All About Us

Вообще говоря, отношения этой троицы развивались весьма стремительно. Несмотря на сложности и очевидные проблемы, ребята внезапно осознали, что «конфетно-букетный» период у них уже давно пройден. Ведь они вместе уже много месяцев! И все эти нежные романтические жесты, в виде частых внезапных визитов, ночных переписок, невесомых поцелуев, объятий, совместного сна, прогулок, еды и мелких подарков… У них были и раньше. Новый статус лишь узаконил их взаимные чувства и развязал руки. Поэтому для самих Кавата выход на следующий уровень близости, а именно интимный, был вполне логичен. Да, Соя сходил с ума в смущении от собственных желаний. И да, Нахоя иногда горел ревностью от осознания, что и его младшенький позволяет себе что-то большее с их любимой девушкой. Но эти шаги были. От обоих. А вот для Арины такие новшества стали трагичными. И если невзначай прижатые бёдра к возбужденному члену, плотно обжатому в штанах, казалось забавным и милым дразнением с её стороны, то когда парни начали проявлять активный интерес к женскому телу — Арина сдувалась. И проблема была не в её нерешительности или отголосках комплексов, а в гнетущем чувстве вины за то, что она получала удовольствие. Ей было не просто приятно, когда Соя нежно прикасался кончиками пальцев к её затвердевшим сосочкам прямо под одеждой, при этом шумно пыхтя в её шею и слегка прикусывая кожу. О, нет. Она физически «текла» от возбуждения и удовольствия. В этот самый момент ей было и нестерпимо хорошо, и одновременно стыдно, что испытывает она это без своего второго парня. В груди тянуло гнусное чувство, будто Арина передавала Нахою. И наоборот, когда Улыбашка игриво перебирал пальцами по ткани её трусов… Прости, Злюка, но твоя девочка в тот момент наслаждалась не меньше, чем с тобой. А с появлением у близнецов желания проводить время с Романовой наедине, появились и полноценные парные свидания. Каким образом ребята делили между собой Аринку, они не говорили, просто частенько стали появляться перед ней по одиночке. В публичные места подростки ходили не охотно, ведь был велик шанс наткнуться на знакомых. А ты попробуй адекватно объясни, почему Романова сегодня сосётся со старшим Кавата, а уже завтра — с младшим? Меньше друзья знают — больше спокойствия внутри отношений. Да и самой Арине было куда приятнее после учебы и работы сидеть дома просто смотря телек. Редко она горела желанием куда-то идти, отстояв на ногах почти по 5 часов со скрипкой в руках. Да и близнецы были только «за», ведь… Дома можно было и пошалить в ещё более откровенном виде. 3 октября 2005 года, 20:48. — Ари, пора вставать — нежно прикоснувшись губами к виску спящей подруги, парень приобнял её одной рукой сбоку. Как же удобно, что они были на кровати, а не на узком диване в зале. Но та лишь недовольно поморщилась, натянув футболку на лицо, и попробовала отпихнуть настырного паренька от себя, вяло пошлёпав ладошкой по его телу вслепую. Кавата еле сдержался от смешка, встретив такое «серьёзное» сопротивление, и упорно продолжил лезть к любимой. Но даже проведя ладонью по женскому пузику, Нахоя не увидел никакой активной реакции. Ну, ладно. Навалившись сверху, он всем телом спустился ниже, да так, чтобы лицом оказаться на уровне впалого живота. Непослушные рыжие завитки щекотали, пока Улыбашка расцеловывал оголённые участки кожи. Чёрт, как же приятно. Сегодня — вечер Нахои. Но шалости шалостью, а усталость накатывала настолько сильно, что Арине часто требовался двадцатиминутный вечерний сон, а иначе она просто не доживала бы до ночи. И вот уже который день она просыпалась от настойчивых ухаживаний со стороны влюбленных дураков. Правда только сегодня Кавата сжалился над вечно понурой девушкой и решил дать ей поспать чуть дольше. — А ночью что будешь делать? — Нахоя напористо пытался растормошить подругу, — слышь, Солнышко, я и так дал тебе поспать целый час! — его ладони скользнули на грудь, мягко ухватившись за неё через ткань, — ты продрыхла всё наше свидание! А скоро уже Злюка придёт. — Почему «Солнышко»? — внезапно услышав новую кличку, очевидно свою, скрипачка всё-таки приспустила футболку с лица и взглянула вниз. — Ну, ты такая тёплая, — даря новую россыпь поцелуев блендой коже, объяснял Нахоя, — тебе не нравится? — но вот уже касания губами стали ощутимее и сместились ещё ниже, — тогда «Малышка»? — с характерным причмокиванием он почти пощипывал кожу губами, — «Зая»? Или может «Киска»? — От куда ты этого нахватался? — глупо похихикав, Арина снова прикрыла глаза от удовольствия. Тёплые, слегка шершавые ладони Нахои постоянно поглаживали её по бокам и бедрам, куда сместились почти сразу параллельно с поцелуями. И, разумеется, все эти ласки просто не могли остаться без ответа — меж девичьих ног призывно начало тянуть от возбуждения. — Ари? — замерев на секунду, Улыбашка поднял затуманенный взгляд на неё, — я хочу посмотреть. — Куда? — не сразу осознав намёк, Романова приподнялась на локтях, оценив, в какой откровенной позе они лежали. Улыбашка упирался подбородком в её лобок, а его руки по-хозяйски устроились вдоль бёдер, постоянно мацая их. — Сюда, — слегка кивнув головой вниз, он даже не отвёл взгляд от резко стушевавшейся