлённые — на мокрую рубашку — взгляды прохожих студентов. Теперь ему определённо точно хочется выпить.✧✧✧
Дилюк кинул взгляд на наручные часы, отмечая, что его друзья уже как пятнадцать минут задерживаются. Рагнвиндр сидел у себя в комнате и пытался вчитаться в строки очередной книги по виноделию, но из головы упорно не вылезал Кэйа, собственные чувства к нему и грёбаная метка соулмейта. Попал так попал, что называется. Вздохнув, Дилюк закрыл книгу и устало потёр глаза пальцами, пытаясь собраться. Он поднялся с места, чтобы сходить за чаем и в коридоре столкнулся с ввалившимся в квартиру Аяксом. — Опаздываешь, — буркнул Рагнвиндр, проходя на кухню. — Да на нас с Чжун Ли как на свежее мясо налетели, заставив помогать разгребать оставшийся завал перед праздниками. Ну, вернее разгребал Чжун Ли, как преподаватель, а я в роли гонца был. То в архив сбегай, то распечатай в приемной, то за кофе сходи, то ещё чего, — пожаловался Тарталья, проходя за Дилюком и падая на стул за столом. — А где Кэйа, кстати? — Самому бы знать, — пожал плечами Дилюк. Тарталья хитро прищурился, глядя на спину Рагнвиндра, что заваривал себе чай. — А что насчёт твоих чувств к нему? Изменилось что-то за время твоего отсутствия? — в лоб спросил он. — Ну… — Дилюк замолчал на какое-то время, и когда сел напротив Аякса, хотел было продолжить, но из коридора послышался хлопок входной двери. — Парни! Это, блять, пиздец! У меня нет других слов! — с лёгким безумием в голосе прокричал Кэйа, а через полминуты зашёл к ним на кухню. — Архонты, эта сучья жизнь издевается надо мной! Я так и знал, что не может быть всё так хорошо с «Анемонией»! Карма, мать её! — Да что случилось-то? — перебил Тарталья, заинтересованно смотря на Кэйю, который принялся расстёгивать пуговицы рубашки. — Вот что! — Кэйа оголил грудь, демонстрируя золотистый узор слева на ней, точно такой же, какой был у Дилюка. — Это случилось прямо во время концерта, на котором был, блять, весь университет! Это может быть кто угодно! Тарталья скосил взгляд на Дилюка, который, откровенно говоря, пялился на грудь Кэйи и даже не пытался этого скрыть. — И что ты собираешься делать? — с недоверием протянул Дилюк, заставляя себя оторваться от разглядывания узора Альбериха и его груди в целом. Рагнвиндр чуть заметно смутился — благо, из освещения на кухне был только свет вытяжки, — и ощутил безумную тягу и нежность к Кэйе, особенно тогда, когда смотрел на его метку. Абсолютно идентичная. На мгновение Дилюку даже показалось, что между ними протягивается слабая полупрозрачная нить, и в груди так приятно щемила любовь к нему. Такая явная, что Дилюк в самом деле удивлялся, как не замечал её раньше. «Кэйа, Кэйа, что же ты со мной делаешь», — подумал он. Рагнвиндр, по правде говоря, с замирающим сердцем ожидал ответа Альбериха, ведь собирался признаться ему во всём. — А что я могу сделать? — хмыкнул Кэйа. — Пассивный соулмейт, какая гадость. А если я совсем не знаю этого человека? Тем более, что, как показывает практика, метки ничего не значат, — он устало вздохнул и сел рядом с Тартальей. — Моё сердце занято и никакие другие отношения, как мы выяснили, не спасут. Даже если это будут отношения с соулмейтом. Если честно, то я и знать не хочу кто это. У меня есть вы и есть тот, кого я люблю, а эта метка… Аякс, у кого ты делал татуировку? Дилюка пробила дрожь после слов Кэйи, который, застегнувшись обратно, ушёл переодеваться в более удобную одежду. Значит, он не хочет знать. — Эй, Дилюк. Ты выглядишь так, будто тебя за шкирку в дождь выкинули на улицу, — нахмурился Тарталья, переходя на полушёпот. — Или ты… — Всё в порядке, — Рагнвиндр попытался сдержанно улыбнуться, но улыбка получилась слишком вымученной. — Да ладно, — Аякс хлопнул себя по лбу. — Ты? Иногда проницательность Тартальи выводила из себя. — Я? — Не строй из себя идиота! — Предположим, — вздохнул Дилюк, будучи не в силах сейчас сопротивляться. — Ты должен с ним поговорить, — Тарталья невозмутимо скрестил руки на груди. — Ты его слышал. Он не хочет знать. Аякс хотел было ответить, но скрипнула дверь в коридоре и через несколько секунд на кухне показался Кэйа. — Клянусь, однажды я не выдержу и запру вас в одной комнате с ящиком пива! — хмыкнул Тарталья, поднимаясь с места. — Зачем? — удивился Кэйа. — Не понял, — отозвался Дилюк. — Вот поэтому и запру, чтоб поняли. Бесите, — фыркнул он, скрываясь в коридоре. Кэйа пожал плечами и посмотрел на Дилюка. — Ладно, не обращай внимания, у него сегодня не особо удачный день. Хотя, пожалуй, мы все сегодня в одной лодке. Как там твой водитель, починил колесо? Дилюк кивнул слегка заторможенно. — Вроде да. — Хорошо. Пить будешь? — Думаю, что в этот раз можно сделать исключение и согласиться. День действительно не из простых. Из коридора послышался недовольный голос: — Ну и долго вас ещё ждать?