Dragons Don't Know Paradise / Драконы не знают рая

"Я научился замечать, когда дракон рядом со мной". C.F.A.

Гарри сегодня не в лучшем настроении, хотя Полумна пытается его развеселить. —Давненько мы так не отрывались, посидеть вместе в клубе будет здорово, как в старые добрые времена... — говорит она, копошась в упаковке с разноцветными маркерами на столешнице кассы. Сириус в подсобке, разбирается по телефону с каким-то редакционным дерьмом. — Я не знаю, — говорит он. Эта неделя была немного дерьмовой. Он поехал с Лунатиком и Бродягой на могилу своих родителей для ежегодного посещения, они пропустили дату годовщины, так как Ремус все еще поправлялся. Это маленькая традиция. Они ходят вместе, приносят цветы, делятся воспоминаниями и рассказывают Лили и Джеймсу последние новости. Хотя в этом году новости были довольно мрачными. Гарри не может избавиться от этого чувства. И он не может понять, как Сириус шутит над Ремусом и его испугом, говоря: "О, Сохатый, Луни почти, почти, навестил вас с Лили, но в конце концов он знает, что мы с Гарри нуждаемся в нем больше". И Ремус мрачно рассмеялся, а Гарри изо всех сил старался не зарыдать, как глупый ребенок. Слишком рано еще шутить, слишком рано даже думать об идее о том, что Ремус вот так просто умрет и нанесет глупый визит его маме и папе. После того, как они вернулись домой с кладбища, они втроем напились на кухне, и вечер закончился рыданиями. К девяти Гарри удалился в свою комнату, как только Бродяга начал распускать руки и с горящими глазами читать Лунатику пикантные стихи. Тогда он запер дверь, написал Драко, и они снова занялись киберсексом. Гарри с каждым днем все больше и больше расстраивается. Он очень хочет встретиться с Драко, и это не дает ему покоя и омрачает его настроение. — Ну, у тебя есть время решить, хочешь ли ты прийти, — легкомысленно говорит Полумна. — Знаешь, — она подходит и встает рядом с ним, нависая над экраном компьютера, — возможно, это единственный способ, известный Сириусу, чтобы справиться со всем. И она говорит это, глядя на него своими большими ярко-голубыми глазами, со спокойствием святой. Гарри задается вопросом, является ли она провидцем или кем-то в этом роде, или она может слышать его мысли, или она просто пугающая. Хотя они говорили об этом, когда она пришла, он не знает, как она улавливает мысли Гарри. Может быть, это потому, что она получает степень магистра в области арт-терапии, может быть, она учится. Может быть, она проводит слишком много времени, расспрашивая советника Рольфа обо всем, что касается психологии. — Я знаю, — сдувается он. Он злился на Сириуса всю неделю. — Надеюсь, возвращение к групповой терапии поможет, — говорит Полумна. — Я забыла спросить, каково это — вернуться? Гарри улыбается ей и тому, что она всегда в курсе его жизни настолько, насколько Рон и Гермиона уже не в курсе, с тех пор как они съехались вместе. Такое ощущение, что Полумна всегда рядом, даже со своими безумными идиосинкразиями и личной жизнью, со своими проблемами и вопросами, и со своей сильной влюбленностью в Рольфа. — Это хорошо, — мягко говорит он. — Ну, знаешь, я думаю, это поможет мне справиться с чувствами. Сириус тоже, он был немного зол в начале сеанса, но Рольф всегда знает, как реагировать, не так ли? При этом она смотрит мечтательно, и широкая улыбка озаряет ее лицо. — О, как бы я хотела знать, Гарри. Она смеется, и он тоже. Ему интересно, даст ли Рольф ей когда-нибудь шанс. Приятно видеть ее влюбленной. — В любом случае, — возвращается она из мечтательной страны. — Я уверена, что терапия поможет! — И там много новых лиц, ты знаешь, — он рассказывает ей о новых членах группы. — У каждого свои истории. Но я думаю, в конце концов, все мы имеем дело со страхом потерять кого-то, кто нам дорог, в основном. Она кивает. Луна знает. И он знает, что она знает. Когда они были подростками, она была единственной, кто действительно понимал его. Привязанность к умершим родителям была странным занятием, но именно это сделало их кровными родственниками. Они понимали друг друга, свои страхи и то, как они справлялись с ними своими уникальными способами. Он знает, что Полумна всегда боялась потерять отца, так же, как Гарри боится потерять Лунатика или Бродягу. — А теперь, — оживляется она, — расскажи мне побольше об интернет-мальчике, — просит она, снова передвигаясь и направляясь к пустому креслу у книжного шкафа-витрины. — Ты уже все знаешь, Луна, — пожимает он плечами. — Он начал терапию, и это дает ему много поводов для размышлений, поэтому он стал тише. Но он открылся своей маме. — О, это звучит страшно, — пробормотала она. Ее большие глаза блуждают по книжным полкам. — Да, звучит, если ты вырос с большими гомофобами в роли родителей, — признает он. Гарри чувствует гордость. Потому что с самого начала, два месяца назад, когда он начал общаться с Драко, это была одна из тех вещей, о которых он постоянно говорил, что не уверен, как это сделать. И вот, он сделал это. Драко сказал, что