***
Ханджи задумчиво потирала лоб, вглядываясь в чертежи перед собой. — Вот оно как… — бормотала под нос, ведя по линиям обгрызенным ногтем. — Думаешь, сработает? — Понятия не имею… — так же тихо ответила Дэнни, беспокойно посматривая на начальницу. — То есть, просто сеть? Как на рыбалке? — Ханджи озадаченно посмотрела на Росс. — Ну… вроде того… — А на что ловить-то будем? Дэнни глухо сглотнула, заломив кисти. — На нас. Две пары глаз, разделённые лишь хрупким стеклом очков, смотрели друг на друга, не мигая. Полуденное солнце ненавязчиво стучалось в окно, разогревая не только помещение, но и любопытство в умах майора и её подчинённой. Ханджи нахмурилась и вновь опустила взгляд на чертежи, что Дэнни принесла ей часом ранее. Да, пришла с сумасшедшей идеей. А разве не этого от неё и ждали? А разве не за тем она в исследовательском отряде? Разделать титана на кусочки, оставив лишь шею да голову. Заковать останки в сеть. Подрезать каждый раз, когда хоть что-то отрастает. Рожу в цепи, чтоб не вздумал кусаться. В таком виде перевезти за стены и доставить прямиком в штаб. Безумно. А поди-ка придумай вариант лучше, когда всего три дня и у начальства глаз горит. — Майор, так что? — она старательно искала понимания. И — о да! — находила. — Потрясно, Дэнни, — зрачки Ханджи всё расширялись. — Если так сможем поймать титана — это ж прекрасно! — Правда? — Да… — Зоэ медленно воззрилась на подчинённую, ещё больше растягивая губы. Благо, Дэнни хорошо знала своего майора. А то в самую пору было испугаться. Теперь зрачки Ханджи напоминали бездонную пропасть, а кривая ухмылка оголила дёсны. — На завод поедешь? — Чего? — вмиг растерялась. — Твоя идея, верно? Тебе и объяснять инженерам! Разрешение добудем! — резко хлопнула по столу Ханджи, почти вплотную приближаясь к Дэнни. — И поедешь на оружейный! У тебя ж там отец? — Росс всего-то кивнула. — Отлично! Поговоришь за сеть и приспособления. Узнаешь, что для этого нужно и смогут ли это осуществить, а заодно — в какие сроки. Дэнни, — вдруг потрепала по плечу, — молорик! Затем майор резко выпрямилась, одёргивая куртку и стягивая волосы в высокий хвост. — Ты это… иди, — рыская по столу в поисках чистого листа, кинула Ханджи. — Прошение составлю, а как подтвердят — дам знать. Поговорю с Шадисом сегодня, не хочу затягивать. — Да, майор, — Дэнни поднялась и, вымуштрованно вжав кулак в грудь, уже было хотела направиться к выходу, как: — На вылазку не идёшь. — Майор? — Не идёшь. Займёшься делами тут. Свободна. Ханджи уселась за стол и бойко заскрипела пером, тогда как Дэнни, кивнув сама себе, закрыла дверь. Вот как. Значит, в этот раз опять не идёт. Что ж, не сказать, что это сильно огорчало. За стенами ничего хорошего ждать не могло, кроме, пожалуй, милых взору видов. Вот только виды эти обычно весьма быстро окрашивались алым, да и оторванные части тел вносили некие неприятные… нотки. Можно сколько угодно говорить о своём бесстрашии, о желании помочь человечеству в вековой борьбе за земли, но это совершенно не отменяло дрожащих рук и туго стянутых в ужасе рёбер при каждом поднятии ворот Шиганшины. Последнюю свою вылазку аж годовой давности Дэнни помнила отчётливо. И, как ни странно, она была неплохой. Всего-то нужно было зачистить небольшое скопление титанов на западе Марии близ границ Квинты. Вышло их тогда тридцать человек. И, о чудо, тридцать и вернулось. Вот только титанов оказалось чуть больше ожидаемого раза, эдак, в два. Да еще и девиант имелся. Сонный мозг успешно подкидывал отрывочные картины. Вот ворота лязгом хрустнули за спиной, вот отточенное построение устремилось вдоль проклятой стены. Глазные яблоки чуть ли не лопаются от напряжения, а пальцы сжимают поводья до треска в суставах. А вот и непропорциональные очертания