***
Уже после третьей — последней — пары я стоял во дворе университета, тревожно обновляя страницу Вконтакте. Сообщений не было, как и самой Иры. Она на курс меня старше, но я точно знал, что пар у неё сегодня тоже три. Однако теперь начинали закрадываться некоторые сомнения. Пишу ей первый, но вовремя осекаюсь и сообщение так и не отправляю. Из университета выходит Ира. – Приветик, – лучезарно мне улыбается, а я лишь отчаянно надеюсь, что не закачу глаза, ведь желание это сделать буквально кипит под кожей. Бесит она меня, вот что. Но фото сейчас в разы важнее, главное сосредоточиться на этом. – Привет. И о чём мы будем говорить? – отвечаю не так эмоционально, как она, и задаю неспешный шаг, чтобы поскорее выйти со двора. – Я так понимаю, ты здесь только из-за фотографии, – вот это она догадливая, конечно. – Я не буду её распространять при одном условии. – держит паузу, чтобы, видимо, помучать меня. Как же неожиданно. – Если тебе это, конечно, интересно. – Что за условие? – вздыхаю, едва перебарывая желание врезать ей. – Я прекрасно понимаю, что совершила глупую ошибку… – начинает она свою песню. Ох как весело сейчас будет, уже представляю. – Тош, ты же знаешь, что я не хотела тебе зла, – от такого обращения меня передёргивает, и я силюсь не закатить глаза вновь. – Разве не главное, что я это осознала и пытаюсь всё исправить? – Ближе к делу. – кое-как совладаю с самим собой, хотя высказать всё, что у меня на уме, хочется безумно. Желание же свалить отсюда побыстрее так или иначе пересиливает желание полить Иру грязью. – Если мы начнём всё сначала... я не буду ничего делать с этим фото. – наивно строит она глазки, будто и правда думает, что я готов ей всё простить ради несчастной фотки. Будто думает, что я не понимаю, что в любой подходящий момент она предаст меня так же легко. – Нет. – твёрдо и уверенно. Самому даже удивительно, как я так легко это произнёс. – Ты понимаешь, что сейчас сам же себе приговор подписал? – осуждающе вскидывает она бровь и щурит глаза, смотря на меня укоризненно. – Поверь, я подписал его давно, ещё когда решил познакомиться с тобой. Теперь уже похуй, делай, что хочешь. – и как же всё же приятно видеть это бесконечное непонимание в её глазах, сопровождаемое полным разочарованием в своём плане. – Стой. А если я скажу, что у меня есть его страница? – блеф, враньё и попытка меня заинтересовать. Я более чем уверен. Откуда она у неё могла взяться? – Думаешь, если мы вот так обнимались у общаги, у меня нет его страницы? – да, это тоже блеф, враньё и попытка её заинтересовать. Могу позволить себе, — ну раз уж Ире можно — почему бы и нет? – Но я же видела, что тебя просто избили, а он спас тебя. – Думаю, я бы тоже спас своего парня, если бы его кто-то избил. Ну, чисто в теории, если бы у меня были хоть какие мышцы. – пришло время мне издеваться над ней и блефовать. Сейчас лишь самодовольная ухмылка расплывается на моём лице, и я ощущаю это непередаваемое чувство превосходства над ней. В глазах Иры же так и читается чистой воды ахуевание. Ей сказать нечего, наш разговор окончен. Собственно, чего я и добивался. Теперь можно и уходить.***
– И что, прям действительно похуй, что она сделает? – Димка внимательно выслушивает меня, попивая горячий крепкий чай, который я же нам и заварил несколькими минутами ранее. – Честно, не знаю. Но мне всё равно не избавиться от своей репутации, так что да, как-то похуй, пусть рассылает кому хочет, всё равно обо мне никто лучше думать не станет. – Что-то мне подсказывает, что фотка реально скоро будет мелькать в каждом телефоне в универе. Ира это так не оставит. – Я почти на сто процентов уверен, – откидываю голову назад, смотрю в потолок, ища успокоение. Об Ире думать не хочется. В сознании играет только картина того вечера. Я слишком хорошо помню его тёплые ладони, которыми он держал меня. Помню эти голубые глаза, которые, кажется, больше никогда