Мелодия для короля

      — Пристально глядя на отца, Микель вцепился в накидку так, словно от ее сохранности зависела его жизнь. Карл преградил ему путь.       — Я был о тебе лучшего мнения, — выплюнул он. — Я забираю эту вьевию с собой, во что бы то ни стало найду её хозяина и верну ему её. Отойди!       Мужчина не сдвинулся с места. Вместо этого он глубоко вздохнул и сказал:       — Я бы и рад вернуть её, но хозяйка этой вьевии давно погибла. Она принадлежала твоей матери, Микель.       Парень потерял дар речи. Он переводил взгляд со сказочной накидки в своих руках на отца и обратно.       — Не может быть, — наконец сумел выдавить он. — Как… Почему она у тебя?       — Когда мы решили стать парой, она отдала её мне в знак доверия. Как видишь, я сберёг её подарок.       — Ты… Идиот, ты не имеешь понятия, что попало тебе в руки! Что ты наделал, что же ты натворил, отец… — забормотал Микель и из глаз его помимо воли хлынули слёзы.       — К сожалению, понимаю, — Карл протянул руку, чтобы коснуться сына, но тот немедленно сделал шаг назад, и мужчина опустил руку. — Послушай, мы никогда не говорили о твоей матери, но я пел тебе колыбельную о ней. Ты помнишь?       Микель помнил. Не так давно он пел эту песню Реми.       “В саду русалок, среди кораллов в пучине вод       Морская дева из сказок древних одна живёт…”       Это была печальная колыбельная. но она всегда отзывалась в душе Микеля тёплым, родным чувством. В ней было что-то загадочное, сама мелодия звучала так, будто не людьми была придумана, так что парень догадывался, что с этой песней не всё так просто.       — Твоя мать часто мурлыкала этот мотив себе под нос, и я невольно его запомнил. А когда она исчезла, оставив мне тебя, я вспомнил его и слова сами собой сложились в песню, — Карл сел на кровать, заметив, что сын больше не собирается покинуть комнату и готов слушать. — Ты плохо спал первые недели, и только эта колыбельная помогала тебя успокоить. Всё, что поётся в этой песне — правда. Ты, должно быть, знаешь, что вьевия позволяет владельцу оборачиваться любым животным. Поначалу с её помощью я просто охотился и добывал нам с Шел пропитание, но когда эти гнусные духи похитили её, я обернулся акулой и кинулся в погоню. Но всё было тщетно.       — И ты просто сдался?       — Мне пришлось.       — Слабак! Трус!       Карлайл вздохнул, принимая укоры.       — Если бы ты знал, что это была за женщина, ты бы понял, почему я так поступил.       Всё ещё обнимая накидку, Микель прислонился к ближайшей стене.       — Что ж, я весь внимание.       — Твой дед сильно оскорбил мать Шел и она ушла от него, а он даже не попытался её вернуть. Шел не колеблясь ни секунды решила сама отправиться за ней и сбежала из дома. Она была самой смелой из всех, кого я знал.       После нескольких лет скитаний, судьба забросила Шелковелию в грот на небольшом острове на границе Этуайи и Аппарейи. В разгар войны, о которой она не знала. Так случилось, что я с небольшим отрядом попал на вражеский корабль. Мы сражались храбро, но врагов было в несколько раз больше и наш отряд был уничтожен. Мне повезло. Хоть я и был смертельно ранен, но во время сражения упал за борт и волны вынесли меня на берег того острова, где отдыхала твоя мать.       Думаю, ты знаешь о целебных способностях морских жителей. Когда я очнулся, моя рана исчезла, словно её и не было. Зато я оказался накрепко связан. Она была разумной и осторожной девушкой. И настоящей красавицей. Мне потребовалась неделя, чтобы доказать ей, что я для неё не опасен и почти два месяца, чтобы она начала мне доверять.       Сначала я стремился как можно скорее покинуть остров, чтобы вернуться на поле боя, но со временем понял, что жизнь с ней вдали от людей делает меня счастливым. Мы полюбили друг друга и приняли решение остаться вместе навсегда.       