тел, что поджидают их, маятниками качаясь. В тот миг защитники человечества выпустили тросы за секунду до столкновения с гигантами, которые, тем не менее, успели снести их лошадей. Хоть не мучались — тот же час померли животинки. Дэнни отлетела, секундой замешкавшись, и только мутный взор зацепился за Моблита, что уже бежал в её сторону. Попыталась встать — и тут же зашипела, понимая, что нога не слушается. — Жива? — бегло осмотрел Бернер, между тем поднимая на руки и закидывая на лошадь. Жива-то жива. Только вот пару месяцев ушло на неудобный гипс. Да и приводами полгода пользоваться врач не позволял. Ещё и большую часть конницы потеряли. В целом, вылазка и правда была неплохой. Пожалуй, самой позорной — тоже. Дэнни быстрым шагом передвигалась по замысловатым коридорам замка. Лучи солнца в зените так и норовили куснуть воспалившиеся веки. Отчёт-то и чертёж она предоставила, конечно, но вот стоило ей это бессонной ночи в компании газовых светильников. Щуря глаза, Дэнни медленно растирала виски пальцами, надеясь унять неприятную тяжесть, что загрубевшей ватой вытесняла любые мысли, кроме как: «Лечь. Подушка. Надо лечь». Мимолётно глянув на напольные часы в коридоре, что надсадно отбивали минуты, быстренько сложила, что до вечерней тренировки есть ещё около четырёх часов. Обед можно и пропустить. Прилечь виделось поважнее. Ибо она знала — и знала очень хорошо, — что тренировки с УПМ на сонную голову — паршивая затея. Только лбом все ветки пересчитает. А шрамов и царапин по телу, честно говоря, и без этого хватало. Залетев в комнату и скинув сапоги, она тяжело рухнула на кровать. Веки уже не просто чесались, нет — откровенно болели, сохли, а кости ломило так, что сил снять с себя хоть что-то — уже не оставалось. Чуялось: глаза закроет — и сразу провалится. Таков и был план. Но… — О, Дэнни, ты здесь! — звонкий голос улетучил подступивший сон. — Тебя всю ночь не было! — Неужели?.. — сквозь подушку раздался глухой осипший голос. — Ага, я думала ты на дежурстве опять, но тебя и утром не было. Всё в порядке? — Изабель… — голосовые связки практически не слушались, а ворочать языком и вовсе казалось какой-то несусветной мукой. — Я работала всю ночь, хочу поспать до тренировки. — А… — замялась, растерянно оглядываясь. — Ладно. Но… я спросить хотела. — Святая Сина, — развернула голову и приоткрыла глаз, сосредотачиваясь на соседке. — Это не может подождать вечера? — Может, да. Ты, пожалуй, права… — Вот и отлично, — пытаясь вытянуть из-под себя покрывало, глубоко зевнула Дэнни. Словом, покрывало упёрлось и тянуться никак не хотело, поэтому она плюнула и отвернулась к стене. Изабель немного постояла, задумчиво моргая, и как можно тише покинула комнату. Её тонкие брови плавно сошлись на переносице, придавая ещё без пяти минут взрослому лицу больше комичности, нежели желаемой грозности. Тихо чертыхнувшись себе под нос, Изабель рваной походкой направилась… а куда? И скоро остановилась, выстраивая шаги размеренней. Дэнни заснула, но ведь она и так ждала её с вечера, чтобы поговорить! Утром тоже и пятью словами не успела перекинуться, как позвал Фарлан. А Леви смотрел так… строго. Она передёрнула острыми плечами, будто нахохлившийся воробей в луже. Замедляясь, механически отсчитывала шаги, ставя ногу так, чтобы не наступать в углубления между камнями. Да, совершенно по-детски. И что? Зато время помогает потянуть и мысли собрать в кучу. Быстрым движением она поправила один из съехавших к уху хвостиков и отчаянно уставилась в высокое арочное окно, наблюдая за слабо шевелящимися кронами дереьев. Тренировочная площадка пустовала. Солнце в зените — Дэнни говорила как-то, что в такие дни не отправляют на тренировки, а то голову… как там? Напечёт. Изабель хихикнула себе под нос. Как