Мелодия для короля

      Микель дополз уже до развилки, когда понял, что Реми не последовал за ним. Сердце камнем ухнуло вниз, он пару раз окликнул своего короля, с трудом развернулся в узком проходе и поспешил обратно. Он достиг выхода как раз вовремя, чтобы успеть увидеть, как какой-то мужчина крепкого телосложения, подхватив бездыханного монарха на руки выносит его из зала. На ногах юноши сверкнули серебряные кандалы. Не решившись действовать без чёткого плана, шерьер замешкался и упустил шанс что-либо предпринять.        Выскочив из своего укрытия, Микель помчался к только что закрывшейся двери. Он дёрнул за ручку, но дверь не открылась. Она былаа заперта. Потратив несколько минут на безуспешные попытки выбить её или взломать замок, парень, наконец, понял, что ничего не выйдет и вновь влез в уже знакомый тоннель. Вскоре он оказался в зале со статуей. Тот был пуст. Цепляясь за выступы на стене, шерьер спустился вниз и обошёл все четыре двери, расположенные по периметру помещения. Все они были также накрепко заперты.       С трудом вскарабкавшись обратно, он прополз весь тоннель до самого конца в надежде, что нагонит похитителей короля в пещере у озера, но выход оказался наглухо закрыт, и никакие постукивания не помогли. Взволнованный Микель двинулся по тоннелю куда глаза глядят и сам не заметил, как вернулся в сокровищницу. Он уже собирался вылезти, как вдруг увидел, что в ней кто-то есть. Шерьер затаился.       В центре зала на горе серебра сидел человек. Присмотревшись, Микель понял, что это тот хитрый демон, похожий на Реми. Насвистывая себе под нос что-то весёленькое, он беззаботно перебирал побрякушки. Те, что ему нравились, мужчина складывал в мешок, а недостойные внимания отбрасывал за спину. Видимо, он подумал, что опасность уже миновала, поэтому особо не заботился о том, чтобы быть потише, и не следил за входами в зал. К тому лазу, из которого выбирался шерьер, он и вовсе сидел спиной, поэтому, когда на плечо ему легла рука, он подскочил так, как будто его сковородой огрели и выронил мешок.       Когда он увидел, что это всего-лишь хмурый парнишка, сопровождавший короля, испуг моментально спал с его лица.       — А, это ты, — расслабленно сказал он и потянулся за мешком, но рука Микеля осталась лежать на плече, сжимая его всё сильнее. — Что ж, мне пора, пожалуй…       — Ты пойдёшь со мной, — отрезал Микель.       — С чего бы? — Льёненпапиль дёрнулся, пытаясь вырваться, но хватка стальных пальцев оказалась настолько сильной, что он поскользнулся на одной из серебряных чаш и рухнул в гору сокровищ.       — Ты знаешь, куда они направились, — не спросил, а констатировал шерьер, — и ты можешь открывать эти двери. Отведи меня туда.       Демон усмехнулся. При всей своей похожести на Реми, он постоянно выдавал совершенно не свойственные монарху эмоции. Лицо его исказила гримаса боли и ненависти.       — Я ни за что не вернусь туда, слышишь! — выплюнул он.       Внутри у Микеля всё похолодело. Что испытал на себе этот человек, если так боится возвращаться? Что заставило его скрываться целых двести лет? Какая жуткая опасность грозит Реми, если сейчас морской царь думает, что он и есть его возлюбленный?       Чудовищные догадки одна за другой вспыхивали в голове шерьера. Времени на размышления не осталось, надо было спешить, пока не произошло непоправимое. Микель отпустил плечо Льёненпапиля, но тут же крепко вцепился в его запястье.       Показывай дорогу, — сказал он таким голосом, что демон сразу понял: шутки с ним плохи.       Не осталось и следа от того безобидного и незаинтересованного в нём мальчишки, который несколько минут назад рассказывал сказки о Вархосии. Он был пугающим. Прикинув в голове варианты, мужчина рассудил, что прямо сейчас сбежать не сможет. На жалость не надавишь, язык не заговоришь. А если этот безумец не дай бог догадается, как открываются двери, может и вовсе отрубить ему руку. Нельзя было действовать опрометчиво.       Он столько лет обманывал не только всех окружающих, но и самого себя, что плутовство глубоко въелось в его натуру, что возникало само собой, без участия мозга. Лицо его при этом оставалось абсолютно невозмутимым, так что никто бы не заподозрил, что прямо сейчас видит самую бессовестную ложь.       Льёненпапиль сделал несколько запутанных движений, произнёс сложное многоступенчатое заклинание, которое вряд ли смог бы повторить, попроси его кто-нибудь, затем торжественно приложил ладонь к двери и отбил простенький ритм, и высокие резные двери беззвучно распахнулись. Любой здравомыслящий человек подумал бы, что дело в заклинании и волшебных взмахах руками, но уже у следующей двери, когда демон поднял было руку и начал бормотать ритмичную бессмыслицу, Микель свёл брови и отрезал:       — Хватит паясничать. Быстрее.       С этого момента шутки кончились.       Когда четвёртая дверь вывела их к озеру, Микель не колеблясь нырнул и потянул нерадивого спутника за собой. Почти сразу он почувствовал, что тот дёргается, однако бросив на него короткий взгляд понял, что он не пытается вырваться, а лишь привлекает его внимание к большому плоскому валуну, на котором начертан знакомый символ, знак Вархосии.       