от Семьи. Секретов. Нет.
Сколько дети себя помнили, он работал на треклятом заводе по производству оружия и упм. И всегда, всегда всё рассказывал. Даже приносил домой поломанные устройства, подробно объясняя ещё совсем маленьким Дэнни и Хэймо алгоритм работы приводов, как их собирать, как их чинить, как они устроены. Рассказывал, как ездил проверять базы снабжения в городах. Как они смешивали металлы для создания сверхпрочной стали. Как шились ремни. Как его перевели на позицию старшего и теперь он должен был не сам собирать, а только контролировать качество и процесс. Он. Рассказывал. Всё. — Вторая новость, — кружка эля опустилась на стол, и Стефан поднял взгляд на дочь. — Дэнни, ты переходишь работать на север, в полицию. Звенящая тишина тучами сгустилась над тремя посетителями таверны. Рука Дэнни остановилась на полпути к стакану. На голову словно опрокинули ушат ледяной воды. Хэймо подавился напитком. Взгляды отца и дочери пересеклись. — Что, прости?.. — только и смогла выдавить из себя Дэнни. Она не понимала. Разговоры «уходи из своей разведки в гарнизон» уже стали коронным блюдом каждого семейного праздника. Дэнни всегда кивала и уезжала обратно. Снова шла за стены. Раз за разом. И каждый раз возвращалась. — Папа, это шутка? — она глупо хихикнула, пытаясь эту самую шутку перехватить в строгом взгляде отца. — Что ты такое говоришь? — Благодаря моему новому назначению… Точнее из-за него… Впрочем, не важно. Дэнни, есть место в рядах полиции для тебя. Перевод займёт месяц. Но завтра тебе необходимо сходить к командору и подать прошение, а дальше просто собирай вещи и жди. — Отец. Папа, — глаза её сузились. Рука крепко, до побелевших костяшек, сжала кружку. Дэнни медленно подняла взгляд на Стефана и выплюнула: — Я. Не. Уйду. Из. Разведки. — Дэниэль, перестань, — отец устало потер переносицу. — Ты уже всё и всем доказала, сейчас не время для твоих капризов. Разведка — не в лучшем положении. И, поверь мне, дальше будет только хуже. Я договорился. Ты пойдёшь в северное подразделение полиции, а именно – в Утопию. Пожалуйста… — Нет, — Дэнни говорила почти шёпотом. Слова-камни ударяли о стены пустующего помещения, сухо осыпаясь песком между говорящими. — Это не детская придурь. Это не внезапное решение. Это не каприз. Это мой выбор, отец. И пора бы уже к этому привыкнуть. Я разведчик. Я не буду сидеть за стенами, я просто не смогу. Я должна, должна узнать всё. Ты не видел, что там. Вы, вы все не видели. Ты не сможешь понять. — Я не хочу понять, что такое хоронить своего ребенка, — Дэнни резко подняла голову. Хэймо смотрел в стену, старательно делая вид, что он не здесь. Привычка. — Папа, пожалуйста… Прошло уже три года. Как ты мог заметить — я всё ещё жива. — Надолго ли, — отец осторожно накрыл своей ладонью руку дочери. — Я прошу тебя хотя бы подумать. Не отрекайся от моей помощи. Я… я просто хочу, чтобы вы оба были в порядке. Чтобы выжили. Услышь меня, Дэнни. У разведки большие проблемы. — Так расскажи мне! — воскликнула она, сжимая широкую отцовскую руку. — Я смогу донести информацию до командора, он выслушает, мы всё исправим! У нас есть Шадис, Эрвин, Ханджи, Флагон, Майк, да много кто ещё! Мы — не просто куски мяса, отец, пойми! Стефан смотрел на свою дочь. И понимал, что исправить уже ничего не выйдет. Слишком поздно. Они уже пришли. Они уже готовятся нанести удар. Просто убрать её из разведки. Спасти от тюрьмы. От гибели. — Дэнни, я рассказал тебе, что смог. Я ещё раз прошу тебя всё обдумать. Вспомни про мать, в конце концов, — она отдернула руку и опрокинула остатки напитка в горло, стараясь запить горечь обиды и непонимания. Тяжёлый ком застыл где-то в грудной клетке, не давая нормально вздохнуть. «Так и не поняли, они так и не поняли», — настойчиво стучало в голове. Она, конечно, знала, что родители и брат никогда не одобряли ее выбор. Ещё бы. Они боялись. Боялись, что однажды