солнце может что-то напечь? Иногда Изабель истинно казалось, что соседка ей врёт. Ну, к примеру, эти её рассказы про немыслимое количество снега, что покрывает собой целые города, будто птичьим пухом? Про праздник, когда люди деревья украшают и танцуют, а потом — щёки зарделись — влюблённые целуются под специально развешанными веточками. Или как про те огни в небе… — О, а ты чего здесь? Изабель вздрогнула, шустро развернулась и выдохнула сквозь улыбку: — Анкель, — рука привычно дёрнулась поправить чёлку, — думала поговорить с Дэнни, а она — представляешь? — спать легла. — Вот как, — хохотнул в ответ. — Ну, это нормально, не бери в голову. Она там вчера какое-то озарение поймала, небось, всю ночь за чертежами сидела. — Чертежами? — изумрудом блеснули глаза. — А что там, в этих чертежах? — Да майор какое-то там поручение ей дала… Понятия не имею, честно говоря, — он опустил широкую ладонь на плечо Изабель, увлекая вглубь коридора. — Пойдём, пусть спит. Только бы не забыть взять ей что-нибудь с обеда. Изабель изумилась этому касанию, пока Анкель что-то там нескончаемо говорил на не слишком понятном ей языке. Кислоты, инертные газы, химическая динамика — набор звуков, не более. Рассказывал много, эмоционально, иногда поворачиваясь прозрачными глазами и прерываясь на короткое: «Понимаешь?». «Угу», — кивала Изабель; не понимала. Только скачущая интонация мягкого тембра въедалась в сознание, успокаивая, и тепло руки на плече чуялось совершенно… непривычным? Там, внизу, быть простым — сложно. Такие не выживают. Изабель помнила нож, с которго о земь бились вязкие капли, помнила, как ноги сами попятились назад, а Леви разом толкнул за спину и тут же полоснул по горлу того мудака, что посмел затащить в подворотню её, ещё совсем юную. Развернулся и, брезгливо сплюнув, вытер с лица чужую кровь. «Пойдём», — глухо проговорил, поднимая почти за шиворот. А потом ещё долго и заунывно отчитывал, мол, отошла далеко. Не верила Изабель, что Анкель смог бы так. — Эй, ты вообще меня слышишь? — чуть встряхнув, участливо поинтересовался Анкель. — Д-да, — запнулась она, встречаясь с обеспокоенным взором. — Так, задумалась. — Понимаю, — он поводил рукой, будто пытаясь согреть. Вновь вызывая неоднозначные чувства. Ведь… а может… а может так и должен вести себя братик? Изабель раздражённо мотнула топырящимися хвостиками. Чушь! Леви тоже её любит, только по-своему… как умеет. И бережёт. Всегда и всюду. — А это… — Анкель тут же замолчал и перевёл взгляд на спутницу. — А вот то, что Дэнни рассказывала про огни в небе — правда? — выдала первое, что в голову пришло. — Дома-то? Да, правда. Хочешь посмотреть? — Как? — глаза внезапно распахнулись блюдцами. — Посмотреть? Как?! Анкель хмыкнул себе под нос и, ухватив за рукав кожаной куртки… побежал. Постоянно сворачивая, по коридорам, лестницам и пролётам, неловко извиняясь перед вставшими на пути людьми, которые что-то вскрикивали вслед. Изабель не поспевала следить за ногами, моля богинь, о которых особо и не слышала — не упасть бы. И сама не заметила, как громкий смех стал отражаться от грубого камня стен, гулким эхом провожая растрепавшиеся пряди огненных волос. Не заметила, и как грудина заболела, а воздух резью залетал в лёгкие. Всё мелочи — ведь она бежит и смеётся. Резко Анкель тормозит, а за ним и Изабель, слегка, правда, поскальзываясь, но крепкая хватка спасает от падения. Он распахивает дверь и: — Это ещё что? Кого притащил? — недовольно нахмурил брови ну очень высокий парень, застёгивая на себе рубаху. Она только и успела, что взглядом коснуться; отвернулась тут же. — Анкель, ты чего, — пробормотала себе под нос Изабель, нервно делая шаг назад. — Расслабься, — улыбнулся в ответ. И тут же поменялся в лице на более строгий вид: — Хер