"Сам он (Дракон) был полной противоположностью тому, каким должен быть".C.F.A.
Для разнообразия у Драко сегодня хороший день. Он чувствует себя странно непринужденно. Возможно, это связано с тем, что большую часть субботы он провел в интернете вместе с Пэнси, проверяя разные страницы и обзванивая разные центры, пока они не нашли один, где проводилась групповая терапия для ВИЧ-положительных ЛГБТ. Пэнси посмотрела на него с широкой улыбкой и слезами на глазах и сказала, что гордится им за то, что он сделал этот шаг вперед. Правда, в тот же вечер он сильно плакал, читая письмо Гарри. Ну, он смеялся, а потом плакал. Потому что Гарри рассказал, что он был так потрясен после того, как Драко послужил причиной его ошеломительного оргазма в пятницу, что опрокинул горшок с растением и порезал ногу, и его крестному отцу пришлось везти его в больницу. И Драко стало жарко от того, что он довел Гарри до состояния шатающихся конечностей. Но мысль о том, что Гарри истекает кровью, заставляла Драко нервничать и бояться всего на свете. Гарри также рассказал ему, что он открылся своему крестному отцу, Лунатику, о Драко. И это было так мило, так нежно — он чувствовал себя любимым, и это было слишком. Поэтому Драко нужно было выпить, чтобы переварить тот факт, что Гарри рассказал о нем людям. Потому что Драко так много ему лжет. У него разбито сердце. Он знает, что ему нужно поскорее признаться. Иначе все, что они строят вместе, обрушится на них в виде очень болезненных ран. Он не хочет, чтобы это произошло. Он задолжал Гарри правду. Но сейчас, в запутанном клубке лжи, Драко не знает, как ему сказать и с чего начать.-
Но сегодня хороший день, потому что Пэнси пришла с ним за компанию в ЛГБТ-центр. Он чувствует, что это первый шаг к тому, чтобы разобраться со своим состоянием по-настоящему. Ему нужна помощь, чтобы признаться самому себе, и тогда, возможно, он сможет признаться и Гарри. Консультант Скамандер рассказывает им обо всех услугах, которые они представляют: группа для родственников и друзей раз в неделю по утрам в субботу и группы для больных ВИЧ/СПИДом и гепатитом С два раза в неделю. После того как они осмотрели Центр, Пэнси ушла на работу, а Драко получил свою первую частную консультацию у консультанта Скамандера. — Пожалуйста, зови меня Рольф, — настаивает он, и Драко улыбается ему. Трудновато обращать внимание, потому что его ужасно отвлекает то, как серый свитер обтягивает подкачанные плечи и верхние части рук Рольфа. Он невероятно подтянут. Давно Драко не видел перед собой такого роскошного мужчину. Клубничные белокурые локоны на макушке красиво уложены, его милые голубые глаза морщатся в уголках, подстриженная борода и чертовски восхитительный голос немного ошеломляют. — Все в порядке, Драко? — спрашивает он своим глубоким голосом, и на его губах играет небольшая понимающая улыбка. Очевидно, он видел Драко насквозь. И тут Драко понимает, что Рольф продолжал говорить, пока Драко пускал по нему слюни, как глупый подросток. Он прочищает горло и приходит в себя. — Да, простите, я немного отвлёкся. — Все в порядке, — Рольф смотрит вниз на бланк в своих руках, эта чертова улыбка все еще там. — Я спрашивал о количестве ваших Т-клеток. Когда вы в последний раз были на приеме у врача? — О, это было две недели назад. Анализ показал чуть больше пятисот. Он не рассказывает, что два месяца назад все было очень плохо, или что он хотел умереть с голоду и покончить со всем. — Это здоровое количество, Драко. Давай попробуем продолжать в том же духе и дальше. У нас также есть диетолог, который может помочь тебе со сбалансированной диетой, — Рольф кивает и записывает. — Когда ты узнал, что у тебя положительная реакция? Драко моргнул при этом, воспоминания ощущаются как больная рана. — Четыре месяца назад. Рольф внимательно наблюдает за ним. — Это произошло совсем недавно, — мягко говорит он. — Вы говорили об этом с психотерапевтом? — Нет, нет. Ему внезапно становится холодно. Делает глубокий вдох. — Вы с кем-нибудь говорили? Драко пожал плечами. — Только с некоторыми из друзей, но немного. Рольф кивает и опускает бланк. Его безмятежные голубые глаза смотрят на Драко с таким вниманием, как будто ему знакомо это чувство. — Хотите поговорить об этом? Его голос звучит терпеливо и нежно, как ласка, почти как объятие. Драко хрустит костяшками пальцев, его челюсть работает, беспокойство заставляет его ноги дрожать. — Я не... Он делает глубокий вдох, и Рольф мягко улыбается ему. — Вы не обязаны, — спокойно говорит он. — Но в группе, в какой-то момент, будет хорошо, если вы поделитесь своими переживаниями с другими. Вначале вполне нормально просто смотреть и слушать. Но самое лучшее — это делиться, — объясняет он, его глаза прищуриваются. — Понимаешь, для большинства из нас, — и Драко замечает, что он включает в этот список и себя, — не так много безопасных мест, где можно поговорить о том, что привело нас в это пространство. У нас не так много людей, с которыми можно поговорить о большинстве наших переживаний. В твоем случае это ВИЧ, для других - выход в свет или гепатит С, в моем случае — долгий и одинокий путь моего перехода, который я до сих пор прохожу. Это удивляет Драко. Он не осознавал. — Это нормально, что в начале мы все еще чувствуем скептицизм или боимся делиться, но со временем мы узнаем, что