×××
— Хён, может ты… останешься ещё ненадолго? — Это было бы круто, конечно, но моя одежда грязная. Не буду же я голым ходить по чужому дому. — Я дам тебе одежду. И нужны были лишь эти четыре слова, чтобы заставить тепло распространиться в его животе. Одежда Джисона… на его теле… — Она мне будет маленькой, посмотри, какой ты хиленький, — Минхо с усмешкой подошёл к младшему и по обе стороны талии поставил ладошки, а потом убрал, показывая, насколько маленькое расстояние меж его рук. — У меня оверсайз футболки. — Ладно, я согласен, — резко сказал Хо, позже понимая, что, возможно, выдал свою взволнованность. Они прошли в комнату Джисона, который, кажется, не торопился доставать одежду и надевать как на себя, так и на Минхо. Он с коварной улыбкой поманил к себе, говоря: — А не хочешь ли ты глянуть фильм. Вот так. Без футболки. Это, конечно, было привлекательно, прижиматься в каких-то моментах к голой груди и торсу младшего, но стены, которые Минхо поставил перед ними, этого не позволяли. И что таить, он безумно хотел надеть чужую футболку, чтобы почувствовать запах Джисона и распробовать его получше. — Нет, мне холодно. — На улице почти тридцать градусов. — Мне холодно от своего же пота, — на одном дыхании выдал Ли. — Оо, я, кажется, понял. Ты так жаждешь побывать в моей одежде? Ну раз так… — Хан встал с кровати, подходя к шкафу и вытаскивая две хорошо сложенные тёмные вещи. — Держи. — Спасибо. И ничего я не жажду. Хоть футболка была стиранная, Минхо всё равно мог чувствовать запах соседа, навсегда впитавшийся в одежду. Это было вкусно. Аромат Джисона сам по себе хоть и был сладким, но не менее мужественным. Он пребывал в подростковом периоде и, скорее всего, недавно его тело начало преобразовываться и становиться взрослым. И это почему-то нравилось Минхо. Нравилось наблюдать и чувствовать все изменения. — Кстати, у тебя помимо кинка на щекотку есть ещё что-то? — Минхо прыгнул на кровать раньше младшего, занимая всю её площадь, разбрасывая руки и ноги звёздочкой. — А чего это мы вдруг интересуемся моими предпочтениями? Хочешь ещё что-то начудить и в конечном итоге забрать мою невинность? — хоть голос казался серьёзным, Хо знал, что это всего лишь шутки Хана. — Да нет, просто интересно стало. — Тогда расскажи сначала про себя, — Джисон поставил колено на постель, понимая, что места нет. — О, ты добиваешься, чтобы я сел или лёг на тебя? — и, не выслушав следующий поток слов Минхо, младший опустил руки по бокам головы парня и перекинул ногу через его тело. — Теперь тебя эта поза устраивает? — чуть ли не в губы прошептал Джисон, разнося по Минхо мурашки и румянец, поразивший щёки. — Я хотел отодвинуться, а ты не выслушал меня и не дал сделать что-либо, — промямлил Хо. — Отговариваться уже поздно, — ухмыльнулся Хан. — Что насчёт кинков? Или мне самому найти? — голос младшего казался сейчас таким низким, таким глубоким. Минхо иногда забывает, что его сосед ещё школьник (в принципе, как и он сам). — Отстань, — заныл Хо, руками врезаясь в крепкую грудь над собой. — Я не вожусь с малышами. Джисон остановился, уставившись пронзительным взглядом в соседа. — Ладно, хорошо, — дерзкая улыбка спала, Хан поджал губы и начал отстраняться от старшего. — Ты обиделся? Джисон молча собирался встать, но Минхо потянул его обратно к себе немного сильнее, чем нужно было. Их груди прикоснулись друг к другу, сосед держал руки согнутыми, пытался облокотиться на них, пока его нос уткнулся в обнажённую часть плеча старшего, который вмиг вздрогнул от прикосновения. — Не обиделся я, теперь отпусти меня, — произнёс Джисон, опаляя горячим дыханием кожу под собой. — А если не отпущу? — в старшем