В объятиях безумия

      Кот Нуар не услышал, что сказала Маринетт, и лишь растерянно поглаживал ее по спине, чувствуя, что ей это было необходимо. Она обвила его шею руками, боясь снова потерять равновесие, и по спине Кота пробежали мурашки: было в ее действиях что-то интимное и в то же время горькое, словно девушка нуждалась в крепкой опоре; она отчаянно цеплялась за своего гостя, который помог бы ей избавиться от удушающего чувства вины и глубокой тоски.       Но Маринетт, осознав, что слишком сильно прижалась к Коту, в итоге отстранилась от него; Кот Нуар заметил, как ее лицо покраснело от смущения, и взглянул в ее глаза — красивого василькового цвета, — в которых он увидел много печали и до боли знакомую пустоту.       Кот снова вспомнил их последний вечер, когда их руки нежно соприкасались, а ее глаза были так близки к нему, что ему казалось, он мог в них утонуть: утонуть в этом васильковом поле, в бескрайнем лазурном небе, в ласковом голубом море. Снова вспомнил их последний танец, радостный смех, милую сердцу улыбку; вспомнил, как было приятно проводить с ней время, обнимать ее за талию, кружить ее в легком вальсе.       Кот Нуар не дышал, лишь продолжал крепко держать Маринетт за плечи и вглядываться в ее заплаканные глаза. А затем Кот услышал девичий плач, и он очнулся: Маринетт, которую он не видел целых два года, стояла перед ним, беззащитная и хрупкая, и почему-то тихо всхлипывала.       — Маринетт, — произнес Кот Нуар, оглядывая девушку, — ты вся дрожишь.       Маринетт пыталась что-то сказать, но у нее не получилось: она тихо стучала зубами, пытаясь совладать со своим неконтролируемым телом. Кот Нуар нахмурился: он заметил, что на девушке был надет теплый свитер, так почему же ее тело безустанно дрожало?       — Давай зайдем внутрь, — мягко предложил Кот Нуар.       Маринетт незаметно кивнула, но не ожидала, что Кот Нуар поднимет ее на руки: в другой бы ситуации она, наверно, возмутилась, однако понимала, что была не способна сейчас хоть как-то унять дрожь и самостоятельно добраться до комнаты.       Кот Нуар удивился: удивился тому, какой легкой, словно пушинка, была Маринетт. Он перенес девушку в комнату и аккуратно переложил на кровать, на которой он неумело накрыл ее одеялом, закутав Маринетт так, что было видно только ее лицо. Вид укутанной Маринетт умилил Кота, и он на мгновение забыл, для чего изначально явился к ней.       В комнате было темно, лишь свет висящих на балконе фонариков позволял Маринетт немного разглядеть своего напарника: Кот Нуар казался измотанным, но полным непонятной девушке решимости.       Какое-то время они молчали, думая о своем. Маринетт пыталась успокоиться и сконцентрироваться на своем дыхании. Она почти перестала плакать, и страхи мгновенно отступили, возвращая Маринетт ясность сознания. Вспомнились недавние тягостные события, в которых неблагоразумие Кота сыграло важную роль, а его безрассудное поведение пробудило бешеную ярость в безмерно уставшей героине.       Маринетт подняла свой взгляд на Кота и заметила, что он все это время смотрел на нее с откровенным интересом — почему-то это вызвало у девушки раздражение.       — Почему ты здесь? — Маринетт вытерла остатки слез рукой и так же уставилась на Кота. Она не хотела, чтобы ее вопрос прозвучал слишком грубо, но она была не в силах терпеть любопытный взгляд напарника — девушка чувствовала себя очень уязвимой в своем тревожном и растерянном состоянии.       — Я… — Кот Нуар опешил, пытаясь подобрать слова и не смотреть на пронзительные голубые глаза давней подруги. — Я пришёл извиниться.       