Шанс на любовь

            В субботу вновь выхожу гулять. Вновь один, вновь в той же одежде, вновь в тот же двор. С нашей первой и, к сожалению, последней встречи прошла уже целая неделя. И, по-хорошему, пора бы наконец забыть обо всём случившемся. Какой нормальный человек станет двадцать четыре на семь думать о мужчине, с которым виделся всего один раз в жизни? Одно дело просто увидеть кого-то очень привлекательного на улице и дать волю воображению представить вашу совместную жизнь, другое же — думать об этом, не переставая. Его образ совершенно не выходит из моего сознания, как бы я не старался этому поспособствовать. Моя голова стала жить отдельной от меня жизнью, она не давала мне расслабиться ни на секунду и то и дело подкидывала моему воображению этого красавчика. С каждым днём эти мысли начинали бесить меня всё сильнее, потому что покоя не было никакого абсолютно. Это раздражало.       Сижу на скамейке, где неделю назад в это же время передо мной ещё бегала ребятня, а сейчас лишь наблюдаю, как последнего здесь ребёнка за руку уводит мама. Может, не увидь она меня, осталась бы ещё ненадолго со своим малышом. Выгляжу я явно совсем не привлекательно, — я снова набухался. Удивительно, как моя стипендия до сих пор выдерживает эти пьянки. Ведь после появления в моей жизни этого особенного человека они стали регулярными. Надо бы уже найти себе подработку, чтобы рассчитаться с долгами перед Димой, который любезно одалживает мне тысячу уже который раз. Совесть же замучает.       Однако мысли заняты совсем другим...       Этим незнакомцем.       Чёрт, незнакомцем. Конечно незнакомцем. Мы были ими всегда, мы и останемся ими. Забывать об этом не стоит. И вот так сидеть здесь и ждать, наверное, тоже. Но объяснить бы ещё это моему пьяному мозгу.       На улице знатно холодает, морозный ветер неслабо обдувает меня, забираясь под куртку и под джинсы, мерзко гладит голую кожу, и я неволей съёживаюсь. Сидеть тут — настоящее испытание для незакалённого меня. А когда ещё и крупный снег решает повалить с неба, так становится совсем ужасно.       Решаю не сидеть на месте, чтоб окончательно не промёрзнуть, поэтому иду по неведомым дорогам вдаль, и с каждым шагом они кажутся всё более знакомыми: ходил здесь, вроде, ещё в прошлый раз, людей здесь почти не было, тишина царила, как и сейчас. Затуманенное алкоголем сознание несёт меня бог весть куда, а я на самом деле не особо за этим слежу, как-то слишком всё равно на происходящее. В моих мыслях не так уж и плохо сейчас, пожалуй: в них один этот незнакомец в различных своих образах, какие только может выдать моя фантазия, с различными эмоциями, чувствами, мимикой. И в любом своём обличии он кажется моему пьяному мозгу нереально привлекательным, а мне остаётся только надеяться, что так будет казаться одному пьяному мозгу — мне не хочется влюбляться в того, кого всё равно больше никогда не увижу.       Из размышлений выводит лишь непонятный тревожащий звук — за мной словно кто-то идёт. Я прислушиваюсь, и опасения подтверждаются. Этот кто-то в тот же момент хватает меня за плечо резко, останавливает посреди пустой улицы, а у меня соображать не получается абсолютно — набуханный в дрова, кажется. Смотрю стеклянными глазами и ни черта не понимаю: у меня в глазах троится? Может, это просто галлюцинации из-за алкоголя? Передо мной Макар с двумя незнакомыми мне парнями, на вид словно проживающими двадцать четыре на семь в качалке. По крайней мере, они явно выглядели покрепче Макара, и было это, надо признать, весьма пугающе. Где Макар их подцепил — вопрос, конечно, интересный, — всегда ведь один был. С чего бы ему понадобилось находить себе вдруг подкрепление? Он ведь и так меня одной левой угрохает.       – И куда это мы так спешим? – мерзко улыбается он мне, смотря точно в глаза своим властным взглядом, таким же мерзким, как улыбка.       – Слушай, и без тебя тошно, иди куда шёл. – отмахиваюсь я, действительно не соображая, как могу получить за свои слова. Но сейчас реально плевать.       – Ты опять остался один? Дай угадаю, после той фотки твой паренёк тебя бросил, и ты решил залить своё горе бухлом?       – Ещё раз говорю, нахуй иди, тебе делать нечего, как меня доставать? – выдавливаю из себя слабую натянутую улыбку, и в подбородок тут же с силой прилетает кулак. Что ж, сам нарвался, и правда. Хотя, чем быстрее мы начнём, тем быстрее и закончим, нет смысла тратить время на пустые разговоры. И терпение давно уже на пределе, чтобы выслушивать всё это дерьмо.       – Ты знаешь, что за слова свои отвечать надо? – он больно давит на плечи, и я падаю на асфальт, покрытый тонким слоем снега. Сейчас мокрая жопа — меньшая из проблем, но ситуацию это всё же не приукрашивает ни разу. – Чё, нашёл в себе смелость тявкать на меня? – он смотрит на меня с горящим в глазах превосходством, а затем быстро оглядывается на своё «подкрепление». Парни подходят ко мне сзади, и это на долю секунды вызывает во мне панику, потому что я никак не могу предвидеть дальнейшие события и попросту не понимаю, чего в данный момент ожидать.       Он наклоняется к моему лицу, смотрит тёмными глазами и кривит губы в отвращении.       – Но ты ведь знаешь, что ты просто никому не нужная использованная шлюха.       – Иди. Нахуй.       Удар в скулу. Щека начинает ныть неприятно, я зажмуриваю глаза. С двух сторон меня за плечи держат эти парни, видимо, чтобы я не упал, и у Макара была возможность не прекращать избивать меня. Забавно.       – Нахуй. – процеживаю сквозь зубы, всё ещё давя из себя улыбку назло Макару.       Ещё один удар. В ту же скулу, с той же силой, так же больно.       Кажется, я даже и не заметил, как почти уже протрезвел в этой ситуации, хотя алкоголь всё ещё хлещет в крови, что так прекрасно чувствуется по чрезмерной расслабленности тела и невозможности взять его под контроль. Однако вот мозг мыслит в разы адекватнее.       Я смотрю в глаза Макару, едва переводя дыхание после его удара, и, не получив больше никаких действий с его стороны, а лишь тот же злостный взгляд, решаю, что прекрасной идеей будет спровоцировать его на эмоции:       – Ну давай, продолжай, – наступление — лучшая защита, не правда ли? Которая, на моё же собственное удивление, сейчас, кажется, и впрямь прекрасно работает. Макар то ли столбенеет от удивления, то ли просто решает без особого интереса послушать, что я ему собираюсь сказать. Сейчас главное не отступать. – Я реально удивлён, что тебе не надоедает каждый ёбаный раз надо мной издеваться. Серьёзно считаешь, что моя ориентация — причина для ненависти? – я всего на секунду затихаю, смотря в его глаза с надеждой на то, что смогу достучаться до чего-то человеческого. А он смотрит внимательно, я его эмоции прочитать не могу, но точно определяю, что прямых агрессивных действий он в данный момент совершать не собирается. – Если бы у меня когда-либо был выбор, кого мне любить, я бы с радостью отказался от своих чувств, разве не понимаешь, блять? Ты думаешь, что мне так радостно быть другим, быть «особенным», быть причиной для насмешек и издевательств? Мне абсолютно плевать на то, что ты со мной будешь делать, но мне просто интересно, когда тебе уже станет плевать? Или тебя так сильно задевает эта тема? Мне и правда интересно.       Вот так вот высказаться ему в лицо мне достаётся первый в жизни раз. Возможно, это всё действие алкоголя, а может просто накипело настолько, что держать в себе не получается. Ну или же и то, и другое. Как бы то ни было, я наконец-то смог донести свои мысли прямиком до Макара, а вот как он это всё воспримет — вопрос совершенно другой.       Мне делать было нечего, остаётся лишь тупое ожидание каких-либо его действий. Молчание его понемногу сводит меня с ума, и страх сжимает горло. Вот теперь мне уже становится не плевать — мне и впрямь страшно, я ведь совершенно не знаю, что он сейчас сделает. Однако показывать ему это нельзя, иначе он сразу прочует, что мне на самом деле не настолько уж и всё равно, и воспользуется своим превосходством вновь. А пока стоит передо мной, обдумывает всё, может хоть что-то дойдёт до его сознания и подействует на его поведение и отношение ко мне. Не может же человек внимательно выслушивать это всё, а потом, как ни в чём не бывало, продолжать безжалостно избивать? Будто мои слова значения не имеют.       Или всё же может…

