***
После очередного сотого показа Орлова Игорь быстрее всех оказывается в гримёрке, чтобы снять грим, тяжёлое и жаркое обмундирование адмирала и украсть Сашу без особых вопросов, ну и, как следствие, вместе сбежать с праздника жизни, потому что сегодняшний день намного важнее, чем приближающееся с каждой сотней показов прощание с совместной работой Балалаева и Маракулина. Игорь не сомневается, что Саша, как обычно, всё на свете забыл, но в такси поговорить по душам не выйдет — чему неосознанно рад, потому он загадочно улыбается и вызывает машину, а после особое внимание уделяет сапогам Орлова, вслушиваясь в скрип кожи. — У нас сегодня планы… на двоих? — спрашивает Саша, чуть изгибая брови и тоже раздеваясь. — Ты догадливый, — отвечает Игорь, натягивая на себя брюки и тыльной стороной ладони обтирает повлажневший от волнения лоб, широким шагом сокращая расстояние до полураздетого Саши. — Что я говорю тебе в тех случаях, когда ты забываешь о чём-то важном? — Он касается пальцами его обнажённого плеча и дёргает уголком рта — почти игриво, почти кокетливо. Он отлично знает, что Саше нравится это ненавязчивое чувство безопасности, потому изредка даёт ему ощутить себя чуточку зависимым от его одиночных решений и планов. Стоит только вспомнить юбилей в честь сорокалетия Саши и подготовку к этому дню, так сразу становится ясно, что именно Игорь в организационных вопросах куда усерднее, но Саша, если хочет, всё-таки может удивить. Недавние свои сорок пять Игорь вспоминает с огромным теплом на душе и светлым лицом. — Ты говоришь, что у меня дырявая голова, — задумчиво бормочет Саша, так и оставшись стоять в одной штанине и сапоге. — Я что-то забыл? Игорь мимолётно улыбается, склоняется к нему, лишая права вдохнуть, и мягко, но ощутимо касается губами губ, запрещая думать сейчас, когда они так близко друг к другу, а воздух буквально искрит напряжением. Не так часто они позволяют себе подобные вольности в театре, но устоять сейчас… Румяные от радости щёки Саши, его губы и блестящие глаза — всё это словно личное искушение Игоря. — Одевайся скорее, — усмехается он, стягивая с плеч рубашку и надевая свитер. — Кажется, твой девиз на сегодняшний день — это сбить с толку и радоваться тому, что у тебя это отлично получилось, — ворчит Саша, но вскоре Игорь слышит его тихий смех. Телефон оповещает о подъехавшем такси, и Игорь уже в нетерпении мерит шагами гримёрку, изредка посматривая в отражение зеркал, где видно их обоих. Есть в Саше эта маленькая капризная черта — делать всё правильно и педантично не только на выступлениях, но и в желании выглядеть красиво — не любя внимание со стороны, он делает всё для того, чтобы привлекать чужие жадные взгляды. Раньше это немного сбивало с толку, но теперь Игорь видит в этом свой непередаваемый шарм. Саша может быть в джинсах с оттянутыми коленями или в какой-нибудь «липкой» водолазке, но выглядеть настолько сногсшибательно, что не к чему и прикопаться. Возможно, что в этом случае срабатывает его природное обаяние, как некий внутренний гипнотизирующий демонизм, что ему удалось выменять вместе с умением невероятно петь и двигаться. Но иногда Игорю кажется, что в те моменты, где нужна спешка, Саша, будто нарочно, начинает медленно шевелиться, хотя внутренний голос говорит ему, что Саша не настолько плох, каким хочет и порой может казаться, чтобы запутать. Игорь порывисто трёт ладони меж собой, дожидаясь, пока Саша завяжет шнурки на ботинках. Нужно будет потом поинтересоваться напрямую, хочет ли он поиграть с его нервами или всё-таки делает это ненароком. Через пять минут Саша накидывает на плечи куртку и лучезарно улыбается. Игорь, глядя на него, такого довольного, попросту не может злиться и