проснулась игривость, ему просто стало интересно, будет ли что-то… что-то как раньше. Он сглотнул ком в горле и только сейчас понял, насколько сильно его дыхание участилось. — Если не отпустишь, тогда малышу придётся свести тебя с ума. — Ну и как ты это собираешься сделать? Минхо почувствовал улыбку Джисона на своём плече, одновременно с горячими мокрыми губами. Эти губы поползли к шее, разнося тепло и приятное покалывание в тех местах, где он прикасался. У Минхо перехватило дыхание и он со звуком втянул кислород, приоткрывая рот в изумлении от действий младшего. — О, чёрт, прости, — после услышанного сказал Хан и резко отстранился, бегая глазами по вялому телу под собой, кажется, тающему от недавнего действия. — Нет, нет, — слабо заныл Хо, будто подвыпивший. Он схватил младшего за шею, притянув обратно в то же место, а позже запуская пальцы в пушистые волосы Хана, сжимая их и держа крепко голову возле своей шеи. — Не останавливайся, — с придыханием попросил он. Хан прикрыл глаза, глубоко вдыхая запах старшего. Его нос вновь коснулся тёплой, немного потной кожи. — Последний раз… — Да, последний. Больше никогда. Ты не должен будешь делать это, — Хо сильнее сжал руку на прядях волос. — Д-да. Я лишь… я просто проверяю тебя на чувствительные места, чтобы потом поиздеваться, — прошептал Джисон и сразу же припал к коже. Минхо почувствовал слюни и острые зубы, сжимающиеся на его мягкой плоти. Тело бросает в жар и пронзает наслаждением. Он вздрагивает и вторую руку кладет на талию младшего, впиваясь ногтями так же сильно, как и зубы сжимаются на его плече. — Ах… б-больно. Хан размыкает челюсти, прикасаясь губами к этому месту и с аккуратностью целуя. Но губы не останавливаются на одном месте, плывут по шее, достигая выпирающего кадыка и проводя по нему языком, слизывая капельки пота. Минхо прижимает чужую голову к себе ещё ближе, вскидывая бедра от резких ощущений. Зубы вновь смыкаются на ключице, но на этот раз намного слабее, разнося лишь возбуждение до самых кончиков пальцев. Но потом Хан вновь поднимается, на этот раз к челюсти, и сердце Минхо в этот момент могло выпрыгнуть, удивляя своим ритмом. Джисон был возле его губ. Это было опасно. Да какой там, вся эта ситуация совершенно не входила в планы и уж тем более в эти стены, с благополучием разбитые нежными укусами, но властными поцелуями соседа. Хан вновь раскрывает рот и кусает щеку, на что Хо начинает пищать. — Не на видном же месте, дурила! Там ведь синяк останется! — Прости, — хихикнул Джисон. — Твои щеки просто выглядят так привлекательно. — Фу, не неси чепуху. Голос Джисона был как никогда властным, низким и посылающим прямиком в рай. Тело Джисона на теле Минхо, его крепкие, перекатывающиеся мышцы, его немного хмурые брови и влажные губы. Всё это так сильно действовало на Минхо. Джисон был таким необычным. — Можно я сниму с тебя эту вещь? — Хан потянул за краешек футболки. — Ты в ней выглядишь отлично, но… можно мне исследовать не только твою шею? — томно, с явным возбуждением и нетерпением проговорил Джисон. Минхо закрыл лицо руками, чувствуя, как и вправду сходит с ума. Джисон одним своим взглядом подавлял его, заставляя подчиняться. — Ты хочешь, чтобы всё моё тело было в синяках? — со смущением и ворчанием сказал Ли. — Нет, не хочу. Но сейчас я использую этот момент по максимуму, если ты, конечно, позволишь мне. Минхо закусил губу, смотря прямо в жаждущие глаза напротив. Он закивал головой, сразу чувствуя руки Хана на себе. Вещь была снята и кинута куда-то на пол. Джисон очертил глазами всё обнажённое тело, будто сканируя, а потом глотая слюну и громко выдыхая. — Ты такой- — Нет, ни слова. Иначе