ли ты тут делаешь, Сэм? У тебя наряд в столовой. Вышеназванный Сэм тут же зашёлся неравномерными пятнами от шеи к лицу, быстрее начиная продевать пуговицы в петлички. — На треню ходил. Видишь, одёжу меняю? Это-то кто? Из подземки, штоль? Тонкие брови Изабель уже сходились и рот едва полностью открылся, когда Анкель резко выставил перед собой руку, перебивая несдержанный порыв: — Это Изабель. Мой друг. Проблемы, Сэм? — вкрадчиво надавил интонацией на имя. Тот угрюмо глянул на парочку. Один зубы скалит, а другая диким псом глядит из-за широкой спины. — Да похуй, — наконец кивнул в ответ и, подцепив куртку указательным пальцем, покинул помещение. — Удачи! — Анкель помахал рукой вслед, другой же пропихнул Изабель внутрь комнаты. Вскоре устремился к дальней койке, пока она любопытно осматривалась. Всё то же самое. Только меньше пространства, как и коек. И они не двухъярусные. Изабель сочувственно покачала головой — бедный Анкель (на обычных спит). Она-то сразу поняла: вот оно — счастье. Ты как птичка на жёрдочке. В её комнате с Дэнни кровати были двухъярусные и Изабель почти сразу — со второй ночи — запозла спать туда. Уютно и безопасно. Она такого никогда не знала. Ни уюта, ни безопасности. Ведя подушечкой пальца по внутренней стороне прикроватной тумбы, медленно зашагала к Анкелю. Мельком глянула на пыль, оставшуюся на пальце и, секундой задумавшись, стрясла её щелчком. — Что ты делаешь? — А? — Изабель подняла взгляд от запылённых пальцев. — Привычка. — Ты не больна, пыль тебя не убьёт, — хмыкнул Анкель, подзывая к себе взмахом ладони. — Сядь-ка, — постучал по своей койке рядом с бедром. Изабель послушно приблизилась и опустилась на матрас, поглядывая на Анкеля выпученными глазами. — Если ты не знала — я тот ещё талант, — усмехнулся он. И развернул папку, что до этого плотно сжимал руками. — Смотри… Недоверчиво хлопнув ресницами, она опустила взгляд и тут же закусила губу. Притронуться было страшно. Хрупкая, желтоватая по краям бумага таила буйство красок по центру. Тёмное небо — по нарисованным звёздам догадалась — пересекалось чем-то невероятным в самой середине. — Ух ты, — завороженно провела по рисунку ноготком. Изабель с силой напрягала зрение, стараясь запомнить каждый штрих, каждый перелив краски. Сине-зелёный, розоватый, нежно-голубой — все эти цвета яркой дорогой перекрывали черноту неба. Она никак не могла взять в толк — возможно ли вообще такое в реальности? Ведь и в жизни то не видела столь ярких оттенков, только кусочек ночного неба сквозь дыру в сводах Подземного города, а тут… а тут ей явилось что-то необъяснимое. — А как же так может быть?.. — растерянно посмотрела на Анкеля. — Такое вот природное явление, — мелко улыбнулся он. — У нас дома оно каждый год бывает. — А я смогу увидеть? — Почему бы и нет? — пожал плечами в ответ, тогда как Изабель вернулась к рисунку. — Нравится? — Очень! — Что ж, тогда он твой. Изабель непонимающе уставилась на Анкеля, сжимая листок. Вот так вот просто? Её? — Почему? За что? — в голосе явно мелькнули нотки неверия. — У меня ничего нет взамен. — Мне и не надо, — фыркнул Анкель. — Нарисую ещё. — Спасибо, — она трепетно отложила рисунок в сторону, переводя взор на следующий лист в стопке. — Это Дэнни? Она восторженно глядела на портрет карандашом, который в точности повторял лицо соседки. Словно человека просто взяли и перенесли на бумагу. Даже вздёрнутые в удивлении брови. — Да, портретами тоже иногда балуюсь. Хочешь, и тебя как-нибудь нарисую. — Хочу! — тут же воскликнула Изабель, чувствуя, как внутри вязко растекается тепло. Никто и никогда ничего подобного ей не предлагал. — Сделаем, — упёрся локтем в колено Анкель, ласково посматривая на горящие глазища девчонки. Он уж и позабыл это детское любопытство. Обычно