им вернут лишь тонкую девичью руку — всё, что останется от любимой дочери и сестры. Или ничего не вернут, кто знает. Даже хоронить будет нечего. За стенами никто не смотрел в будущее, важен был лишь один миг, названный таким глупым и банальным словом — СЕЙЧАС. Каждый чёртов раз они выходили на вылазки под насмешки и плевки толпы. Выходить в свой, возможно, последний путь, обтекая помоями и злыми словами во благо человечества, — далеко не вершина удовольствия, честно говоря. Но каждый солдат вспоминал, ради чего или кого он тут. Кто-то и вовсе шёл вопреки. Самое малочисленное подразделение армии страны. Самое ненавидимое среди населения. Но самое необходимое. — Хорошо, я подумаю, — Дэнни отстранённо смотрела в пустоту. Проще было согласиться,Глава 2
9 августа 2021 г. в 18:03
В стекле очков дерзко блеснул луч солнца, заставив рассматривающего себя в витрине магазина парня немного поморщиться. Он было неловко отвернулся, но краем глаза всё поглядывал в отражение. Форма, которой не было и недели, сидела отлично: серебряно-зеленый единорог украшал спину и боковины рукавов, нашивка гордо смотрела с переднего кармана куртки. Чуть расправляя плечи, юноша вновь обратился к витрине лицом с таким видом, будто крайне заинтересован представленным ассортиментом (разложенные ткани и атласные ленты безусловно могут быть жизненно необходимы полицейскому). В до блеска начищенном стекле отражался довольно высокий молодой человек: тёмные волосы аккуратно — прядь к пряди, почти педантично — зачесаны назад, гладко выбритое (не важно, что брить было особо нечего, главное сам процесс) лицо с высокими скулами, широко открытые, наивные голубые глаза за овальными стеклами очков, аккуратный прямой нос, черная дуга чуть вздернутых бровей, ровная линия губ. Длинные пальцы щёлкнули по рукаву, стряхивая несуществующие пылинки. Пол-оборота, чтобы ещё раз бросить короткий взгляд на вышитого единорога меж лопаток. Кончики губ чуть вздёрнулись. Довольный кивок самому себе. Молодой служитель закона был весьма хорош собой и совершенно юн.
— Что, занят самолюбованием, малыш Хэймо? — раздался за спиной насмешливый голос.
Внутренне чертыхнувшись, тот обернулся на столь знакомые нотки:
— О… и ты здесь. Стоило догадаться, — не слишком радостно сказал он.
— Что, даже не обнимешь любимую сестренку? — игнорируя вопрос, хозяйка голоса закинула руку на плечо Хэймо.
— Дэнни, прекрати. Ты меня позоришь.
— Вот значит как… — она показательно надула губы и слегка двинула брату кулаком в бок. — Три года не виделись и так ты мне рад, да? Или взяли в полицию и теперь сестра-разведчик у нас позор семьи?
— Глупости какие. Перестань, пожалуйста.
— А что это ты нацепил? — ловким движением руки Дэнни стянула с брата очки под его недовольные попытки перехватить их. — Святая Сина, Хэймо, да это же простые стекла!
Дэнни громко расхохоталась, заставляя парня залиться густой краской под любопытные взоры прохожих, наблюдающих эту картину.
— А ну отдай! Не твое дело! Зачем вообще отец тебя позвал…
— А как же семейный ужин с любимой старшей сестрой в честь твоего назначения? Ну же, малыш Хэймо, что ты куксишься?
— Я тебе не малыш! — сквозь зубы процедил Хэймо, наконец, выхватывая очки у смеющейся сестры и возвращая их на место. — Успокойся уже. Ведёшь себя так, будто тебе пять лет.
— Ух, какие мы серьезные стали, вы посмотрите! Всего пара недель как закончил кадетский корпус и в полицию прошёл, а будто уже командорские погоны нацепил!
— Я хотя бы смог туда попасть, в отличие от некоторых, — всё больше раздражаясь прошипел Хэймо.
— А вот это, знаешь ли, уже хамство…
— Хватит. Прекратили оба, — раздался за спиной брата и сестры голос с металлическими оттенками. — Позорите меня на всю улицу, солдаты недоделанные.
Пыла и раздражения у обоих тут же поубавилось. Стефан Росс, хоть и был им всегда любящим папой и поддержкой, строгостью отличался завидной.