Шел думала, что раз отец не интересуется её матерью, то до неё ему тоже нет дела. Но она ошибалась. Все эти годы он разыскивал её, но у него не выходило напасть на её след, потому что она всё время перемещалась. Но на нашем острове Шел задержалась из-за меня слишком надолго и его слуги наткнулись на нас. Твоя мать была очень сильная, поэтому она сумела дать отпор морским духам и защитила остров с помошью какой-то древней магии, так чтобы попасть на него могли лишь те, кого кто-то из нас добровольно впустит. Но слуги ей отца не могли вернуться с пустыми руками.       В том, что случилось дальше виноват был только я.       Шелковелия подарила мне так много! Конечно, я всем сердцем желал сделать для неё что-то особенное. Поэтому когда во время охоты я нашёл в расщелине на дне океана замшелый старинный ларчик и обнаружил внутри два филигранных обручальных каффа, то подумал, что это судьба. Полный предвкушения, я поспешил вернуться к моей любимой. Я думал, что нашёл для неё лучший подарок, но в итоге твоя мать превзошла меня. Когда я сделал ей предложение и преподнёс кафф, она вдруг заплакала и сообщила, что ждёт от меня ребёнка. Это был лучший вечер в моей жизни.       Мы долго строили планы на будущее, обсуждали как назовём тебя, как будем воспитывать. А затем она дала мне своё согласие и мы обменялись каффами.       Едва мы их надели, как почувствовали непреодолимую усталость. Я не успел заметить, когда потерял сознание. Оказалось, что морские духи, слуги её отца, зачаровали украшения, и, вселившись в них, подобрались к Шелковелии вплотную. Пока я спал они могли убить меня, но отчего-то не стали. Должно быть Шел сумела преодолеть дремоту и защитила меня, но самой ей пришлось вернуться к отцу.       Я знал, моя Шелки не из тех, кто будет сидеть взаперти и ждать у моря погоды. Наверняка она попыталась бы сбежать и найти меня так же, как я искал её. Будь у неё её вьевия, побег хоть из самого ада не составил бы для этой женщины труда. Но шкурка осталась у меня. Поэтому в какой-то момент совсем отчаявшись я понял, что если ей каким-нибудь образом удастся сбежать, она будет искать меня на нашем острове. Я вернулся в место, наполненное воспоминаниями о ней, в место, ставшее моим домом. И успел как раз вовремя, чтобы забрать тебя. Тебя принесли те самые духи, что украли мою любимую. Они сказали, что роды были тяжелыми и твоя мать не сумела их пережить. Но её последним желанием была отчаянная мольба сохранить тебе жизнь и отдать тебя мне.       — А что дед? Неужели так просто смирился и отпустил меня? — удивился Микель.       — Не думаю, что твой дед принял бы тебя. Как я понял, в Вархосии существует запрет на связь с людьми, а полукровки считаются чудовищами и не должны существовать. Поэтому если обнаруживается, что кто-то нарушил закон и связался с человеком и где-то появился полукровка, их обоих немедленно убивают. Я думаю, твоей матери стоило огромных усилий скрыть факт твоего рождения. Скорее всего твой дед даже не догадывается о твоем существовании.       Микель так и застыл, не зная, что сказать.       Когда он только прибыл в академию, на одном из первых занятий первогодок отправили в тренировочное плавание. Мальчишки, что сразу невзлюбили Микеля, решили подшутить над ним. Один из них подставил ему подножку, а другой толкнул, да так неудачно, что ребёнок свалился за борт.       Окунувшись в ледяную воду, Микель разозлился и решил проучить паршивцев. Он развернулся в воде и поплыл в глубину, предвкушая, как мальчишки испугаются, подумав, что однокашник утонул. Когда он отплыл уже на порядочное расстояние и решил, что можно бы возвращаться, откуда-то вынырнула гигантская тварь, раззинула острозубую пасть и попыталась откусить от мальчика добрую половину.       