Dragons Don't Know Paradise / Драконы не знают рая

"Сегодня утром, открыв окно, я решил, что не смогу вынести еще один день, не рассказав эту историю о драконах". C.F.A.

Воздух внутри "Луны и звезд" наполнен энергией. Книжный магазин со вкусом украшен к Рождеству, и в нем много людей. Вокруг магазина —приятная смесь людей; большинство из них пришли на Рождественские квир-чтения, другие — члены семьи и друзья. Драко работает над собой. Здесь много знакомых лиц, и это заставляет его сомневаться в себе. Когда в издательстве сказали, что хотели бы видеть его на мероприятии, он почувствовал гордость и уверенность. Позже он понял, что чтение будет проходить в книжном магазине крестных родителей Гарри, и это показалось ему правильным, подходящим, даже идеальным. Ремус пригласил людей из ЛГБТ-центра и терапевтической группы, а Сириус пригласил, кажется, всех, кого он знал из гей-сообщества. Все немного вышло из-под контроля Драко. В каждом углу, куда бы он ни заглянул, он мог заметить знакомое лицо. Даже его мать здесь, приглашенная Сириусом. И друзья Гарри тоже здесь — он познакомился с ними в начале той недели. Между ними все происходило быстро. С того самого дня "СЮРПРИЗ!" — так они его называют, — когда Сириус и Ремус приехали домой с Драко к ошеломленному Гарри в мягкой пижаме и шерстяных носках, с лицом, набитым шоколадом. Его удивленное лицо было бесценно. И Драко не может сдержать улыбку каждый раз, когда он вспоминает тот вечер. Они провели несколько часов, поедая пиццу и запивая ее красным вином, пока Сириус рассказывал Драко о том чертовом дне, когда его поймали за сосание члена, также известном как день, когда его лишили наследства. Он рассказывал эту историю, отшучиваясь, но боль была налицо, и Драко мог понять его страх. Он испытывал тот же страх с шестнадцати лет, когда его рот был забит членом Блейза, и он думал, что если его семья узнает об этом, то слезы на его лице будут вызваны не рвотным рефлексом, а чем-то гораздо более темным. Он дрожит. Но та ночь была действительно особенной. Как только Ремус и Сириус ушли в свою спальню на ночь, Гарри спросил, хочет ли Драко, чтобы он отвез его домой, или он хотел бы переночевать у него. Его глаза были на тон темнее и такими напряженными, что Драко не смог отказать. Это был первый раз, когда они позволили себе более свободно исследовать свои тела. В этом не было ничего слишком смелого, и Драко думает, что он слишком влюблен, если сейчас считает рукоблудие чем-то особенным. Но это было так. Гарри прикасался к нему с такой осторожностью, мягким голосом снимал страхи Драко, объясняя то одно, то другое, его обнаженная кожа согревала кожу Драко и заставляла его задыхаться от легких, но страстных поцелуев и уверенной руки. Как он заставлял Драко кончать от его руки, глотая стоны Драко и целуя его с намерением. Он делает глоток пузырящегося шампанского и вздрагивает. От одного воспоминания ему становится жарко, нежно и легкомысленно. Невероятно, как его жизнь меняется прямо на глазах. Он может только ценить этот момент. Это одна из тех вещей, которые сказал ему Ремус, когда они были одни на кухне, пока Гарри принимал душ перед тем, как отвезти Драко домой в ту субботу. Он сказал: — Ты должен дорожить каждым моментом, Драко. Именно так жизнь приобретает смысл, становится легче. Цени каждую деталь. Потому что в мелочах жизни есть магия. И Драко старается. Он старается каждый день. Он начал говорить себе каждый вечер перед сном "еще один день", и это помогает ему чувствовать себя более благодарным. И это все меняет. — Ты выглядишь так, будто у тебя сейчас лопнет кровеносный сосуд, —голос Пэнси возвращает его в шум книжного магазина, и он улыбается ей. — Так нервничаешь, да? — Моя мама здесь, — говорит он, как будто это все объясняет. Пэнси фыркает. — Она рассказала мне о своем кузене, — говорит она, указывая подбородком на Сириуса. — Сказала, что он ей помогает. И он помогает. В последние две недели Сириус брал Нарциссу с собой на собрания родственников и друзей ВИЧ-положительных, и он знает, что это помогает. Гарри не может много говорить о собраниях, но он сказал, что думает, что это идет ей на пользу. Драко хочет думать, что это начало чего-то хорошего для