***
- А разве ты смог бы – вот так, сразу – не знаю, как это сказать? Забыть? Вылечиться? Ведь нет. Тогда это был бы не ты. А люблю тебя, всего тебя, со всей твоей болью, с твоими переживаниями, с твоим прошлым, пусть я знаю немного. Ведь именно это делает тебя тобой, – Уён доверчиво прижимался к Сану и водил пальцем по его груди. – Я жил иначе, чувствовал иначе, поэтому у меня получилось... проще? Нет, но точно более цельно. Потому что мое сердце не из бьющегося материала, оно как будто ссыхается без воды – и оказалось, что ссохлось не полностью, стало таким полным после встречи с тобой, что все, что было раньше, очень быстро уходит. Не забывается, но нити, которые держали там меня, рвутся. Не рассчитаны они на то, что я смогу быть таким, – он улыбнулся из-под ресниц, слегка прикусил Сана за шею и обнял обеими руками. - Не повезло тебе, – вздохнул он, выслушав историю женитьбы Сана. – Но ты прав, я не смотрел на это в твоем резюме. Я видел фотографию и опыт работы, а семейное положение... Знаешь, несмотря на то, что ты мне сразу понравился, я не думал, что все может быть так. И лучше было не интересоваться... лишним. Пора было ехать – и когда они все-таки сели в машину, Уён достал салфетки и стал придирчиво изучать свою одежду. Если они заедут в кафе, выглядеть нужно прилично. И рассказывать о том, о чем додумался вчера, он начал только в машине. - Понимаешь, я ведь весь вечер гнал от себя ненужные мысли, потому что нельзя же так, я же вроде как начальник, как будет выглядеть, если я попробую показать тебе, как ты мне нравишься? Особенно из-за того, что у нас так мало времени, – он вздохнул. – Просто представь, как бы это выглядело, если бы я не понравился тебе? Ведь ужасно. Но ты сказал о том, что Америка – страна возможностей. И я потом, когда ты ушел спать, немного полазил в сети и попросил своих людей проверить некоторые варианты... В общем-то речь о том, чтобы открыть тут филиал, шла давно. Только отец вроде бы хотел договариваться чисто с местными и иногда кого-то отправлять. Но если все получится, я просто приеду сюда официально, так, что это даже будет полезно для семьи. И я тогда думал, что мне ведь все равно нужна будет помощь, и можно будет найти тебя, снова предложить работу, и мало ли, как все сложится, – Уён смущенно улыбался, а внутри все заледенело от мысли, что он ведь мог бы приехать и слишком поздно, если Сан думал о самоубийстве. – Но если честно, я не уверен, что все получится. Ты... Ты поможешь мне устроиться в этой стране, если не получится так, как я думаю? Или где-то еще. Но я не хочу без тебя, я не смогу жить далеко от тебя...***
- Ты удивительный, – прошептал Сан. – И сердце у тебя тоже удивительное, такое... Когда я чувствую, слышу, как оно бьется, оно и меня наполняет новыми силами. Когда оно стучит часто-часто, когда я обнимаю тебя, когда я в тебе – это самый лучший звук. Это... И твои стоны. Ты такой... Не знаю, чем я заслужил такое счастье, но я тебя никому не отдам. Уён готов был бороться за Сана даже с его мамой, а тот готов был сражаться с целым миром, даже если это было абсолютным безумием. Он с головой провалился в эти чувства и не хотел выбираться, хотел жить ими, даже если раньше в его жизни были совсем другие приоритеты и желания. Действительно потерял голову. Но это было так сладко... Вспоминать прошлое больше не хотелось, они спешили навстречу будущему – их будущему, в которое получалось верить, несмотря ни на что. Это все еще было страшно, но скорость снова помогала. После откровенного разговора стало легче. И совсем не хотелось думать о том, что если бы Сану совсем не сорвало крышу, он мог бы не сказать о своих чувствах, и они оба мучились бы, гадая, есть ли у них хотя бы маленький шанс на что-то большее, чем несколько безумных дней и ночей, полных страсти. - А я просто не думал... Меня тянуло к тебе, но думать об этом я боялся. Это казалось бессмысленным. Красивый мальчик из хорошей семьи и я... Такой глупый и боящийся даже взрывов в "Звездных войнах". Я не умею мечтать о невозможном, но... Потом я проснулся в твоих руках и понял, что уходить не хочу, даже если должен. Я тогда не помнил, что ты спрашивал меня о работе, подумал, что если получится – будет хорошо, но я не думал об этом всерьез, ведь это еще так нескоро... А утром боялся, что ты меня прогонишь. Что ты на самом деле хотел совсем не этого, что тебе стыдно, – Сан вздохнул, попытавшись хотя бы на секунду поймать взгляд Уёна, но