Минхо не ручается за свои чувства. — Хорошо, милашка. Джисон положил две свои ладошки на живот, пока сидел на бедрах старшего. Он провел взад-вперёд по гладкой коже, почувствовав, как мышцы вздрогнули под его пальцами. Хан ухмыльнулся и наклонился к ребрам, вместо того, чтобы коснуться губами или укусить, он высунул язык, проводя по коже вверх до самого соска. Минхо громко замычал, стараясь рот держать закрытым, рука снова нашла волосы соседа, сжимая лишь для своего спокойствия. Младший неожиданно всосал кожу чуть выше соска, после отрываясь с причмокиванием. Минхо не удержался и взглянул вниз, замечая на себе красную отметину и такие же губы Джисона, сочные, словно гранат. Хо мечтал их попробовать на вкус. — Нравится? — Как ты думаешь? — еле выдавил из себя старший, чувствуя, как во рту пересохло. Тело вовсе дрожало, а соски стояли колом. — Хм, я бы мог это узнать, коснувшись тебя в твоём милом месте, но я не стану этого делать, — Минхо поднял бровь в вопросе. — Мы ведь друзья. Так что прошу ответить мне словами. Боже, точно, они же друзья, чёрт возьми! Он ненавидит Джисона за то, что тот напомнил ему об этом факте. — Раз хочешь слышать, то знай, это довольно мерзко, — сморщился старший. — Твои слюни по всему моему телу! — А кто две минуты назад говорил «не останавливайся», — передразнил он голос Минхо, делая его возбужденным, с тяжёлым дыханием и закатанными глазами. — Я вжился в роль, так что не обольщайся. — Оо, хорошо. Тогда… — Хан снова нагнулся, но на этот раз удерживая кисти рук старшего по бокам от его лица, и укусил его возле засоса, грубо и глубоко впиваясь зубами. Очевидно, это была некая месть. Но… Минхо вскрикивает, закатывая глаза. Поддаётся бедрами вперёд, вновь стонет, так громко и высоко. Этот звук въелся в уши, и Хан почувствовал, как тело под ним дрогнуло. — Прости, я не думал, что будет так больно, — неуверенно начал он, отстранившись. — Ох… И Джисон увидел его лицо, его затуманенные глаза и расслабленное тело. Минхо, одним словом, горел, и выглядит как растекшееся маршмеллоу. — Что это было? — спросил Джисон, слыша лишь глубокое дыхание. — Ты тут? — Пиздец… — всё, что сказал Хо, закрывая глаза только что освободившейся рукой. — Я ненавижу тебя. — Вау… То есть ты хочешь сказать, что к- — Заткнись и никогда не касайся меня даже пальчиком, демон! — вовсе не грубо говорил Ли, наоборот, вяло и с остановками. Будто мямлил что-то сквозь сон. Джисон захихикал, ложась на голую грудь старшего, но на этот раз приобнимая и устраиваясь головой на ней. — Я тебя сейчас ударю. — Это так мило! — не переставал радоваться Хан, слыша ухом быстрое сердцебиение. — Так, а теперь фильм. Только сначала можешь пойти принять душ.×××
Совершенно не запланированно после душа Минхо сначала посмотрел фильм, потом пообедал с другом и его родителями, а после каким-то образом остался на ужин, всё это время пробыв в комнате Хана и разговаривая с ним о всякой ерунде. Ещё они чуть не подрались, когда Минхо увидел несколько листков рисунков, где, кажется, был изображён он, а Джисон отдернул их и спрятал в шкафчике, запрещая смотреть. Именно в тот момент старший обиженно надул губки и скрестил руки, а сосед разрывался в смехе и сжимал надутые щёки, воркуя перед лицом Хо, который, не сдержавшись, набросился на юное тело как разъяренная кошечка. Хорошо, что обошлось лишь проклятиями в сторону друг друга. Уже дома Минхо только заметил уведомление в телефоне, пришедшее ещё ранним утром. Big Bang: Привет, малышка. Не хочешь в эту пятницу прийти ко мне в студию? Проверим твой голосок, проведём время. Помогу снова забыться)))Lee Minho: Звучит неплохо. Твои дружки тоже там будут?