всех них. — Удачи с чтением, милый, — мягко говорит Пэнси. — Я горжусь тобой. Но прежде чем он успевает ответить, Сириус выходит на маленькую импровизированную сцену и, постучав пальцем по микрофону, начинает мероприятие. Драко чувствует, как Гарри подходит к нему и обнимает его сзади, а Пэнси идет к Блейзу и Тео. — Как поживает мой любимый писатель? — бормочет Гарри, прижимаясь теплыми губами к шее Драко, посылая маленькие радостные искры по всему телу Драко. Воздействие Гарри на него настолько сильно, что он спрашивает себя, нормально ли это, здорово ли это, не является ли это просто лихорадочным сном. — Я нервничаю, — честно отвечает он. Драко тоже работает над этим, над тем, чтобы быть максимально правдивым и честным, как перед собой, так и перед Гарри. Это чертовски трудно, но он преодолевает собственные барьеры, чтобы добиться нужного результата. — Вполне честно, — размышляет Гарри, целуя его в щеку и делая шаг рядом с ним. — Это о тебе, ты знаешь, — шепчет Драко. — Надеюсь, ты не возражаешь. Гарри внимательно наблюдает за ним, но его глаза светятся весельем. — Для меня это большая честь, — тихо отвечает он. Его глубокие зеленые глаза светятся эмоциями, что-то похожее на смесь радости, гордости и крошечной капельки возбуждения. Гарри делает шаг ближе, одна рука поднимается и нежно касается щеки Драко. Он прижимает их губы друг к другу. — Ты собираешься вдалбливать в меня поэтические строки? — Гарри дразнит, голос немного хриплый, и Драко вздрагивает. — Может быть, позже вечером? —Драко дразнит в ответ, наблюдая, как рот Гарри складывается в мягкую "о", а глаза темнеют. Обещания, обещания. Драко много думал об этом — о том, чтобы принять любовь не только своим бьющимся сердцем, но и другими частями тела. Он думает о том, как на прошлой неделе открыл для себя чудеса ароматизированных презервативов, как брал член Гарри в рот, пока не перестал дышать, как вкус резиновой мяты смешивался со слюной и красным вином. Он хочет этого. Он хочет больше. Он хочет, чтобы Гарри был глубоко внутри его тела, пока он не почувствует себя слишком полным, чтобы даже думать. Он чувствует, что готов. И он нуждается в этом. — Если ты хочешь этого... — шепчет Гарри, глядя на Драко так, что тот чувствует себя обнаженным — в этих зеленых глазах голод, и внутри Драко голод. Неутолимый голод. Он улыбается, глаза сильно моргают от тоски, смотрит на влажный розовый рот Гарри и дрожит. — Посмотрим, — шепчет он в ответ и придвигает их лица ближе, чтобы поддразнить губы Гарри медленным чувственным облизыванием, едва ощутимым, но таким полным обещаний. Люди хлопают вокруг них, и они напрягаются и поворачиваются, чтобы послушать. — Луна и Звезды — наш дом, и в этом доме есть место для каждого, чтобы воспевать свою жизнь, свои истории и, главным образом, свою квирность, — говорит Сириус. — Когда-то давно у меня не было такого безопасного места, поэтому мне очень приятно осознавать, что мы с моим мужем Ремусом смогли создать это маленькое убежище для всех, кто хочет углубиться в ЛГБТ+ литературу. Чувствуйте себя желанными гостями! И без лишних слов мы начинаем чтения. И вот мероприятие начинается. Третьим читает Драко. Когда он подходит к маленькой сцене и садится в большое кресло у микрофона, его пальцы слегка дрожат, держа страницу перед глазами. Он чувствует себя липким и напряженным. — Я Драко Малфой, — говорит он с той долей храбрости, которая у него есть. — Я впервые читаю некоторые из своих произведений. Но миссис МакГонагалл была очень добра, пригласив меня сегодня, и я очень благодарен за эту возможность. Спасибо вам, Сириус и Ремус, за то, что сделали это возможным и за то, что приняли меня. Пожилая женщина сзади поднимает свой бокал и улыбается ему. Сириус подмигивает ему, а Ремус тепло улыбается. — Я написал это тому, кто спас меня несколько месяцев назад, — Драко находит Гарри в массе людей и задерживает взгляд его ярко-зеленых глаз. — Итак, да, — говорит Драко, теперь более твердо и уверенно. —Это для тебя, Гарри. Драко прочищает горло, делает глубокий вдох. — Ты видишь меня, — читает он название. — Ты видишь меня через зазеркалье. Только отражение, искаженный взгляд на мою жизнь. И все же ты видишь меня. Ты пробегаешь своими