Маринетт удивлённо вскинула брови. Она резко почувствовала, как уверенность стала постепенно возвращаться к ней, а дрожь во всем теле наконец-то начала ослабевать, позволяя девушке вернуть контроль над своей речью и мимикой.       Она вспомнила, какой вымотанной была, когда Кот Нуар появился из ниоткуда и заставил ее волноваться; вспомнила, что потратила всю ночь на своего пьяного напарника, ухаживая за ним и следя за его состоянием. Было удивительно, что Кот Нуар все же пришел, — Маринетт и не надеялась на его внезапно проснувшуюся совесть, но считала, что заслуживала, как минимум, благодарности от этого блудного кота.       Тем временем Кот Нуар был в явном смятении и все также старался не сталкиваться с Маринетт взглядами — это не осталось ею незамеченным.       — Я не хотел испортить твой вечер тогда, — тихо сказал Кот Нуар. — Если честно, я даже не помню, как оказался у тебя в комнате…       — Полагаю, ты был слишком пьян, чтобы помнить, — буркнула Маринетт, но с нескрываемым любопытством смотрела на поникшего Кота.       Кота Нуара задели ее слова; он тяжело вздохнул и уставился куда-то наверх, на темное парижское небо, укрытое такими же темными облаками, скрывавшими многочисленные звезды.       — Прости, Маринетт, — искренне произнес Кот Нуар. — Я допустил очень много ошибок, но больше всего жалею, что так ужасно поступил с тобой.       Кота снова охватила его вечная усталость: ему было тяжело говорить, а еще сложнее было вымаливать прощения у сидящей напротив девушки, которая, очевидно, злилась на него за его глупое и безответственное поведение. Он посмел понадеяться, что сможет заслужить ее сочувствие и получить от нее заветное тепло, которого ему до смерти не хватало — особенно сейчас, когда одиночество лишало его любых сил и убивало в нем остатки жизни.       — Я не хотел, правда… Я не знаю, как так вышло, но я бы ни за что не посмел потревожить тебя.       Маринетт вздрогнула, вспомнив, как сегодняшним утром говорила то же самое Луке: она смотрела на измученное лицо Кота, увидела в его глазах знакомое чувство вины, и ее сердце на мгновение сжалось от горьких эмоций.       — Наверно, моих извинений будет недостаточно. Я понимаю, как это выглядит: самый популярный герой Парижа свалился… пьяным на твою крышу, устроил переполох, и его… — Кот прикусил губу.       — …и его стошнило в моей комнате, — закончила Маринетт, наблюдая за реакцией Кота. Она заметила, как его лицо покраснело от стыда, и еле заметно усмехнулась. — О да, прекрасный инфоповод для твоих фанатов.       Кот Нуар испуганно посмотрел на нее.       — Ты же не?..       — Разумеется, я никому не рассказала, — нахмурилась Маринетт, и Кот Нуар облегченно выдохнул. — Но я буду честна, мне это вправду не могло понравиться.       Дрожь почти отступила, лишь оставляя за собой болезненные ощущения в пояснице и в бедрах; Маринетт недовольно поморщилась и попыталась сменить положение, однако полностью вытянуть ноги ей не позволял ее напарник, который занял большую часть кровати.       — Да, я понимаю, — грустно сказал Кот Нуар. — Я бы, наверно, пришел в ярость, если бы мой вечер так же испортили.       Маринетт фыркнула, чувствуя, как раздражение только нарастало; девушка и позабыла, какой одинокой и брошенной ощущала себя совсем недавно, до того, как Кот Нуар навестил ее. Почему-то его искренние извинения снова пробудили в ней тихую злость, и, возможно, она хотела бы ее выразить, однако жалостливый вид Кота все же смягчил ее сердце.       — Маринетт, знаешь, — начал говорить Кот Нуар после недолгого молчания, — когда я понял тем же утром, что упал именно на твой балкон, я даже немного обрадовался.       Он грустно улыбнулся, вспоминая свой разговор с Плаггом.       — На самом деле я хотел тебя увидеть. Мне было интересно узнать, как поживает принцесса. Я хотел убедиться, что…       Он не знал, что добавить. Хотел убедиться, что все не так плохо, как сказал Нино? Что у него еще был шанс заслужить ее прощения и добиться ее сочувствия?       Кот Нуар растерянно глядел на нее, надеясь получить то, за чем пришел изначально, — долгожданную заботу и понимание. Но Маринетт боролась со своими чувствами: с одной стороны, ей было жалко своего дорогого напарника, а с другой… она была такой же уставшей, глубокие переживания измотали ее страдающую душу, девушка жаждала покоя и мечтала о долгом беззаботном сне.       Она взглянула на него с болью, и Кот Нуар не увидел желанного спасения в ее голубых глазах: васильковое поле потеряло свои тёплые краски, лазурное небо покрылось серыми тучами, а ласковое море стало холодным и безжизненным.       Кот Нуар слабо улыбнулся своим мыслям — было глупо желать того, чего он не заслуживал.       — Хотел убедиться, что я не ошибся в своём решении. — Маринетт устремила непонимающий взгляд на Кота, в то время как сам Кот Нуар уже встал в полный рост на кровати. — Я хочу отречься от геройства.       «Что?» — подумала Маринетт. Она приоткрыла рот в удивлении и встревоженно смотрела на своего напарника.       — Это было непростым решением, — неуверенно продолжил Кот Нуар, чувствуя, что должен объясниться перед Маринетт. — Я не вижу смысла в том, что я делаю, и Ледибаг будет лучше без меня.       — Нет, неправда, — испуганно прошептала Маринетт.       То, что должно было отступить и оставить Маринетт в покое, внезапно настигло ее и поработило — ее страх, страх быть покинутой всеми, страх быть покинутой своим напарником. Эти ужасные, кровавые, мерзкие образы различных акум и мёртвых тел снова возникли в памяти Маринетт: они засели в ее голове, мерещились перед ней, пугая до смерти несчастную девушку.       Маринетт стало тяжело дышать; дрожь, которая, казалось, тоже отступила, снова вернулась и охватила ее тонкие бледные руки. Ей вспомнилось, как она долго сражалась с акумой, поедающей сердца; как она пыталась сдержать слезы, чтобы не лишать надежды горожан; как она стояла в луже крови и чувствовала, что теряет сознание; как глазами она выискивала Кота Нуара, думая, что он покинул ее, бросил ее одну умирать. Маринетт с испугом взглянула на бесценного напарника, а в голове звучала только одна мысль: «Он не может меня оставить!».       — Всем будет лучше, если я уйду, — продолжал тихо говорить Кот Нуар. — Ледибаг сама так решила, и…       — Нет! — закричала девушка и, привстав, схватила за руку Кота.       Он удивлённо посмотрел сначала на пальцы Маринетт, слабо сжимающие его запястье, затем на ее взволнованное, бледное от страха лицо.       — Ты не можешь так поступить! — Голос Маринетт дрожал; она снова представила, что остаётся совсем одна, в бесконечной тьме, в которой она слышала дьявольский смех Бражника и звук порхающих окровавленных бабочек, нападающих на обессиленную героиню.       — Маринетт, но я…       — Бражник одержит победу, если ты уйдёшь! — кричала Маринетт, охваченная своими страхами.       Паника настигла девушку внезапно, заставляя ее снова и снова сходить с ума. Маринетт боялась: боялась своей беспомощности так же сильно, как Кот Нуар боялся остаться ненужным. Сейчас он казался потерянным: Маринетт отчаянно цеплялась за него, и он не мог понять, почему.       — Парижу нужен другой герой, — неуверенно промолвил Кот Нуар.       — Париж не справится без тебя! — настойчиво твердила Маринетт. — Никто не сможет победить Бражника, кроме тебя!       — Но Ледибаг сможет…       — Это не так! — ещё громче закричала Маринетт, чувствуя, как слёзы снова наворачиваются на ее глазах.       Глупый Кот, почему он не понимает?!       