переживать, потому он вновь подходит ближе и легко целует в висок, а после оправляет воротник его куртки, подвязывает шарф и открывает дверь, пропуская вперёд. — Стартуй, — шепчет он, выключая свет и выходя следом за ним. По тёмному и узкому коридору они идут быстро, но молча: лишний раз привлекать внимание в планы Игоря не входит, перед Чевик неудобно, да и перед всеми остальными тоже, но сегодняшний день ему куда важнее провести вместе с Сашей, нежели пытаться урвать крошки его внимания во время буйного кутежа. Серёжа наверняка найдёт, что сказать, и это не до конца, но всё же успокаивает совесть. Оказавшись в такси и назвав адрес, Игорь оборачивается к Саше и чуть щурится. Саша тоже смотрит на него — в его светлых зелёных глазах застывают искорки волнения. Лишь с ним он позволяет себе быть таким… простым. Таким жаждущим внимания только от него одного, только наедине, где не нужно кривляться и быть заводилой. Игорь очень ценит актёрскую игру Саши вне спектаклей, но в некоторых ситуациях она, скорее, всё портит, не давая посмотреть на него настоящего, а по настоящему Маракулину он очень сильно страдает, снедаемый нежными чувствами. — Куда мы едем? — тихо спрашивает Саша. По его лицу видно, что он пытается вспомнить адрес, но память либо отказывает, либо он не знает это место. — Скоро увидишь, — говорит Игорь, не переставая мимолётно улыбаться. Он приготовил Саше небольшой сюрприз в честь юбилея. Десять лет сегодня стукнуло с тех самых пор, как они впервые сошлись у служебки не только взглядами, но и губами. Что-то в тот момент в жизни Игоря наконец встало на место, и теперь все пустующие пазы медленно заполняются близостью и вниманием Саши. Он знает, что нельзя связывать свою судьбу настолько тесно, несмотря на огромную пожирающую пучину внутри грудной клетки, но поделать с этим ничего не может. Кроме того, не хочет. Игорь считает эти отношения лучшим, что он мог найти, и готов говорить об этом вслух даже там, где говорить ничего не следует. Он вновь поглядывает на странно молчаливого Сашу и осторожно касается пальцами сложенных у него на бёдрах кистей. Это обычный жест, таким они обмениваются не только между собой, но и с друзьями, сейчас же Игорь вкладывает в прикосновение всю свою нежность, что невозможно передать словами. Саша вздрагивает и кивает, вновь одаривая его улыбкой — кроткой, ласковой и простой. Игорь ощущает пульсацию тепла в груди. Определённо, этот день они должны провести только вдвоём и никак иначе. «Шинок» встречает их необычайно интересной обновлённой атмосферой. Здесь так зелено, так ярко, что уже опостылевшей холодной зимой это место напрашивается на посещение. Вместе с хостес пройдясь до забронированного столика в уединённом уголке за большими дубовыми полками, Игорь сначала усаживает за стол Сашу, а потом усаживается напротив него и с нескрываемым волнением заглядывает ему в лицо. — Здесь… — Саша облизывает губы, цепляя пальцами меню, — слишком красиво. Игорь с облегчением выдыхает, осматривая новую отделку с искренним восторгом на лице. Лучше и придумать нельзя — зелёная стена отвлекает от мрачности за окнами и дарует ощущение жаркого лета, а также расслабляет подуставшие от прожекторов глаза. Своим выбором он остаётся доволен, в его правильности убеждается при удивлённом возгласе Саши о запечённых окуньках и уже не сомневается, когда тот делает заказ. Вот уж кто в их паре настоящий ценитель рыбы. Игорь усмехается и качает головой. Через полтора часа ленивых разговоров, съеденных горячих блюд и двух бутылок вина Игорь подпирает щёку кулаком и беспардонно разглядывает Сашу. Спустя десять лет он смотрит на него с тем же благоговейным восхищением и питает к нему всю ту же нежность, только укрепившуюся