Dragons Don't Know Paradise / Драконы не знают рая

"Дракон приходит и уходит, чтобы вы познали боль отсутствия его, после того как вы питали иллюзию обладания им". C.F.A.

Его грудь словно разорвали ножом мясника. Это похоже на его худший кошмар. Он чувствует себя одурманенным и корчится в агонии. Он не может дышать — ему кажется, что он сошел с ума. Кто-то резко поднимает его и возвращает ко входу в клуб. А он пыхтит под маркизой, пока вокруг него быстро разговаривают люди. Все вокруг как в тумане, и он не слышит, что они говорят. В какой-то момент кто-то попытался коснуться его плеча, и он почти уверен, что оттолкнул его достаточно сильно, чтобы причинить боль, и показал зубы, как бешеный волк. — Гарри? Он моргает. — Гарри, посмотри на меня, — приказывает голос. Он снова моргает, пытаясь разогнать туман в своем сознании. Он расстроен, зол. Ему больно. Он не может в это поверить. Драко солгал ему. Все это время он лгал. Боже мой! Сириус все это время был прав. — Гарри Джеймс Поттер, посмотри на меня! Его зрение фокусируется с такой скоростью, что у него кружится голова. И перед ним проплывает лицо Гермионы. Ее локоны дикие и мокрые, смуглая кожа раскраснелась, темные глаза пристально смотрят на него. — Вот, сделай глоток воды, — требует она, сжимая бутылку в его руках, и он подчиняется. — Какого хрена?! — сердито говорит Рон справа от него и быстро с кем-то разговаривает. Голоса вокруг доносятся до него теперь безумно громко, и он пьет, пытаясь успокоиться. — Ты хочешь сказать, что твой друг гад все это время врал Гарри? — Рон рычит, и Гарри поднимает глаза. Рон кричит на Драко — нет, на Блейза. Он кричит на Блейза, а Блейз расправляет плечи и угрожающе смотрит на Рона. — Еще раз назовешь его гадом, и завтра проснешься на больничной койке! — кричит он в ответ, сжимая кулаки и стреляя кинжалами глаз. — А как вы называете людей, которые месяцами лгут о своей личности в Интернете, а? — Рон выплевывает ответ, его широкие плечи напряжены. — Послушай, — говорит другой мужчина, бледный, со светло-каштановыми волосами и голубыми глазами, вставая между ними, — мы понимаем, что ты злишься на Драко. Но у него есть свои причины, — говорит он, голос спокойный, терпеливый. — Его причины очень веские, — твердо заканчивает он. Гарри смотрит на них, затем на стоящую перед ним Миону. — Где Луна и Джинни? — прохрипел он, голос все еще дрожал. — Они пошли за нашими пальто, — объясняет Гермиона и легонько касается его плеча. — Ты чувствуешь себя немного лучше? Он фыркает. — Нет, — говорит он, чувствуя себя разбитым, растерянным и ужасным. Гарри поворачивается к остальным трем мужчинам и говорит громче. — Вы можете объяснить, что, черт возьми, происходит? Мне очень трудно понять, я чувствую, что схожу с ума. Драко-Блейз. Это Блейз, Гарри, напоминает он себе, резко поворачивается, лицо непроницаемо, и смотрит на Гарри. — Драко было хреново, потом он начал общаться с тобой, и он использовал одну из моих фотографий, потому что в тот момент он чувствовал себя не лучшим образом. А потом вы двое начали влюбляться, и он понятия не имел, с чего начать, как все рассказать, вот что произошло, — он звучит сердито и одержимо, сексуальный пьяный жаргон исчез, теперь его голос звучит холодно и резко. — Мы влюбились? — сокрушенно спрашивает Гарри. — Ну, ты мне скажи, Гарри, — отвечает Блейз, скрещивая руки на груди. На своей мускулистой груди. И Гарри замечает, что рубашка Блейза мокрая и прилипает к его телу — телу, о