***
С самых первых минут занятия я понял, что Арсений Сергеевич не даст нам расслабляться. Я понял, что у меня не получится все занятия просто пропялиться на него, потому что здесь и правда надо было работать. И сейчас я даже не уверен, радует меня эта мысль или огорчает. Месяц тренировок был оплачен сразу после первой сегодняшней. Паше меня долго уговаривать не пришлось, мне идея видеться с Арсением несколько раз в неделю показалась невероятно классной и захватывающей, однако спустя время мысли о предстоящих тренировках и таких же прикосновениях не давали мне никакого покоя. Я уже не хотел появляться там, рядом с объектом моей симпатии и под его прицелом. Сейчас мне помогает сохранять спокойствие лишь надежда на то, что в конце концов я просто перебешусь и перестану себя накручивать, заводя сознание в самые разные мыслительные тупики, которые действительно заставляют меня жалеть о том, что я согласился на эти тренировки. Арсений Сергеевич показал себя, надо сказать, с лучшей «тренерской» стороны: занятие прошло незаметно быстро и безумно интересно, хотя здесь и приходилось хорошо так напрягаться. Мне действительно понравилось то, как он вёл эту тренировку, хотя не могу отрицать, что всё это могло показаться мне из-за того непонятного чувства, застывшего на весь вечер в груди: мы ведь наконец встретились... Это, блин, настолько неожиданно и офигенно, что верещать хочется в голос! Даже несмотря на то, что он всем своим видом показывал, что ни капли не удивлён такой встрече. Возможно, в этом и есть его профессионализм, и на самом деле он, как и я, ахуел, увидев меня там, но мне этого не знать наверняка. Половину ночи я лежал, тупо пялясь в стену или потолок, потому что заснуть никак не получалось. Все мои мысли занимал Арсений. Весь из себя красивый, накачанный и безумно привлекательный. Таких сильных манящих чувств во мне не вызывал до этого никто. Барьер, который я же сам и поставил, — «мы просто незнакомцы» — рушится на бесчисленное количество осколков, и теперь всё в край меняется, а эта преграда становится бессмысленной. Стоит только вообразить дни, когда мы с ним будем видеться... Четыре тренировки на неделе. Его горячее, накаченное тело, его пламенный блестящий взгляд, свободная тёмная футболка, голые щиколотки, тёмные кроссовки... Он с головы до ног и обратно идеален. Его хочется целиком и сразу. Осталось дождаться среды, когда проходит первое оплаченное занятие… Засыпаю я ближе к пяти утра.***
Антон Шастун: «Кажется, Алексея Михайловича действительно уволили. У нас сегодня физры нет» «Короче, я домой. Го пиццу закажем? Я могу выбрать киноху, пока ты там мучаешься на последней паре))))» 11:11 Злорадствую всей своей душенькой, что у Димки сегодня на одну пару больше, чем у меня, и стараюсь не думать о том, что завтра злорадствовать будет уже он, пока мне придётся сидеть на макро- и микроэкономике, которую ведёт нудный старик, и грустно глядеть в телефон. Дмитрий Позов: «Я после пар к Кате, сорян» «Не знаю, когда приду» 11:13 Антон Шастун: «Ох уж эти девушки, ради которых твой лучший друг вместо своего ахуительного братана выбирает какой-то там романтический вечер» 11:13 Дмитрий Позов: «Ну конечно, ты ж так не поступишь» «К другому «братану» уйдёшь» «Я же и не держу тебя, иди к этому Арсению своему))» 11:13 Антон Шастун: «Ой, да ну тебя. В одиночестве буду фильмы смотреть» «А тебя пущу домой только если у вас там что-то серьёзное будет» «Хотя в таком случае не уверен, что ты вообще придёшь» «Короче удачи» 11:14 Дмитрий Позов: «Ахах, спасибо! Надеюсь, хоть кусочек пиццы оставишь для своего лучшего друга?)» 11:14***
