Мелодия для короля

      Ощущение было до крайности странным. Совсем недавно Реми видел лишь бессмысленный набор символов, пляшущий по бумаге без какой-либо логики. Сейчас же часть картинок будто провалилась на задний план, тогда как осмысленная половина как бы выступила вперёд, складываясь в спираль и обретая смысл. Король смотрел на них и не мог поверить самому себе. Словно он всегда знал, как правильно скосить глаза, чтобы отделить важное. В памяти всплыла сказка Мальтруя, и Реми понял, что перед ним язык морского народа.       — Самое главное в центре… — пробормотал он, щурясь и вглядываясь в открывшуюся взору картину.       Сосредоточившись, Реми разобрался в том, как устроена письменность морского народа и наловчился читать её без труда. Спустя четверть часа он сумел полностью понять содержимое письма, и оно отнюдь не вызвало у него восторга.       В письме говорилось о том, что необходимо выяснить где Реми прячет свои сокровища, так как отправительница за много месяцев исследования дворца так и не нашла тайную комнату. Во втором письме она также просила Микеля втереться к королю в доверие. В случае если шерьер ослушается, женщина обещала, что ему не спасти свою шкуру. Реми показалось, что звучит это как-то слишком наивно. Угрожать расправой практически бессмертному существу было в высшей мере глупо. Но тут он вспомнил шрамы, оставленные Микелю учителем, и задумался. Во всём этом что-то крылось.       Юноша пожалел, что не взял остальные письма. Будь они у него на руках, он бы, возможно, понял больше. Обычно, оказавшись в такой ситуации, Реми разобиделся бы на шерьера и высказал бы ему всё, что думает о нём, а затем громко хлопнул бы дверью. Но не теперь.       Теперь, прокручивая в голове все поступки Микеля, он понял, что парень ничего не делает без причины, и если что-то в его поступках кажется неправильным, то позже обязательно выяснится, что в этом есть логика и смысл.       Кроме прочего, письма явно были старые и написаны несколько месяцев назад. Скорее всего, содержимое их уже потеряло актуальность.       Реми отчаянно хотелось верить Микелю.       Король перевернул конверт и, наконец, посмотрел на имя отправителя. Привычно уже прищурившись, он разобрал надпись: “Элизабет В.”.       — Элизабет… — пробормотал Реми, пробуя имя на вкус. — Элизабет… Лиз…       Неужели… Лиззи? Если она и была Элизабет, значит всё это время вынюхивала что-то у него под носом. Лиззи нравилась Реми, она была умной, харизматичной и привлекательной девушкой. Если человеком, заключившим контракт с его шерьером была она, значит с ней можно будет договориться. Он сможет убедить её разорвать контракт и освободить Микеля. Он должен. Это единственное, чем он сможет помочь.       Юноша глянул на часы: до прихода Микеля оставалось около получаса.       Полный кипящих внутри неоднозначных чувств, Реми накинул мантию и поспешил на поиски Лиззи. Он планировал проверить прачечную, затем заглянуть на кухню, а после поискать её в саду. Однако, не успев добраться даже до первого пункта из списка, уже за вторым поворотом коридора юноша наткнулся на горничную.       Она была не одна.       Прижимая девушку к стене, склонившись к самому её уху, стоял Микель собственной персоной и что-то торопливо шептал, а она в ответ улыбалась.        Сердце Реми пропустило удар. Он не хотел верить в то, что Микель может флиртовать с кем-то, кроме него, после всего. Юноша внутренне убеждал себя, что у открывшейся его взору картины есть логичное объяснение. Он уже решил доверять Микелю не смотря ни на что. Король тряхнул головой и сделал шаг на свет.       Лиззи хохотнула, явно обрадованная услышанным, обняла шерьера за плечи, повернула голову и наконец наткнулась взглядом на короля. Она тут же изменилась в лице и отскочила от шерьера на почтительное расстояние.       — Ваше вели… Ничего не было! Я вам клянусь! — запричитала она, судорожно поправляя юбки.       Скрестив руки на груди, Реми привалился плечом к стене и сделал вид, что его меньше всего волнуют отношения служанки и стражника. Лиззи густо покраснела, сделала поспешный реверанс и скрылась в ближайшем коридоре. Шерьер же напротив остался стоять как вкопанный. Он выглядел поникшим, виноватым и расстроенным.       — Раскаиваешься? — небрежно поинтересовался Реми и боковым зрением заметил, как Микель вздрогнул. — Иди за мной.       Они в молчании прошли по коридору обратно к королевским покоям       Внешне спокойный, внутри король метался между привычной подозрительностью и желанием доверять своему возлюбленному. Он прокручивал в голове варианты причин такого поступка с его стороны и успел придумать с десяток, прежде чем они вошли в комнату.       “Он сделал это, чтобы защитить меня” — сказал он самому себе, задумчиво кивнул и подошёл к книжному шкафу. Рука его легла на трактат о послушании. Почти физически ощущая Микеля, стоящего у него за спиной, Реми глубоко вдохнул и решительно дёрнул канделябр.       Книжный шкаф едва слышно поскрипывая отъехал в сторону, открывая потайной проход. Только тут юноша решился обернуться и посмотреть на шерьера. Тот будто выглядел ещё более несчастным и виноватым, чем прежде. Это немного выбивало из колеи, но Реми подумал, что они обсудят это позже. Сейчас главное было донести до Микеля свои чувства. Успокоить его и заверить, что он всё ещё на его стороне.       — Идём, — Реми взял парня за руку и скользнул в проём.       Микель протиснулся следом. Оказавшись внутри, он осмотрелся вокруг и выпустил ладонь короля. Реми снял мантию, небрежно кинул её куда попало. Шерьер открыл рот, не в силах произнести ни слова. Здесь было на что посмотреть.       Комната оказалась гораздо больше, чем он мог вообразить. Все стены её представляли собой полки, на которых в удивительном, немного маниакальном порядке лежала всякая всячина. Предметы были разложены по размерам и цветам, по типам и видам. Это удивительным образом контрастировало со столом, усыпанным самыми разными шестерёнками, винтиками, инструментами и безделушками. Реми облокотился о него, с упоением наблюдая реакцию шерьера.       — Тут я храню всё, что позаимствовал у гостей, — будничным тоном сообщил он.       Микель взял с одной из полок какую-то причудливую штуковину, покрутил в руках.       — Но у тебя же всё есть, зачем тебе что-то красть? Ты ведь король!       — Именно потому, что я - король! — Реми прошёлся по комнате взад-вперёд взъерошил волосы, несколько раз вдохнул и выдохнул. — Когда я прокрадываюсь к кому-то в спальню и удачно что-то… выношу, это здорово щекочет нервишки и снимает стресс. Я всё время что-то должен, что-то обязан, мне нельзя уронить лицо, нельзя открыто показывать недовольство, нельзя смеяться… Это так тяжело! — он остановился прямо перед Микелем, всего в шаге от него и посмотрел прямо ему в глаза. — Не знаю, зачем я это рассказываю, тебе всё равно не понять, каково это жить с бременем неизбежности, когда на тебя постоянно давит ответственность, от тебя всегда чего-то ожидают. Нет никакой возможности просто…       — Побыть собой? — Микель положил руку ему на плечо. — Я понимаю. Лучше, чем ты можешь представить, Реми.       Юноша поднял удивлённый взгляд на шерьера, и понял, что тот смотрит на него с сочувствием. Он смущёно отвёл глаза, украдкой улыбнувшись. Микель тоже улыбнулся, открыто, ярко, и от его улыбки Реми даже немного смутился. Он легонько стукнул шерьера кулаком в грудь.       — Что за фамильярность, кто разрешал тебе называть короля по имени?       — Король запамятовал, что собственноручно даровал мне это право.       — Не может быть! Должно быть, он был не в своём уме в тот момент.       — По правде сказать, мы с ним оба немного сходим с ума каждый раз, как встречаемся.       Реми рассмеялся, и сдавливающая грудь тяжесть наконец отпустила его. Юноша взял со стола несколько деталей и разложил их в ряд перед стоящим рядом Шерьером.       — Поначалу я тащил всё, что нравилось, а после потом кое-что заметил, — король поддевал со стола одну деталь за другой, отточенными движениями соединяя их друг с другом. — Это я вынул из табакерки герцога Айвори, это был кулон леди Кетлин, — он присоединил очередную шестерёнку — а это посол Бардарьи замаскировал под изящную брошь.       Глядя на короля, любой бы понял, что он собирает механизм не впервые. Микель невольно залюбовался ловкими движениями изящных пальцев и упустил момент, когда груда разрозненных деталей превратилась в изящную шкатулку. Шерьер взял её в руки, чтобы рассмотреть. Удивительно, но даже стенки и крышка её состояли из нескольких стыкующихся элементов, но выглядело это невероятно элегантно.       — Когда я впервые понял, что несколько безделушек — детали единого механизма, состыковал их и понял, что это должна быть музыкальная шкатулка, то так жаждал услышать мелодию, что с нетерпением залезал в вещи каждого приезжающего посла, в надежде найти там недостающие детали, — король печально улыбнулся. — Подумать только, если бы я и правда услышал её, мог бы потерять себя. Или умереть. Или… убить дорогого человека, — он пожал плечами. — Кто знает?       Это без сомнения было оно. Изобретение Генри. Микель повидал их много за время дружбы с учёным и чувствовал умелую руку и почерк мастера. Изысканная, тонкая работа. Если оно и вправду было оружием…       Из размышлений его вырвало лёгкое прикосновение холодных пальцев к щеке. Реми стоял прямо напротив, очень близко, и смотрел Микелю прямо в душу.       — Ты раз за разом причиняешь мне боль, вот как недавно, с Лиззи, — нахмурился Реми. — И мне бы хотелось рассердиться, отругать тебя или ударить, но… — лицо его смягчилось, во взгляде появилась надежда. — Я решил для себя доверять тебе, что бы ни случилось, и не отступлю.       Микель протянул руку, чтобы в порыве чувств коснуться щеки любимого, запустить пальцы в его золотистые кудри, притянуть его к себе. Реми закрыл глаза в ожидании, но рука замерла в паре миллиметров от кожи и бессильно опустилась, лишь обдав щёку юноши лёгким дуновением ветра.       Реми распахнул глаза в недоумении уставившись на Микеля. Одной рукой шерьер вцепился в шкатулку, вторую же сжал в кулак, впиваясь в собственную ладонь до крови. Он не смотрел на своего короля, плечи его были опущены, понурый взгляд направлен куда-то в пол. Шерьер закусил губу, и когда Реми заговорил, вздрогнул.       — Что с тобой? Это из-за Элизабет? Всё в порядке, — сказал юноша. — Ты столько раз спасал мою жизнь. Теперь настала моя очередь. Не переживай, я сумею тебя защитить. Доверься мне, как я доверился.       — Зря ты… доверился такому как я, — выдавил Микель, сглотнув.       — Что ты имеешь ввиду? — Реми непонимающе уставился на парня.       Микель ничего не ответил, только поёжился и отошёл в сторону, открывая проход в тайную комнату. Только сейчас Реми запоздало сообразил: он так торопился объясниться, что не закрыл ни дверь в комнату, ни шкаф.       Теперь делать это было поздно. В его потайную комнату, о которой не знал ни один живой человек, кроме Микеля, впорхнула Лиззи, следом за ней просочился Антуан. Последним с большим трудом протиснулся кузен.       — Безобразие! Кто строит такие узкие проходы? — он отряхнулся. — Мы весь камзол запачкали. Возмутительно. Привет, Реми. Не ждал нас? Удивлён? — тут взгляд толстяка упал на шкатулку. — О! Это оно? Давай сюда.       И на глазах Реми драгоценную шкатулку, опаснейшее оружие древнего народа и их общий секрет по первому же требованию Микель просто отдал в руки кузена.