во сто крат и ставшую неподдельной отрадой. Считать, сколько времени они знакомы в целом, Игорь боится, потому что время настолько быстро бежит, что некоторая часть воспоминаний уже истёрлась. Например, он с трудом помнит, как они впервые оказались в спальне, или тот случай, когда Саша свалился с пневмонией, а он не находил себе места, пребывая в какой-то туманной зоне, что видимо решила и вовсе не откладываться в голове целиком, только урывками. Это время хранит в себе столько хороших моментов, скрывает столько преданной близости, столько слов и прикосновений, что у Игоря в груди щемит сердце. Он, кажется, задыхается от самой мысли, что они с Сашей преодолели этот огромный путь. Невероятно. И им по-прежнему хорошо вместе. Может быть, тому виной график их рабочих будней, поездок и в целом разности жизни, но они вместе. — Я понял! — неожиданно говорит Саша, и глаза его в этот момент ярко сверкают. — Ну-ка, удиви меня, — с улыбкой на губах просит Игорь, выплывая из своих мыслей. — Ты хотел сказать мне что-то важное? — Саша с надеждой приподнимает брови, выглядя сейчас очень наивным, но Игорь знает, что это всё весёлые уловки хитрого кота. — У нас сегодня юбилей, Саш, — сдаваясь, даже не начиная бороться, сознаётся Игорь. Выражение лица Саши резко меняется, он иронично считает по пальцам и округляет глаза. В глубине чёрных зрачков плещется искреннее удивление, будто он совершенно потерял счёт времени и в самом деле не заметил, как они провели столько лет бок о бок. По возможности такими украденными у других встречами, в общем быту и общих делах между ними накопилось достаточно хорошего, пусть и не без плохого. Случалось в их отношениях и такое, но Игорь искренне верил, что вся ревность и пережитые переживания лишь укрепили отношения и сделали их самих намного более спокойными. — Десять лет, — наконец вслух говорит Саша и делает небольшой глоток из бокала. Игорь не отводит от него взгляда — просто не в силах — и кивает медленно, подтверждая математическую догадку Саши. Он не выдерживает и десяти секунд оставаться с такой постной серьёзной миной и смеётся громко без стеснения, а в уголках его глаз проступают слёзы, они блестят и переливаются. Саша смеётся следом, и это двойное помешательство — лучший подарок на сегодняшний день.***
Игорь заходит в гримёрку и улыбается Андрею, что сидит за одним из столов у зеркала в костюме Стивы Облонского. У него такой сонный вид, что хочется бедного человека погладить и приголубить, дать чашку кофе и облегчить страдания, но чашка у него одна, и та с чаем, и только для Саши. С колким чувством вины он улыбается Андрею и вкладывает чашку в руки Саши, а потом забирает у него шапку Каренина и нахлобучивает её себе на голову. Думая, что в этой шапке он сейчас больше похож на Василия, чем Алексея. Это даже умиляет его, потому он с важным видом смотрит на себя в зеркало. — Тоскливо, что у нас в зале никак не устроить проветривание, — бормочет он, медленно прохаживаясь туда-сюда по гримёрке. — В шубе же невозможно в бабье лето выступать. Я уж не говорю про май и июнь. — Зато представь, с каким удовольствием Вронский и Анна раздеваются, — усмехается Саша, делая маленький глоток чая из своей любимой кружки. Игорь знает, что этот маленький мальчишка в шубе на ней заставляет Сашу мечтать о зиме. Уж сколько зим они пережили вместе, а всё вроде бы по-старому и ничего не меняется. Орлов отыгран ещё в прошлом году, сам Игорь занимается Василием и потихоньку готовится к Карамазовым, а тут, в МТО, всё как всегда — привычно приятно и тепло. Даже жарко. Хотя единственное, что меняется, — это время. Оно так быстро бежит, что каждый год — как день в книге жизни, страницы которой листать приходится всё