***
- Все хорошо, – согласился Уён. – В семьях хорошо, то, что нет проблемы с деньгами, это уже очень многое. Но я часто слышал, что из-за того, сколько времени уходит у родителей на то, чтобы заработать эти деньги, дети остаются одни и они менее счастливы, чем другие дети. Я не знаю, мне не с чем сравнивать, я ведь не пробовал жить иначе. И не пробовал быть другим, давая родителям то, что они, как он был уверен, хотели видеть. Но такие, как вчера, приступы паники случались, когда он начинал сомневаться в том, что родители ждут от него именно этого. Чего бы ни хотел от жизни сам Уён, не было ничего важнее, чем ожидания семьи. По крайней мере, раньше. Но когда он начинал сомневаться в том, чего же от него действительно хотят, становилось тяжело. - Я уже давно вырос, конечно. Давно живу сам, но я ведь все равно в первую очередь сын. И я не понимаю, каким я должен быть. Поэтому такое и происходит. Больше всего, наверное, я боюсь того, что так и останусь никаким, ничего не добившимся из-за того, что что-то понял не так. Уён вздохнул, удивляясь самому себе. Никогда он не говорил об этом вслух, тот единственный человек, которому он мог бы рассказать такое, пропал из его жизни давно, тогда эта проблема не была настолько острой. И вот он настолько открывается перед человеком, которого знает несколько дней, но который стал таким близким. Пугающе быстро, если подумать. - С тобой хорошо, с тобой я не думаю, – улыбнулся он и быстро поцеловал Сана. – Спасибо тебе. Не только за дом, вообще. За тебя и за то, что ты такой. И меня принял таким. Все-таки это прозвучало слишком серьезно, но... А что делать? Он не мог не говорить, не мог не чувствовать, и только боялся, что именно этой своей серьезностью напугает Сана. - Она... нормально отнесется, если поймет? – Уён действительно удивился, в Корее к такому отнеслись бы куда жестче, и что бы сделали родители, если бы узнали, он не хотел даже предполагать. Особенно отец. Ведь это репутация семьи, бизнес, это важно... – Здорово, если так. А у тебя есть ее фотографии? Можно мне посмотреть? Знакомиться с мамой Сана точно не стоило, но все-таки хотелось увидеть женщину, которая его воспитала. И вообще... - Я постараюсь сделать все, чтобы ты действительно отдохнул. Это важно, очень. И мне очень хочется, чтобы тебе было хорошо.***
- Я не знаю... – неуверенно произнес Сан. – Когда денег нет, родители работают каждый на двух-трех работах, чтобы выжить хоть как-то, и дети их тоже не видят. До пожара меня и брата воспитывала в основном бабушка, но она тоже работала. А потом мы с мамой остались вдвоем. Она больше не могла работать, но я мог, и мы опять не виделись... Разве это не всегда так? Он в принципе не в состоянии был себе представить, что можно не работать как проклятый. Если бы они с Уёном не сблизились, по вечерам он бы занимался переводами, чтобы получить дополнительные деньги. И это было настолько естественным, что он даже не попытался бы придумать себе другое занятие. Хорошо, что вместо этого они могли просто отдохнуть. - Но... Это же твоя жизнь, – Сан потерся носом об ухо Уёна и тихо вздохнул. – Прости, мне сложно понять, как это работает в другой стране. Здесь-то каждый за себя. Если ты можешь и хочешь чего-то добиться, ты добьешься. И все... Всем плевать, как ты это сделаешь. Уён жил действительно в другом мире, и теперь Сан боялся, что так и не сможет понять, что это за жизнь. Она казалась чем-то невероятно далеким и странным. Будет ли это мешать здесь? Вряд ли, но... Хотя Сану было до тошноты страшно, он хотел думать не только об этом здесь. - Это я с тобой такой, потому что... Потому что ты, – он заметно нервничал и на поцелуй ответил тоже нервно, испуганно, но жадно. Неужели это правда с ним происходит? Неужели его жизнь вот прямо сейчас так меняется? - Она знает, что я... Поймет, – он кивнул, пытаясь растянуть дрожащие губы в улыбке. – Она сперва была в ужасе, но потом... Вряд ли смирилась, но как-то смогла принять, что я такой. Вот, смотри... Он достал телефон из кармана, открыл галерею и отдал телефон Уёну. Сейчас его мама выглядела ужасно – бледная, вся опутанная больничными трубками, с руками в ужасных шрамах от тех ожогов. Но ее глаза все равно смеялись. - Там дальше есть еще фото, смотри, если хочешь, – предложил Сан. – Только давай поедем дальше, хорошо? В дороге как-то легче. Я сейчас... Дай мне несколько минут, пожалуйста. Он поцеловал парня в висок и осторожно отстранился, снова завел двигатель, и они поехали дальше – теперь уже быстро, чтобы отвлечься от переживаний, скорость была просто необходима.***