из кадетского к ним приходили дети только на бумаге. Серьезные глаза, грубые руки, обветренная кожа и некое смирение со своей судьбой. Взгляд их обычно загорался лишь единожды — при первом пересечении границы Марии. Иногда там и затухал. А если и удавалось ему остаться, то и тогда напитывался увиденной смертью, лишаясь того самого — детского и наивного. Изабель была другой. Он догадывался и сам, а рассказы Дэнни лишь подкрепили подозрения, что жизнь её до подъема на поверхность была не сахар. Но каким-то чудом она умудрилась сохранить в себе что-то такое, чего так не хватало людям здесь. Что Анкель был так рад был увидеть вновь. И отчего жалел Изабель, понимая, как скоро это детство в ней перехлестнет удавка реалий. Изабель перелистывала рисунки, восторженно вздыхая и внимательно разглядывая каждый. Подносила к лицу и тут же отдаляла, вертела в разные стороны, стремясь уловить каждую деталь. Вот опять рисунок неба. И город, весь в белом. Кажись, тот самый снег, о котором рассказывала Дэнни. А ещё рисунок какого-то странного существа о двух головах, смотрящих в разные стороны. И огромное пространство с густым лесом на заднем плане, и рисунок, что полностью залит чёрной краской. Она внимательно смотрела, замечая, что под подтёками просматривались линии, а в углу совершенно чётко цифра восемь. — А это?.. — А это я краску разлил случайно. Видать, позабыл выкинуть, — равнодушно ответил Анкель, быстрым жестом вынув из папки рисунок и убирая тот за спину. — Я бываю не слишком аккуратным. Изабель согласна закивала — по себе знала, иногда то локтем заденешь, то рукой неловко дёрнешь, и что-то да опрокинется. Она, пожёвывая губы, решилась спросить то, что давно уже крутилось на языке, но никак не выходило наружу при разговорах с Дэнни. — Анкель, а Эрвин Смит — хороший человек? — Эрвин? — Анкель перевёл интерес с испорченного рисунка на Изабель и задумчиво почесал голову. — Он хороший командир, у него часто нестандартные идеи, умён, настойчив… — А человек? Человек-то? — Ну, я не замечал за ним убийства щенков или какой-либо особой жестокости, — хохотнул Анкель. — Мы тут все по-своему хорошие, знаешь ли. Ты не вслушивайся в шёпот о себе, просто не все ещё привыкли. Разведка — как семья. В семье же тоже бывает, например, вредный дядюшка, которого никто не любит, но все равно ждут, верно? — Изабель неопределённо пожала плечами. Понятие семьи у неё как-то отсутствовало. — В общем, отвечая на твой вопрос — думаю, да. Эрвин Смит хороший человек. А что? — Так. Интересно просто, — отстранённо промямлила она. — Пойду, наверное. Обещала до тренировки увидеться с Леви. — Конечно. Проводить тебя? — Нет, я сама, — она поднялась, вновь засмотревшись на подаренный рисунок, и несмело протянула руку. Вдруг все-таки шутка и нельзя? Заметив этот жест, Анкель всучил подарок ей обратно: — Я же сказал — он твой. — Спасибо! — она радостно улыбнулась и скорей побежала искать Леви и Фарлана, как никогда желая показать им первый свой подарок, сделанный, как ей виделось, от чистого сердца практически незнакомым человеком. И в кои то веки этот подарок был чем-то, в её понимании, прекрасным. А не пинком под зад или грубым словом.***
Леви раздражённо шёл на утреннее построение. Порядок есть порядок, хотя он и без всяких списков прекрасно знал, что за стену и он, и его друзья отправятся чуть ли не в первых рядах. Считывал это с выражения лица Смита, который, хоть и не был Леви командиром, явственно за ним присматривал. Вплоть до того, что стоял у окна своего кабинета, пока они ходили на тренировки. Но раздражение его проросло не из этого факта. Вчера Изабель радостно прискакала к нему и, сунув под нос какую-то мазню, начала вещать то, отчего даже сейчас его губы сливались в одну полоску, а