делиться безопасно, — объясняет Рольф. — Хорошо, — говорит Драко, решая что-то для себя. — Я бы хотел видеться с вами раз в неделю, помимо группы поддержки, я думаю, это поможет. Мы сможем обсудить то, о чем, возможно, вам было бы неудобно рассказать. Как вы на это смотрите? Он дышит этой идеей, смакуя ее. Личное пространство, где можно поговорить о своих проблемах, задать вопросы. Это было бы хорошим началом. — У меня много вопросов, — говорит он. — И мне все время страшно, потому что я чувствую, что все это произошло только тогда, когда моя жизнь наконец-то началась, а теперь... теперь моя жизнь как будто закончилась. Рольф кивает, удобнее устраиваясь в кресле. — Это совершенно нормально, Драко. Ты скорбишь о своей прошлой жизни. И это может быть очень страшно. — Скорблю... — повторяет он, пробуя слово на вкус, придавая ему смысл. — Я скорблю, — говорит он вслух, не зная, почему, но в этих словах столько смысла. Чувства, которые повергали его в уныние. Как будто все закончилось, как будто теперь он не может держаться на ногах, как раньше. Гнетущее ощущение потери. Так много потери. Удушающая потеря... И затем осознание этого настолько сильно, что ему нужно сделать глубокий, дрожащий вдох. — Я скорблю о жизни, которая, как я думал, у меня будет, — говорит он просто, как будто информация была там, внутри него, всегда, но только сейчас, слушая этого человека, он способен соединить точки, чувства и найти смысл. Рольф хмыкает в знак согласия, и Драко поднимает глаза. Он смотрит на этого прекрасного незнакомца, слишком красивого и доброго, чтобы быть настоящим, но теперь он видит это. В его прекрасных голубых глазах такая глубина, такая мудрость. Возможно, он не старше Драко даже на десять лет, но он выглядит спокойно, в своем теле, теле, за которое ему пришлось бороться. Он примирился со своей борьбой и своими шрамами. И Драко понимает, что хочет этого. Он хочет быть спокойным внутри своего тела, тела, которое теперь несет в себе вирус. Он хочет быть в мире со своим собственным существованием. Он хочет быть в состоянии достичь этого. Если разговор поможет, то он хочет поговорить. — Как это было, Драко, получить результат? — После этого я чувствовал себя очень подавленным. Я не верил несколько дней, на самом деле, большую часть первой недели я провел пьяным и под кайфом и не думал об этом — он хорошо это помнит. Он не видел своих друзей больше недели. Он просыпался в лужах собственной рвоты в течение нескольких дней. Он кричал и вопил посреди рейва в каком-то странном заброшенном здании. Он кричал так громко, что на следующий день терял голос. Это несовместимый набор образов и воспоминаний. Он даже не уверен, что они реальны. — Было ощущение, что это чья-то чужая жизнь, а не моя. Но она была моей. И я чувствовал себя таким злым, таким растерянным. Я до сих пор чувствую... — вспоминает он, как кричал до хрипоты в пятницу вечером, через окно, после киберсекса с Гарри. Его глаза щиплет, лицо горячее, а пальцы на коленях дрожат. Внутри так много, так много. Он не знает, как справиться. Поэтому он продолжает говорить. — Я перестал есть на какое-то время, после того как рассказал об этом своим лучшим друзьям, потому что это давало мне ощущение, что я могу контролировать что-то в своей жизни. А теперь, — он смеется горьким смехом, который звучит как прерывистый всхлип. — Я так похудел, посмотрите на меня... — он качает головой, стыдясь себя, с отвращением глядя на свои костлявые конечности. — Мне казалось, что моя жизнь закончилась. В нем так много гнева, злобы, отвращения и ненависти, ненависти к себе. — Я вроде бы хотел умереть, но не хотел убивать себя... Я чувствовал себя таким мертвым внутри. И до сих пор чувствую, в свои худшие дни... А Рольф слушает. Он задает несколько вопросов, помогая Драко распутать чувства, в которых он не мог разобраться самостоятельно. К концу первого сеанса Драко чувствует себя так, словно его переехал грузовик. Все болит, эмоционально и физически. Он выжат до предела. Они анализировали первые месяцы после того, как Драко получил положительный результат. Это были самые худшие месяцы, поэтому возвращение к этому времени похоже на открытие плохо зажившей раны, как инфицированная рана, которую нужно постоянно чистить, если она снова открыта. Рольф спокойно объясняет. То, что нужно обратить внимание на то, как он будет себя чувствовать в ближайшие несколько дней, и что он будет ожидать его встречи в группе поддержки в конце недели. Дает ему понять, что он может позвонить в Центр, если почувствует, что ему это нужно, и что он должен сообщить своим близким друзьям и семье, что он переживает трудный момент. Что ему следует полагаться на людей, с которыми он чувствует себя комфортно. Драко выходит из Центра, и холодный ветер кажется странно уместным. И рана внутри, хотя и слишком открытая сейчас, нежная после стольких прикосновений и поглаживаний, тоже кажется более терпимой. Он так боялся заглянуть глубоко внутрь себя, увидеть всю боль, что продолжал прятаться от нее. Но теперь, взвинченный, напряженный и чертовски уставший, он чувствует, что можно взглянуть на это с небольшой профессиональной помощью. Огромный груз, который постоянно лежал на его плечах, уже не такой тяжелый, как вчера. Так что, думает он, может быть, это хорошее начало, даже если это больно.