котором Гарри фантазировал, телу, которое Гарри жаждал трогать, кусать, трахать, целовать и любить несколько месяцев подряд. Он понимает, что именно Блейз поднял его с тротуара и вывел из-под дождя. Гарри моргает, чувствуя себя растерянным. Ему трудно сопоставить Драко в своем воображении с настоящим Блейзом перед ним. Это великолепное тело, которое не принадлежит Драко. — Черт! — в замешательстве ругается Гарри, прикрывая глаза рукой. — Он влюблен в меня, — шатко подтверждает он. — Ни хрена себе, Шерлок, — отвечает Блейз. — Не разговаривай с ним так, ублюдок, — предупреждает Рон, его голос становится жестким. — Все в порядке, Рон, — говорит Гарри. — Почему он ничего не сказал? — спрашивает он, все еще с трудом понимая. — Послушайте, — говорит бледный человек с голубыми глазами. — Вы познакомились, когда Драко был в очень плохом состоянии. Он и представить себе не мог, что все так обернется. — Я знаю, — говорит Гарри и спрашивает парня: — Кто ты? — Я — Тео. — Тео... Драко говорил о тебе, о прогулках в парке, — лепечет он. — Да, это я, — мягко отвечает Тео. Тео обладает странной мягкостью. — Ты помог ему, — бормочет Гарри. — Нет, Гарри, ты помог ему. В его худшие дни ты был единственным, кто мог с ним поговорить, — добродушно говорит Тео. И это задевает Гарри. Это ударяет его в живот и разливается теплом по его измученной болью и гневом груди. Потому что Драко говорил о нем своим друзьям, а друзья знают, что Гарри помог ему. — Он рассказал мне о депрессии, суицидальных мыслях... — Суицидальные ЧТО? — рычит Блейз, прерывая Гарри на полуслове. Тео держит Блейза за руку. — Успокойся, Блейз. — Я не знал... Какого хрена, Тео? — он звучит сердито. — Он не собирался делать ничего плохого, — подтверждает Гарри. — Он просто чувствовал себя очень плохо. И это глупо, что он здесь пытается успокоить друга Драко и встает на сторону Драко. Странно видеть, что он знал больше о том, через что проходил Драко, чем его собственные друзья. — Мне нужно выпить, — в отчаянии говорит Блейз, проводя рукой по своим коротким волосам. — Мне нужен очень жесткий трах! Я пошел! — он смотрит на растрепанного Тео. — Я собираюсь убить Драко, блять. — Нет, не собираешься. Ты собираешься взять себя в руки, потому что он, вероятно, сейчас находится в глубине отчаяния, — твердо говорит Тео. И Гарри вздрагивает от этого, от мысли, что Драко, возможно, тоже больно и страшно. Он чувствует боль в груди. Он хочет быть с Драко прямо сейчас, говорить с ним и понимать его, но в то же время он хочет ударить его, поставить синяки на его глупом бледном лице и сделать ему так же больно, как больно Гарри. — Где он? — Не твое дело! — одержимо сказал Блейз. — Слушай, я понимаю, что ты расстроен, ты имеешь на это право; но если ты не можешь избавиться от своего эгоизма, то ты действительно не заслуживаешь Драко. И если это так, то тебе лучше не приближаться к нему больше НИКОГДА, слышишь меня? — угрожает он. Рон делает шаг вперед, Тео ставит между ними руку. — Блейз, хватит. — Я умываю руки, — выплевывает Блейз. Он начинает идти, и Тео идет за ним, притягивая его ближе за руку. — Ты не в форме, Блейз, давай, пойдем ко мне. — НЕТ ТЕОДОР! — кричит он. — ОН СОЛГАЛ МНЕ, ЯСНО! — Блейз говорит обиженно и сердито, и Гарри завороженно наблюдает, как его красивое лицо искажается в страдальческом выражении. — Он думал о самоубийстве, Тео? — его голос дрожит при этих словах. — Он рассказал об этом какому-то незнакомцу, но не сказал мне? — Он и