не выберутся из моей души, — так глубоко они запали. Помню аккуратные, идеально гладкие, — без трещин и обкусанной кожи, как у меня, — припухлые губы красивого розоватого оттенка. Помню впадинку на носу. Его лицо в свете луны казалось просто идеальным. Возможно, оно такое не только в её свете, — думаю, оно в принципе было идеальным. Но увидеть этого мне не предстоит. Он же просто незнакомец. В сердце что-то больно колет, его будто кровью обливает, когда я осознаю самую главную колкую мысль. Он просто, блять, незнакомец. Мы друг другу никто. Никто. И никем друг другу не будем. – Всё в порядке? – голос Димы возвращает меня в суровую реальность.***
Вторник. Пол второго ночи. Я в том же дворе. Детей на площадке нет, больше не слышны их резвые крики, не видны весёлые лица. Ни единой души. Только пустота. Словно пустота внутри меня. Я сижу на той же скамейке. Пустая стеклянная бутылка недорогого «Граф Ледофф» отправляется в урну после того, как я делаю последний жадный глоток. Горло слабо обжигает, тепло протекает внутрь меня. Тепла не хватало уже давно. Хочется заглушить эту тупую боль, которая хер пойми откуда вообще взялась. Почему я так сильно убиваюсь по одному лишь человеку, которого видел единственный раз в жизни? Где-то часа два назад я пришёл сюда, минут так двадцать простоял на месте субботней драки (отчаянно скрещиваю пальцы, что могу так назвать простое избиение, — получается не настолько тупо и.. обидно?), до костей промёрзнуть успел, в ближайшем ларьке купил дешёвой, первой попавшейся на глаза водки и, как бы это не было глупо, напился. Да, напился просто потому, что не встретил того самого мужчины, за которым я сюда и шёл изначально. Хотелось просто увидеть его хоть раз, прижаться к груди и вдыхать запах его кожи, пока не отрублюсь. Ну или хотя бы банально спросить его номер либо ту же страницу в соцсети. Хотя бы чего-то... Пьяные мысли загоняют меня в щекотливую тему, вынимая слишком просто прямой вопрос из всего потока: я влюбился? Нет, не думаю. Не хочу думать. Мне просто не хватало человеческого тепла, любви и заботы. А он — я даже имени его не знаю, чёрт, — стал тем единственным, кто подходил по этим параметрам. Ну или мне только так казалось. Пьяный мозг разбирать этого не хотел. Пьяный мозг хотел лишь ударить меня обо что-то твёрдое, чтобы хуйнёй не маялся. Вместо этого я лёг на скамейку. Глаза закрываются неожиданно легко, а в темноте снова вижу его. Ощущение, будто вот-вот отключусь. В сознании вновь тот вечер. Сплошные фантазии. Мы доходим до общежития, он, с опаской посмотрев в мои глаза, раскрывает свои руки и приближается чуть ли не вплотную. В груди сердце отбивает лезгинку, я обнимаю его со всевозможным трепетом. Носом зарываюсь куда-то в шею, дышу им. От него пахнет спелыми зелёными яблоками, такими яркими-яркими, сразу челюсть сводить начинает от того, насколько они должны быть кислые. Вместе с этим чувствуются нотки цитруса, словно в детстве помогаешь маме с готовкой пирога. Скоро папа с работы вернуться должен, а у тебя лицо в муке, и глаза пощипывает стоящим в воздухе запахом лимона и апельсина. Это был единственный раз совместной готовки в моей жизни. Мне было лет восемь, как мне помнится. Отпускать его не хочется. Но для простых незнакомцев эти объятия оказываются больно уж долгими, какими быть не должны. Рядом с ним тепло и уютно. Темнота окутывает резко, больше нас нет. Вокруг ничего, и внутри меня тоже. Сердце непривычно тоскливо ноет. Мне безумно не хватает любви. Чтобы кто-то просто обнял меня и не отпускал до самой смерти. А ещё, чтобы этот кто-то был этот самый мужчина. Я долго думал над тем, какое бы имя у него могло быть, но придумать всё никак не могу. Все банальные часто используемые русские имена, приходившие на пьяный ум, казались какими-то не такими. Не мог я представить его условным Михаилом или… допустим, Егором. Он весь из себя был необычный, и