Мелодия для короля

      Микелю хватило нескольких секунд, чтобы осознать, что происходит. Он немедленно отстранился, облизнул губы, сглотнул и отвёл глаза.       — Ну, и как это понимать? — сердито спросил Реми.       — Ваше величество, есть причины, по которым вам не стоит… питать надежды.       Реми задохнулся от возмущения.       — Ах, значит, как лапать меня во всех местах и совать руки в штаны, так общаемся на «ты», а как нести ответственность за последствия, так ваше величество, не стоит? — он толкнул шерьера в грудь. — Отпусти!       Не получив желаемого, король решительно цапнул так давно напрашивающуюся на укус ключицу, услышал ожидаемое «ай» и быстро вырвался из рук Микеля. Высокомерно фыркнув, он торжественно запахнул на себе одеяло, и направился к ближайшей двери.       — Реми! — с отчаянием в голосе начал Микель. — Я могу объяснить… часть причин! На самом деле, я…       Он кинулся вслед за юношей, как вдруг почувствовал, что нога за что-то зацепилась, и раздался треск, не предвещающий ничего хорошего.       Уже распланировавший ближайшие несколько часов, собиравшийся долго обижаться, молчать, бросая высокомерные взгляды, и этим вынудить шерьера вымаливать прощение, Реми обернулся на звук, да так и застыл. Злополучные узкие штаны зацепились за чей-то доспех и наконец не выдержали, лопнув прямо по шву. Микель судорожно пытался придержать остатки лоскутов на себе, но они упрямо сползали, оголяя то одну ягодицу, то другую, а то и более интимные места. Смотрелось это настолько комично, что король не выдержал и расхохотался.       Теперь оба они выглядели как идиоты. Ничего не оставалось, кроме как заняться срочными поисками подходящей одежды. Реми приложил немало сил к тому, чтобы оторвать кусок бархатного покрывала, протянул его Микелю, в надежде, что тот сможет прикрыть хотя бы что-то. Снимать потные тряпки со стражников не хотелось.       Микель как мог объяснил принцип работы дверей в замке морского царя. Напрашивался вывод, что всё здесь предопределено открываться только Льёненпапилем, и замки срабатывают на присутствие его крови. Реми являлся прямым потомком демона, поэтому двери его слушались.       Пройдя несколько комнат, парни оказались в оружейной. Сбоку на стене висели доспехи, кожаные куртки, под ними аккуратной стопкой были сложены нательные рубахи, поддёвки и самые разные брюки. В деревянном ящике они нашли обувь.       Реми решил, что обойдётся чёрным трико, которое по всей видимости использовалось вместо поддёвки под доспех. Оно было почти таким же удобным, как его собственный костюм для ночных вылазок. Поверх трико он надел пояс, к которому пристёгивались ножны. В качестве оружия король предпочёл всему имеющемуся разнообразию клинков небольшой серебряный кинжал с синими камнями. В ящике нашлись мягкие чешки его размера. Волосы он быстро заплёл в косу, которую двумя быстрыми движениями закрутил на затылке и скрепил несколькими длинными гвоздями, найденными неподалёку.       Микель же не церемонясь выбрал первые попавшиеся штаны, подходящие по размеру, совершенно жуткую красную рубаху из какой-то блестящей ткани и тяжелый ярко-бирюзовый доспех. На ногах красовались сандалии, напяленные на полосатые носки.       Покончив с костюмом, Реми взглянул на своего шерьера и еле удержался от того, чтобы расхохотаться. Прекрасный, сильный, умный и ловкий, всегда и во всём безупречный Микель, у которого, казалось, совсем не было недостатков, кроме, разве что, излишней любви к насмешкам, не имел ровным счётом никакого вкуса. До этого момента Реми видел его только в форме, поэтому даже и подумать не мог, что человек может нарядиться в настолько несочетающиеся вещи.       — Оделся? — спросил его Реми и получив в ответ кивок продолжил: — А теперь снимай с себя всё, кроме брюк.       — Что? Зачем? — недоуменно воззрился на него шерьер.       — В таком виде я тебя никуда не выпущу. Нас обоих на смех поднимут, — улыбнулся Реми. Он наскоро осмотрел висящую одежду, перебрал кое-какие вещи и протянул Микелю простую льняную рубаху, лёгкую, но плотную кожаную куртку со множеством ремешков и карманов, пояс с ножнами для хорошего меча и мягкие сапоги — Надень это и не позорь меня. Как доберёмся до дворца, проведу с тобой беседу о правилах этикета в одежде.       Покончив со всем этим, парни отправились к арке-порталу. Микель провёл рукой по выступающим узорам, на лице его появилось странное выражение.       — В чём дело? — спросил Реми.       — В прошлый раз я торопился и не обратил внимания, но теперь кажется, что я уже видел раньше эту арку когда-то очень давно, — он тряхнул головой, сбрасывая наваждение. — Не важно, идём скорее.       Реми поколебался немного, затем осторожно коснулся его пальцев. Они посмотрели друг на друга в молчаливом понимании, так, вместе, держась за руки, вступили в портал, закружились в вихре искр. В нос ударил резкий запах забродивших ягод и они вынырнули в темноту. Король почувствовал, как Микель сжал его ладонь и замер.       — Что? — тихо спросил юноша.       — Это не то место, из которого мы перенеслись во дворец морского царя, — отозвался шерьер.       Было непроглядно темно, Реми раздражала неизвестность, беспомощность, невозможность видеть.       — Расскажи, что ты видишь, — попросил он, поглядывая на вновь засветившиеся лиловые глаза.       Реми почувствовал, как рука Микеля выскальзывает из его ладони. Он осмотрелся и начал:       — Это похоже на погреб. Нет, скорее на винодельню. Тут большой зал с колоннами, везде стоят бочки, бутылки, пресс… — он на секунду замолчал. — «Звёздный мальчик».       Реми сразу всё понял.       Он знал, что любимое вино королей изготавливали в большой тайне в очень скромных количествах. Поставщики не менялись на протяжении многих десятилетий, потому цена вина была невероятно высока. Однако вкус его полностью компенсировал все затраты: сколько бы виноделы ни старались, ни одно вино в мире не могло сравниться со «Звёздным мальчиком». Изготовители его знали какой-то секрет.       Похоже, секрет состоял в том, что вино изготавливалось вархосцами.       Реми потерял Микеля из виду, а когда тот замолчал и остановился, стало окончательно невозможно было понять, где он находится. Юноша решил направиться туда, где слышал его шаги в последний раз, когда обернулся на шорох и увидел, как фиалковые глаза сверкнули в паре метров от него совсем в другой стороне.       Король сделал пару шагов и протянул руку, но получил в ответ лёгкий игривый шлепок по тыльной стороне ладони, и глаза, лукаво сощурившись, отодвинулись дальше.       — Ты что творишь? — возмутился юноша.       — Осматриваюсь, — гулко прозвучал голос Микеля откуда-то из другого конца зала. — Ты же сам попросил.       А владелец лукавых фиалковых глаз вдруг звонко расхохотался тонким девичьим голосом, схватил Реми за шею, сделал ловкую подсечку и повалил его на пол, торжественно усевшись сверху. Всё это произошло так быстро, что юноша успел только ойкнуть. Этого, однако, хватило, чтобы обратить на происходящее внимание Микеля: он в мгновение ока оказался рядом, одним рывком стащил незнакомку со своего короля и поставил на ноги.       Над головой Реми две пары фиалковых глаз уставились друг на друга, одни были полны возмущения, а вторые вдруг округлились, а через секунду наполнились слезами.       — Наконец, ты пришёл за мной, любимый! — воскликнула женщина и кинулась на шею Микелю.        Теперь уже глаза шерьера округлились. Он хотел было что-то ответить, но она без умолку трещала о том, как долго она ждёт, как много дней и годов минуло с их последней встречи, как тяжело ей было в одиночестве. Вставить в эту тираду хоть одно слово не представлялось возможным. Не дав парню опомниться, она потащила его за собой, так что он едва успел ухватить за руку только что поднявшегося на ноги Реми, чтобы вновь не потерять его.       