Шанс на любовь

      Я перешагиваю порог её квартиры, едва держа себя в руках. Чувствую, что эмоции вот-вот захлестнут с головой, а сейчас я просто не до конца осознаю, что я чуть не сделал. Выдыхаю.       – Думала, ты не придëшь уже, – она встречает меня с небрежным пучком на голове, в клетчатой пижаме и чашкой с какао в руках.       – Не мог оставаться у себя, там Катя пришла, я решил не мешать им с Димой.       – Вау, это очень мило с твоей стороны. Не понимаю, как Арсений до сих пор тебя не украл.       Вика шагает босыми ногами в комнату, а я, быстро стянув кроссовки, аккуратно вешаю на крючок свою куртку и следую за ней. Заходя в комнату, вижу, что Вика уже сидит на кровати, укрывшись одеялом, и что-то усердно листает в телефоне, параллельно отпивая сладкую жидкость из чашки, так что прохожу к ней ближе, садясь рядом.       – Кстати, мы с Катей разговаривали, – невзначай делится она, а мне остаётся только в очередной раз удивиться.       – Откуда ты, блин, знаешь всех моих знакомых?       – Мы в инсте сконнектились, она сама меня нашла. Мне так обидно, что ты ещë и еë попросил план придумать. У меня же полно времени и план уже даже есть! Сомневаешься во мне что ли?       – Да ну прости, она сама предложила. И нет, не сомневаюсь.       – Расслабься, я же шучу, – она улыбается мягко-мягко, треплет мои волосы и одной из самых своих милых интонаций произносит: – Ой, Антошка, совсем тебе голову вскружил этот Арсений, да?       Я поджимаю губы и опускаю взгляд. Как же не хочется сейчас прокручивать в голове всё, что сегодня было. Точно голову вскружил, не надо мне лишний раз напоминать.       – Чай будешь?       – Не откажусь.       Вика уходит на кухню, а я располагаюсь на кровати удобнее, подбирая под себя ноги. Осматриваюсь. Да уж, у неё здесь поуютнее, чем у нас в общаге, это никак не отнимешь.       Я думаю о том, что Арсений и правда меня с ума сведёт такими темпами. Я ведь… почти признался ему. Правда чуть не признался. Я был так близок, но всё это растворилось просто в один момент. Это убивает меня. Я не знаю, хватит ли у меня решимости на такой поступок снова. Это тяжело.       Когда мы уже сидим на кровати снова — теперь с приготовленными ею чаем и бутербродами — я всë же решаю спросить о том самом плане, который она упомянула ещë в начале нашего диалога. Надеюсь, что это сможет помочь мне.       – В общем, мы подумали, что слухи фанатов могут быть не самым надëжным источником информации, так что лучше убедиться в ориентации Арсения напрямую.       – Спросить у него? – я вытаращиваю глаза. Если действительно придëтся спрашивать, это не ко мне уж точно, я не смогу. И вообще, странно это всё было бы. Ненормально же вот так подходить к людям и лезть не в своё дело, интересуясь их ориентацией.       – Ну это точно нет. Ты ведь скидывал мне страницу его бывшего? Так вот, можно у него информацию добыть.       – И как ты это себе представляешь?       – Напиши ему просто и пораспрашивай об их отношениях с Арсением. Если он врëт — где-нибудь да проебëтся.       – Странно было бы, если бы тебе стал писать незнакомец и спрашивать о твоих отношениях с бывшим?       – Ну так ты не сразу спрашивай. Начни без подозрений, будто просто хочешь познакомиться. Покажи, что ты заинтересован в общении, заинтересуй и его.       План, может быть, и не самый плохой даже, но я следовать ему не имею особого желания. Неудобно же вот так снова вторгаться в личную жизнь Арсения Сергеевича. Она ведь на то и личная, чтобы никто посторонний о ней не знал, правда?       Посторонний...       Я просто его ученик.       – Эй, чего покис? – она наклоняется, чтобы заглянуть мне в лицо, и аккуратно поворачивает за плечо к себе.       – Не знаю, есть ли в этом смысл...       – Как это не знаешь? Антон, да ты совсем тут в депрессию впадëшь, если будешь постоянно думать, что у тебя ничего с ним не выйдет. Я не уверена, что так много фактов могли оказаться простыми совпадениями, но и ни одной фотки, где он реально бы с кем-то, допустим, целовался, я не нашла. Только слишком явный фотошоп и ничего кроме. Но шансы у тебя определëнно есть, не раскисай раньше времени. Либо ты признаешься, либо будешь продолжать мучаться.       – Я пытался...       – Что? – она удивляется даже слишком сильно.       – На сегодняшней тренировке Арсений Сергеевич попросил меня остаться, чтобы поговорить. Я думал, он хочет спросить меня о... наших чувствах. Но нет... Я бы мог признаться, но наш разговор прервали.       – Кто? И как? И почему ты мне ничего не говорил?       – Сергей Борисович — его близкий друг, а ещë мой учитель физкультуры. Ворвался в зал и сказал, что что-то срочное случилось и без Арсения там не обойтись.       – Хорошо, что не позже. Прикинь, если бы ты только признался, а Арсению бы пришлось уйти.       – Блять, не хочу об этом думать.       – Ладно, я понимаю. Короче, давай лучше писать Выграновскому. А то мы так с мёртвой точки и не сдвинемся.       Она вытаскивает мой телефон из моего же кармана и протягивает в руки, смотря выжидающе.       – Я... блин, не могу ему написать.       – Антош, надо. Я уже не могу смотреть на то, как ты мучаешься, это реально невозможно. Если не напишешь ему ты — напишу я Арсению. Антон, серьëзно, не хочешь меня слушать — я сделаю всë сама. И будет тебе счастье, блин, хватит унывать и драматизировать.       Она поднимает уголки моих губ пальцами и негромко смеëтся, отчего и я заливаюсь в лëгком смехе, отпихивая еë руки от лица.       У Вики всегда всë так легко. И в чувствах признаться тоже. А у меня от одной только мысли об этом ком в горле и пальцы дрожат да коленки подкашиваются. В голове слишком чëтко засел наш разговор. Ещë бы чуть-чуть, и я бы ему признался. Я правда, блин, ему чуть не признался! Хорошо это или плохо? Кому здесь судить?       Аккаунт этого Эдуарда нахожу я даже меньше, чем за минуту. Последняя выложенная фотка моментально привлекает моë внимание. Да и, по всей видимости, не только моë.       Вика сама тыкает на картинку и теперь фото занимает почти весь экран.       – Ебать, – делится она моими же мыслями.       Полуголый Арсений в отражении зеркала. Его надменный-слишком-сексуальный взгляд из-под ресниц. Губы Выграновского рядом с его. Тëмно-синий мягкий свет, сочащийся со всех углов кадра, и рука на обнажённом торсе Арсения.       Это, блять... Это просто блять.       «Когда ты настолько ахуенный, что даже после вашего расставания он бросает всех своих тëлок и снова пишет тебе».       – Нам всë ещë нужно с ним говорить? – решаю удостовериться я. Слишком многозначащая подпись, весь этот пост заставляет меня верить в реальность происходящего. Они с Арсением всё-таки встречались.       – Если он не мастер фотошопа конечно... Но в любом случае стоит. Лишняя информация нам никогда не помешает.       Я нажимаю заветную кнопочку «Написать», но написать-таки ничего и не могу. В голове снова пусто.       – И с чего начать?       – Ну, напиши «привет» для начала, что ещё...       – А потом?       – Импровизируй, веди диалог, Антон. Как будто общаться не умеешь.       – С бывшим того, в кого влюблëн, — точно нет.       Вика закатывает глаза и лишь поторапливает меня поскорее напечатать уже хоть что-то. Я таки отправляю банальное «Привет», сильно кусая губы. Сейчас может многое решиться. Наверное.       Хотя с Викой уж точно решится. Она обязательно выведет нас на это, даже если я не буду справляться.       – Блять, печатает, – единственное, что произношу я перед тем, как быстро выйти из чата.       Вика снова закатывает глаза, удобнее устраиваясь на кровати. Отправляет бутерброд себе в рот и внимательно наблюдает за тем, что делаю я. А я только нервничаю и губы кусаю сильнее, метая беспокойный взгляд с экрана телефона на её безэмоциональное лицо.       – «Привет. Мы знакомы?» пишет.       – Отвечай нет, скажи, что познакомиться хочешь.       Я печатаю текст по еë указаниям и надорвано выдыхаю, когда сообщения оказываются отправлены.       Почему это так нервно?       – «Ты из-за Арсения?». Блять. Вика-а-а, что делать? – я качаю еë колено, потому невозможно так спокойно сидеть и наблюдать за происходящим с каменным лицом, лишь пережëвывая, блин, бутерброд. Куда-то еë запал изначальный пропал, и очень не вовремя!       – Скажи нет. Видимо, мы не одни, кто пишет ради Арсения. Наверное, его этим уже задолбали.       Слишком быстро печатаю и отправляю сообщение, слишком быстро он читает и начинает что-то писать. Слишком быстро кровь течёт по телу, заставляя пульс переходить границы нормы.       – «Интересно. Что в таком случае хотел?»       – Познакомиться, – она вытаскивает из-под себя ногу, закидывая еë теперь сверху. Слишком непоколебимая.       – Мне б твоë спокойствие.       Она реагирует не сразу.       – А, я задумалась просто, прости. Не переживай так, пока же всë нормально, вы просто общаетесь.       – «И как же ты вышел на меня?».       – Напиши... «Инстаграм иногда предлагает очень красивых людей в рекомендациях».       Так и пишу.       Ещë пару минут незамысловатой переписки, и мои нервы куда-то улетучиваются. Становится почти спокойно. Однако в голове всë ещë та каша, из которой я могу вытянуть только мысли об Арсении и о том, ради чего мы сейчас всë это делаем.       Какова вероятность того, что этот парень всë расскажет Арсению? Если они, конечно, всë-таки были знакомы и встречались.       Я узнаю, что он увлекается музыкой после того, как бросил университет, и сейчас планирует продвигаться только в этом деле. Говорит про свои будни, внезапно всплывает тема отношений, Эдуард рассказывает о том, как к нему «недавно бывший приезжал, и он вообще готов всё бросить ради меня, мне кажется. Я его уже не люблю, но мне нравится проводить с ним время». Вика с интересом наблюдает, понимая, что мы вышли на нужную тему, но Выграновский так же быстро снова её уводит, говоря, что в этих их встречах нет ничего интересного, что можно было бы рассказать.       – Да и бог с ним, ещё пообщаетесь, ещё поговорите на эту тему. Нормально всё, главное, коннект словили, – утешает она скорее всего саму себя в первую очередь. Хотя я понимаю её разочарование.       Вверху экрана всплывает уведомление. «Привет, спишь?» — Пашка.       – Кто пишет?       – Это... друг. Хотя я не знаю, что сейчас между нами.       – Чего? Я жажду подробностей! – хлопает меня по плечу.       – Он признался, что влюблëн в меня. И после этого я не знаю, как нормально с ним общаться. Мне его просто жалко сейчас.       – Жалко из-за его чувств?       – Из-за своих. Я не могу ответить ему взаимностью, и это убивает. А ещë он знает о моих чувствах к Арсению.       – Как всë запущено. Не личная жизнь, а сериал, честное слово!

***

      Вика включает музыку, которую мы слушали, ещё будучи подростками, и заставляет меня подняться с кровати. Тянет за руки и завлекает в незамысловатый танец. Она пытается растормошить меня и заставить перестать думать об Арсении, и это кажется мне чрезвычайно милым. Я улыбаюсь сначала только для вида, потому что не хочу её расстраивать своей грустью, но вскоре втягиваюсь, поддаваясь ритму давно забытой музыки.       Я правда благодарен этому миру за то, какая сестра мне досталась. Она не позволяет мне унывать, зарождает во мне надежду на лучшее и просто разбавляет обстановку подобными действиями, как сейчас.       Музыка становится громче, Вика заставляет меня двигаться активнее, кружась вокруг меня, и веселится. Я улыбаюсь вместе с ней и думаю, что лучше ночи мне и не представить. Мне нужна была такая вот разгрузка, мне надо отпустить весь мир и просто отдохнуть от всего, не думая ни о чём важном и серьёзном, что обычно тяготит меня. И я даже почти готов заплакать из-за того, как любезно это всё обеспечивает для меня Вика.       Мы засыпаем только к утру, когда силы иссякают, а тем для бесконечных разговоров становится всё меньше. Я погружаюсь в сон как-то даже для себя незаметно. И сплю впервые за долгое время так спокойно, просыпаясь от ласкового голоса сестры. Она ставит на стол чашку с чаем, улыбаясь.       – Мне завтрак тебе сюда принести или будем как все обычные люди и поедим на кухне?       – Вау, ты ещё и завтрак приготовила? – округляю я глаза спросонья.       – Ну конечно, не оставлю же я тебя голодным. Ты как вообще? Выспался? Хорошо себя чувствуешь?       – С тобой конечно! Спасибо за то, что помогла мне отдохнуть от всего… – я улыбаюсь ей искренне, пытаясь донести все нежные чувства, что к ней испытываю.       Мы проводим всё утро вместе, всё так же болтая на самые разные темы, пока мне не приходит сообщение от Паши, в котором он предлагает прогуляться вдвоём. Вика подталкивает меня соглашаться, хотя изначально я хотел дальше наслаждаться днём вместе с ней, но в итоге сдаюсь под её напором. Собираясь выходить, я слушаю её советы. Она говорит следить за своими действиями крайне внимательно, чтобы не давать лишних надежд Паше, и не говорить об Арсении, если я хочу сохранить нормальные дружеские отношения. Я шëл на встречу, только и крутя все эти мысли у себя в голове, повторяя словно мантру.       Но, что было уже не удивительно, в них снова ворвался Арсений Сергеевич. Фотка, которую мы увидели вчера на аккаунте Эда — он сказал обращаться к нему именно так — стала превращаться в целую порнушную сцену в моей голове. Я представлял, как Арсений всë тем же супер надменным взглядом смотрит точно на меня, чуть приоткрыв рот. Как мы через секунду страстно сливаемся в чувственном поцелуе. Как он стягивает с меня одежду, потому как сам уже без неë. Как касается моей кожи и...       Боже, лучше сейчас об этом не думать!       Следить за своими действиями.       Не уверен, что Паша воспримет недвусмысленную выпуклость на моих джинсах так, как следует. Хотя еë воспринимать вообще не следует. Точно не ему. Точно не сейчас. Поэтому надо просто перестать думать об этом, пока совсем не возбудился. Однако стоит признать, что я приятно удивлён, что не хожу двадцать четыре на семь с ëбаным стояком, как это было однажды в школьные годы. У меня тогда был серьëзный недотрах, и что-то мне подсказывает, что сейчас он снова может как некстати появиться в моей жизни с моими-то мыслями.       – Клуб «страдающих от чувств» снова в сборе! – задорно приветствует Паша меня, когда я только убираю телефон в карман куртки.       Становится даже грустно. Паша правда так мучается...       – Радует, что ты пытаешься шутить об этом. Я чувствую себя неудобно, если честно.       – Расслабься, я уже сказал, что всë в порядке, ты не можешь по щелчку пальцев полюбить меня в ответ, но это не отменяет того факта, что я буду продолжать залипать на тебя, – он слишком по-дурацки (но настолько же мило) улыбается. И я буквально вижу в этом поведении себя. Я ведь тоже начинаю о всякой ерунде думать рядом с Арсением. Особенно, когда мы настолько же близки, как сейчас с Пашей.       И он, Арсений, наверное, ведëт себя так же, как я сейчас. То есть, ничего не чувствуя ко мне.       Блять...       У меня точно нет никаких шансов.       – Как там вообще вчера всё прошло? – вырывает меня из мыслей Паша. – Ничего не написал мне, а я тревожить не хотел. Подумал, если сам захочешь, то расскажешь…       – А, да, прости. Я просто до сих пор отойти от этого вечера пытаюсь. У меня ничего не получилось, потому что Сергей Борисович нас прервал, но я был уже готов и правда признаться… Я чувствую себя так тревожно теперь, ты бы только знал.       – Боишься, что он бы отверг тебя?       – Боюсь, что я мог бы сказать ему, а потом ему пришлось бы уйти с Сергеем Борисовичем, оставив меня без ответа.       – Ну, уже бояться нечего, всё позади. Ты молодец, на самом деле, я знаю, как это нелегко. Но я уверен, что у тебя ещё будет возможность признаться ему. Я в тебя верю! – улыбается чистой своей улыбкой, заставляя и меня улыбнуться.       – Спасибо, Паш, правда, твои слова для меня много значат…       Вместе мы шагаем куда-то, продолжая болтать теперь о чём-то бессмысленном, и я думаю о том, что Паша и правда меня невероятно выручает своими советами и поддержкой. Это придаёт мне сил.       Ладно, может быть, какие-то шансы у меня всё же есть. Может быть, не всё так безнадёжно.