если вселенная бесконечна

У Ромы холодные ступни и руки ледяные. Терморегуляции вообще никакой, вечно мёрзнет и ходит даже летом в свитере и пиджаке. А Кеша закалённый долгими годами в холодной квартирке и отсутствием достаточно тёплой одежды на зиму. Рома удивляется порой, сколько тепла в этом щуплом тельце, на котором рёбра можно пересчитать пальцами. Удивляется и жмётся ближе под тонким одеялом, обнимает, закидывает ноги. Кеша иногда вдохнуть нормально не может, но так-то уже привык и даже чувствует себя хорошо. Чувствует себя в безопасности, когда Рома вот так вот обнимает, оплетая всеми конечностями. И отодвигаться на другой, прохладный край кровати совсем не хочется. Засыпать друг без друга уже становится трудно, бессонница мучает обоих, когда не вместе. А просыпаясь от будильника, никто никуда не спешит сразу. Кеша специально будильник ставит на пятнадцать минут раньше, чтобы можно было ещё понежиться, наобниматься и нацеливаться, потому что без этого день…ну совсем никак начинать нельзя. Иногда Рома готовит завтрак. Иногда Кеша. Иногда они вместе делают самый лучший в мире омлет из тех продуктов, которыми Рома забил кешин старенький холодильник. Рома пьёт утром кофе с молоком, Кеша — несладкий чёрный чай. На работу ездят вместе на роминой машине — повезло, что рядом. Водитель деликатно не замечает звуков поцелуев с заднего сиденья. На обеденный перерыв либо Рома забегает, когда Кеша слишком погружается в работу, либо Кеша заходит в президентский кабинет. Вечером тоже едут вместе домой. Чаще всего в квартиру Кеши, как-то так само собой повелось, что именно её они оба начали называть домом, хотя у Ромы большой двухэтажный, и мечта там больше и новое всё. Но кешина квартирка почему-то уютнее намного. Да и не нужно им много места. Ужинают под «Слёзы сентября», ещё час лежат в обнимку и смотрят телевизор. Кеша рассказывает про дела в НИИ, Рома про президентские. Иногда они спорят из-за сюжета сериала, иногда даже доходит до того, что не разговаривают друг с другом до самого засыпания. Но кто-то всегда первый мирится, осторожно целуя. А второй быстро сдаётся и руки в волосы запускает и поцелуи глубже, одежды меньше, тела ближе. А потом уставшие и разморенные смеются над своей глупостью и тем, какой нелепой была «ссора». Не засыпают без «люблю» и «я тебя тоже». Кеше иногда страшно очень. От того, что всё настолько хорошо. Потому что кажется, что не бывает так, чтобы прям настолько хорошо, обязательно подвох какой-то должен быть. Роме тоже страшно. Порой вместо сна полночи друг другу об этих своих страхах рассказывают. Об этих и других. Доверяют, открываются, хотя и тяжело это было поначалу. Каждый верит, что другой не обидит, не предаст: «вот, держи, это моё сердце, моя душа». И стараются не обижать, не предают. Потому что хуже и не придумаешь, чем причинить друг другу боль. Нет-нет, только тепло, только радость. Только трепетное счастье на двоих в маленькой квартирке под тонким одеялом. Только счастье.