Микель так перепугался, что на одних инстинктах оттолкнулся ногой от переднего ряда зубов чудовища и с невиданной доселе скоростью рванул в сторону. Тварь рванула за ним. Он удирал от неё добрых полчаса, пока вконец не выдохся. И когда морской гад почти уже настигла его, откуда ни возьмись появился мужчина в сияющих доспехах и спас мальчика. Мужчина не только плавал лучше Микеля, но и дышал под водой свободнее. Он задал ему несколько довольно странных вопросов о родителях и доме и, не получив ответов, видимо подумал, что мальчик глухонемой или просто глупый. Тогда воин решил отвести его в город и вернуть безответственным родителям.       Когда они подплыли к воротам, прошли сквозь них и опустились на сухую землю, спутники оказались в городе. Маленький Микель смотрел во все глаза и не мог понять где куда попал, пока не выловил из разговоров окружающих людей повторяющееся слово “Вархосия”. Служанка из воларьевого коттеджа любила рассказывать им с Реми сказки об этой стране. Некоторые из них были смешными, некоторые поучительными, а некоторые страшными. В одной из этих сказок говорилось о страшном морском царе, который ел непослушных детей.       Поспрашивав там и тут, мужчина в доспехах не узнал ничего о мальчике. Никто не видел его раньше и не слышал, чтобы у кого-то пропал ребёнок. Тогда спутник Микеля совсем зашёл в тупик и решил поступить так, как велел ему закон. Он наклонился к мальчику и сообщил, что отведёт его к морскому царю.       Услыхав о том, что его собираются отдать пожирателю детей из сказок, Микель одним рывком высвободил руку из хватки мужчины и припустил так, что только пятки сверкали. Быстрее он не убегал даже от чудища. А вслед мальчику неслось непонятное слово “полукровка”, и слышащие его люди шарахались в стороны.       Мальчик быстрее ветра покинул волшебную страну тем же путём, что и пришёл в неё, как можно скорее устремился к поверхности и едва показавшись над водой увидел неподалёку корабль, с которого его столкнули. Микель поспешил к нему и взобрался на борт.       На корабле царили траурные настроения. Видимо, мальчишки оказались всё же не совсем пропащими, не увидев как Микель всплывает они действительно испугались и поспешили рассказать обо всём взрослым. Прошло должно быть несколько часов, так что не найдя мальчика все подумали, что его сожрали морские твари. Учителя уже обсуждали как сообщить о происшествии отцу ребёнка и очень обрадовались, обнаружив его живым и здоровым, так что даже не стали особо допытываться где же он был.       Вспомнив об этом происшествии сейчас, Микель подумал, что отец вероятно говорит правду. И что его дед, вероятно, первый вонзил ему в сердце кинжал, узнай он, что его внук полукровка. Парень отлепился, наконец, от стены и сел рядом с отцом.       — Что ж, — выдохнул он, принимая объяснения, — видимо, выхода у тебя и правда не было. Но зачем ты отослал меня в аппарейское училище? Можно ведь было найти что-то поближе! Ведь мы с Реми тогда…       — Реми… В нём и была причина, — Карл отвёл взгляд и немного помолчал, собираясь с мыслями, а затем продолжил: — Они хотели казнить тебя за покушение на жизнь наследника.       — Что?! — подскочил юноша. — Но я же наоборот…       — Я знаю, знаю, — попытался успокоить его отец. — Ты не мог поступить так подло, в конце концов это я тебя воспитал. Но со стороны всё выглядело иначе. Как раз тогда королева находилась в отъезде, а Джула попытались отравить. Когда до ослабевшего короля донесли весть о покушении на его сына, он пришёл в ярость. Он вызвал меня к себе и кричал, что не потерпит рядом с Реми никого, кто может причинить ему вред. Он обещал отнять у меня сына за то, что мой сын чуть не лишил его наследника. Он был серьёзен в своих угрозах. Я ползал перед ним на коленях и умолял, пока мы не пришли к соглашению. Он снимал с тебя все обвинения, а за это я должен был отправить тебя как можно дальше от страны, туда, где тебя смогут воспитать в строгости и дисциплине. Самому мне при этом запрещалось покидать Этуайю, поэтому я не имел возможности хотя бы раз приехать и повидаться с тобой. Главным же условием Джула была моя клятва лично защищать Реми от любой опасности до дня его коронации. И я почти сдержал её, ведь благодаря твоей матери я получил нечеловеческие способности: мой организм стал залечивать любые раны практически бесследно. Я следовал за Реми словно тень и за все эти годы предотвратил больше трёхсот покушений на его жизнь.       Микель поперхнулся.       — Сколько?       Мужчина и бровью не повёл, продолжая рассказ:       — Единственный момент когда я упустил его из виду был в тот вечер, когда его неуёмное величество вылез через потайной ход на поиски приключений и испарился. Дело осложнилось тем, что ты тоже пропал. Я испугался, что ты снова окажешься под подозрением и кинулся на поиски. К тому времени как я наконец наткнулся на ваш след, я обнаружил разбойников, главарь которых исчез. Из них я выбил информацию о том, что Реми связали и утопили в озере. Обыскав озеро, я не нашёл тело, потому подумал, что благодаря тебе ему удалось спастись. На твою причастность как бы намекали элементы твоей одежды и амуниции на некоторых разбойниках. Оставалось только надеяться, что ты вытащил его до того, как парень захлебнулся.       Микель посидел немного, переваривая информацию.       — Много же ты всего перенёс за свою жизнь. Не удивительно, что так поседел.       Карл вдруг хохотнул в кулак и в уголках глаз его заплясали совсем не стариковские искорки.       — Морсерийская краска.       — Что?       — Ещё один подарок от твоей матери: после встречи с ней я перестал стареть. К счастью, на тот момент мне было немного за тридцать, так что после того, как отрастил усы я стал выглядеть немного старше. Со временем пришлось и с сединой заморочиться. Теперь я знаю, что в Морсерии делают лучшую краску для волос.       Внимательно всмотревшись в лицо отца Микель вдруг понял, что на нём едва ли есть хоть какие-то морщины. Если убрать усы и седину, то Микель будто в зеркало бы смотрелся. Подумать только, он никогда не обращал на это внимания! Так вот как работал импринтинг. У Микеля в голове немедленно возникла тьма вопросов.       Он снова посмотрел на отца уже совсем другими глазами, и вдруг увидел уставшего одинокого мужчину, которого лишили семьи, и который сделал всё, что мог, чтобы защитить своих любимых, и всё равно считал, что сделал недостаточно. Микелю вдруг нестерпимо захотелось подарить этому человеку хоть немного тепла, поэтому, не теряя больше ни секунду, он кинулся к отцу на шею и крепко обнял его, попутно случайно смахнув на пол оказавшуюся рядом куртку, которую ему передал лакей. Что-то звонко звякнуло и сверкнуло, и Микель увидел выпавший из кармана предмет.       Карл тоже его увидел. Будто в трансе, не сводя глаз с драгоценного украшения, он высвободился из объятий сына.       — Микель? — позвал он.       — Да, отец.       — Откуда у тебя это?       — Кажется, когда мы с Реми были в Вархосии, какая-то женщина сунула мне его в руки на память. Она была слегка не в себе, всё звала меня любимым. Вроде, я на него похож, и…       Сглотнув, Карл наклонился и поднял с пола серебристый филигранный кафф. А затем сунул руку в нагрудный карман мундира и достал ещё один.        Точно такой же.