«Милая Дэнни. Ходят слухи, что разведчиков снимают с обеспечения. Пятого числа я проездом буду в Тросте. Есть несколько новостей, и я очень хотел бы с тобой увидеться и поговорить. Планирую около четырёх часов после полудня освободиться и буду ждать тебя близ отдела снабжения. Дай знать, если сможешь выбраться. Люблю тебя, отец.»
Уже предвкушая очередные нотации, Дэнни не слишком заинтересованно поглядывала на трёх только представившихся новичков, совершенно прослушав их имена. «Не похожи они на кадетов. Да и чем нам помогут три человека? А уж если правду говорят, так они ещё и преступники… Помрут на первой же вылазке», — мысленно резюмировала Дэнни. Построение скоро окончилось, итогом стало определение новеньких в отряд командира Флагона, о чём тот тихо выругался, когда остальные лишь расслабленно выдохнули. После того, как командование в полном составе отправилось в глубину корпуса, а «счастливый» лидер пополнившегося отряда, недовольно посматривая на Эрвина и бормоча явно не лестные слова себе под нос, увёл новичков за собой, солдаты заметно расслабились и разбрелись по территории, тихонько переговариваясь. — Как думаешь, они и правда преступники? Вот же повезло, что не к нам в отряд попали! — подлетел к Дэнни коллега по отряду (точнее — друг) Анкель. Он был её немногим выше, а вот знакомы они были, кажется, сколько себя помнят. Отчасти благодаря (было бы за что благодарить, конечно) Анкелю она и пошла в разведку. Анкель был самый что ни на есть обычный. Не сказать, что высок, не сказать, что низок. Не выдающееся красив, но и не уродлив. Светлые волосы, отдающие рыжиной, беспорядочными прядями обрамляли лицо, заставляя владельца выученным движением руки зачёсывать их назад. Светло-голубые, почти прозрачные глаза в окружении белесых ресниц и практически незаметных бровей, веснушки («солнышко тюкнуло» — как любила говаривать Дэнни) хаотичным рисунком покрывали лицо. В толпе такого встретишь — через секунду забудешь. Если бы не одно «но». Улыбка. Когда Анкель улыбался, всё его лицо менялось. Хотелось слушать этого, казалось бы, весьма невзрачного человека, хотелось смеяться, хотелось обнять его, хотелось идти следом. И Дэнни шла. Вот уже больше 15 лет как шла. С самого детства таская этому забавному мальчишке различные железяки и детали (отец бы не одобрил — повезло, что не замечал, или делал вид, что не замечал). На пару они учились разбирать-собирать механизмы, строить шалаши и рассказывали друг-другу различные небылицы да теории, которые с каждым разом становились всё безумней. Апогеем стал выбор разведывательного отряда. Как тут устоишь, когда эти горящие глаза и голос, сходящий почти на крик рассказывали тебе о той самой Ханджи Зоэ, что узнала, как убивать титанов и буквально изучала их со своей командой. Широкая улыбка этого самого-обычного-человека была способна на многое. Знал ли он сам об этом? Конечно. Знал и умело пользовался. — Да уж, повезло, — задумчиво глядя в след удаляющемуся командному составу протянула Дэнни. — Поговаривают, их привел Эрвин. Якобы они помогут спасти нас всех от закрытия. Но что-то они не похожи на бравых солдат… Одна и вовсе ребенок. — Уж не знаю, что там удумало начальство, но если есть хоть мизерный шанс остаться на плаву, то пусть делают, что считают нужным. Я слышал, что будет ещё какое-то новое построение на вылазках, кажется, должны начать изучать его в ближайшее время. — Было бы неплохо. Последние разы потери совсем уж катастрофические, к нам даже новички вступать не хотят… — Будь что будет, — махнул рукой Анкель. — А ты же сегодня поедешь в город? Я не путаю? — Чёрт, да, — выругалась Дэнни, ускоряя шаг и направляясь в корпус. — Надо бы поторопиться, отец будет ждать у склада снабжения, хотел о чём-то переговорить. — Думаешь, опять старая песня? — понимающе хмыкнул Анкель, следуя за подругой. — Однозначно, — тяжело вздохнула Дэнни. — Нужно что-то передать от тебя? Он потом едет обратно домой. Хлопнув себя по лбу (чуть не забыл, дурак), парень достал