долго смотреть на него на этом участке дороги не мог, она шла в гору и была извилистой, нужно было быть особенно внимательным. – Прости. Я все-таки ужасно глупый. Но теперь я готов ждать. Только возвращайся, как угодно, но возвращайся. Если не получится с этим филиалом, мы придумаем что-то другое, это, конечно, будет совсем не та жизнь, к какой ты привык, но... Если ты решишься попробовать, я сделаю все, чтобы тебе было хорошо. Он остановил машину, погладил Уёна по щеке, заглядывая в его глаза и улыбаясь. - Я хочу быть с тобой, – прошептал он, придвигаясь ближе. – Поцелуй меня, пожалуйста... Указатель, сообщающий, что рядом есть кафе, попался им довольно скоро. Оно оказалось действительно очень небольшим, а еще при нем был магазинчик, где продавали самые разные мелочи, и Сан отправился туда, чтобы купить еще пару пачек влажных салфеток, бутылку воды, а еще – если повезет – смазку, ну или хотя бы какой-нибудь жирный крем. Им так срывало крышу, что они могли и в следующий раз об этом не вспомнить, но все-таки он надеялся, что сможет быть внимательнее. Лишить их обоих удовольствия от близости ему совсем не хотелось. - Ну как, есть там вай-фай? – спросил он, отыскав Уёна. – Хочешь перекусить здесь? Ехать еще довольно долго, а потом пока поймаем рыбу, пока приготовим... Если не будем есть сейчас, нужно купить что-нибудь с собой на всякий случай. Они ведь еще и могли задержаться – впереди было столько живописных мест...***
Так странно было понимать, что все произошло быстро, слишком быстро – и почти случайно. Что могло и не произойти. Что могло все быть иначе. Казалось, даже мысли об этом совершенно невозможны, кощунственны, и сейчас Уён готов был верить в судьбу, в предопределение, во что угодно, но знать, что они вместе. По-настоящему вместе. И будут вместе. Он действительно в это поверил – сразу, и уже не готов был даже представлять, что может быть иначе. Какое иначе, когда у него в руках такое нежное сердце любимого, которое все еще болит? Может быть, переполненное теперь сердце самого Уёна сможет спрятать, омыть, залечить его? Защитить от всего? - Ты и не мечтал о невозможном, – улыбнулся Уён. – Я, наверное, совсем глупый и совсем романтичный, но мне хочется верить, что просто не могло быть иначе. Если не верить, слишком страшно. Ведь как же – без тебя? Они ехали дальше, и это было хорошо. Уён улыбался и не отрывал глаз от Сана, все так же наблюдая вид за окном только с его стороны. А потом Сан остановил машину, и они долго целовались, это было очень нужно и хорошо, так было лучше и легче. - Я вернусь, – пообещал он, когда они поехали дальше. – Обязательно вернусь. Мне все равно, к чему я привык. Знаешь, я, конечно, люблю хорошие дорогие вещи, люблю красиво выглядеть, но ты же будешь меня любить, даже если я буду реже делать маски? Если мы будем готовить друг для друга, а не есть в больших и дорогих ресторанах? Я умею, правда. Это мало кто знает, но умею, мне просто это очень нравится. Мне очень хочется, чтобы у нас с тобой было все, чтобы мы могли позволять себе жить хорошо, но это не так важно. Только я не знаю, что сумею, если не получится с филиалом. Я все-таки не самый умный, не самый приспособленный, а быть тебе обузой я не хочу... Да, он хотел, чтобы Сан мог бы им гордиться. Это было совсем другое гордиться, не такое, которое бывало по отношению к отцу – и уж точно без той горечи, которая обычно сопровождала мысли о семье и его месте в ней. Потом они все-таки добрались до кафе. Оно было небольшим, и пока Сан пошел в магазин, Уён выбрал место, взял меню и заказал в первую очередь чай. Пить хотелось, и сильно, причем хотелось вкусного чая – оставалось надеяться, что он здесь вкусный или хотя бы приемлемый. - Тут есть и вай-фай, и, кажется, можно нормально поесть, – он показал Сану меню, и они быстро заказали еду. Смотрел он на него с хитрой улыбкой – здесь, на людях, им надо было вести себя прилично, но это же не значило, что они не будут друг друга дразнить? – Так что и ты маме можешь сбросить фотографии, и я прочитаю – уведомление увидел, но пока не смотрел. А еще здорово все-таки, что мы говорим на корейском, – конечно, крошечная вероятность того, что кто-то знает этот язык, была, но Уён честно на нее наплевал. И когда к ним подошел официант с специально заказанным первым чаем, Уён улыбнулся ему, а потом – иначе – Сану. – Я могу все время говорить о том, как я тебя люблю, а все будут думать, что мы обсуждаем меню. Правда, здорово?