медленнее и медленнее, лишь бы задержаться взглядом на приятных вещах. На улыбке Саши, на его руках и губах, на радости, которая рисуется в его лице, на желании избежать снимков и в целом, по возможности бежать без оглядки от всего, что делает для него зритель. Скрытный и отчуждённый на людях, дома он совсем другой человек. Нежный. Осторожный. Заботливый. — Надо напроситься на роль Вронского, — с улыбкой говорит Андрей, когда в гримёрку входит Сергей, а позади него маячит Юля, помощница Кузьминой. — Надо сделать снимок, господа хорошие, — говорит Сергей с порога и показывает на телефон. — Раз вы оба здесь — это повод добавить контента в нашу группу. — А разве так уж надо? — Саша с надеждой спрашивает, смотря на Юлю и потом на Сергея. Игорю даже разглядывать его не нужно, чтобы понять, с какой щенячьей надеждой он смотрит на них. Он смеётся и подходит ближе, почти что прижимаясь к Саше, вынуждая его обнять себя одной рукой. Он с трудом удерживается, чтобы не двинуться ближе к нему, и с улыбкой прячет руки в карманы джинсов. — Что обычно говорят в таких случаях? — спрашивает Сергей, несколько раз щёлкая. — Явно не сыр, — бормочет Саша. — Голодный желудок — это точно не самое лучшее для работы! — Последнее он адресует уже улыбающейся ему Юле, та выскакивает из гримёрки, по пути бросая, что ждёт фото. — Слушайте, я тут недавно наткнулся… — Сергей проводит пальцами по экрану и показывает подборку снимков Саши и Игоря в красивой обработке. Игорь склоняется ниже и щурится, пытаясь прочесть, что написано. — Капитан, у вас есть враги? — спрашивает он, наспех облизывая губы. — Это… — Это здорово! — выдыхает Сергей, бросая взгляд на Андрея — видимо, переживает, что тот в таком виде, что желание обнять и плакать касается и его. Игорь по лицу видит. Но мучает его сейчас другое. Эта группа. Что там такое? — Там пишут про вас, ну… и не только про вас, — говорит Андрей, потирая глаза осторожно, чтобы не испортить грим. — Я через МТО наткнулся и, как нынче говорят, залип. Шутки смешные. — То есть к Доманскому плюсом появилось что-то ещё? — с сомнением спрашивает Саша, забирая шапку Каренина с его головы. — Похоже, — замечает Сергей, падая на диван и обмахиваясь ладонью. — Скорее бы уже раздеться. Гримёрка заполняется смехом, а Игорь запоминает названия и обещает себе, что обязательно ознакомится с этими работами поближе, даже если нужно будет просить Сашу. А потом, только подумав, что ничего не меняется в этой жизни, как жизнь решает нагнать и отвесить пинка.***
Первый звоночек, который Игорь успешно игнорирует — это просьба Саши перенести их особенный осенний праздник на любой другой день, отметить его, так сказать, по прошествии. Тогда Саша остался у себя на квартире, сетуя на плохое самочувствие, а поутру уже весело развлекал всех на репетиции, стреляя взглядами в Катю. Конечно, он с Сашей виделся куда чаще, чем раз в год, учитывая, что живут они под одной крышей уже слишком давно, но этот особенный осенний день, когда они впервые гуляли в парке Горького, который повернул их жизни в сторону друг друга, они всегда проводили рядом, всегда стремились к нему. Игорь тогда работал над ролью Василия, а Саша был занят с Карениным, потому и не придал этому значения. Но когда случился второй звоночек и Саша вновь перенёс их давно запланированный совместный вечер вне стен дома и снова остался у себя, Игорь задумался: а всё ли так хорошо, как думает он сам? Но после двух этих раз Саша исправно забирал его после работы или забирался с работы сам, а потом они проводили очередной невероятный вечер вместе где-нибудь в театре, кино или ресторане и после ехали домой, чтобы провести рядом ещё и ночь. И утро. Утра с Сашей Игорь любил сильнее всего. Ленивый