Оба его ребёнка уродились поразительно похожими на мать, от отца унаследовав лишь густые темные волосы, ну а сыну генетическая лотерея подарила ясные голубые глаза отца. А вот характерами дети отличались немало: всегда бойкая и суетная Дэнни против спокойного, чересчур серьёзного с детских лет Хэймо. Несмотря на постоянные споры («как кошка с собакой, чессн слово», — любил говаривать Росс), дети любили друг друга. Встать на защиту маленького братца или пойти мстить обидчикам любимой сестры — частая ситуация. Ругались, а иногда и до драк доходило, они только друг с другом. Что ж поделать — слишком разные. Но Стефан всё ещё помнил тот момент, когда маленькой Дэнни протянули комок одеял, из которых на неё посмотрели распахнутые глаза брата. Слегка напуганный взгляд дочери к отцу с безмолвным: «Можно?». Тот лишь кивнул, и она протянула свою, еще такую маленькую ручку к младенцу. Хэймо тогда слегка нахмурился и крепко ухватил её за палец. С тех пор эти двое будто были повязаны невидимой нитью. Брат и сестра. Такие разные. Так похожи внешне. Карий против небесно-голубого. Чёрное и белое. Спокойствие морского штиля против ураганного ветра. Небеса и земля. Немыслимые без своей противоположности. Всегда готовые биться друг за друга до конца.
— Если вы успокоились, то пойдёмте присядем, есть пара новостей, — устало оправляя дорожный плащ, Стефан направился к ближайшей таверне.
Переглядываясь между собой, дети шли чуть позади. Дэнни заметила уставший вид отца, и оттого её брови сдвинулись в одну линию.
— Не знаешь, что за повод для семейного сбора? — тихо шепнула она брату.
— Самому интересно. Отец всю дорогу молчал, я думал, он только до базы на осмотр оружия и обратно, про тебя вообще ничего не сказал, — также чуть слышно ответил Хэймо.
— Странно как-то, что за секреты… Ты сам тут какими судьбами?
— Получил назначение на службу, еду на место, — пояснил брат, ближе подходя к Дэнни. — Буду работать в Шиганшине, мест в центре не осталось.
— Понятно… Значит, будем часто видеться, — улыбнувшись, Дэнни потрепала парню волосы, на что тот недовольно отшатнулся, стараясь как можно быстрее поправить развалившуюся прическу.
— Дэнни, что у тебя за привычка всегда руки распускать? Контролируй ты себя, в конце концов.
— Ой, да прекрати уже, я просто соскучилась. Три года — всё-таки большой срок. Скажи ещё, что сам не скучал по своей бестолковой старшей сестре, — широко улыбаясь пропела Дэнни.
— Скучал, скучал, только, прошу, веди себя поспокойней, — смущенно пробормотал Хэймо, всё же слегка приобняв неуёмную сестрицу.
Под удивленные взгляды прохожих (не часто встретишь на улице обнимающихся представителей разведки и полиции) троица вошла в тёмное помещение таверны. Небольшой зал всего на пять столов пустовал — лишь мужик похрапывал в углу за стаканом пенного напитка. Низкие потолочные балки — подсвеченные газовыми светильниками — нависали над головами. Солнечные лучи, проникающие сквозь мутную витрину, играли на тонких струнах пыли, что суетились в воздухе. Хозяин помещения лениво перелистывал страницы газеты, подпирая рукой подбородок. Заметив гостей, учтиво кивнул, быстро скользнув взглядом по погонам вошедших, и указал рукой на небольшой столик у окна.
Семья Росс уселась за стол. Ранее стоявший у стойки мужчина подошёл к ним, советуя к заказу «лучший эль во всем Тросте, а к нему тарелку свежих пирогов с мясом да капустой от его жены-мастерицы, еще-пять-минут-назад-как-из-печи-вынутые». Такому предложению противиться было грешно, поэтому через десять минут им подали три кружки пива и стопку румяной, дымящейся выпечки.
— Ох, не соврал, старый чёрт, пироги и правда отменные, — расслабленно произнес Росс старший. Дети лишь согласно кивнули, активно уничтожая хлебобулочную гору.
— О чём же ты хотел поговорить? — откидываясь на стуле и делая небольшой глоток, поинтересовалась Дэнни.