***

      Последняя пара, эконометрика. Я едва могу усидеть на месте: весь себя извёл различными мыслями, нажаловался самому себе на то, как скучно сидеть в этой аудитории и слушать нудный голос преподавателя, сто раз поменял своё положение, уже не зная, как ещё усесться, чтобы отсидеть оставшиеся полчаса, и в итоге залип на уличный город, покрытый снегом. Две девчонки, лет по двенадцать каждая, весело и беззаботно несутся по дороге, обе смеясь. Им, кажется, очень хорошо вместе. Через пару секунд своей беготни стоят вместе и обнимаются, и это кажется слишком милым со стороны.       Я никогда не был любим кем-либо настолько. Никто не хотел обнимать меня так же крепко, никто не хотел баловаться со мной, словно мы дети. Никто не хотел узнать меня. Не хотел оберегать, прятать от проблем. Я не был интересен никому.       А вот для меня любовь была действительно интересна. Я ведь никогда и никого не любил по-настоящему. Влюблялся? Да, я бы определённо сказал «да». Но не любил. Эту грань можно почувствовать, я думаю, только вот узнать бы ещё для начала, какого это — любить… Мне было и правда интересно, даже несмотря на то, что я понимал, что любовь — это не всегда так сказочно, красиво и прекрасно. Люди ведь жертвуют чем-то ради любви? И иногда это и вправду больно. Но мне всё равно хотелось ощутить это сладкое чувство и в особенности всем своим нутром почувствовать, что оно взаимно.       Но надо сказать, что Антон Шастун и любовь — явно слова антонимы. Я никогда не мог представить, чтобы рядом со мной был кто-то, кто реально смог бы полюбить меня таким, какой я есть, и полностью принять. Как и не мог представить, что я даже в теории смог бы встретить такого человека и любить его в ответ так же сильно. Не мог осознать, что я реально могу заслуживать любовь без особых причин, просто за то, что я есть.       Может, на этом сказался и мой пережитый опыт. Последние отношения закончились этим летом, и я не сказал бы, что они были очень серьёзными. Наверное, потому что не было чего-то такого необходимого для отношений... Любви не было, вот что. Была страсть, были чувства и эмоции, был классный секс, да. Но не было любви. Я не чувствовал, чтобы партнёр меня любил, да и сам ничего такого не испытывал. С ним просто было классно.       «Как отличить влюблённость от любви?»       Я вполне чётко понимаю, какого именно человека подразумеваю, когда ввожу этот запрос в строке браузера. Интернет как назло ничего не грузит, и мне приходится вновь наблюдать за улицей через окно. Те девочки уже скрылись из виду, а вместо них моё внимание привлекает другая маленькая девчушка, на вид которой не больше пяти. Она своими короткими ножками быстро передвигается по пустой дороге, а через пару мгновений её догоняет взрослый мужчина, — отец видимо. Поднимает её на руки, прижимает к себе, обнимает. Макушка у него тёмная, как и зимняя куртка. Невольно напоминает моего незнакомца, а потом я хорошо так задумываюсь.       Он самый?       Да быть такого не может, нет. Я сошёл с ума? Все обстоятельства указывают именно на это, но, боже, он слишком похож, почему мне так чётко это мерещится? Не пьяный же.       Разворачивается лицом так, что я вполне могу разглядеть его со второго этажа университета. Глаза светлые... Черты лица крайне схожи. Я давно не проверял зрение, так что либо мой мозг слишком хорошо дорисовывает эти въевшиеся в сознание детали, либо я действительно прекрасно вижу.       Девочка легко сидит в одной его руке, а свободной он забирает какой-то пакет из рук подошедшей девушки, которая тут же мягко целует его в щёку и приобнимает.       Боже, Антон, на что ты мог надеяться? С самого начала же знал — нельзя вмешиваться. У него семья, он счастлив и любим, зачем ему ты сдался? Он просто, блять, незнакомец.