Big Bang: Если хочешь — будут, если не хочешь не будут.Lee Minho: Было бы неловко с ними, но и без них будет нагло с моей стороны. Так что я готов бороться и познакомиться ещё с новыми людьми><
Big Bang: Чудненько. Я скину тебе адрес. Сможешь прийти вечерком?Lee Minho: Конечно! Я готов. Всё ради тебя и твоей прекрасной песни!!!
Big Bang: Никогда так не говори, ты же знаешь, я не люблю это.Lee Minho: Я специально буду это делать, чтобы ты привыкал, хе-хе. Будем повышать твою самооценку, большой папочка.
Big Bang: Вообще-то… Ах, ладно. Называй как хочешь. Минхо захихикал, понимая, что Чан скорее всего застеснялся и покраснел. От этого в его теле разлилось наслаждение. Они со старшим переписывались ещё какое-то время, до момента, когда Ли почувствовал сонливость и понял, что в доме везде выключен свет. Чтобы не уснуть за сияющим телефоном, Хо быстренько попрощался, обещая созвониться завтра, и поставил телефон на зарядку. Взгляд устремился в окно. Глубокая спокойная ночь, тишина вокруг и ярко сияющая луна. Красота… Кого он обманывает, он смотрел лишь в чужое окно, улыбаясь как ненормальный. Там был уже выключен свет, но шторы нараспашку. — Вот дурила, ворчать же будет потом из-за яркого солнца, а меня обвинять в подглядывании.×××
По комнате резко разносится звон, Минхо вздрагивает и начинает мычать как от головной боли, так и от раннего пробуждения. Его сон прервался, он проклинает себя за то, что вчера забыл убрать максимальную громкость на телефоне. Хо тянется к мобильному, срывая его с зарядки. Он вибрирует в руке, неприятно щекоча кожу. Парень расфокусированным взглядом пытается взять трубку. Он и не думал, что Чан так рано встаёт особенно после такого позднего общения. — Приветик, большой папочка, — хриплым голосом и со смешинками в нём, говорит он. — Не ожидал, что после вчерашнего у тебя будут силы на раннее пробуждение. — Что? Чёрт возьми. Джисон. Это звонил его сосед, в голосе которого читалось недопонимание в придачу с резкостью. — А, это ты, Хани. Прости. Давай сделаем вид, что мы только что поздоровались. Ты чего звонил? — голос немного дрожал, но он пытался вести себя как можно спокойнее. Хан некоторое время молчал, раздумывая, а после спокойным голосом ответил: — Есть планы на сегодня? — Смотря что ты предложишь, — во весь рот улыбался Ли, радуясь, что его не видит никто в такой момент слабости. — Парк. — Мы же были там вчера, — ноя, протянул он. — Парк аттракционов. Моему папе подарили безлимитную карту, у которой срок годности до четверга, то есть до завтра. Одному идти скучно. — Ты что, типа, одиночка без друзей? — Мои друзья — занятые молодые люди. Ну так ты пойдешь, или мне отдать кому-нибудь? Минхо задумался. Хоть он боится высоты, но на аттракционах он давно не катался и с друзьями не гулял. И тем более не знал, какие аттракционы в этом городе. Поэтому звучало интересно… И, если честно, перед глазами всплывала картина его и Джисона, кушающих мороженное и держащихся за ручку. Минхо помотал головой, отбросив отвратительную картинку из головы. — Я в деле, друг. — Тогда ближе к вечеру встретимся, чтобы днём не сгореть на жаре. Я за тобой зайду в шесть. — Хорошо, Хани. Жду не дождусь увидеть тебя, блюющего от трясок и горок, — хихикнул Ли и скинул трубку, прежде чем услышать что-то в ответ на том конце. Днём Минхо уже стоял у открытого шкафа и, наверное, впервые в жизни ломал голову над одеждой. Почему? Без понятия. На вешалках висела лёгкая и элегантная одежда для важных выходов, которую он надевал лишь раз в год, и то на свой день рождения. — Ма-а-ам, — кричит он, слыша снизу какой-то шум. — Мам, иди сюда! Спустя несколько минут в комнату врывается раздраженная женщина