Глава V Действие III Брайтон, 1813
Когда карета демона остановилась у отеля, где он намеревался провести ближайшие три месяца, всё вокруг окутала плотная пелена дождя, мерно колыхавшаяся на ветру, словно сотканное из множества капель полотно. Привыкший путешествовать налегке, Кроули взял с собой лишь два чемодана, которые сейчас уныло мокли, пристегнутые на запятках его экипажа. Пара лакеев, чьи синие ливрейные фраки казались от влаги почти черными, проворно спрыгнули вниз и принялись споро отстегивать багаж. Кроули раскрыл зонт с ручкой из слоновой кости и ступил на скользкую брусчатку. Сквозь серую пелену дождя проступил кремовый фасад отеля; он словно плыл над влажной мостовой в дрожащих бликах свечей, чей неровный свет из окон единственно освещенного первого этажа отражался в дождевой воде, что неслась по руслу проложенного вдоль тротуара желоба. Кроули аккуратно перешагнул через бурлящий поток, стремясь не намочить ботинок. В такую погоду зонт служил ему слабой защитой: порывы ветра выгибали спицы и швыряли в него пригоршни ледяных капель. Узкие, по моде эпохи, бриджи мгновенно намокли и неприятно липли к телу. - Ваше благодородие, мастер Кроули, багаж сейчас же доставим в ваши покои! - громко заверил лакей, перекрикивая грохот проезжающих экипажей и рокот грозы где-то в отдалении. Бормоча благодарности мокрым лошадям и обещая в скором времени устроить их в сухом стойле, Кроули сотворил пару яблок, чтобы скормить усталым животным. Когда он был в человеческом обличье, лошади ещё хоть как-то терпели его присутствие, но стоило ему обратиться змеем, как они с перепуганным ржанием уносились прочь. Да и в целом... не складывались у демона отношения с тварями божьими. В отеле Кроули снабдили ключом от комнат на третьем этаже, с окнами на море. Азирафелю должен был понравиться вид... Кроули сделал всё от него зависевшее, чтобы соседние комнаты оставались незанятыми и готовыми к приезду ангела. Ему хотелось тишины, покоя и ни с кем, по возможности, не пересекаться. Нельзя сказать, чтобы демон тяготел к одиночеству, но сейчас он искал и желал именно этого - чтобы ничто (в особенности шумные соседи) не тревожило его вдумчивого, меланхолического ожидания. Апрель и май прошли спокойно, даже бесстрастно. Кроули развлекал себя покупками. Он приобрёл кое-какую одежду и пару ничего не значащих безделушек, чтобы немного "оживить" комнаты Азирафеля: мраморное пресс-папье в виде пухлощёкого херувимчика (полнейшее уродство, на взгляд Кроули), резную вазу из горного хрусталя, белые лилии в которой чудесным образом не увядали (Кроули ни разу не вдохнул их аромата), трость с набалдашником в форме голубого шара (просто шутки ради, а вообще - вещь бесполезная) и, конечно, книги - семь свежепереплетённых томов, от новых стихов лорда Байрона до "Фантасмагорианы", которая оказалась сборником немецких историй о призраках, изданных отчего-то на французском [См.прим.перев. 1]. Кроули с какой-то наивной, почти детской убежденностью рассчитывал, что переводные немецкие страшилки Азирафелю понравятся. В день летнего солнцестояния Кроули, как водится, не съев ничего, что требовало бы помощи пищеварению, лениво потягивал дижестив [См.прим.перев. 2] в лобби отеля, наблюдая за тем, как мерно пылает алое солнце на горизонте. В море, у самого берега резвилось несколько купальщиков из тех, что посмелее, но и они не рисковали намочить свои купальные костюмы выше колен. "Ну и мода нынче, жуть во мраке", - подумал Кроули, - "Женщины - все в оборках, мужчины - в длинных рубахах и дурацких бриджах". И он с тоской вспомнил былые деньки, когда в той же Греции все плавали голышом. Жаль, ангела тогда с ним не было... Если ты бессмертный, то присутствие другого бессмертного поблизости ты ощутишь всегда; появление себе подобного - будь то пресветлый небожитель или демон из глубин Ада - просто невозможно пропустить. Люди, конечно, ничего подобного не замечали, но - только распахнулись широкие створки дверей, чтобы впустить в залу нового постояльца, - все чувства Кроули обострились и будто искра вспыхнула внутри. Он поднял взгляд на застывшего на крыльце Азирафеля и едва не выронил бокал. Ангел был облачён в длиннополый фрак голубовато-серого оттенка, с узкими фалдами почти до колен; светло-синий французский шейный платок был подобран в тон; его обутые в светлые ботинки ноги бесшумно ступали по мягкому ковру [См. прим. перев 3]. Ангел пересек лобби и остановился напротив кресла Кроули, который, неуклюже отставив бокал с дижестивом в сторону, поспешил встать. При прошлой встрече они осмелились пожать руки, но в эту эпоху, тем более на публике, подобное сочли бы верхом неприличия, и потому, вытянув руки по швам, они церемонно поклонились друг другу [См.прим.перев. 