из кармана форменной куртки запечатанное письмо и вручил его Дэнни. Та кивнула и поспешила в комнату. Анкель смотрел вслед удаляющейся спине подруги и улыбался на доносящиеся до его уха чертыхания. «Вот же ты дырявая голова, Росс, вечно всё в последний момент делаешь». Анкель знал Дэнни с самого детства, и для него она никогда не менялась — ни после выпуска из кадетского, ни после первой вылазки, ни после первой пережитой потери товарища. Несмотря на тот ужас, который им уже довелось встретить за стенами. Всё, как тогда, когда ростом они еле доставали до обеденного стола, как тогда, когда холодной северной зимой она подошла к тихо копающемуся в снегу мальчишке и предложила построить «ВО-О-ОТ ТАКУЮ» крепость. Укушенные морозом алые щёки выглядывали из-под туго закрученного шарфа. Тёмные каштановые волосы неловкими прядями выбивались из-под серой шапки грубой вязки, что царапала лоб и периодически заставляла девочку недовольно морщиться и проводить рукой между кожей и грубой шерстью головного убора, в попытке унять зуд. Чёрные прямые ресницы покрылись ватой инея, обрамляя большие глаза цвета ореховой скорлупы. Такие орехи (кажется, фундук?..) потом часто привозил отец Дэнни с южных земель. Тонкие, надломленные углом, тёмные брови забавно вздёрнуты вверх. Словно навсегда застыли в детско-наивном вопросе: «Почему?» С того зимнего дня эта парочка не расставалась практически ни на день. Детей в небольшом северном городке было не так уж много — семьи всегда старались перебраться поближе к югу. Только работники завода, военная полиция да гарнизон угрюмо замерзали, но продолжали жизнь под стальным навесом небосвода, вдыхая горький отравляющий дым, коим чихали трубы предприятия. Дэнни и Анкель принадлежали к таким разным, но в одном схожим семьям. Его воспитывал отец — старый, опытный и даже во многом суровый солдат гарнизона, о матери мальчишка лишь раз обмолвился, мол «мама потерялась». Большего Дэнни узнать так и не удалось. Кажется, Анкелю тоже. Её — любящая семья, мама была рядом, следила, чтобы дом всегда был уютным, а его жители сыты и тепло одеты. Отец же всю свою жизнь проработал на заводе по производству военного оружия, вокруг которого и раскинулся небольшой городок. Благодаря его работе семья Дэнни не знала ни нужды, ни голода. Единственное, что объединяло семьи детей, — бесконечная любовь и забота, которые родители дарили своим наследникам, отдавая всё до копейки, каждый медяк, каждое самое спелое яблоко, каждую эмоцию мелким шалопаям. Загадкой оставалось лишь то, как в таких показательных, практически образцовых семьях выросли два потенциальных самоубийцы, по юношескойДожили. Выжили. Не написали.
Влетев в комнату, Дэнни схватила с кровати сумку, пихнула туда письмо и перекинула ту через плечо. Кинув привычный взгляд на пустующую уже с месяц кровать, бегом покинула помещение, направляясь к конюшням. «Что я за человек, ладно, хоть лошадь попросила заранее подготовить», — лавируя между коридорами, мысленно ругала себя она. Вылетев во двор и заметив посмеивающегося над ней Анкеля, погрозила ему на бегу кулаком и со всей скорости рванула к конюшням. — Привет, Виг, Амра уже готова? — пытаясь отдышаться и смахивая растрепавшиеся тёмные волосы назад, спросила она конюха. Тот поприветствовал Дэнни и согласно кивнул, указав на запряжённую лошадь. — Здравствуй, моя хорошая, давненько мы с тобой не прогуливались, а? А я тебе кое-что принесла… — гладя шёлковую рыжую морду ласково протянула Дэнни и достала из сумки заранее припасённое яблоко. Лошадь тряхнула головой, глубоко вздохнула и принюхалась к подарку, переводя свой бесконечно преданный взгляд на хозяйку. Миг — яблоко исчезло в пасти животного, лишь тёплый язык нежно лизнул руку. Дэнни улыбнулась, потрепала любимицу по чёлке и вывела её из стойла. Легко запрыгнув в седло, слегка поднажала пятками на круп животного и выехала из конюшни. Обернулась, махнула всё ещё стоящему у входа в штаб другу и, чуть сильнее сжав шенкеля, покинула разведкорпус.