с подрагивающим глазом. — Совсем страх потерял, — цедила она. — Не кричи как резаный, спустись вниз и нормально скажи, не помрешь ведь от лишних движений! — Это срочно, мам. Смотри, как думаешь, что мне надеть? — Хо отошёл от шкафа, открывая вид на выглаженную одежду. — На свиданку идёшь? — раздражение резко слетело, заменяясь игривым хихиканьем. — Неужто подцепил девушку, когда только успел? — Нет же! — парень покраснел, резко хватаясь за свои щеки ладошками. — Я с Джисоном в парк аттракционов иду. У матери спала улыбка, а брови немного нахмурились. — Почему ты хочешь одеться красиво? Будет же неудобно, — с подозрением выдала она. Минхо немного сжался, обхватывая плечи руками. Он чувствовал себя некомфортно под таким взглядом. — Я… я не знаю. И это было правдой. Он просто хотел, чтобы на него смотрели, чтобы это делал Джисон. Хо хотел видеть в его глазах искринки и пожирающий взгляд, он хотел чувствовать привычное сексуальное напряжение. Минхо желал, чтобы его желали. Это было странно, он знает, но без этого было уже как-то не так. — Ладно, в любом случае, сделаем из тебя конфетку, — женщина натянуто улыбнулась, но парень знал, что её руки чесались что-нибудь сотворить со своим сыном. — Это будет не по-мужски, но я собираюсь воспользоваться косметикой, чтобы у твоего Джисона челюсть отвисла. Она по-дьявольски ухмыльнулась и, схватив сына за кисть, потянула из комнаты прочь, идя за своей косметикой. Спустя долгих пятнадцать минут, чихая и фыркая, на Минхо был лёгкий, почти незаметный, макияж. Но зато он подчеркивал разрез глаз, скулы и остроту носа. Его кожа стала мраморной, из-за чего посмотрев в зеркало, он нечаянно вскрикнул, встретившись с чистым лицом в отражении. — Твою м- — Минхо! — Вау, — парень потянул руки к лицу, чтобы проверить, правда ли это, но мать ударила его по пальцам, из-за чего он запищал. — Не порть мой шедевр, идиотина. Так-с, теперь одежда, пошли. Они пришли обратно в комнату. Мать, даже не предупреждая, открывает отдел в шкафу, где лежала домашняя и простая уличная одежда. — Нет, мам, не тут! — Что это? — женщина достаёт ткань в клетку, раскрывая и понимая, что это юбка. — Так у тебя есть девушка? — Эм… д-да, — сердце ускорило темп, в животе стало невероятно страшно. — И ты с ней… Хотя ты большой мальчик, не забывай предохраняться, малыш, — она мило взъерошила его волосы, аккуратно кладя юбку обратно. — Что ты хочешь надеть? — перевела она тему. Минхо было всё равно неловко, его мучала совесть. На такие темы с матерью он никогда не разговаривал и не хотел расстраивать как-либо её. Они подобрали полупрозрачную рубашку, и женщина расстегнула две верхние пуговицы, запрещая их трогать. Очевидно, она заметила слабые метки на теле, иначе зачем она кинула ему тоналку и вышла на какое-то время из комнаты? Безумно неловко. Рубашка открывала вид на острые ключицы, из-за чего Минхо было даже стыдно на себя в зеркало смотреть. А вот низ был простым, тёмные джинсы, но фишка была в том, что они безумно обтягивали мясистые, крепкие бёдра. Парень нервно сглотнул, наблюдая за собой и предвидя реакцию Хана. Это будет что-то с чем-то. Он с нетерпением ждёт момента, когда младший позвонит в дверь и увидит этот образ. Хотя в нём было максимально стыдно, не дай бог сосед подумает, что это для него. Это ведь не для него… Минхо надоело себя обманывать. Джисон не заставил себя ждать, ровно в шесть часов раздался звонок. Минхо побежал открывать калитку. Волосы были аккуратно уложены, но ветер, который резко обдул старшего, заставил его огорчиться, потому что волосы начали летать, становясь как одуванчик. Он открывает калитку и видит Джисона… Чёрт возьми! Он был великолепен. На нём