кулаки невольно сжимались. Он, конечно, обращал внимание, что она стала весьма близка со своей соседкой и преданно смотрела той в рот. Это неимоверно злило, так как мешало выполнению задания, ради которого — а он не забывал лишний раз об этом напомнить — они здесь и находятся. Не понимал также и невнятных речей, мол, на самом-то деле, разведчики — ребята славные. Не нравилось ему это, вот совсем. Нечего Изабель делать в разведке, а то, что фразы, звучащие из её горла, были речами Дэнни — он почти не сомневался. Уже почти неделю думал, как бы убрать её подальше от наивной Изабель, которая впитывала всё кухонной губкой. А теперь еще и этот Анкель. Добрая душа, рисунок он подарил. Нахер бы засунул его куда подальше и отвалил от них, — думалось Леви, пока спускался по широкой главной лестнице штаба. — Знаешь, Леви, — Изабель неуверенно переступила, — может, есть другой способ? Леви подпирал спиной стену на заднем дворе, прокручивая меж пальцев картинку. Изабель ковыряла мыском землю, старательно отводя лицо. Он настороженно смотрел на подругу, не совсем понимания, о чём она говорит. — И что именно ты имеешь в виду? — хладнокровно уточнил. — Мы могли бы, ну… Например, мы могли бы всё рассказать Эрвину. Фарлан, что прежде насвистывал себе под нос, внезапно поперхнулся. Леви же еле сдержался, чтобы его подбородок не упал куда-то к ногам. Две пары глаз смотрели на Изабель, что нервно потирала ладони. — Что за чушь? — наконец выдавил Леви, с трудом веря своим ушам. Он следил за бегающими зрачками Изабель, которая хмурила брови, то глубоко вдыхая и приоткрывая рот, но тут же его захлопывая. Леви с силой сжал челюсти, резко взмахнув, передал рисунок Фарлану и слегка встряхнул её за предплечье: — В глаза мне смотри. Что происходит с тобой? — Просто мне подумалось… — В глаза, сказал, — процедил сквозь зубы, наконец добившись реакции. — Я думаю, нам смогут помочь тут. И не нужно будет никого убивать. Если мы останемся в разведке, они помогут нам и с документами, и спасти остальных. — Совсем мозги растеряла? Думаешь, ты хоть кому-то тут нахрен сдалась? — всё больше раздражался Леви. — Ничего я не растеряла! — обиженно надула губы Изабель. — Сам подумай! Мы нужны Смиту, не просто же так он нас сюда притащил! Анкель сказал, что он хороший человек… — Ах, Анкель сказал, — Леви прищурился. Изабель почувствовала нутром — гневные нити, сочившиеся из пальцев Леви, вспаривали её кожу, заставляя что-то внутри трусливо заползать под рёбра. — Фарлан, — не отрываясь от изумрудной радужки, он рявкнул в сторону, — объясни Изабель, что её новые друзья тут же швырнут нас всех за решетку и под белы рученьки отведут на плаху, стоит им узнать, как и зачем мы здесь оказались. Она, кажись, не догоняет. Он медленно сделал шаг назад, не отводя глаз от Изабель, а та почти комком раненным сжалась. «Пытается не зареветь», — подумалось ему, хотя где-то в висках и скрипнуло глухое «Борщишь». — Не хочешь в этом участвовать — заставлять не буду, — выдохнул он. — Но рот на замке, ясно? И не спиздани своим друзьяшкам лишнего. — Леви, ты перегибаешь, — тихо пробормотал Фарлан, замечая подступающие слёзы у подглазий Изабель. — Быть может, — холодно бросил он. — Я устал объяснять одно и то же тысячи раз. Мы здесь лишние, Изабель. Им до нас дела нет. Всё, на что ты можешь рассчитывать, — это снисхождение, и то ровно до тех пор, пока твои пальцы способны нажимать на спусковые крючки приводов. Разучишься — скинут обратно в Подземный, так и знай. Раскрой уже глаза и обрати внимание на то, что о тебе говорят за спиной. Не удивлюсь, если чудесные Анкель и Дэнни в том числе. Очнись и сними лапшу с ушей, которую вешает тебе твоя подружка. Хватит быть такой наивной. Стоя на плацу с Изабель, он лениво слушал, как