голодными глазами по ложному миражу того, кто я и как я выгляжу, видишь сквозь маленькие трещинки моего фасада. Ты нежно проводишь кончиками пальцев по этим трещинам, и я чувствую твое прикосновение с другой стороны. Ты чувствуешь тепло, твои пальцы ласкают мои разбитые осколки непрожитой жизни. — Ты прижимаешь свои пальцы к хрупким трещинам моей души, ох так нежно, и здесь, где все серо и холодно, я чувствую твое присутствие, — Драко поднимает глаза и видит, что Гарри смотрит на него, челюсть работает, выражение лица внимательное. — Ты видишь меня сквозь проблески моей сценической жизни, осколки моей лжи, прорехи в моей душе. Ты видишь меня. Ты проникаешь через зазеркалье и проникаешь в него. Ты приносишь с собой солнечный свет и ясность. Ты заставляешь меня чувствовать так, как я не чувствовал уже очень давно. Возможно, я никогда не чувствовал себя так раньше. Твои глаза согревают меня одним лишь взглядом. — Ты заставляешь мир внутри зазеркалья становиться все менее и менее холодным. Рот Гарри сжимается в тонкую линию, и Драко продолжает. — Ты видишь меня разбитым, избитым до черноты и синевы, лежащим на холодном сером полу моей зеркальной коробки. Ты проталкиваешься дальше, сильнее, в ледяные внутренности трещин моей души. Ты даришь мне надежду, яркую, как восходящее солнце. Нежно, так нежно, ты прикасаешься ко мне. Ты ощущаешь реальность, как никогда раньше. Ты твердый, как камень, горячий, как огонь. — Ты словно дневной свет на моей коже. Твой свет отпугивает тьму от пустых мест в моей груди. Я чувствую, как шаг за шагом ты погружаешь свои пальцы в самые мягкие части моего живота, прорастая корнями. Я хочу, чтобы ты остался, но не знаю, как попросить об этом. — Но ты видишь меня, ты слышишь мою безмолвную мольбу. — И ты берешь меня целиком. — Ты берешь меня в свои крепкие, теплые руки, переступая через зазеркалье. — И я иду. — Возлюбленный, я охотно иду в твои объятия с самым большим страхом, который мы знаем: отказ. Я иду, и ты прижимаешься ко мне своим сердцем, как живое существо. Ты прокачиваешь волны ласки внутри моего тела, давая мне жизнь, давая мне надежду, давая мне будущее. Ты собираешь мои осколки и собираешь их воедино прикосновением губ и облизыванием языка. — И я переделан. — Для тебя, ради тебя, тобой. — И жизнь уже не такая холодная, серая и страшная. Не тогда, когда я чувствую, как ты теплый и твердый внутри меня, заставляя меня парить, когда мы создаем бездыханную поэзию с помощью звуков, прикосновений и горячих тел. — Потому что с тобой есть жизнь за пределами зазеркалья. — Ты вытаскиваешь меня из моей зеркальной коробки, и моя жизнь начинается заново. С твоими пальцами в моей руке и моим именем на твоих губах, ты вдыхаешь жизнь в меня, когда есть только одиночество и отчаяние. Ты согреваешь во мне те места, которые были давно безнадежны и забыты. — Ты видишь меня, и теперь я вижу тебя, любимый. Я вижу эмоции и реальность. Я вижу пути и направления. — Потому что есть мы за пределами этого лживого миража. — Есть мы в реальности по ту сторону зазеркалья. Драко облизывает губы, чувствуя кайф от того, как быстро и громко бьется его сердце в груди. Кайф от адреналина, которого он никогда раньше не чувствовал. Зал разражается аплодисментами и одобрительными возгласами. Он поднимает глаза и застенчиво улыбается, видя счастливые лица. Его мама улыбается ему и гордо кивает. Мистер Дамблдор вытирает уголки глаз. Сириус яростно целует Ремуса, а Драко смеется. Но Гарри, Боже правый, Гарри смотрит на него с таким голодом. Драко встает и благодарит их, покидает маленькую сцену и подходит к Гарри перед началом следующего чтения. Они встречаются на полпути, и руки Гарри оказываются на его руках. На его лице, на его волосах, на шее, на плечах, и их рты неистово прижимаются друг к другу с таким отчаянием, которое обычно бывает только в интимной обстановке спальни. И язык Гарри на вкус как лучшая мечта Драко, когда они целуются, на глазах у всех этих людей. И Драко даже не волнует это, он вплетает свои пальцы в дикий беспорядок густых волос Гарри. Он слышит смех, свист и одобрительные возгласы, когда они прерывают поцелуй, чтобы сделать глубокий вдох. — Я люблю тебя, — горячо говорит Гарри. В его