мне не сказал, Блейз, — отвечает Тео. — Я знал, потому что я был там, и такие мысли обычны, когда... ну, знаешь, когда твоя жизнь похожа на хаос. Блейз сердито сплевывает на мостовую, руки крепко держатся на его собственных бедрах, голова падает вперед. — Я в ахуе, если я сейчас увижу Драко, я сломаю его дурацкий идеальный нос, — говорит Блейз, качая головой. — Я хочу забыть, что это дерьмо вообще произошло. Его левая рука машет в сторону Гарри. — Он веселился, Тео, он был так счастлив. Черт побери, я не видел его таким счастливым уже сколько, пять месяцев, Тео? — Блейз фыркает, тело напряжено, глаза смотрят на друга, а Гарри не может перестать подслушивать и выуживать всю эту информацию о Драко. — Он танцевал, смеялся и даже кокетничал, — он смеется, и звук получается дрожащим. — Да, Блейз, я тоже это видел, — Тео мягко улыбается, его глаза нежно смотрят на лицо друга. — Дикий и свободный, как в старые добрые времена. Я знаю. — Это снова сломает его, Тео, — всхлипывает Блейз. — Он, блядь, заслуживает лучшего!— он задыхается и кричит, его лицо мокрое от слез. — Он заслуживает того, чтобы его любили, чтобы он был счастлив, чтобы он трахался, танцевал и флиртовал! Это так несправедливо, чувак! Плечи Блейза дрожат, и Тео надавливает на его руку, а затем обхватывает ее. — Конечно, заслуживает. Драко заслуживает всего мира, — кивает Тео и делает шаг назад. — Пойдем, Блейз, все будет хорошо. Мы будем рядом с ним. Мы не дадим ему разбиться слишком сильно, хорошо? А теперь давай отвезем тебя домой. Гарри чувствует, что его глаза затуманиваются, горячие слезы падают по щекам. Ему больно слышать, как зол и напуган Блейз. Как он защищает Драко. Как он думает, что эта ситуация снова сломает Драко. Драко было весело, после стольких месяцев, он был счастлив, наслаждаясь своими друзьями. А потом появился Гарри и все разрушил. Гарри чувствует себя разорванным. Он чувствует злость, грусть и вину. Он знает, что не сделал ничего плохого, но это кажется неправильным; мысль о том, чтобы сломать Драко, кажется ужасной. Такое ощущение, что его внутренности разрываются на части, и в груди всплывает смесь эмоций, которые он не знает, как каталогизировать. Он видит двух мужчин, останавливающих такси, и чувствует пустоту, как будто Драко снова уезжает с ними. Как будто единственная реальная связь между ними — это два друга, обеспокоенные и переживающие за благополучие Драко. Это единственное, что их объединяет. Благополучие Драко. "Мне жаль", - звучит в его голове голос Драко. Такси уезжает, и Гарри понимает, что ему следовало спросить у них номер телефона Драко. Гарри осознает, что гнев растворяется в его груди и смешивается со странным чувством потери. Ему кажется, что у него больше никогда не будет возможности увидеть Драко, и он чувствует себя одиноким, холодным и пустым. Как будто он только что потерял что-то важное, слишком важное. Что он был сломан до невозможности. Он снова выходит под холодный дождь. Он позволяет дождю омыть его, оцепенение овладевает им. Черт, он хочет заснуть и больше никогда не просыпаться. Рон зовет его, и он слышит, как открывается дверь клуба и голоса Полумны и Джинни. Он протягивает руку в сторону уличной дорожки, оглядывается на друзей и грустно улыбается. — Я пойду домой. Мне нужно побыть одному, — говорит он, и черное такси замедляет ход и останавливается перед ним. Он запрыгивает внутрь и называет свой адрес водителю. Он не узнает свой собственный голос. Он чувствует пустоту.