С Пашей до удивительного легко и хорошо. Он и правда, кажется, может поддержать абсолютно любую тему, и с ним можно говорить вообще о чём угодно. Сегодня вместо фильмов я бездумно выбираю прогулку с Пашей, как только этот выбор мне выпадает. И, к слову, ни о чём не жалею. По крайней мере, первое время. Потом же тема заходит о нашем новом тренере… – И что, вы действительно уже с ним виделись? – Ага... Он спас меня, когда меня избивали посреди ночи. Я думал о нём и понимал, что мы не увидимся больше, а потом неожиданно встретился с ним спустя полторы недели на тренировке. – Это... необычно? – не находит других слов. – Это пиздец как необычно. Я такие совпадения только в фильмах выдел. – Надеюсь, не в ужасах? – легко усмехается он и заворачивает точно на каменистую дорожку. Местом для прогулки мы выбрали ближайший парк. В эту встречу я узнал о Паше много нового: например, что он по вечерам подрабатывает в гей-клубе и снимает квартиру в пяти минутах от универа, потому что ненавидит, когда с кем-то приходится делить одну комнату. Он рассказывает о том, как к нему клеятся девушки, и как они потом разочаровываются, когда узнают, что никто из них никогда не будет в его вкусе. Судя по его рассказу, он получает нереальное удовольствие, обламывая их. И мне даже интересно становится испытать такое на себе. Про личную жизнь говорит он менее охотно, но мне удаётся узнать, что последние отношения у него были полгода назад с парнем на несколько лет его старше. Паша вообще кажется безумно интересным и всесторонне развитым, его хочется всё больше и больше узнавать и с ним действительно хочется дружить. Не уверен, что зашёл бы куда-то дальше дружбы, потому что моё сердце в настоящий момент взволновано из-за кое-кого другого. И поэтому, когда Паша неожиданно перескакивает вновь на щекотливую тему, моё сердце пропускает удар. – А как тебе вообще Арсений Сергеевич? – В смысле? – проглатываю ком, встрявший посреди горла, и чуть замедляю шаг. – Ну, не знаю, он тебе нравится? – и, заметив мой явно сильно удивлённый взгляд, уточняет: – Как преподаватель. Как тренер. – Он классный. Думаю, у него действительно есть чему поучиться. – выталкиваю из себя слова. Паша пару секунд молчит, прежде чем решает всё же негромко поинтересоваться: – А как мужчина? Я почти буквально замираю, еле заставив себя дальше передвигать ногами. Порой Пашина прямолинейность не так хороша, как мне казалось изначально. Порой она действительно вводит в глубочайший ступор. Слова из меня будто разом пропадают, и я не могу произнести абсолютно ничего, боясь признать, что Арсений Сергеевич, кажется, и впрямь мне очень сильно нравится. – Ах, точно, фобия накаченных парней, – сбивает напряжение, хрипло хохотнув. И на пару мгновений это действительно помогает. – Ладно, оставим ответ на этот вопрос в тайне. – А тебе он как?.. – нерешительно продолжаю разговор. – Прикольный. – пф, и всего-то. Я бы описал его гораздо большим количеством прилагательных, да и не только, потому что это не просто мужчина, это реально словно ожившая мечта. Даже некое возмущение щемит в груди: просто «прикольный», видите ли. Хотя это лучше, чем если бы Паша стал в красках рассказывать свои впечатления о нём: там бы я наверняка жутко заревновал. Ужасно.***
С Пашей мы вообще переписываемся чуть ли не круглосуточно. Моё доверие явно подкрепляется этим, но некоторые сомнения всё равно остаются. Хотя если бы он был «не из своих», для чего ему так близко ко мне подходить? Они думают, что смогут найти что-то интересное обо мне из моих же рук? Не вижу мотива для таких действий, да и Паша слишком уж прошаренный в этой теме для того, кто был бы послан для каких-то своих корыстных целей. Он рассказывает о себе много, что тоже несомненно было бы странно для «посланника». Хотя, всё возможно, конечно, и особенно то, что именно таким способом они бы и решили заполучить моё доверие. Потому что он рассказывает много и ведёт себя совершенно неподозрительно. Ну либо я просто слишком параноик. Павел Воля: «Готов к тренировке?» «Я просто до сих пор в шоке от такого совпадения» «Ты как?» 14:01 Антон Шастун: «В ахуе.» 14:02 Коротко и ясно, без лишних вопросов. Павел Воля: «Главное, чтоб после тренировки жив остался, ахах» «А то неизвестно, что он с тобой может сделать» 14:02 Антон Шастун: «Да не сделает он ничего» 14:02 Павел Воля: «Очарует тебя, и ты расплавишься» 14:03***