командор перечисляет имена тех, кто отправится на вылазку. Вот и его мелькнуло. И Фарлан, и Изабель. Как неожиданно. Он мельком зыркнул на напряжённые лица солдат, которые слушали Шадиса. А затем он сфокусировался на пресловутой Дэнни, отчего в душе вновь разгоралось недовольство. — Рихтер, Анкель, — скользнуло по слуху Леви зычным голосом. Он сощурился, наблюдая как дёрнулась рука Дэнни, а со смугловатого лица сошла краска и она еле дёрнула головой в сторону своего друга. Анкель чуть улыбнулся и незаметно кивнул, она же с силой закусила губу и сжала кулаки до побелевших костяшек. «Страшно», — пронеслось ворохом в голове у Леви, тогда как он продолжил наблюдать. А вскоре Дэнни подняла глаза и наткнулась на его равнодушный взор. Пару раз озадаченно моргнула и вновь повернула голову в сторону командора. Но вот её костяшки всё ещё белели от напряжения.***
— Сможешь сходить и проверить приводы? Ханджи вызывает на собрание тех, кто идёт на вылазку, — глядя ровно перед собой поинтересовался Анкель у Дэнни, семенящей позади. — Конечно. Слушай, мне так жаль… — Прекрати. Не всё же мне в лаборатории сидеть, — расправляя плечи, отвечал он. — Списки найдешь на складе. Я пошёл. Она только то и сделала, пытаясь утихомирить страх, расползающийся по венам. Всё не могла определить худшее: сам день вылазки или это двухнедельное ожидание. Будто смертник, которого заставили сидеть в тюрьме и ждать окончательного решения суда — виселица или жизнь. Нет, она прекрасно помнила тот ужас, когда покидаешь безопасную территорию стен, но ужас там срастался с пульсирующим адреналином в кровотоке, а вот ожидание… Ожидание всегда паршиво. Она уже вовсю копошилась в бумагах, сверяя заводские номера новеньких УПМ со списками, когда дверь приоткрылась и раздался гулкий перестук сапог. — Привет, подходи, будешь перв… — приветливо начала, но, увидев безразличный блеск мутно-серых колец под ресницами, еле сдержалась, чтобы не фыркнуть. — Ты, значит. — Какие-то проблемы? — негромко ответил Леви, подходя ближе. — Никаких проблем. Начнём? — И быстрее закончим, — согласно кивнул он. Дэнни достала новый прибор и положила его на стол. В списках нашла его порядковый номер, аккуратно вписала в колонку рядом «Леви» и задумалась. — Прости, не знаю твоей фамилии. Не подскажешь? — Нет фамилии, — ледышкой откололось. — Как это? — озадачено подняла голову. Леви закатил глаза, демонстративно тяжело выдыхая и поморщившись так, будто перед ним пыльный катышек, залетевший в тарелку, не иначе. Сия сценка вскипятила желчь меж рёбер у Дэнни. — Вот так вот просто — нет, — медленно растягивая звуки, пояснил как для умалишённой. — Пиши просто — Леви. Она медленно моргнула, пытаясь прогнать неприятное чувство, и тут же наклеила на лицо дежурную улыбку: — На нет и суда нет. Тогда к проверке. Она поднялась, взяв в руки отвёртку, и обошла стол, склоняясь над прибором. — Ты что это собралась делать? — Для особо одарённых повторю — проверять систему, — не сдержавшись, огрызнулась она, начиная откручивать первые гайки. — Ты хоть умеешь? Пару дней назад, помнится, по полу растянулась. Не хотелось бы, чтоб я сдох из-за твоих кривых рук. Дэнни Росс умела быть милой. Научилась этому очень давно. Всегда улыбалась, приветливо говорила с новичками, понимая их страхи и растерянность, при том старательно избегая близкого общения. Помогала, если просили, поддерживала словом, улыбалась, когда нужно всегда пыталась быть хорошей, снова улыбалась, характер свой засунув подальше. Тут и без этого хватало расстройств. Но вот сейчас, после утренних новостей, когда хер-пойми-кто стоит тут и, еле губы размыкая, высказывает ей за то, что она умела делать чуть не также легко, как и ходить, она замерла. Медленно распрямилась в позвоночнике, глядя