была простая футболка с надписью «Nirvana», такие же простенькие джинсы в его стиле и тяжёлая обувь. Казалось бы, ничего необычного, но что-то было такое, что сводило с ума. Его взгляд, посмотревший из-под чёлки, пробрал до самых костей, заставляя вздохнуть и приоткрыть рот в изумлении. Но зато Хо не ошибся, его глаза сияли. Единственное, что привело его в чувства, это оценивающий взгляд Хана, рассматривающий всё его тело с ног до головы. — Хён, выглядишь зачётно, — пытался строить из себя крутого, но Минхо с удовольствием уловил маленькую дрожь в голосе, ухмыляясь. — Я знаю, — высокомерно сказал он, смотря сверху вниз. — Что ж, я готов, пошли. Из-за ветра рубашка Ли открывала его грудь ещё сильнее и иногда прижималась и, очерчивая его тело, показывала вид на всё, что под ней. — Она слишком просвечивает, — идя по дороге, выдал Джисон, смотря совершенно в противоположную сторону. — Что, ревнуешь? — Ещё чего. На старшего глазели, не стесняясь, и он с удовольствием провожал взглядом этих людей, игриво им подмигивая только потому, что краем глаза видел на себе раздраженный взгляд Джисона. Это приносило такое чертовское удовольствие. — Я чувствую холодок по позвоночнику, хватит порчу наводить, — хихикал Ли. — Не понимаю, о чём ты. Кстати, что это сегодня утром было? — Хан пытался держаться безразлично. — Не понимаю, о чём ты, — передразнил Хо. До парка добрались они в неком напряжении, всё из-за молчаливого Хана, надувшего губки. Было ещё довольно светло, поэтому парк не приносил эстетического удовольствия. — Идём туда, хочу мороженое! А нет, я хочу попкорн. О, смотри, вата. О боже, гляди, гляди, что это? Лёд или сок? Я хочу попробовать! — Минхо схватился за крепкую рельефную руку младшего, утягивая его в сторону вкусняшек. Джисон незаметно улыбнулся. — Нет, сейчас я хочу всё-таки мороженое, а потом попкорн, — вслух размышлял старший. — Какое будешь? — Мятное с шоколадом. Джисон отцепился от парня и подошёл к мороженому, что-то говоря продавцу. Пришёл он уже с двумя рожками, мятным с шоколадом и клубничным для себя. — Ты мне типа купил мороженое? Мы что, на свидании? — О, ты хочешь, чтобы это было свидание? — ухмыльнулся Хан и совсем незаметно чуть-чуть покраснел. — Друзья не ходят на свидания, — Хо схватил младшего за руку, в которой тот держал клубничное мороженое, и потянул к себе, кусая целую половину, а потом шипя от холода. — Дурачок, — ласково сказал Джисон, посмеиваясь, пока сосед изгибался и бегал вокруг, приоткрывая рот, чтобы согреть зубы. — Не позорь меня. — Говоришь как моя мама, — с набитым ртом выдаёт он, чуть ли не выплескивая изо рта уже жидкое мороженое. — Фу, ты отвратительный, идём давай! У Хана повысилось настроение, и, уже идя по парку и думая, куда сначала им пойти, они смеялись всю дорогу, угрожая макнуть морду друг друга в мороженое. Они шли под ручку, вися друг на друге от смеха. Минхо совершил вторую попытку и вновь схватил кулачок Джисона с рожком, потянув на себя. В этот раз он смотрел прямо в глаза младшего, строя серьёзное лицо. Ротик приоткрывается и вместо укуса Ли вытаскивает язычок, аккуратно проводя по розовому шарику. Он сверху видит дернувшийся кадык, и с бушующим вихрем в груди отстраняется, тихо и смущённо говоря: — Вкусно, спасибо. Хочешь моё попробовать? — Твоё что…? — подвис Хан. И старший видит резкую вспышку на его лице. Будто зажгли гирлянды на ёлке. Джисон засмущался. — Боже, нет, нет, мороженое не хочу. — Что-то другое хочешь? — с издевкой и прыгающими бровями говорит он, заставляя обоих захихикать. — Да иди ты, — он ударяет парня по плечу. Первым, что попалось им на глаза, был кораблик, который, как оказалось, оба обожали, но до усрачки