она плакала, но она не относилась к нему плохо, только плакала. — Дай мне еще раз посмотреть на его фотографию, — просит она, съезжая с кресла, как кошка, ее пурпурное длинное платье движется вокруг ее лодыжек, как заколдованная вода. Он нажимает на вкладку электронной почты и открывает изображение. Его лицо расплывается в ухмылке, когда он видит, как Драко смеется на фотографии, выглядя лихим и счастливым. Ничего похожего на глубокую печаль, которую он выдает в своих сообщениях поздно вечером, когда они говорят о жизни, о мечтах или о депрессии Драко и ужасе Гарри от потери Лунатика. — Он не похож на Драко, — решает она, глядя на фотографию. Гарри моргает, глядя на Драко, его высокие скулы и полные губы. Он хочет попробовать эти губы на вкус, как жаждущий человек хочет воды — с отчаянием. — А как выглядит Драко? — спрашивает он ее, ошарашенный. Она поднимает на него глаза и медленно моргает, а затем снова смотрит на экран. — Я не уверена, но этот похож на Адониса, на греческого бога, — объясняет она. И Гарри смеется. Конечно, конечно, Драко похож на греческого бога, но название созвездия вполне подходит, не так ли? Сириус выходит из кабинета, а Гарри закрывает фото и открывает список заказов, над которым он должен был сейчас работать. — Итак, дети, — говорит он, размахивая руками. — Этот старик готов уйти, чтобы отведать немного любви в объятиях своего возлюбленного, — с радостью говорит он. — Звучит прекрасно! — Луна ярко улыбается ему, а Гарри закатывает глаза. — Ты говоришь совершенно счастливо для человека, который ужасно долго разговаривал по телефону с издательством, — замечает Гарри. — Но знаешь что, Гарри?! — Что? — Они искали подходящее место для проведения в декабре мероприятия, посвященного ЛГБТ+ книгам, и это будет в "Луне и Звездах"! — О, это звучит восхитительно! — восклицает Луна. — Правда? — Гарри просветлел. — Да! — Сириус немного смеется, собирая волосы в беспорядочный пучок. — Они слышали про Уайльдовские вторники и решили, что мы — идеальное место. — Это здорово! Они еще немного поговорили об этом, и злость, которую Гарри испытывал по отношению к Сириусу и его мрачным шуткам, начала рассеиваться, как волшебство в воздухе. Они говорят о создании сообщества, о том, что нужно собираться вместе, чтобы поощрять литературу, квирность, любовь, дружбу и безопасные пространства. И Гарри чувствует себя как дома. Он чувствует, как разочарование, которое все время его гнетет, разжимает свои цепкие пальцы вокруг его сердца. Он чувствует, что, возможно, в какой-то момент он перестанет так бояться, что с Луни случится что-то плохое, или что, возможно, скоро Драко одумается и решит, что тоже хочет встретиться с ним лично. Он слушает смех Сириуса и Полумны, когда они идут на крошечную заднюю кухню, чтобы приготовить себе чай, и это наполняет его нежным чувством. Ему хочется, чтобы Драко перестал быть правильным болваном и дал ему реальный шанс. Он хочет, чтобы Драко пришел в "Луну и Звезды", и он показал ему коллекцию ЛГБТ+ книг и авторов. Он уверен, что Драко это понравится. Гарри даже не представляет, насколько близки сейчас его жизнь и жизнь Драко. Каким странным образом Вселенная выстраивает их истории так, чтобы в какой-то момент они встретились. Но жизнь иногда действует загадочным образом. Когда зазвонил телефон, Гарри живо ответил: — Книжный магазин "Луна и Звезды", чем могу помочь?. Он и представить себе не мог, насколько они абсурдно близки. — Это книжный магазин Сириуса Блэка? — спрашивает женский голос, ее шикарный акцент заставляет Гарри слегка отшатнуться. — Да, — отвечает он. — Вы хотите поговорить с ним? Он оглядывается по сторонам, пока она отвечает, и переводит линию в режим ожидания, крича: — Сириус, тебя к телефону! Сириус возвращается с двумя кружками чая в руках и широкой улыбкой. Он протягивает одну Гарри и кивает на телефон. — Кто это? — Она не хотела говорить свое имя, — он пожимает плечами, затем смотрит на своего крестного отца. — Это старая любовница из давно забытого прошлого? — Как ты смеешь, Гарри Джеймс, женщина, о богохульство! — резко отвечает он со своей лучшей озорной ухмылкой, театрально откидывая голову назад. Он с размаху берет телефон, и Гарри снова подключается к линии, фыркая. — Это Сириус Блэк, чем я могу вам помочь? — серьезно говорит он. И вдруг озорной блеск в его глазах пропадает, его взгляд на долю секунды становится странным, длинные пальцы дрогнули, и кружка выпала из его руки, разбившись о пол в смеси чая и осколков синего фарфора. Луна вбегает из крошечной кухни, Гарри беззвучно спрашивает, что случилось, его сердце бьется как сумасшедшее, и он уверен, что Ремус был в порядке во время обеда, так что... Сириус трясет рукой и головой, словно пытаясь проснуться от дурного сна. Он выглядит встревоженным, обеспокоенным и почти истеричным одновременно. Гарри никогда не видел его таким раньше, и когда он снова заговорил, его голос был глубоким, как всегда, но в нем появилась дрожь, он сказал: — Нарцисса?