на невыносимого Леви сверху вниз. — Слушай, Леви, я вот понять не могу, — будто спрашивая о погоде начала она. — Тебе штаны от формы на пару размеров меньше выдали, а? — Что? — после секундной заминки, выдавил он. — Ведёшь себя как кот, которому яйца дверью пережали, — заботливо глядя на него, протянула Дэнни. Леви на минуту опешил. Ореховые глаза напротив горели недобрым пламенем, а ладонь сжимала отвёртку так, что вены проступили. Губы расплылись уже не в улыбке, о нет. Самый натуральный оскал. Она молчала, терпеливо ожидая ответа. Пока вся его досада за последние дни не собралась в один узел, чтобы секундой позже не ткнуть в центр мозга иглой. — Охренела? — прошипел он, подступая на шаг ближе. — Дистанция, Леви, — в секунду выставила отвертку перед собой, не позволяя ему приблизиться и упираясь меж пуговицами рубашки прямо во вздымающуюся грудь. — Понимаешь, я очень терпеливый и, не побоюсь этого утверждения, добрый во всех смыслах человек. Изабель мне много рассказывала о вас… — Что же она там рассказывала? — пытаясь сморгнуть алые вспышки, процедил он. — Многое. Но. Плевать я хотела, из какой выгребной ямы тебя вытащили, — она приблизила своё лицо к нему. — Хамства я не потерплю. Теперь ты — один из нас, и лучше бы тебе побыстрее это осознать. Выживешь на вылазке — тебе со мной с одного стола есть и под одной крышей спать. Смирись с этим, а ещё лучше спусти то дерьмо, что льётся из твоего рта в нужник. И да, со мной лучше проблем не наживай. — Угрожаешь мне? — не двинувшись с места, еле слышно уточнил Леви. Глаза его сузились почти до щелей, только холодными огнями всматриваясь в пламя напротив. — Что ты… Но вот моё слово, — она провернула меж пальцев отвёртку, отстраняясь, — против твоего. Сможешь два плюс два сложить, или помочь? — Ты тварь. — Прости? — Обычная зазнавшаяся сука, ни хера в жизни не видевшая. Сидишь тут на жопе ровно, ковыряешься в бумажках, строишь из себя хуй пойми что, — голос его дребезжал ненавистью, что хрустом превращалась в слова. — Только и годишься на корм титанам. — Я хоть на что-то гожусь, в отличие от тебя, — прошипела Дэнни. — Ты пока и на эту роль не подходишь. Возьми, наконец, себя в руки. И прекрати быть уёбком. Поучился бы у Изабель. — Изабель оставь в покое. Ей с такими, как ты, говорить не о чем. — Ах, вот как, — еще тише вымолвила Дэнни. — Лучше уж с такими, как я, чем вырасти и стать подобием тебя. Леви не прерывал зрительный контакт, подавляя сбившееся дыхание. Дэнни молча смотрела на него, кожей чувствуя густое напряжение. — Делай свое дело, — складывая руки на груди, отрезал Леви. — Вот и чудненько, — кивнула Дэнни и вновь склонилась над прибором, начиная разбирать его на составляющие. Леви внимательно отслеживал движения ловких пальцев, что раскручивали болты, проверяли крепления, натяжение и целостность тросов. — Подпись — тут, — через двадцать минут тыкнула Дэнни в лист бумаги, протягивая ему перо. Он молча расписался, забирая привод и не глядя на Росс, что уже развернулась и отходила с бумагами в сторону устройств, что-то бормоча себе под нос. — Держись подальше от Изабель, — бросил он и развернулся к выходу, когда в затылок ему прилетело резкое: — Без тебя разберусь. Он громко захлопнул дверь, пытаясь утихомирить бьющий изнутри гнев, вернуть его на место, запихать поглубже. Тяжело дышал и думал лишь о том, что скоро всё кончится. Дэнни же задумчиво глядела на закрытую дверь, оцепенев около полок. Она прокручивала в голове все моменты их с Леви пересечений. Все моменты, когда, как ей ранее думалось, он ни с чего будто вспыхивал, как искра, от которой вздымается огонь. Думала об этом, пока на лице тенью не мелькнуло осознание. Она покачала головой и хмыкнула себе под нос. Он просто защищал её, свою Изабель.