и сонный, он был так похож на кота, что хотелось глупо «чухать» его за ушами и целовать в вихрастую макушку, вдыхая его особенный, родной аромат тела. По утрам Саша был расслаблен и никогда не ворчал, сетуя на всё менее совпадающие графики работы из-за занятости Игоря. Бывало так, что, когда кто-то из них возвращался домой, кто-то пришедший раньше попросту спал и порой просыпался один — потому что дневные показы никто не отменял. Но Игорь в свою очередь на ворчание отвечал, что на их отношения это никак не влияет и тем более не повлияет, потому что, несмотря на свою возрастающую занятость, он всегда предпочтёт внимание Саши. Но напряжение усиливалось, хоть он и не пытался его анализировать, а обдумать это всё стоило бы и ещё давно. Саша склоняется и целует его в макушку. Игорь видит в зеркало, что тот улыбается. — Ты чего такой довольный, Саш? — усмехается он, стирая тёмные морщинки на лбу. — Что-то случилось и мне пора бы начинать нервничать? — Не-а, я просто рад видеть тебя не спящим. — Саша оглаживает его плечи ладонями и отодвигается немного, тоже смотря в зеркало. — Мы с Лерой сегодня идём на Есенина. Игорь моргает, но не меняется в лице. Что-то в груди его нехорошо сжимается, требовательно ожидая ответа. Он не реагирует, отмахиваясь от голоса шестого чувства. — Она очень хотела пойти, но никто не звал, — добавляет Саша, поднимая руки вверх, будто остерегаясь. — После спектакля я сразу домой. С бутылкой вина и твоими этими любимыми вафлями… как их там… — Венские, Саш, — отвечает Игорь, чуть темнея глазами. Ему не нравится это, но он уже зарекался не думать о плохом, иначе плохого не избежать. И в этот раз, к сожалению, в нём говорит даже не ревность, а жадность. Жадность до Саши, с которым из-за одной роли они стали намного реже видеться. Да и Лера в курсе их отношений. Наверное, в курсе их отношений теперь уже все, кто хоть как-то привязан к работе в театре оперетты. Разве это не повод перестать переживать? Игорь думает, что самый что ни на есть повод наоборот сойти с ума от бессилия, но он ничего не говорит. Отыграет вечерний спектакль, просто пойдёт домой и будет ждать Сашу, словно ничего не происходит. Это… смешно, но так уж должно случиться. Обещал ведь. Не держать же его на поводке возле своей ноги? — Ты думаешь, что я тебе с Лерой изменяю? — в недоумении спрашивает Саша, что всё время молчания не отрывал взгляда от лица в отражении зеркала. — Серьёзно? — Саш… — потерянно выдыхает Игорь, чуть хмуря брови. — Я не об этом думал. — А о чём? — тут же подбоченясь, Саша спрашивает в лоб. Он не любит все эти додумывания и накручивания, как не любит и пустое обсуждение того, что вряд ли является реальностью. Игорь уже привык к этому, хотя слабина иной раз касается и Саши. Но в эти моменты слабости Игорь предпочитает сделать всё, чтобы Саша не чувствовал себя вот так — потерянно и пусто, тогда как сам Саша вряд ли станет убеждать его в неправильности ощущений, предпочитая отмолчаться. — Я думал, что скучаю по тебе и тоже хочу сходить с тобой в театр. Более честного ответа и не придумать. Игорь оборачивается к Саше вместе со стулом и касается ладонями его боков, смотря снизу вверх, будто такая открытая поза позволит как-то сгладить вину за свои мысли. Очень давно Игорь не ощущал себя таким растерянным, но он точно знает, что Саша тоже чувствовал это из-за Наташи. Только уже очень давно. Саша изгибает бровь — в его красивом лице сейчас прекрасно всё, и от этого в груди Игоря пьяно трепещет сердце. Он вырвал у мира Сашу Маракулина, зажал его со всех сторон, как паук, — сам того не ведая, — и никак не может отпустить. Дать вдохнуть. И всё это без каких-либо сцен, без губительных собственнических мотивов, но с огромным