Мелодия для короля

      Сидр в кружке Реми закончился довольно быстро, и он не заметил, как кружка Микеля в его руке тоже опустела. Сам Микель уже минуту стоял на табурете с закрытыми глазами. Второй мужчина тоже не нервничал и даже отпускал пошлые шуточки. Судя по всему, хорьки оказались не очень-то злыми, так что король начал немного успокаиваться. Он даже отошёл на секундочку взять ещё сидра и вернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как женщина-зазывала, заметив, что публика заскучала, решила немного растормошить народ. Она подошла к мужчинам, достала из недр платья маленький рожок и от души дунула в него.       По округе разнёсся пронзительный неприятный звук.       Тут же под одеждой у обоих смельчаков началась дикая пляска. Растревоженные хорьки оживились и носились по телам как заведённые. Мужчина начал ёрзать и вертеться, тогда как Микель просто побледнел и замер, уставившись в одну точку. То там, то тут виднелись шевелящиеся бугорки, указывающие на места, где пробегали хорьки. Реми поморщился, представляя, как крохотные коготочки царапают кожу.       Вторая минута подошла к концу, женщина подскочила к испытуемым с крошечным гонгом и ударила в него. Успокоившиеся было зверьки вновь оживились. Один из них, похоже, заполз в рукав шерьера и застрял. Он отчаянно барахтался, но Микель даже не сдвинулся с места. Его взгляд остекленел, будто он был вовсе не здесь. Это пугало.       Пошла четвёртая минута. Народ одобрительно заулюлюкал и засвистел, поддерживая выносливость мужчин. Женщина поняла, что сегодня может лишиться своего сокровища и ей придётся отдать приз. Она подмигнула мальчишкам помощникам, те встали по обе стороны от рва, приготовив пару мешков.       — Ну, всё, сейчас закончится, — сообщил королю мужик, который любил наблюдать за подобными развлечениями. — Видишь? Уже принесли мешки с перьями. Ими обсыпят этих двоих после того, как они выберутся из ямы с потрохами.       — Вы так уверены, что оба проиграют? — уже изрядно захмелевший Реми почувствовал ничем не обоснованную уверенность в своём шерьере. — Ставлю десять серебряных на то, что тот парень победит!       Услышавшие его посетители тут же оживились и подхватили ставку, однако никто не верил в победу шерьера. Несколько человек поставили на то, что здоровяк продержится дольше, но абсолютно все были уверены, что на последней минуте оба, ко всеобщей радости, свалятся в ров, и уже предвкушали это красочное зрелище. Реми оказался единственным, кто поставил на победу Микеля.       — Можешь попрощаться со своими деньгами, — рассмеялся ему в лицо мужик и указал на мальчишек с мешками. — Присмотрись. Видишь? Эти двое уже достали дьявольские манки.       Реми застыл. Он слышал про эти штуки, но никогда не видел их вживую.       Манок морского дьявола, так называли его в народе.       Мальтруй рассказывал, что человеческое ухо не способно уловить его звук, но животные, заслышав его, приходят в бешенство. Однажды торговцу довелось поохотиться вместе с недалёким аппарейским графом, который долго хвастался недавним приобретением, которое поможет ему одержать победу над любым зверем. В результате, когда им посчастливилось столкнуться с диким кабаном, граф вытащил манок, и, прежде чем Мальтруй успел предостеречь его, дунул со всей дури. Кабан немедленно взбесился и понёсся прямо на графа. И если б только кабан… Лошади сбросили своих седоков. Все находящиеся неподалёку белки, лисицы, куницы, даже зайцы будто ополоумели. Они кидались на горе-охотников и кусали их во все места, до которых дотягивались. В конце концов, Мальтруй еле унёс оттуда ноги. Когда он вернулся с подмогой, животные уже разбежались, а графа нашли всего истекающего кровью из сотни укусов и успевшего лишиться нескольких пальцев.       — О, нет… нет-нет-нет! — Реми прорвался к помосту вплотную, в нос ему ударил зловонный дух начавших портиться внутренностей. — Сдавайся! Оно того не стоит!       