– И всё же, это очень странно. – делится он мнением о нашей с Арсением ситуации. – Ощущение, будто я до сих пор сплю, если честно, – проговариваю задумчиво и неожиданно чувствую резкую колющую боль на своей тощей руке у предплечья. Поднимаю возмущённый взгляд на Пашу с шипением: неприятно ведь. – Не проснулся. – Не проснулся. – повторяю зачем-то и направляю взгляд в сторону тренерской. Привычное копошение, но знакомую фигуру не видать. – Арсений Сергеевич туда почти не заходит. Он вообще не такой, как все. – раздаётся у моего уха негромко. – Это плохо? – Это классно. Я думаю, что не стоит сливаться с толпой, иначе какое тогда разнообразие в жизни? – Ты прав, никакого... – выдыхаю я, досадно понимая, что абсолютно ничем не выделяюсь. Нет, конечно, если ориентацию можно назвать чем-то необычным, то да, на меня ведь смотрит весь универ, но это классное разнообразие разве? – Ого, как вас приуменьшилось. В понедельник все за халявой пришли, да? Остались бойцы, которым действительно нужны эти занятия, как я вижу. – Арсений Сергеевич так беззаботно усмехается, что у меня автоматически всплывает улыбка на лице. Думать ни о чём не хочется, хочется просто наслаждаться его голосом, его смехом, его... всем. Да, просто всем, что у него вообще есть. Любовь с первого взгляда? Что люди чувствуют, когда действительно любят? Эту теплоту в самой груди? Эту радость, когда просто видишь его манящие глаза? Когда улыбаешься от одной мысли об этом человеке? Как понять, что действительно любишь? – Что ж, я думаю, мы можем начинать, если все готовы. А вот тут, кажется, следует сказать, что я не готов абсолютно ни к чему, потому что его чёртовы иссиня-голубые глаза впечатываются точно в мои, и внутри что-то содрогается. Будто сердце сжалось на несколько секунд, а затем снова расслабилось, пуская кровь в организм. Я взгляд отвести не смею, потому что этот момент хочется запомнить навсегда и затем каждый раз проматывать его в голове. Сердце снова сбивается со своего обычно ритма, я с силой прикусываю губы, время будто замедляется. Мне чертовки этого мало, но в то же время эмоции переполняют меня настолько, что кажется, что я могу не сдержаться от чего-то такого манящего и притягательного... Меня будто магнитит с невероятной силой к нему, будто тело больше не живёт с моим разумом, а остаётся само по себе. Мгновение длится вечность, и я правда раньше думал, что так только в фильмах и бывает. Чувства такие непривычные, но такие сладкие и тягучие, что хочется их испытывать вновь и вновь. Арсений Сергеевич прокашливается словно неловко и мешкает взглядом вновь по остальным ребятам, а затем начинает: – Так, что ж... Если предыдущая наша тренировка в большей части была заполнена теорией, то сегодня мы эту теорию должны хорошенько отработать. Но для начала необходима разминка, чтобы разогреть наши мышцы, подъём. – взмахивает руками вверх, призывая всех подняться со скамеек. Вскоре мы уже наматываем круги по залу, разминая при этом то шею, то руки, то ноги. Мой взгляд так и падает на тренера из минуты в минуту, из упражнения в упражнение, но больше наши взгляды не пересекаются. И от этого так... неприятно? Терпко, липко, хуёво. Да, мне просто хочется, чтобы он ещё раз посмотрел на меня. Чтоб эта искра снова бабахнула во мне, разрывая к чертям внутренности и оставляя эту... любовь. Или влюблённость. Нет, я не могу понять, не могу их различить, они слишком похожи, это просто... более сильная влюблённость, чем обычно. Точно, так и есть. Надо сказать, что Арсений Сергеевич ведёт себя крайне уверенно и профессионально, всё детально объясняет, следит за качественным выполнением всех упражнений, что нам даёт, обращает внимание на каждого ученика здесь и направляет, помогая избегать ошибок. И, либо мне так только кажется, либо это на самом деле так происходит, но Арсений Сергеевич задерживается рядом со мной дольше, чем с остальными. Говорит мне на ухо негромким таким, почти интимным голосом что-то о правильном отведении бёдер, а после ещё более интимно касается меня, медленно ведёт мою ногу за своей рукой и продолжает говорить о чём-то, что мой поплывший