имя никак не шло. Хотел бы я просто спросить. Хотел бы узнать его. Не только имя. Самого его. Хотел бы, чтобы он был рядом. Но мы просто незнакомцы. Глаза открываю так же быстро, вокруг грядущая тишина. В небе сияют звёзды, и я лишь ищу хоть одну падающую, чтобы загадать желание. Ног своих не чувствую, сегодня вообще вышел в потрепанных кроссовках без носков, тех же джинсах и расстёгнутой куртке. Хотя нет, выходил-то я как раз в застёгнутой, но с выпивкой стало как-то жарко. На улице минусовая температура, и моя одежда вновь не очень-то соответствует погоде. Только вот как холодно снаружи — так и внутри. Что-то трещит, и я не уверен, что это не просто пустой желудок переваривает бухло. Ощущение где-то глубже. Но алкоголь полностью отупляет меня, и я ни хуя понять не могу. Прищуриваю глаза: звёзды все на месте. Видимо, не судьба. Подумываю над тем, чтобы ещё раз заглянуть в тот ларёк, прикупить вторую бутылку, но всё же осекаюсь. Голова на утро варить точно не будет, оно мне не надо. И сейчас заебись.***
В универ ожидаемо не иду, просыпаюсь только к середине третьей пары, и то, — хуй знает где, понимаю ж не сразу. Голову будто под чугунный пресс поместили, безумно раскалывается. Забегаю всё в тот же ларёк, покупаю бутылку воды и домой отправляюсь уже мокрый, пролив какую-то её часть на себя. По пути чуть не валюсь в сугроб снега, еле как оставшись стоять на ногах. Всё же не стоило мне напиваться. Димка наверняка очень волнуется за меня. Я сказал ему, что пошёл гулять, но, когда человек уходит из дома часов так пятнадцать, это уже не кажется простой прогулкой. Да я и не уверен, как бы сам это назвал. Что мной вчера двигало, — честно, понять не могу. Да, любви и заботы мне конечно хотелось, но не до такой же степени, в конце-то концов! Это же ненормально. И вообще, какое у меня право вмешиваться в чужую жизнь? Тот мужчина просто оказался неравнодушен к незнакомцу, попавшему в беду. Пора понять, что и добрые люди на свете есть, хотя их не так много. Но моё окружение (которое (почти) сплошь состоит из гомофобов) не всегда даёт здраво мыслить, так что мозги вправлять себе должен я сам. И да, я всё же решаю, что так будет правильно. Правильно: не лезть по-наглому в чужую жизнь. Правильно: перестать думать о нём. Правильно: жить нормально, без вот этой херни.***
Когда я захожу на сайт знакомств спустя месяца так три после последнего его посещения (а может даже больше) на самом деле точно даже не знаю, чего именно хочу. Бездумно листаю ленту рекомендованных людей и в действительности не понимаю, чего добиваюсь. То ли пытаюсь заглушить вызванную таким быстрым расставанием тоску, то ли каким-то чудом надеюсь найти того, кто сможет затмить все мои свежие чувства, ранящие сердце. Ну или просто убиваю время, чтобы лишний раз не думать о том мужчине, что даётся, кстати, с большим трудом. И по правде говоря, я даже не думаю никому писать, — это ведь слишком стрёмно, да и я отвык от знакомств здесь. Поэтому поразмыслить над целью такого моего времяпровождения очень даже стоило бы. Кажется, что я просто теряю зря время. В ленте попадается крепкий темноволосый парень, который на первый взгляд мне кого-то сильно напоминает, и я совсем некстати вспоминаю случай, когда на этом сайте меня нашёл один из университетских гомофобов, внешностью крайне схожей с этим парнем. Я быстро ухожу с сайта, не желая думать ни о чём в принципе. Однако поток пугающих мыслей всё равно меня настигает. У меня ведь в принципе не должно быть шансов на то, чтобы снова встретить того прекрасного незнакомца, подарившего мне чувство окрылённости и облечения, подарившего спокойствие и защиту, подарившего такое приятное чувство в груди, которое теперь никак не покидает меня. Мне и правда хочется снова с ним встретиться, хотя я понимаю, что это просто невозможно. И вот эта мысль заставляет меня страдать больше всего. Я никогда его больше не увижу.