Вскоре они достигли тяжёлой деревянной двери в конце зала. Оказавшись внутри, девица выпустила, наконец, руку Микеля, кинулась к куда-то в угол, послышалась возня и вскоре комнатку озарило пламя свечи.       Это оказалась совсем крошечная келья, обставленная скромнее некуда. Из мебели там были лишь небольшая кровать и письменный стол с ящичками, да стул, на спинке которого громоздилась одежда. Весь потолок и почти все стены были расписаны кривоватыми четырёх конечными звёздами. Присмотревшись, Реми понял, что они выцарапаны каким-то острым предметом. Лишь один угол оставался незаполненным ими.       — У тебя тут уютно. Будто звёздное небо, — сказал Микель, воспользовавшись передышкой.       — Эти звёзды — дни, что я провела вдали от тебя, — отозвалась девушка и, улыбаясь слегка безумной улыбкой, прижалась к груди Микеля.       Она оказалась весьма миловидной миниатюрной брюнеткой лет восемнадцати, волосы её, собранные в тугую косу, ниспадали до самой земли. Платье казалось довольно старым и потёртым, но опрятным. Когда-то оно явно было роскошным дорогим нарядом, достойным царской особы, но сейчас поблекло и потеряло вид, то там то тут на бархате проступали проплешины, потёртости, а кое-где и следы штопки.       — Девушка, нам надо выбраться отсюда. Где здесь выход? — не церемонясь, спросил Реми.       — Ха. Забавно, что именно ты меня об этом спрашиваешь. Это моя тюрьма, — ответила девушка. — Если бы я знала выход, меня бы давно здесь не было. Знаете, я почти свихнулась тут от одиночества, но теперь мой любимый пришёл за мной, отец больше не сможет нас разлучить! Да? Ты взял с собой этого демона, чтобы вызволить меня?       Микель посмотрел на неё с жалостью. Ему не хотелось расстраивать бедное создание, поэтому он просто коротко кивнул и усадил её на кровать рядом с собой и принялся осторожно расспрашивать об этом месте и о последних годах заточения, стараясь не выдать себя.       Оказалось, что девушка провела в одиночестве больше двадцати лет. За все эти годы единственным, с кем она общалась, был её отец. Он приходил раз в год, чтобы забрать готовое вино и спросить, не одумалась ли она, но та хранила верность своей любви и лелеяла надежду на встречу с любимым.       — Сколько же вам лет? — удивился Реми.       — Спроси что полегче, сынок, — рассмеялась девица. — Уж и не помню, когда родилась. Мне кажется, что до встречи с моим любимым я и не жила вовсе.       В соседнем помещении что-то бумкнуло, послышался громкий топот и до них донёсся грозный крик:       — Ше-е-ел, ты где? Выйди ко мне!       Девушка запаниковала, подскочила с кровати, начала мерить шагами комнату, схватила со стола потёртую книжку, затем, опомнившись, приподняла свисающее с кровати одеяло и указала на открывшееся пространство, поспешно приказав:       — Это отец, прячьтесь! Я выведу его, а вы бегите. Этот демон сможет активировать портал. Любимый, тебе не победить отца сейчас. Нужна та шкатулка. Вернись за мной, когда найдёшь её.       Микель кивнул с таким видом, будто сразу понял, о чём речь. Она сунула ему в руки какую-то мелкую блестящую вещицу и толкнула шерьера на пол. Парни едва успели втиснуться в узкую щель и прижаться к стене, когда в комнату вошёл нежданный визитёр.       — Шел! Ты спишь что ли? — спросил он. — А, читаешь.       По спине Реми пробежал холодок: он узнал голос морского царя. Микель почувствовал, как он дрожит, осторожно обнял его и прижал плотнее к себе. Сердце короля забилось сильнее. Он сжался в комок и затаился.       Морской царь оглушительно рассмеялся и выдал:       — Дочь, твой папаша сошёл с ума!