мозг уже не воспринимает. Я не могу угомонить свои мысли всю разминку. Меня буквально выводит из колеи то, как этот знакомый незнакомец со мной обращается. У меня даже возникает ощущение, что он просто издевается, понимая, что я испытываю из-за такого «подарка судьбы», и показывая свою непоколебимость перед этим. Мне каждый раз становится ужасно плохо от наших пересекающихся взглядов и его абсолютно спокойных глаз, которые излучают сплошную уверенность. Я уверен, что он замечает мою растерянность, непонимание и заинтересованность, и откровенно наслаждается этим. По всему телу бодряще бежит кровь. Наверное, ещё ни разу в жизни я не чувствовал себя так хорошо и живо во время разминки. Хотя не уверен, что это заслуга одного лишь спорта. Мы строимся в ряд, и Арсений Сергеевич принимается рассказывать о том, как важно с самого начала уметь правильно ставить удар и защищаться, чтобы не допустить переучивания в будущем и сразу иметь хорошую базу для усложнения приёмов в дальнейшем. Что, в общем-то, мы уже слышали на прошлом занятии. Он вновь звучит донельзя профессионально, и его хорошо поставленная речь притягивает к себе всеобщее внимание. – Шастун. – звучит крайне неожиданно среди всего рассказа, отчего моё сердце замирает на пару мгновений. – Верно? – и эти чёртовы голубые глаза, направленные точно в мои. Я судорожно киваю, сглатываю слюну и часто-часто моргаю. – Выйдите ко мне, пожалуйста. Я хочу напомнить на примере, какая позиция является правильной, – теперь обращается к остальным. А мне ничего не остаётся. На негнущихся ногах я подхожу к тренеру и глаз не свожу, пытаясь понять, что сейчас будет происходить. Уже молюсь всем богам, чтобы всё прошло нормально, потому что мне даже сейчас плохо, хотя Арсений Сергеевич ещё ничего не сделал. Пытаюсь вспомнить то, о чём говорил тренер на прошлом занятии, но всё тщетно, так что просто с мольбой смотрю в его глаза. И он, кажется, всё понимает, решив не мучать меня и просто объяснить всё снова. – Итак, первым делом я хочу обратить ваше внимание на ноги: как я говорил, они должны быть расставлены чуть шире плеч или на том же уровне, чтобы вам было удобно двигаться перед соперником. Это позволит сделать ваши движения не такими зажатыми и даст больше места для манёвров. Так что вам необходимо следить за этим и особенно на первых этапах всегда проверять положение ваших ног: после вы привыкните к этому, и следить за этим так тщательно не потребуется. Арсений Сергеевич внимательно смотрит на мои жалкие попытки совладать со своим телом и направляюще касается моей ноги, толкая её в сторону. Я готов упасть на месте, потому что непозволительно такому обаятельному человеку делать такое с совершенно серьёзным видом, явно дразня и издеваясь. Он что-то ещё говорит в сторону остальных ребят, проводя в воздухе линию вдоль моей ноги, а я проглатываю ужасное чувство удовлетворения прошедшим касанием. – Что касается положения рук: если нам необходимо атаковать, оптимальной позицией будет что-то вроде этого... – я чувствую прикосновение к своей руке, Арсений Сергеевич аккуратно её сгибает, и я, не особо задумываясь, делаю то же самое со второй. – Вы должны быть сосредоточены и готовы совершить удар, так что руки находятся в напряжении и полной готовности атаковать. Держите их на уровне груди, как вам будет удобно. И следите, чтобы они не уходили в сторону, а всегда находились в одном положении, пока вы не совершаете удар или защиту. – тут он встаёт сзади меня, укладывая теперь обе свои руки на мои, и чуть сжимает. – Руки не должны быть напряжены слишком сильно, это не должно приносить дискомфорта. Расслабьтесь. – и будто успокаивающе поглаживает мои руки, заставляя мышцы ослабнуть. Я нервно улыбаюсь, ощущая жар сзади, и пытаюсь собрать мысли в кучу. Но Арсений Сергеевич очень быстро отходит от меня, призывая остальных потренироваться в показанной позиции. А я начинаю глубоко дышать, пытаясь переварить в голове то, что только что произошло. Это просто более сильная влюблённость, чем обычно, в этом всё дело.