глазах пляшут эмоции и искренность, и Драко чувствует, как его тело взлетает от тяжести этих слов и их интенсивности. — Забери меня отсюда, — умоляет он, голос хриплый и возбужденный, и он дико осознает, что это значит. Он отчаянно жаждет уединения и большего, реальности и откровенности обнаженной кожи и разгоряченной плоти. --- В тот вечер, когда они впервые занимаются любовью, на улице падает снег, но им тепло и они надежно спрятаны в заброшенной квартире Гарри. Это маленькая, уютная студия, и Гарри включает тонкую нить светильников, которые висят на железном изголовье кровати. Они зажигают свечи с ароматом корицы на подоконнике и нервно смотрят друг другу в глаза. Уязвимые. Они чувствуют себя распахнутыми и обнаженными, испытывая нежный голод. Воздух наполнен чем-то таким, чего Драко никогда раньше не чувствовал. Это всепоглощающее и интенсивное чувство, и он дрожит и трясется, когда они сбрасывают одежду и ложатся на кровать, тихо шепча друг другу, не в силах прекратить поцелуи. В первый раз, когда они занимаются любовью, Гарри плачет. Он плачет, дрожит и просит Драко прижать его к себе. Они дают небольшие обещания на будущее, не сводя глаз друг с друга, их дыхание смешивается в наполненном воздухе, а тела переплетаются, как одно целое, состоящее из двух подходящих друг другу частей. Гарри плачет и целует Драко, ох так нежно, и внутренности Драко смягчаются, несмотря на то, что он охвачен какой-то лихорадкой, которая заставляет его парить в восторженном желании. Ощущение потусторонности и мечты — быть так глубоко сросшимся с Гарри, когда они пыхтят, толкаются и стонут. Они упиваются криками друг друга и двигаются медленно, пока каждая частичка их тел не почувствует тепло, расслабление и готовность к большему. Когда они занимаются любовью в первый раз, это происходит нежно и осторожно, и они не могут остановиться, прикасаясь и целуясь, заглядывая друг другу в глаза, бормоча любовные похвалы и делясь тайными чувствами в тишине квартиры. Пот выступает на их коже, а удовольствие искрится, как волшебство, внутри их тел, нагревая их кожу и кости, как волна, которая сотрясает их конечности и в исступлении разливается по телу. Это свято и лихорадочно, как теплый бальзам, исцеляющий раны и страхи. Вначале они двигаются нежно, но желание — вещь необузданная, и дыхание превращается в неглубокие затяжки, поцелуи — в жаркие покусывания, облизывания — в резкие посасывания, а нежные толчки — в жесткие удары. В первый раз, когда они занимаются любовью, Драко говорит Гарри, как сильно он его любит, положив руку на сердце, чувствуя, как под его ладонью быстро бьются непроизвольные мышцы, а грубые волосы на груди Гарри покалывают его кожу. Они превращаются в беспорядочный поток задыхающихся звуков, горячих вдохов и глубоких темных ворчаний, пока их тела наслаждаются пресыщенным удовольствием и жаждут еще немного, немного сильнее, немного глубже, немного дольше. В первый раз, когда они занимаются любовью, Драко понимает, что жизнь и любовь еще впереди, и что это только начало долгого пути, который он хочет пройти рядом с Гарри, крепко держа руку Гарри в своей, пальцы переплетаются, а его губы, распухшие и влажные, прижимаются ко рту Драко. Они кончают почти одновременно, и Драко позволяет себе поплакать, когда все закончится, когда они будут извиваться в телах друг друга и держаться за жизнь. Потому что он может получить это — удовольствие, любовь и реальность этого момента. И Драко плачет, потому что ему было так страшно, но презерватив не порвался, и Гарри целует его в висок, запускает нежные пальцы в его волосы и бормочет нежные слова, а Драко прячет лицо в мягком тепле шеи Гарри. Когда они занимаются любовью в первый раз, за окном тихо падает снег, город кажется тихим, лишенным драконов, страхов и кошмаров. Город сияет светом, заботой и уютом, и Рождество не за горами, когда они уютно обнимаются, насыщаясь. И Драко знает, что это только первый раз из многих других, которые еще предстоят. — Я люблю тебя, — шепчут они друг другу, прежде чем осторожно убраться и вернуться в постель, чтобы уснуть, прижимаясь друг к другу с нежной уязвимостью. И сон этой ночью полон мечтаний, надежд, принятия и обещаний долгой жизни и любви.