боялись, поэтому-то и сели в самый край, чтобы было ещё страшнее. Людей много, парни сидят рядом друг с другом, прижимаясь. — Держи меня, — нервно сказал Ли. — А если не буду? — То я улечу. Хан закатывает глаза и одной рукой обхватывает плечо старшего, придавливая к себе ещё ближе и шепча чуть ли не на ушко: — Так хорошо? Минхо кивает, а аттракцион включается и начинает двигаться. Он зажмуривается, опуская одну руку к хановому бедру и сжимая его, вцепляясь ногтями. Старший дышал тяжело из-за страха, но в животе всё скручивалось из-за адреналина, а от высоты захватывало дух. Он запищал вместе с остальными людьми, в то время, как Джисон уже давным-давно кричал. После этого Минхо ещё долго его стебал. Практически на всех аттракционах Джисон трясся как осиновый лист. Уже темнело, и всё это так сильно напоминало свидание, когда огни парка зажглись разноцветными цветами, переливаясь в ночи. Люди вокруг шумели, их было невероятное количество. Вечерний ветерок приятно обдувал горячие тела, и последнее, куда Джисон его утянул, было колесо обозрения в самом конце парка. — Может, не надо? — Обними меня, и тебе будет легче. — Это что, твой план получить мои тёплые обнимашки? — удивлённо спросил Хо. — Вот хитрец. Они сели в кабинку, и, как сказал младший, Ли обвил руки вокруг его талии, а голову положил на плечо, закрывая глаза. Теперь он чувствовал лишь ветерок, обдувающий лицо. — Ты в порядке? — Да, всё отлично, пока ты тут. Минхо слышит дыхание Джисона, и это так успокаивает, усыпляет. Тело в его руках такое тёплое, мысли о том, что он хотел бы обнимать соседа вечность пробежались в голове. Минхо почувствовал в своих волосах руку, разглаживающую пряди в разные стороны. — Одуванчик, — улыбнулся Хан. А после рука переместилась на щеку, и, если честно, Минхо видел в дораме подобный момент, после которого шёл поцелуй, и он вправду подумал, что сойдет с ума, если что-то случится. Но он не откроет глаза, не в этом месте точно. Увы, рука после спускается на шею, достигая ключиц. Было щекотно, Хо улыбнулся и нахмурился одновременно от этого чувства. — Что ты делаешь? Хан молча продолжал вести рукой, подхватывая рубашку. Он потянул её вверх, говоря: — Я вижу всю твою грудь, — проворчал он, поворачиваясь корпусом и уже двумя руками подхватывая рубашку. Минхо чувствует мягкие, обжигающие пальцы соседа на коже и то, что он застегивает эти две пуговицы, из-за которых образ переставал быть сексуальным. — Ну что ты делаешь? Любовался бы мной, чего застегиваешь? — Хо всё ещё был с закрытыми глазами. — Я и так всё видел, а сейчас прохладно. Можешь быть собой со мной. Дыхание Минхо прервалось на миг. Неужели младший заботится о нём? Сосед положил ладошку на его грудь возле сердца, замирая на месте, будто вслушиваясь во что-то. — Тебе страшно? Твоё сердце- — Да. Мне очень страшно, — это была частично правда. Джисон обнимает его крепче, захватывая ладошку в замочек и держа так до самого конца. Минхо не жалеет, что упустил момент ночного города, сияющих огней и всего самого чудесного, что можно увидеть на колесе обозрения, ведь ему было так хорошо в этом тепле, вместе с приятным ветерком. — Окей, хоть это и романтично, это не противно, — ломается он, натягивая улыбку наслаждения. — Спасибо, Хани, — он приоткрывает глаза и, не рассматривая что находится вокруг, резко тянется к Джисону, целуя того в пухлую, мягкую щёчку, стараясь не оставить слюни на ней. Хан выпячивает глаза и хватается за щеку. — Что это было?! — Считай это дружеским поцелуйчиком. — А можно ещё этот дружеский поцелуйчик не только в щеку? — игриво тянет он. — Обойдешься, извращенец. Джисон держал старшего за ручку, пока они на дрожащих ногах выходили