Над рвом кружили стаи мух. Король представил, как его шерьер падает в смердящую жижу и слепни облепляют его лицо. А потом мальчишки, хохоча, высыпают перья, они прилипают к всему этому безобразию, и униженный парень, спотыкаясь и поскальзываясь на куриных кишках, пытается выбраться из зловонной ямы. Но в следующий момент он вспомнил глубокие шрамы от укусов, которые показывал ему мальтруй. Реми представил как взбесившийся хорёк забирается в рукав и откусывает Микелю один палец за другим, а тот терпит. Затем его воображение нарисовало совсем другую картину откусывания частей тело первостепенной важности. Картину, от которой внутри всё сжалось и похолодело.       — Микель, пожалуйста, прекрати! — жалобно взмолился он, и, поняв, что просьбы не возымеют эффекта, грозно добавил: — Я приказываю!       Шерьер никак не отреагировал, даже взглядом его не удостоил, и Реми с ужасом заметил, как ближайший мальчишка подносит к губам дьявольский манок.       Секунда — и под одеждой мужчин началось настоящее безумие. Великан начал ойкать и подпрыгивать на стуле. По тому, как он вертелся и вскрикивал, можно было догадаться, в какое место его укусили. Реми с трудом заставил себя оторвать от него взгляд и посмотреть на Микеля. Шерьер стоял как вкопанный, даже выражение его лица не изменилось. Оно излучало спокойствие и безмятежность. Одежда его вздымалась с разных сторон, хорьки скакали внутри мешковатого комбинезона, явно обезумевшие, но парня это, как будто не тревожило. Реми пытался успокоить себя тем, что возможно у тела Микеля была какая-нибудь ещё фантастическая особенность, о которой он забыл рассказать. Например высокий болевой порог. Или способность мгновенно заживлять собственные раны. Однако он не мог выкинуть из головы эти пустые глаза, устремлённые в бесконечность. Что-то в этом было неправильное, пугающее, заставляющее болезненно сжиматься сердце.       — Пятая минута истекла! — прокричала женщина. — Победителем станет тот, кто продержится дольше! — и она ударила в гонг.       Едва звук гонга затих, соперник Микеля подпрыгнул, закричал не своим голосом и полетел вниз. Видимо, последний укус пришёлся на самое нежное местечко, боль в котором он уже не смог стерпеть.       Толпа ахнула и затихла на секунду, а затем все принялись превозносить Микеля за храбрость и выдержку, смеяться над вылезающим из ямы здоровяком, разорвавшим рукава комбинезона и теперь отчаянно пытающимся вытряхнуть из одеяния двух агрессивных животных. Люди одобрительно хлопали Реми по плечам и протягивали ему выигранные деньги, но он только отмахивался Навалившись на перила, возведённые вокруг зловонной ямы, он отчаянно пытался докричаться до Микеля, всё ещё стоящего там.       — Да остановите же это! — вскричал он, заметив женщину, организовавшую бесчеловечное развлечение.       Та снисходительно махнула рукой второму мальчишке, который всё ещё стоял с так и не пригодившимся мешком перьев. Малец опомнился и дунул в свой свисток. На сей раз звук оказался различимым. Хорьки, которые уже успели выбраться, тут же угомонились и вернулись к нему. Ласкаясь, они забрались к нему на плечи и притихли. Женщина протянула доску от помоста к табурету, чтобы Микель мог вернуться по ней, как по мосту, и забрать свой приз, но шерьер не реагировал. Казалось. он вообще не видел и не слышал ничего, что происходило вокруг. Женщина уже поставила ногу на доску, чтобы дойти до него и привести парня в чувства, но Реми успел быстрее. Оттолкнув её в сторону он за секунду взбежал к своему шерьеру и влепил ему звонкую пощёчину. Вопреки ожиданиям, это не сработало. Глаза Реми наполнились слезами. Он не представлял, как вывести Микеля из этого транса, и удастся ли ему это вообще. Все мысли спутались, выпитый алкоголь добавлял растерянности и паники, отчаяние почти полностью завладело сердцем короля, когда он вдруг совершенно чётко понял, что нужно сделать. Он нервно сглотнул, обхватил ладонями лицо Микеля, зажмурился и страстно поцеловал его, глубоко проталкивая язык внутрь чужого рта.       Шерьер так резко отшатнулся, что чуть не полетел вниз с табурета. Разорвав поцелуй, Реми ухватил его и удержал на месте.       — Никогда больше так не делай! — заорал Реми ему в лицо. — Пообещай мне!       Микель растерянно кивнул.       Когда они спустились, женщина торжественно вручила шерьеру яркую грамоту, украшенную цветными лентами. Люди аплодировали, улюлюкали, кричали грубые непристойности. Реми пропустил всё мимо ушей, пробормотал в ответ, что они вернутся забрать приз позже и утащил Микеля прочь.       — Что это, чёрт возьми, было? — выплюнул он, прижав шерьера к стене в ближайшей подворотне.       Микель отвёл глаза:       — Ничего.       — Я думал, что ты свихнулся от боли! Я думал… — глаза юноши вновь наполнились слезами. Он остервенело смахнул их и отвесил Микелю оплеуху.       — Прости. Я просто привык так… справляться.       Реми на несколько мгновений замер, всматриваясь в виноватое лицо шерьера. В голове его была сотня вопросов. Почему Микель не предупредил его об этом? Почему не рассказал, как вывести его из подобного состояния? Насколько сильной должна была быть боль, если ради того, чтобы вытерпеть её, парень научился отключаться от всего мира? И самый пугающий: как давно, с какого возраста он это практикует?       Юноша тряхнул головой, заглянул в глаза шерьера и задал всего один вопрос:       — Что они делали с тобой в том училище?       Микель вдруг весь как-то съёжился, вид у него стал несчастный, как у побитой собаки, загнанной в угол, а когда Реми дотронулся до его плеча, он вздрогнул и отстранился.       — Ладно, можешь не отвечать, — сказал Реми, стараясь придать своему голосу как можно более мягкую интонацию, и убрал руки. — Расскажешь, когда будешь готов.       Микель кивнул, отодвинулся от юноши на пару метров и сказал:       — Это мои проблемы. Тебе не обязательно о них знать. Идём дальше, мы ещё не все обошли.       Внутри Реми всё заклокотало от гнева. Он готов был сорваться, но огромным усилием воли взял себя в руки и не сказал ни слова. Ничего, уговаривал он себя, когда придёт время, этот колючий тип всё равно уберёт иголки и откроет ему всё своё нежное, ранимое существо. Оставалось только набраться терпения.       И всё же, какой-то гнусный червь обиды затаился в уголочке сердца короля.       — Лучше бы ты поучаствовал в каком-нибудь турнире, — произнёс Реми. — Я видел тут неподалёку сражение на фьютиях. Кажется, за победу дают мешок картошки.       — Давай лучше сам, — отмахнулся Микель.       Они шли по ярмарке, болтая, как ни в чём не бывало. Прежняя беззаботная атмосфера была упущена, оба чувствовали это, но делали вид, что всё в порядке. Незаметно они обошли ещё несколько палаток с развлечениями. Поглазели на метателей кинжалов, жонглёров, канатоходцев, попробовали подозрительного цвета сардельки с неаппетитным названием «жезлы драконов», посбивали мягкими мячами картонные фигурки, изображающие знаменитых воров и разбойников всех ближайших королевств, причём один из них почему-то оказался подозрительно похож на самого короля в одежде для ночных вылазок. Полненький добродушный хозяин тира сообщил, что это местная легенда, вор по кличке Неуловимый Мотылёк. Толстяк почему-то был уверен, что вор этот девушка, и не постеснялся рассказать пару похабных историй о ней. Микель пару раз промахнулся, тогда как оскорблённый до глубины души Реми в два счёта выбил все цели и забрал главный приз — большого плюшевого дракона.       Когда они собирались подойти к лавке, хозяева которой предлагали продегустировать несколько десятков сортов заморских медовух, сидров и всяческой браги, и у которой уже валялось несколько неудавшихся дегустаторов, Микель вдруг насторожился и заозирался по сторонам.       — В чём дело? — встревоженно шепнул Реми, решивший, что преследователи всё же нашли их.       Шерьер же, не говоря ни слова, нырнул в какой-то переулок и через мгновение выглянул из него, поманив короля за собой.       Реми ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Свернув в переулок он так и застыл на месте, обнаружив там то, чего меньше всего ожидал.