Серебро

После стычки в коридоре прошло около недели. Леди Демитрэску рассказала, что Миранда решила не торопиться с ритуалом, поэтому у них было ещё примерно три недели на подготовку. За прошедшую неделю Итан успел сработаться и даже немного сдружиться с Кассандрой, Беллой и Даниэлой. Инженера и вампиршу он всё ещё немного опасался. Приступы приходили стабильно раз в день, но, в отличие от первого, были более безобидными. Для окружающих, но не для самого Уинтерса. Острые приступы отчаяния, истерика — это были только цветочки. Во время одного из таких приступов металлокинетик едва успел отобрать у совершенно невменяемого Уинтерса недавно приобретенный (а точнее – честно стыренный из дома в деревне) револьвер. После того, как всё закончилось, Хайзенберг ещё долго сидел рядом и обнимал дрожащего как осиновый лист Итана. Дошло до того, что рядом с ним постоянно находился либо сам инженер, либо одна из сестёр. Итан плохо помнил то, что случалось во время приступов, он был полностью погружён в собственные эмоции. Уинтерс утопал в боли и горечи как в болоте. Мало того, вспышками проявляющиеся способности не делали жизнь мужчины легче. Как ему объяснили, он мог уничтожить любое порождение плесени. Несмотря на то, что он сам тоже плесень, ему ничего не грозило, даже наоборот: во время одного из осмотров, которые профилактически проводила Альсина, обнаружилось, что он уже не совсем плесень. Скорее нечто иное. С проявлением способностей Итан эволюционировал в очень живучее что-то. Вампирша была уверена только в одном — плесенью его назвать уже нельзя. Обещанные Уинтерсу тренировки начались почти сразу же после того, как рана мужчины затянулась. Полигоном вампирша называла полосу препятствий, которую соорудил Хайзенберг на одном из этажей фабрики. Помимо укрытий это адское место было напичкано различными не особо смертельными ловушками. Основной задачей Итана на тренировке было сберечь свою тушку. О большем говорить пока было рано. *** После одной из тренировок Итан столкнулся с Хайзенбергом на крыше фабрики. Уинтерс приходил сюда, чтобы подумать, а инженер — чтобы покурить без риска нарваться на очередную лекцию от Альсины. — Спрашивай, я же вижу, что хочешь. — Инженер развернулся к Итану. — А как ты… — Что? Итан немного помялся и продолжил. — Как ты научился контролировать силу? Это ведь не пришло вместе с ней? — Нет, не пришло. — Карл поморщился. Было видно, что воспоминания были не из приятных. — Это было… сложно. Поначалу я часто получал раны и ранил других из-за собственной вспыльчивости. А потом Мать прислала ко мне Альсину… Она быстро объяснила, что будет, если такая ситуация повторится ещё раз. Мне тогда казалось, что она не сможет меня победить. Только потом, когда я в порыве гнева чуть не убил одну из её драгоценных дочерей, я понял, на что она способна. Что я по сравнению с ней – просто щенок. На тот момент у неё было гораздо больше опыта по управлению своими способностями. Это не была драка. Это было показательное избиение. Я довольно долго восстанавливался после этого. Но до моего замутнённого силой разума дошло, что нужно брать способности под контроль, а иначе… Меня бы просто устранили, как очередной неудачный эксперимент. — Инженер тихо вздохнул и едва заметно дёрнул плечом. Итан вспомнил, что часто замечал за ним такую привычку. Как будто проверяет, не сползла ли повязка. Очевидно, эту привычку он приобрёл именно тогда, когда восстанавливался после наказания. Инженер встрепенулся, прерывая размышления Уинтерса. — Но ты ведь хотел узнать не об этом? — Карл смотрел на Итана напряжённо, как будто ждал подвоха. Итан только вздохнул. Он солгал бы, если бы сказал, что не хочет узнать больше не только о силе, которой владел Хайзенберг, но и о нём самом. Но он медлил. Несмотря на то, что он всё ещё не слишком доверял Карлу, ему не хотелось бить по больному. — Да, ты прав, не об этом. — Итан поглаживал браслет на руке. — Но… Я не знаю, как спросить тебя о том, что я действительно хочу узнать. — Очень просто, — Инженер усмехнулся. — Спроси прямо. Не думаю, что ты сможешь меня удивить. — Ладно. Как ты оказался здесь? — А ты любопытный. Даже слишком. Но я расскажу. Когда-то давно здесь жила моя семья. Я не стану вдаваться в подробности того, что с ними случилось, скажу коротко: они умерли. Не спрашивай как. Незадолго до их смерти началась Вторая мировая война. Я был добровольцем на фронте и воевал на стороне Германии. Где-то через год после начала войны я попал к Матери Миранде в качестве лабораторной крысы. Я был одним из многих, кого она пыталась превратить в своих марионеток. — Мужчина прервался и посмотрел на Итана. Тот сидел на одном из бетонных выступов, поджав под себя ноги, и внимательно слушал. Зелёные глаза сверкали из-под капюшона толстовки. — У неё получилось вживить в меня ту хрень, что зовётся Каду. А дальше ты знаешь. Тренировки и выживание здесь. — А как тут появились остальные? Ну, в смысле Альсина, Беневиенто и Моро? — Так же, как и я. Альсина была одним из первых удачных экспериментов Миранды. Она самая старшая из нас четверых. Потом был я, почти сразу после меня — Донна. Сальваторе был последним и не очень удачным. Она оставила его в живых исключительно из-за его собачьей преданности. — Хайзенберг поморщился. Его явно расстраивало отсутствие возможности прибить надоедливого «Водяного дебила». Они пробыли на крыше ещё около часа, прежде чем пришла Кассандра. Была очередь девушки присматривать за Итаном. Бросив взгляд на инженера, Уинтерс спрыгнул с выступа и ушёл вслед за девушкой вглубь фабрики. Странный вышел разговор. Чувства, которые мучали Итана были ещё странне.