- Наверное, работают все, просто по-разному, – задумался Уён. – И сама работа разная, и связанные с ней риски. Вроде того, что одному надо бояться, чтобы конкуренты не подстрелили, а другому – чтобы что-то тяжелое на стройке не упало на голову. Или что-то похожее, как это еще бывает. Но я знаю семьи, где все-таки немного по-другому, только я никогда не задумывался, это более счастливые люди или нет. Я как-то никогда не пытался считать себя несчастным. У меня хорошая семья, хорошая работа, я многое могу себе позволить, а то, что чем-то приходится платить – естественно. Естественно, поэтому даже тогда, когда совсем тяжело, он думал о другом. Но сможет ли вот так просто теперь? Сможет ли остаться таким же счастливым, уехав через неделю и оставив здесь все то, что между ними происходит? - Это моя жизнь, да. Моя, а я сын своих родителей, им не должно быть за меня стыдно. Сейчас, конечно, все больше людей меняется, думают как-то иначе, но ведь не все. И всегда ищешь возможность добиться многого и быстро, сделать так, чтобы этим могла гордиться семья. И Уён не знал, получится ли так когда-нибудь у него. И нужно ли это родителям или им достаточно его брата? И позволят ли ему что-то изменить или придется выбирать? - Видимо, здесь все-таки менее подверженное предрассудкам общество, – вздохнул Уён. Представить, что его семья так спокойно бы отнеслась, если бы знала о нем все, он не мог. И пока мог только радоваться, что его не заставляют срочно жениться. Все-так хорошо быть младшим глупым братом. А потом Сан показал ему фотографию, и Уён стал всматриваться в лицо заметно осунувшейся женщины. - Она у тебя красивая, – грустно улыбнулся он. Даже так красивая, у нее очень живые глаза, какой же должна была быть эта женщина раньше? – А... давно был пожар? Ты так рассказывал, что я не понял, а спросить тогда было неудобно. Но судя по тому, в каком состоянии была мама Сана, все было или не так давно, или имело много других последствий. По внешнему виду он бы никогда не понял. Прежде, чем они поехали дальше, Уён погладил Сана по бедру и посадил ему на колени Шибера. С ним ведь обычно легче. А потом они ехали вперед, виды за окном мелькали очень быстро, и это было тоже красиво. Что говорить, Уён не знал – ему хотелось, чтобы Сану было не так больно, но разве он может как-то на это повлиять?***
- Но ведь и семья, наверное, поддерживает? Я не знаю... Это правда очень непривычно звучит, – как с другой планеты, да. И от этого тоже было страшно – скоро Уён улетит, вернется в свой мир, а он останется здесь. Как будто ничего и не было. Но ведь было, он будет об этом помнить... - Здесь скорее другая крайность – сложно быть нормальным. Все сражаются за права негров, геев, угнетенных женщин, инвалидов... Если у тебя все в порядке, то это как будто уже неправильно, – вздохнул Сан. – Но я никому не рассказываю о себе, зачем? Я и маме не говорил, но она сама поняла. Да там и невозможно было не понять, мне тогда было совсем плохо. Совсем плохо – настолько, что до сих страшно снова открыться и позволить кому-то быть ближе. То есть стать ближе получилось, но... Его ведь до сих пор иногда трясло. - Давно, с этими шрамами ничего не получилось сделать. Мне было тринадцать. Или уже исполнилось четырнадцать? Я не хочу помнить, – Сан грустно улыбался, радуясь, что Уён считает его маму красивой. Слишком хотелось верить, что это не только сострадание. – Маме было совсем плохо, ее ведь еще завалило обломками при взрыве, у нее был поврежден позвоночник. Она с тех пор не может ходить. А теперь у нее рак, последняя стадия, метастазы уже повсюду. Врачи говорят, что осталось месяца три-четыре. С этим ничего не сделаешь – но все-таки было легче, потому что Уён был рядом и пытался заботиться о нем. Он даже отдал Сану Шибера, и тот теперь помогал ему управлять машиной. Какое-то время они ехали молча и очень быстро, но потом сбавили скорость, и можно было снова любоваться видами. - Жаль, что нельзя оставить Шибера за рулем. Мы бы тогда ехали на заднем сидении и целовались, – Сан подмигнул Уёну и остановил автомобиль. – Давай немного прогуляемся? Хочу на воздух. И чтобы над головой не было крыши... Они вышли из машины, и Сан сразу же обнял парня и прижал его к себе, вдыхая запах его волос.