Как он не может понять очевидного — Ледибаг не сможет одна противостоять злу, ей нужен ее незаменимый напарник!       Ледибаг не будет существовать без Кота Нуара, ведь их связь должна оставаться крепкой и нерушимой!       — Прошу тебя, Кот Нуар!       Маринетт скинула с себя одеяло и резко прижалась к Коту, хватая его за плечи. Она смотрела на его шокированное лицо и пыталась донести до него, казалось бы, совсем простую мысль: он нужен был всему Парижу. Он нужен был ей.       — Пожалуйста, не оставляй меня. — Маринетт, зарыдав, уткнулась в грудь Кота; тот ошеломлённо глядел на ее макушку, почувствовал, как сильно дрожали ее руки, как отчаянно она прижималась к его телу, нуждаясь в его защите.       — Принцесса, — Кот Нуар прошептал слишком тихо, но Маринетт все равно его услышала, — как много ты пережила?..       Кот вспомнил недавние слова Нино; в голове снова пронеслись все те ужасные моменты злосчастного вечера, который навсегда изменил их жизни — изменил жизнь бедной Маринетт. Кот Нуар смог почувствовать, как сильно она была напугана, и удивился тому, как она крепко держалась за него, видя в нем свое спасение. Это пробудило в нем последнюю надежду: в порыве он обнял ее в ответ, обхватил хрупкое девичье тело своими руками, внезапно захотел уберечь ее от всех страхов. Маринетт роняла слезы ему на грудь, пока Кот Нуар успокаивающе гладил ее по спине, как он делал это на ее балконе несколько мгновений назад, однако на этот раз в нем проснулась уверенность, ведь Маринетт нуждалась в нем так же, как он нуждался в ней сейчас.       — Все будет хорошо, Маринетт, — спокойно говорил Кот Нуар. — Мы со всем справимся.       Маринетт судорожно вздохнула и кивнула, понимая, что Кот Нуар не собирается уходить. Обнимая его тело, Маринетт чувствовала, как он не дает ей упасть в омут своих страхов; рядом с ним Маринетт снова ощутила покой и позволила себе расслабиться.       Рыдания стихли, Маринетт больше не всхлипывала, но Кот Нуар отчего-то боялся выпустить ее из своих объятий; ему казалось, что, стоит ему ослабить хватку, Маринетт исчезнет во мраке ночи, а одиночество снова начнет терзать его душу — потому он только ближе прижал к себе девушку, когда та намеревалась отстраниться.       — Кот Нуар, — позвала его Маринетт. И, хоть он этого и не хотел, ему все же пришлось разомкнуть объятия. Маринетт подняла на него свой взгляд и добавила: — Я не знаю, что случилось между тобой и Ледибаг. Но я думаю, она вовсе не имела в виду то, что сказала тебе.       Кот Нуар хмыкнул. Он хотел произнести что-то обидное от злости, однако вовремя остановил себя: Маринетт, смотрящая ему в душу своими яркими голубыми глазами, уж точно не была виновата в его конфликте с Ледибаг.       — Даже если вы поссорились, я уверена, вы сможете это уладить.       — Это не так просто, — сказал Кот Нуар и захотел открыться Маринетт, зная, как ему было необходимо выговориться ей: — Ледибаг сказала, что жалеет о нашем партнерстве.       — Она сказала это на эмоциях, — слишком твердо произнесла Маринетт, и Кот Нуар недоверчиво на нее посмотрел. — То есть… Я думаю, она вовсе так не считает. Ты должен с ней поговорить. Не отказывайся от геройства, пожалуйста.       Кот Нуар устало взглянул на девушку, которая с мольбой смотрела на него, и тяжело вздохнул. Он мучился: оставалось то, что по-прежнему его терзало; то, что пробуждало негативные мысли в его голове и доводило героя до безумства.       — Маринетт, — он тихо произнес ее имя, — ты правда думаешь, что я нужен Парижу?       — Да, — она звучала уверенно.       — Но почему?       — Потому что не может быть иначе, — упрямо твердила Маринетт. — Я часто читаю блог Альи и много что про вас с Ледибаг знаю. Знаю, что вы всегда были вместе, даже когда казалось, что весь мир против вас. Знаю, что Ледибаг нуждается в тебе так же сильно, как ты нуждаешься в ней. Кто, как не ты, поможет Ледибаг, когда Бражник снова создаст акуму и использует ее в своих злобных целях? Кто, как не ты, поможет ей восстановить ущерб, нанесенный Бражником? Сила Ледибаг могущественна, но и твой «Катаклизм» уникален — разве это не очевидно?       Кот Нуар понурил голову, не захотел смотреть на Маринетт. Та не сдавалась: одной рукой она дотронулась до его маски и легонько погладила его по щеке.       — Разве не очевидно, что эмоции ее ослепили? Что она вовсе не хотела причинить тебе боль? — Маринетт верила в свои слова и желала, чтобы Кот Нуар поверил в них тоже. — Посмотри на меня, Кот Нуар.       И он так и сделал; взглянул в ее широко распахнутые глаза, увидел в них таинственную лазурную красоту; застывшие слезы очаровывали, они были похожи на хрусталь и навевали другой знакомый ему образ — печальный, одинокий и до боли трогательный, ранимый. Слезы Маринетт напомнили ему слезы его леди — вечно бесстрашной, неуязвимой героини, за маской которой скрывалась жаждущая понимания девушка, чьи чувства до сих пор оставались для него величайшей загадкой.       — Ты нужен Ледибаг, Кот Нуар. Ты ведь сам это знаешь, — она улыбнулась.       И было в ее улыбке что-то близкое и родное, внушающее доверие; Кот Нуар смотрел на ее бледное исхудалое лицо, увидел в ее глазах, как мигали огни висящих наверху фонариков, захотел поверить в искренность ее слов, чувствуя, что рана на сердце перестала отдаваться болью.       Кот Нуар улыбнулся в ответ, увидел, как Маринетт этому обрадовалась, и ему стало легче: Маринетт помогла избавиться от тяжелого груза минувших дней. Она протянула руку, когда Кот тонул в своем отчаянии, и он осознал — ей так же была необходима его поддержка, как ему была необходима ее ласка.       Он умиротворенно закрыл глаза, наслаждаясь их близостью; почувствовал, что им нужно было встретиться именно сегодняшней ночью, чтобы он наконец-то насладился заветным теплом от близкого человека; чтобы терзающие мысли о его ничтожности наконец-то оставили его в покое. Он тихо прошептал «спасибо», и девушка скромно опустила взгляд.       Они снова замолчали, но их молчание не казалось неловким; Маринетт, все также смотря вниз, думала о чем-то своем, пока Кот Нуар разглядывал ее комнату, насколько это было возможно, чтобы не нарушить магию их чарующей ночи. Заметил, что комната изменилась с тех пор, как он был здесь в последний раз; ночное зрение, даруемое квами, позволяло увидеть интересные детали: ближе к окну на полу валялось несколько коробок, заполненных сверху донизу тетрадями. Кот Нуар предположил, что это были скетчбуки Маринетт, и удивился их количеству. А возле кушетки стояли манекены: на одном из них висело черное платье без рукавов, которое Кот Нуар захотел рассмотреть поближе.       — Нашел что-то интересное? — спросила Маринетт, проследив за взглядом Кота.       — Я всегда считал тебя удивительной, принцесса, потому с удовольствием осматриваю твою комнату. Ты же не против? — произнес он лукаво.       — Нет, но тут нужно убраться, — вздохнула Маринетт. — Мама давно говорит, чтобы я разобрала те коробки, но мне совершенно некуда их девать.       — А что в них?       — Разные скетчбуки и альбомы для рисования… Большинство из них еще со школьных времен, и мне не хочется с ними расставаться.       Кот Нуар понимающе кивнул и заметил еще кое-что — это не могло не вызвать у него хитрую улыбку.       — Марине-е-етт, — в своей кошачьей манере протянул ее имя, привлекая к себе внимание девушки. — А ты еще долго будешь прижиматься ко мне?       