Отец и правда выглядел уставшим. Дети всегда знали, что практически всё свое время тот проводит на работе, зачастую уходя из дома с первыми лучами солнца, а возвращаясь, когда семья уже десятый сон видела. Так прошло всё их детство и это было… в порядке вещей. Привычно. Стабильно. У отца были выходные, которые он полностью уделял воспитанию своих отпрысков, ещё с первых лет жизни приучая их к работе с техникой и механизмами. Однако его усталость не так кидалась в глаза раньше. Лицо будто осунулось, взгляд потух, движения были нервными. «Возраст даёт о себе знать», — грустно подумалось Дэнни.
— Давайте начну с хорошей новости, — наконец заговорил Стефан. — Я получил… Хм, повышение…
— Ого! — воскликнула Дэнни, подскочив со стула и обнимая своего старика.
— Отец, так это же здорово! Наконец-то они заметили твои усилия! Надеюсь, теперь работы будет поменьше! — радостно подхватил Хэймо.
— Спасибо, родные, — отец ласково погладил дочь по спине и пожал протянутую руку сына.
Дети не заметили. А в глазах Стефана мелькнула тягучая грусть, поспешно скрытая за широкой улыбкой. Дождавшись, пока Дэнни усядется обратно, тот продолжил:
— Я бы не сказал, что работы станет меньше. Вероятно, наоборот. Я не в праве рассказывать кому-либо о том, чем конкретно теперь буду заниматься. Скажу лишь одно: теперь я буду работать с лучшими из лучших.
— Что за секреты, отец? — нахмурился Хэймо. — Ты же всегда нам всё рассказывал. И что за новый проект? С чем он связан?
— Хэймо, это совсем еще «сырые» наработки…
— О-о-о, потрясающе! Значит, скоро мы получим новое оружие против титанов? Надо рассказать майору Ханджи! — стукнула кружкой по столу Дэнни, расплескав напиток и даже не заметив этого.
— Дэнни, нет! — тут же встрепенулся Стефан. Стул под ним чуть покачнулся, пальцы впились в столешницу. Взгляд нервно дёрнулся в сторону. Незаметно выдохнув, Росс-старший продолжил:
— Во-первых, я ничего не сказал про оружие, а во-вторых, я же уточнил, что это не для распространения.
— Но ты же именно в отделе разработки оружия… Я не понимаю, папа… — растерянно пробормотала она.
— Тебе и не надо понимать, милая. Просто… знайте, что платить мне теперь будут гораздо больше. На этом завершим с первой новостью, так как из неё вытекает вторая.
Отпрыски в недоумении переглянулись. Всю жизнь их отец учил тому, что
сделать вид, что согласилась.
— Спасибо, — кивнул отец. — Кстати, вот тебе подарок от мамы, — он недолго порыл в дорожной сумке и извлёк несколько небольших мешочков, — тут сухие ягоды и листья, как обычно. Даже смородина есть, — улыбаясь, протянул дочери передачки.
Дэнни тут же схватила кожаные кармашки и поочерёдно развязала туго затянутые шнурки на каждом, глубоко вдыхая ароматы: вот тут листья малины и сморщенные солнцем ягоды морошки — запах дома. Вот тут душистые листья смородины — запах… дома. А здесь сушёная клюква и черника — дом. Такие непритязательные внешне — эти смеси расцветали, стоило лишь залить их кипятком.
— Спасибо, папа… — убирая мешочки в сумку, но всё ещё улавливая столь родные нотки в воздухе, улыбнулась Дэнни. — Кстати, вот письмо. Анкель просил передать отцу.
— Конечно — конечно, Дэйвид будет очень рад. Хэймо, нам пора двигаться, тогда до ночи успеем добраться до следующего города.
— Да, отец, ты прав, — сын подцепил куртку и украдкой глянул на Дэнни. — Мы подождём тебя снаружи, хорошо?
Стефан лишь кивнул, направляясь к стойке, чтобы расплатиться.
Дверь за спиной хлопнула, на прощание звякнув входным колокольчиком. Дэнни устало закрыла глаза и упёрлась спиной в холодные камни таверны, подставляя лицо тёплому, весеннему, уже закатному солнцу. Хэймо молча стоял рядом, растерянно пиная носком ботинка мелкие камушки, явно не зная, что сказать.
— Не нравится мне всё это, братишка, — наконец произнесла Дэнни. — Какие-то секреты, утайки, отец выглядит откровенно уставшим, а с переводом и вовсе странная история. Это что за должность такая, что детям сотрудников выдают места в полиции?
Хэймо еле покачал головой, сводя брови. Он сам не понимал, что происходит. И ему это совсем не нравилось.