из кабинки. И почему-то именно в этот момент Минхо отметил, что они, получается, и вправду похожи на парочку. От этой мысли в груди разлилось тепло, а сбоку ругающийся Хан казался милашкой. — Успокойся. Ну и что, что она наступила тебе на ногу острым каблуком. Ты что, не мужик, что ли, вытерпеть не можешь? — хотел Хо подбодрить, как обычно мама ему говорила, но от этого младший вспыхнул ещё сильнее, краснея от злости. Минхо запустил руку в пакетик с соленым попкорном и резко запихнул в открытый в ворчании рот. — Ты фо тфоришь, — Джисон схватил свой попкорн и бросил в хихикающего парня, который вмиг натянул каменное лицо и угрожающе взглянул. Они шли пешочком какое-то время после остановки, дышали свежим воздухом и наслаждались прохладной погодой. Вокруг них никого нет, темнота облегала улицы, а фонари в их районе мигали как в фильмах ужасов. Минхо приблизился к младшему на всякий случай, с интересом наблюдая за ним и за его поднятой головой в рассматривании звёзд, которых тут почти не было видно. — Хочешь, посидим на той скамеечке? Хотя уже довольно поздно и комары беспощадны, как никогда, — усмехается Хан. — Тебе понравилось сегодня? — Я бы не дарил тебе поцелуй, если бы был огорчён, — смущённо мямлит он. — А не хочешь подарить его снова? — поддавшись атмосфере, понижает голос Хан и начинает шагать медленно, мягко, как по волнам, в таком же настроении. — Ты выглядишь жалко, моля меня коснуться губами тебя, — издевался Хо. — Так значит? А кто вчера буквально ныл «пожалуйста, не останавливайся», — хитро улыбнулся сосед, удовлетворенно наблюдая за смущенным старшим. — Знаешь, мне кажется, что тот кустик выглядит невероятно колючим. — А тот обрыв — невероятно глубоким. Оба посмотрели друг другу в глаза, щурясь и играя в гляделки, кто кого переглядит. Их игра резко сменилась серьёзностью, оба убрали привычные улыбки и явно ощущали изменения. Тут было что-то не то. — Ты снова хочешь из друзей перейти к врагам? — сделал Хо угрожающий тон. — А всё из-за чего? Из-за твоих блядских поцелуев! — кривится Ли. — Это твои поцелуи, дубина! — Хватит кричать на всю улицу, больной! — Успокойся, истеричка! — Джисон подходит к старшему, хватая его за плечи. Пакетик с попкорном зашуршал в руках, и это был единственный звук, прежде чем его не прервали. — Как ты меня назвал? — Раз на то пошло, то зачем я тебе нужен, когда у тебя есть «большой папочка»? — проигнорировав ошеломленного Минхо, Хан раздражённо придвинул за плечи старшего ещё ближе к себе, не разрывая взгляда. — Да какая тебе, к чёрту, разница, с кем я общаюсь? — Минхо вырвался из захвата, шипя как злой котик. — Никакой. Абсолютно никакой. — Вот и отлично! — Прекрасно! — младший развел руки в стороны, разворачиваясь на пятках. Впервые их ссора не разрешилась, и оба с неприятным чувством разошлись по домам, не понимая, из-за какой ерунды всё пошло наперекос. Раньше это были шутки, но сейчас, кажется, они перегнули палку, испортили замечательный день. Да что там, самый замечательный и весёлый, какой был у Минхо за долгое время. Он с ненавистью непонятно к чему расстегивает пуговицы на рубашке и идёт в ванную комнату, раздражённо смывая весь макияж, смотря на себя в зеркало с разводами под глазами. Выглядит так жалко, подумал он, прикусывая губу до крови. — Урод, — говорит Минхо в зеркало, в которое сразу же становится противно смотреть. — Кому же ты такой противный понравишься? — он шмыгает носом, но не позволяет слезам вытечь из глаз, сдерживаясь. — Давно истерики не было, да? Отвратительный. Но несмотря на стойкость, заглушенный плач разносится по просторной комнате во мраке, за закрытыми шторами и с ледяными от внутреннего холода конечностями.