И Маринетт внезапно осенило: ее ладонь все также была на щеке Кота, пока другая рука крепко держала его за плечо. Она так боялась, что Кот Нуар снова покинет ее, что все это время не хотела выпускать его из своей хватки!       Лицо вмиг окрасилось в красный, и Маринетт резко отстранилась, в то время как Кот Нуар нагло ухмылялся; неуклюжая девушка упала на свою же кровать, и Кот рассмеялся во весь голос.       — Потише! У меня же родители спят, — буркнула смущенная Маринетт.       — Ноги не держат от любви ко мне, принцесса? — Кот подмигнул, усаживаясь рядом. — Тяжело устоять перед таким красавцем?       — На меня не действуют твои чары, — раздраженно ответила девушка. — Я не твоя фанатка.       — А не ты ли сказала, что часто читаешь блог Альи и много что про меня знаешь? — Кот не переставал ухмыляться.       — Она моя лучшая подруга! У меня нет выбора! — пыталась оправдаться Маринетт, пока Кот Нуар старательно подавлял свой смех. — Да почему ты смеешься?!       — Просто я рад, что что-то остается неизменным, — он искренне улыбнулся.       Маринетт смущенно отвернулась и недовольно скрестила руки на груди. Кота только позабавила ее реакция, и он спросил:       — Вы давно дружите с Альей? — Кот Нуар знал ответ на свой вопрос, но ему все равно хотелось услышать, что скажет Маринетт.       — Думаю, да, — задумалась Маринетт, считая в уме, сколько лет они уже знают друг друга. — Мы были одноклассниками долгое время.       — И никогда не переставали общаться? — осторожно спросил Кот.       Маринетт помотала головой.       — Я очень доверяю Алье. Она мне во многом помогает, — грустно произнесла Маринетт, подавляя болезненное чувство вины.       — И это прекрасно, — сказал Кот Нуар, не осознавая того, что завидовал Маринетт. — Не все могут похвастаться такой крепкой дружбой.       Маринетт не знала, что ответить, и уставилась на Кота. Тот продолжал смотреть на девушку и глупо улыбаться, чем снова вызвал у нее раздражение.       — А тебе домой не пора? — прямо спросила Маринетт.       — Не хотелось бы — очень нравится твоя компания, — Кота ничуть не задели ее слова.       — Хотела бы ответить то же самое, но ты нагло занял место на моей кровати!       — Расскажи еще что-нибудь, — он проигнорировал ее возмущение.       Маринетт в удивлении приоткрыла рот. Она подозрительно прищурилась, но Кот Нуар сейчас казался серьезным.       — Что рассказать?       — Что хочешь, — он снова ухмыльнулся. — Расскажи про то, что рисуешь, про вашу дружбу с Альей, про то, как проводишь время.       Маринетт непонимающе взглянула на своего напарника, а потом ее озарила грустная мысль: Коту Нуару было одиноко, потому он так расспрашивал о ее друзьях.       — Если расскажу, уйдешь, наконец?       — Твоя грубость разбивает мне сердце, — он театрально схватился за свою грудь.       — Уверена, что его осколки склеит твоя очередная фанатка!       — О, так ты ревнуешь?       Маринетт закатила глаза, борясь с желанием кинуть подушку в надоедливого кота.       — Просто расскажи что-нибудь, — он уселся поудобнее, готовясь внимательно слушать собеседницу, — и я пожелаю тебе спокойной ночи.       Она глядела на него какое-то время, а потом обреченно вздохнула.       — Ты ведь не оставишь меня в покое?       Ответом ей послужила лукавая улыбка сидящего напротив напарника. Маринетт пожала плечами, понимая, что выбора у нее особо и не было. Упрямство Кота ей не понаслышке знакомо — Маринетт не стала признавать, что в этом они вообще-то были похожи.       — Ладно, — сказала Маринетт и начала отвечать на вопросы Кота: — Рисую я в основном наброски одежды. Вдохновение обычно ищу в музыке, это помогает расслабиться… А, кстати, учусь я на дизайнера, на первом курсе…