девчушки и улыбнулся, — я просто просмотрю. — Ну, — Арина вспыхнула краской, трусы она ещё не снимала перед близнецами добровольно, получается Улыбашка будет первым, — Нахоя… — Ты можешь закрыть глаза, — такой же красный и смущённый собственным порывом, Нахоя провел носом по низу живота, — но если ты не хочешь, то… — Можно, — Арина решилась раньше, чем тот успел договорить. Это вызвало у парня небольшой эмоциональный взрыв где-то под рёбрами. «Можно». Приподнявшись на локтях, он уцепился за край самых простых черных хлопковых трусов, потянув их вниз. Даже одно это движение, когда ткань скатывалась по бедрам, а пальцы парня неизбежно прикасались к коже, уже пробило Арину трепетными «бабочками», заставляя от смущения откинуться обратно на кровать и закрыть глаза ладонями. А вслепую ощущения стали только сильнее, ведь она прекрасно понимала, как ловко с неё стягивают нижнее бельё, закидывая голени вверх, вероятнее всего на плечи. — Ари, раздвинь ножки, — и может хорошо, что она не смотрела, ведь тогда бы посмеялась, на сколько красным был старший Кавата. Но ему отступать было уже поздно. Девушка очень нерешительно опрокинула одну ногу набок и, согнув её в коленке, лихорадочно перебирала в голове все самые казусные ситуации, которые могут с ней случиться в этот момент. Но вдруг бёдра подхватили ещё раз, вынуждая опуститься ниже, а тело покачнулось на матраце от чужого движения. «Не бойся» — прозвучало где-то на уровне её паха, обдавая дыханием чувствительную кожу. Улыбашка провел щекой по прохладной ляжке, ловя трепетное пыхтение подруги, и уютно устроился лицом напротив вульвы. — Ты красивая, — даже смотреть не нужно было, чтобы понять, что он улыбается, — и вкусно пахнешь. Но подобные комплименты ещё больше смутили женское сердечко. Что он там делает? Арина ощущала только лёгкие прикосновения пальцами к себе. Нахоя что, раздвинул её половые губки и теперь разглядывает, что там внутри? Господи! Она ещё и намокла, как грешница в церкви! А Нахоя и правда хотел лишь посмотреть. На принятие решения ему потребовался целый день беспрерывной подготовки: перебирая в голове монологи, как именно он ей об этом скажет. Улыбашка заметно нервничал. И сейчас, буквально лежа между раздвинутых женских ног, он и сам не осознавал до конца что ему делать. Её кожа оказалась очень нежной, почти бархатистой, с небольшим русым пушком. Тонкие волнистые складочки малых половых губ податливо раздвигались пальцами, что скользили от выступившей смазки, открывая вид на саму «дырочку». Это так ласково про себя обозвал Нахоя вход во влагалище. Но внезапно Арина ахнула и дернулась от неожиданного, но приятного движения по промежности, что заставило её несильно сдавить ляжками голову парня. Улыбашка и сам изумился реакции, которую выдала возлюбленная на нервном выдохе, когда его язык прошелся вдоль лона. Это вскружило ему голову. Ещё одно лижущее движение вверх и тут же вниз, от чего женские ножки снова дрогнули. Так просто? Парень тут же оживился, неумело, но решительно продолжая болтать языком по влажным складочкам. Но понял он, от чего так трепетно вздрагивала его любимая девушка, только когда случайно ещё раз зацепил кончиком языка небольшой, спрятанный под капюшончиком из кожи, бугорок. В этот момент Арина в голос ещё раз ахнула, от чего у Кавата аж в паху заныло. «Нахоя» — донеслось до его ушей, и парень с интересом поднял глаза верх. Арина смотрела на него сквозь пальцы, вздымая грудную клетку учащённым дыханием. Под тканью домашней серой футболки отчетливо виднелись затвердевшие сосочки. — Ты сказал «только посмотреть», — но её голос звучал лаского, без упрёка. — Я, — замявшись, Кавата поцеловал клитор, снова ощутив, как содрогнулись женские мышцы, — не смог удержаться. Понятно. Вот этот маленький шарик, что от прикосновений уже слегка покраснел, и есть главная «слабость» Арины? Отодвинув пальцами прятавшую его кожу, он несколько раз провел языком по клитору. Девичьи ноги снова дрогнули в такт. Свободной рукой он аккуратно гладил одним пальцем вход во влагалище, не глубоко введя фалангу внутрь. Но ощущения внутри ему показались… Даже пальцу узко. Арина оказалась так чувствительная? Да у Улыбашки хуй упадёт, если он сделает ей больно и порвёт её девственность до крови! Кстати, а как она выглядит то? За этими мыслями парень не заметил, как монотонно и без остановки двигался кончиком языка по уже налившемуся клитору. — Нахоя, стой, Нахоя, — не контролируя сокращения своих мышц, Арина потянулась одной рукой вниз и несильно ухватилась за рыжие кудри, — стой, прошу. — Тебе больно? — Улыбашка поднял испуганный взгляд, тут же отдернув руку. — Нет, просто, — но Арина сжалась, испугавшись открывшейся входной двери и громкого «я дома». Злюка вернулся. Нахоя аж фыркнул от недовольства. Грубо поцеловав клитор, чтобы ощутить ещё одни нервный импульс по конечностям девчонки, парень тут же поднялся выше и навалился сверху. — Блядь, — поспешные поцелуи в губы забирали возмущённые бурчания Аринки на себя. Весь рот и подбородок у него были влажные, но особо распробовать вкус собственной смазки девчушка не смогла, ведь Нахоя быстро с неё слез.  — Я закончу позже. Не хочу сейчас делить этот момент с братом.