***

      – Это точно был он, отвечаю.       – Господи, не нагружай себя мыслями так сильно, может это вообще знакомая его была или сестра? – Димка, походу, вообще никогда не унывает, и я действительно просто не могу понять, как у него это удаётся. Даже когда всё кажется абсолютно безвыходным, он, словно посланный с неба ангел, подсказывает дорогу к решению проблемы.       – Да даже если так, я не могу перестать о нём думать, но это же ненормально, мы ведь не увидимся больше никогда.       – Так ты влюблён в него? – полу утверждение полу вопрос.       – В том-то и дело, блять, что я понятия не имею. Это всё очень странно, я не хочу ничего чувствовать к нему.       – Потому что это неправильно? – изгибает бровь непонимающе, тыкая вилкой в уже пустую упаковку из-под доширака.       – Именно.       – Будешь до смерти бороться с собой и своими чувствами? Не легче просто принять их? Какая разница кто вы друг другу, может встретитесь ещё? Судьба штука странная.       Вздыхаю так тяжело, будто принимаю жизненно важное решение. А может быть, так и есть? Может, прими я все свои чувства и загоны и попытайся познакомиться, жизнь действительно изменится? Может, мы станем отличной парой, которая проживёт вместе до старости? Кто знает, как может сложиться судьба от одного, кажется, незначительного действия? Когда я рассказывал Ире о том, что я гей, это тоже не казалось таким уж значимым, потому что ей я доверял, но как же изменилась моя жизнь после этого... Я предполагать этого не мог. И сейчас о будущем своём тоже не могу ничего сказать, так может тогда брать от жизни всё?       – Ты прав, – улыбаюсь так уверенно, как никогда, телефон из-под подушки, где до этого он лежал на зарядке, достаю и захожу во Вконтакте, сам не понимая, что ожидаю там найти.       Дима же смотрит на меня изумлённо, будто и не ожидал, что я смогу так быстро всё решить. Да я и сам не ожидал, если честно.       – Ты не против, если я тебя одного оставлю на вечер? – вопрос кажется немного странным, мою решительность чуть притупляет непонимание, и я смотрю на друга внимательно, ожидая, что сейчас он продолжит свою мысль.       – У тебя, вроде, сегодня выходной? – прищуриваюсь, пытаясь понять, куда же он хочет смыться от меня.       – Ага, выходной, – опускает взгляд. – Погулять иду.       – На свиданку типа? – он приглушённо угукает. – И кому же так повезло сегодня?       – Её Катя зовут. – улыбается смущённо, и я готов поклясться, что это состояние у Димы самое милое из всех, что я когда-либо видел.       – Иди конечно, не только ж о моей личной жизни тебе переживать постоянно, – усмехаюсь беззлобно.       Он решительно встаёт с места и подходит к шкафу. Распахивает его, и откуда-то сверху, прямиком на его голову сваливается красная-точно-не-брошенная-туда-мною-толстовка, а за ней и пара цветных носков с чёрными спортивками. Я как раз искал их недавно.       – Блять, я когда-нибудь точно убью тебя за твою неорганизованность. – обещает Дима, высвобождаясь из груды вещей, и теперь, когда от смущения не осталось и следа, он едва злобно смотрит на меня, видимо пытаясь выглядеть угрожающе, что всё равно не особо получается.       – Прости, я не знал куда это деть. Блин, да у нас весь шкаф ведь заполнен, – обречённо оправдываюсь перед ним, а Дима лишь переводит оценивающий взгляд снова на шкаф, находя его приблизительно так полупустым. На всякий случай снимает очки, протирает их футболкой и вновь смотрит на свободные полки. – Был. Он был заполнен. – дополняю суетливо, на что Димка только усмехается.       – Ага, твоей одеждой. Вот скажи, у геев всегда столько шмотья ненужного, или только мне так «повезло» с соседом? – я слушаю его то ли серьёзное, то ли шутливое ворчание и молчу, продолжая сидеть на своей кровати, перекручивая кольца и меняя их местами, дабы успокоить откуда-то взявшиеся нервы. – Ну, раз уж так вышло, можешь хотя бы помочь мне выбрать, что надеть, чтобы выглядеть не как урод. Всё-таки это первое наше свидание.       – Эй, я что, по-твоему, девушка что ли? Откуда я знаю, что их привлекает? – театрально обижаюсь, скрещивая руки на груди. Будто Дима считает, что я когда-то был первоклассным стилистом. Возможно и был, но точно не в этой жизни.       – Антох, не поверишь, но их привлекают мужчины. Как и тебя, – и вот сейчас реально не понятно, обижаться или нет, потому что меня только что — о ужас! — сравнили с девушкой. – Ну так помогать будешь или нет?       – Да давай уж, ла-а-адно.       Ещё с тридцать, по ощущениям, минут Дима перемеривает, кажется, почти всю имевшуюся у него одежду, и, если честно, я к концу этого процесса (по крайней мере я надеюсь на то, что это конец) уже немного (много) заебался, так что на все последние показанные образы отвечаю немногословно: «ага, нормально» или «пойдёт, дальше». Дима, конечно, не может не заметить мою усталость и отстранённость, так что он смотрит в мою сторону пару секунд задумчиво и выдаёт:       – Ясно, помощи от тебя никакой. – машет на меня рукой, отворачиваясь к брошенным на кровать вещам и оглядывая их ну таким тяжёлым взглядом, что мне даже совестно становится.       – Да ну, – встаю с места, направляясь к соседней кровати. – Надень вот эту чёрную водолазку, она классно смотрится с джинсами. – распоряжаюсь, примечая недавно увиденные элементы гардероба и вспоминая, какие приглянулись больше. Дима во мгновение расплывается в улыбке.       Уже совсем скоро он стоит передо мной в этой самой водолазке и джинсах и не перестаёт улыбаться. Одобрительно осматриваю его, показывая руками «пальцы вверх» и улыбаясь в ответ.       – Если она не клюнет на такого красавчика, я уведу у неё тебя сам! – вздёргиваю руками в неопределённых даже для меня жестах, всем видом давая понять, что выглядит он действительно невероятно классно. И это, вроде, срабатывает, потому что Димка завороженно рассматривает себя в зеркале и всё так же улыбается.

***

      Много думаю о том мужчине, о ребёнке на его руках, о девушке... Кем она ему приходится? Всё это время я не могу представить её ни сестрой, как предполагает Дима, ни знакомой или просто подругой. В моей голове она почему-то всегда либо его жена, либо девушка. Как бы Дима не старался меня убедить, что такое поведение вполне нормально для сестры, это попросту не укладывается в моей голове. Моя же сестра со мной себя так не ведёт. Антон Шастун: «Привет, как ты там?» «Давно не общались, скучаю» 20:12 Виктория Шастун: «Ого, привет, интересно, просто так пишешь или надо что?» 20:12 Антон Шастун: «Нет, соскучился просто» «Правда» 20:13 Виктория Шастун: «Ладно, так уж и быть, поверю тебе» «Только обещай, что будешь писать чаще, а то обижусь» «Ой, кстати… Всё хотела узнать» «Как там на личном, парня уже нашёл?)» 20:13       На этом моменте я серьёзно так ахуеваю. Я никогда не говорил ей о своей ориентации, поэтому данное сообщение вводит меня в ступор. Откуда она может знать?       Лёгкая паника успевает охватить меня. Я думаю о том, что это, должно быть, просто шутка, но ужасные мысли заполняют голову и заставляют холодный пот бежать по моей спине. Антон Шастун: «???» 20:14 Виктория Шастун: «Мне Ира рассказала» 20:14       Блять. Она-то тут каким хуем очутилась?