Как только Льёненпапиль отстучал привычный простенький ритм, камень щёлкнул и ушёл внутрь скалы, открывая тёмный проход куда-то вглубь. Они проплыли несколько метров и оказались выбрались на поверхность в ещё одной пещере. Она отличалась от предыдущей тем, что дверей в неё не было, зато в центре высилась покрытая мхом каменная арка. На ней были вырезаны подстёршиеся от времени вархосские символы. Демон прикоснулся к одному из них и камень будто ожил, начиная сиять изнутри мягким фиолетовым светом, и переливался, словно арка целиком состояла из драгоценного чароита.       — Вот и всё, — задыхаясь после долгого плаванья выдохнул он. — Это портал во дворец Шелестиаля. Теперь отпусти меня, тогда ты сможешь… Эй, что ты делаешь? Нет! Ни за что, не смей! Я не хочу! Я не могу-у-у-у!       Микель молча, не разжимая руки, швырнул сопротивляющегося из последних сил мужчину прямо в арку, затем шагнул сам.       Водоворот фиолетовых искр закрутил их и выплюнул в ярко освещённую богато обставленную комнату. Всё убранство в ней было в красно-розовых и золотых тонах.       — Нет… Нет… Нет… — бормотал как умалишённый Льёненпапиль. — Он не должен меня увидеть…       Микель безжалостно поднял его с пола и потащил за собой прочь из комнаты. Двери во дворце открывались сами, участие демона больше не требовалось, однако шерьер не спешил отпускать его.       За первым же поворотом коридора их встретили вооруженные охранники. Продолжая сжимать запястье демона, Микель одним ударом ноги снёс сразу двоих, третьего приложил головой об стену, а последнего, громилу на голову выше самого Микеля, с такой силой ударил макушкой в подбородок, что тот, покачнувшись, завалился на спину, и Льёненпапиль всерьёз забеспокоился не сломана ли у него шея.       Всё это произошло за считанные секунды. Четыре бессознательных тела остались лежать на полу, тогда как шерьер и демон направились дальше по коридору. Впереди их ждал тупик. Три двери вели в три разные комнаты.       — Куда? — коротко спросил Микель.       Льёненпапиль заколебался. С одной стороны, он хотел поскорее покончить со всем этим, а с другой, оставался шанс, что встретив достойное сопротивление шерьер выпустит его руку или хотя бы ослабит хватку. Он кивнул на одну из дверей и через мгновение они оказались в оружейной, полной крепких мужчин. Дверь с лязгом захлопнулась и перед ней тут же вырос бугай. Бежать было поздно. Демон приготовился стремительно ретироваться при первой же возможности.       То, что он увидел в следующую минуту повергло его в глубокий шок и перевернуло все планы с ног на голову. Две дюжины сильных воинов, нелюдей из личной стражи морского царя, устилали пол оружейной, а Микель не только руки его не выпустил, он даже не вспотел.       — Куда дальше? — сказал он.       Льёненпапиль почти бессознательно кивнул в сторону двери в дальнем углу комнаты.       — Ты где научился так драться? — спросил он, когда они уже мчались по коридору к следующей комнате.       Микель не счёл нужным отвечать. Взгляд его был полон решимости и тревоги. Он всё время подгонял тормозящего его демона то и дело дёргая его за руку и спрашивая, куда сворачивать.       Они оббежали уже половину дворца и покрошили сотни две отборных стражников, когда очередной поворот вывел их к той самой двери, у которой демон меньше всего хотел оказаться.       Шерьер вопросительно посмотрел на мужчину.       — О, нет, нет, это покои морской царицы, нам отрубят головы если мы сюда сунемся! — Льёненпапель замотал головой и прошёл мимо двери, возможно, чересчур поспешно.       Будто почувствовав подвох, Микель дёрнул его обратно к себе и решительно толкнул дверь. Та не поддалась.       — Открывай.       От тона голоса шерьера у демона по всему телу пробежал холодок. И несмотря на отчаяние, явно читавшееся в его глазах, он сглотнул, отрицательно качнул головой и отступил на шаг. Тогда Микель одним стремительным движением бросил его на дверь и прижал к ней. Льёненпапиль почувствовал, как его рукой парень отбивает знакомый ритм. Дверь за его спиной начала открываться, демон затрясся мелкой дрожью, припал к широкой груди шерьера и весь съёжился, будто пытаясь стать меньше, незаметнее.       Не обращая внимания на его поведение, буквально волоча его на себе, Микель, толкнул дверь и вошёл в комнату.       Это явно была спальня. Просторная, светлая, отделанная всеми оттенками синего и голубого, украшенная серебром, она вызывала приятное чувство комфорта, а витающий в воздухе будуарный аромат фиалок будоражил кровь и разжигал неуместные желания. В центре спальни под полупрозрачным тёмно-синим балдахином, расшитым серебристыми бисерными звёздами, раскинулось просторное ложе.       На нём в недвусмысленной позе сплелись два силуета. До ушей вошедших донёсся громкий, томный стон.       «Прекратите! — хотел было закричать Микель. — Это не ваш любовник!»       Но прежде, чем шерьер успел открыть рот, демон, воспользовавшись его замешательством, вырвался на свободу, но вдруг не побежал к двери, рванул со всех ног к постели и сдёрнул полог, с горьким возгласом сквозь слёзы:       — Шелест! Как ты мог?!       Лёгкая вуаль медленно опустилась, открывая невольным зрителям наилучший обзор на раскинувшихся на ложе Реми и морского царя Шелестиаля.       Увиденное заставило Микеля и Льёненпапиля замереть на месте, а бесстыдного демона даже покраснеть.       Морской царь обернулся, увидел их и вдруг оглушительно расхохотался.       — Ну вы и копуши!        Лицо Реми было залито слезами. Он поднял на своего шерьера взгляд, полный злости, обиды и оскорблённого достоинства, и выплюнул       — Ты опоздал.