— Ты права, да. Что-то тут не чисто. Но… ты всё-таки подумай о переводе…
— Ох, и ты туда же… — она скривила лицо.
— Я не настаиваю, Дэнни. Я просто прошу тебя хорошенько подумать над этим.
— Да-да, как скажешь, — отмахнулась она. — Значит, Шиганшина, верно?
— Точно. Говорят, неплохой городок, жаль, правда, что так далеко от центра и дома, — накидывая куртку, ответил брат.
— Да, неплохой, — Дэнни потерла виски руками.
Дверь таверны отворилась, и Стефан вышел к детям. Прикрывая глаза ребром ладони от ярких лучей, посмотрел на городские часы.
— Пора, Хэймо, — Бросил он сыну и повернулся к Дэнни, заключая её в объятия. — Будь осторожна, милая.
— Да, папа, — отвечала Дэнни, вдыхая до мурашек знакомый, слегка терпкий, смешанный с дорожной пылью, запах отца.
Обняв и Хэймо, она развернулась и отправилась к оставленной лошади. Путь до штаба — не сказать, что долгий, но и вернуться надо до отбоя, а то потом объяснительную писать заставят. Хотя, на ужин она явно не пойдёт. Наелась и пирогов, и нотаций. Хотелось просто-напросто поскорей попасть в свою комнату и забыться желанным сном. В висках крохотным шурупом начинала зарождаться боль, медленно заполняя собой окружающий мир.
«Прекрасно, еще головной боли мне не хватало», — раздражённо думала Дэнни, подходя к деннику. Кинув конюху монету в благодарность за работу, она запрыгнула в седло и покинула Трост.
Боль — хитрая штука. Приходит и затмевает собой всё, отравой разливаясь по каждой клеточке тела. Скрадывает краски, заглушает окружение, вытесняет личность, заставляет забыть все чаяния, волнения и мечты, на выжженной пустоши сознания оставляет исключительно тягучий, монотонный гул. Дэнни ехала и не видела почти ничего вокруг, на автомате следуя по знакомому пути, картой выбитому в голове. Мир вокруг поблёк. Звуки растворились. Только стук, надоедливый, ненавистый стук в висках. Не было ей никакого дела до секретов отца, до проблем разведки, только бы быстрей вернуться, выпить лечебную настойку и лечь в тишине, закрыв глаза до самого утра.
Дорога до замка показалась бесконечной. Успело стемнеть — видимо, время уже двигалось к отбою, то есть к десяти вечера. Подъехав к высоким воротами и машинально ударив в грудь кулаком при виде дежурного, провела лошадь до стойла, а затем вручила поводья конюху.
— Пока, Амра, отдыхай, ты сегодня молодец, — на прощание потрепала животное по морде и медленно, стараясь не делать лишних движений (несколько часов в седле с головной болью не делали ситуацию лучше), Дэнни двинулась в сторону замка, моля всех святых, Розу, Сину, да хоть чёрта лысого, лишь бы не встретить по пути майора или знакомых — сил на разговоры не осталось.
Открыв тяжёлую дверь, пересекла холл, замкнутый цепями серых стен, свернула в сторону боковой лестницы. Менее удобная, чем центральная, но и до комнаты быстрее — меньше вероятность кого-либо встретить. Опираясь на перила, достигла второго этажа и, удовлетворённо вздохнув, юркнула в свою спальню.
— Какого… — ошарашенно протянула Дэнни.
На пустующей ещё утром кровати крепко спала девушка. Рыжие волосы разметались по белой ткани постельного белья, рот слегка приоткрыт, рука закинута за голову. Дэнни оглянулась, будто ища у кого бы спросить, какого, собственно, чёрта тут творится. Стены комнаты привычно молчали, мебель бездушно стояла на своих местах, лишь лунный свет проникал сквозь легкую ткань занавесок.
— Разберёмся с этим утром, — раздражённо шепнула себе под нос Дэнни, проходя к умывальнику и попутно скидывая на стул верхнюю одежду.
Умывшись и переодевшись, Дэнни подошла к своей кровати, вынимая из сумки подаренные отцом мешочки и закидывая их на тумбочку. Попутно достала пузырёк и влила его в горло. Накрываясь одеялом и проваливаясь в объятия желанного сна, она пыталась понять, чьей же светлой идеей было подселить к ней — служившей уже три года, — новенькую из утренней троицы, вызывающих некие опасения у большинства солдат.