чувством, из которого уже столько лет состоит весь Игорь. — Ты дурак, Игорь, — устало замечает Саша и касается ладонью его щеки, проводя по носогубной морщинке большим пальцем. — Это же просто театр. Игорь кивает, конечно, просто театр. В этом простом театре они стали парой. — Я знаю, — усмехается он, прикрывая веки и склоняясь ближе к руке, чтобы украсть немного нежности, будто есть какое-то особенное для неё расписание. — К тому же после него я сразу домой. Только не усни. — Он улыбается по-лисьи и бормочет что-то ещё, но Игорь уже не вслушивается, а целиком и полностью наслаждается близостью и нежностью, что дарит ему Саша. Ему даже не нужно смотреть на него, чтобы знать, что конкретно тот показывает ему сейчас. Обычно его отстранённое лицо оживает в моменты, когда они наедине, и это чудесно, но даже мыслью Игорь помнит каждую чёрточку и эмоцию. — К десяти буду, — добавляет Саша, когда в гримёрку стучат. Они отодвигаются друг от друга — так, на всякий случай, — и на пороге появляется Сергей, со своей этой хитрой улыбкой на губах. Игорь улыбается в ответ. — Голубки воркуют, а я как всегда не вовремя. — Он заходит внутрь и прикрывает дверь, проводя ладонью по волосам, будто раздумывая, что он вообще тут забыл. — Ой, да хватит тебе, всё хорошо. — Саша хлопает его по плечу и подмигивает. — Как видишь, мы оба одеты. — Вижу, — смеётся Сергей. — Так чего ты хотел? — интересуется Игорь, вновь оборачиваясь к зеркалу. — У нас сегодня намечается пьянка, я хотел позвать вас. Саша с Игорем переглядываются. Если Игорь намерен сказать нет, то по лицу Саши не совсем понятно, что он думает на этот счёт. — Мы придём! — отвечает Саша за них двоих, и Сергей с подозрением смотрит на Игоря. — Я сейчас по делам, но после десяти смогу подтянуться. Игорь тоже. Игорь поджимает губы, вновь ощущая, как жизнь его расплывается кругами по воде из-за одного лишь ответа Саши. А он ведь запрещал себе зависеть от людей в любом из ста вариантов развития событий. Даже когда нежность к Саше сравнима разве что с размерами самой вселенной, и, возможно, разорвав его грудную клетку, она попросту затопит всё вокруг, не давая дышать ни себе, ни кому-то другому — так она сильна. — Но у нас были другие планы, — тихо замечает он, резко бросая ватный диск в урну. — Но мы ведь можем их изменить? — переспрашивает Саша. По лицу Сергея становится ясно, что он чувствует себя виновато, к тому же находится не там, где ему хотелось бы находиться, учитывая накаляющуюся атмосферу. — Так, ладно, если у вас были планы, то я забираю своё приглашение обратно! — Сергей изображает реверанс и прячет призрачное письмо в кармане своей рубашки. «Только не ссорьтесь» так и остаётся невысказанным. Игорь никогда не видел Сергея таким обеспокоенным, но продолжать этот разговор при нём было бы как-то неправильно. Пускать в свою личную жизнь даже близких друзей… — Я тебе позвоню, — говорит Саша, открывая перед Сергеем дверь. — Саш, что это было? — спрашивает Игорь, с трудом находя в себе силы на нормальный диалог, который бы не выдал его состояния и лёгкой обиды. — Потому что я тоже скучаю, но по тому, как весело нам всем собираться вместе, — спокойно отвечает Саша и хмурится. — Можем ли мы вспомнить, когда последний раз собирались кучкой у кого-то в гостях? Игорь задумывается и действительно не может вспомнить. Он видит, что Саша это замечает, и победный блеск его светлых зелёных глаз заставляет усомниться в собственной нормальности, бросая на амбразуру переосмысления ценностей. — Сегодня сходим на общую встречу, а потом проведём время вместе, — говорит Саша и тоже выходит за дверь гримёрки. Игорь остаётся сидеть, смотря на своё отражение в зеркале, слыша третий сигнальный звоночек.