4]. - Кроули, - произнес Азирафель, и его голос бальзамом лег на истомленную ожиданием демонскую душу. - Прекрасно выглядишь. Пусть это было не более чем обычное, приличествующее времени и месту приветствие, с оттенком даже комплимента, слова ангела прозвучали холодно и неласково в сравнении с тёплым тоном его писем. Силясь превозмочь разочарование от свойственного девятнадцатому веку формализма, Кроули ответил: - Ангел. Азирафель держал снятый цилиндр перед собой, нервно теребя узкие поля. Его светлые волосы были подстрижены по последней моде. - И вот, ты здесь, в точности как и говорил. Ждёшь. - Жду, - согласился Кроули. Ангел выглядел смущенным, но почему?.. Они стояли друг против друга - молчаливый этюд в контрастных тонах: Азирафель, весь накрахмаленный, в оттенках белого, серого и голубого, и Кроули, в красном шейном платке, сам словно сотканный из мягких тёмных теней. Такие разные, они привлекли внимание нескольких постояльцев. Незаметным движением запястья демон отвёл людям глаза. - Выпьешь? - предложил он, взмахом руки указав на бутылку шартреза, которую как-то незаметно успел наполовину осушить за последние пару часов. - Не откажусь, - ответил Азирафель и занял кресло напротив, тогда как Кроули сотворил второй бокал и наполнил его зеленоватым ликером. Очень осторожно, не позволяя их пальцам соприкоснуться, демон передал ангелу напиток, опустил руки на подлокотники и откинулся на спинку кресла. ‐ Как доехал? - спросил он. Азирафель прикрыл глаза, смакуя шартрез, и выглядел совершенно довольным. Однако, отвечая, он снова встретил взгляд Кроули: - Пришлось потрястись в повозке, потом - корабль и, наконец, карета. Всё это причиняет массу неудобств и дискомфорта, но начальству не очень-то нравится, когда я чудесным образом скачу туда-сюда, сам понимаешь... - Ну если верить тебе... - протянул Кроули, которому волей-неволей тоже приходилось играть по схожим правилам. - Ты надолго сюда? - Пожалуй, - проговорил Азирафель, - смогу остаться дня на два. Кроули внимательно посмотрел на него сквозь дымчатые линзы очков, впервые за этот вечер не скрывая удовлетворенной улыбки. - Ясное дело. А потом ты куда? Ангел задумчиво повертел бокал с зеленым ликером в наманикюренных пальцах и ответил на вопрос Кроули другим вопросом: - А ты - когда отсюда?.. - Когда ты меня отсюда попросишь, - сказал демон тихо и до боли искренне. Пальцы Азирафеля замерли на ножке бокала, и он впился взглядом в лицо Кроули. - Мой дорогой... потребовалось бы гора-а-аздо больше времени, чем несколько дней. Но мы... - Не можем. Я знаю, ангел, - Кроули смиренно отсалютовал ему бокалом. - Но у нас есть хотя бы это. Хотя бы сейчас. - Ты прав. Этого у нас не отнять, - Азирафель чуть склонил голову. Они пили вдвоём до поздней ночи: зала постепенно опустела - сонные постояльцы разошлись по комнатам. Около полуночи Азирафель решил перекусить куриными отбивными. Пока ангел наслаждался запоздалым ужином, Кроули наблюдал за ним и неспешно тянул ликер. Бутылку, которая под конец немного ослабила напряжение и развязала им языки, они допили и, поднявшись со своих мест, чтобы отправиться в комнаты, оба с удивлением ощутили, что нетвердо держатся на ногах. - Это случилось благодаря тебе, - сказал Азирафель, открывая дверь в свои апартаменты. - Случилось - что? - Кроули чувствовал себя слишком пьяным, чтобы верно истолковать, что ангел имел в виду. - Сегодняшний вечер. И завтрашний день. И день послезавтра, - произнес Азирафель с чувством. - Ты не представляешь, сколь мучительно я раздумывал, прежде чем написать тебе... прежде чем предложить тебе приехать ко мне!.. Я со страхом предвкушал, что ты откажешь!.. Кроули повернулся и увидел ангела - смущённого, потерянного, крепко сжимающего в руках цилиндр, будто пытаясь заслониться им, как щитом. Он никогда раньше не видел Азирафеля таким - пугливым и робким, и он был на всё готов, чтобы эта робость ушла, чтобы она уступила место уверенности. Не давая себе времени подумать или передумать, - хвала шартрезу! - Кроули преодолел те несколько шагов, что разделяли их с Азирафелем, бережно разжал пальцы ангела, мучительно терзавшие поля цилиндра, и накрыл их своей ладонью. - "Ты приедешь ко мне", - вот что ты написал, - сказал демон. - Ты хотел, чтобы я к тебе приехал. Кровь прилила к лицу Азирафеля, его щеки заалели, и он осторожно сжал пальцы Кроули в ответ. - Да, именно так я и написал... у тебя такая хорошая память, мой дорогой. - Моя память хранит исключительно важные вещи, ангел, - отвечал демон. - За тысячи лет... я начал кое-что забывать, но только не то, что касается тебя. - О... - прозвучало тише шепота, на грани вздоха; у Азирафеля не было слов. А вот у Кроули слова были, и их было много, и они были полны такой безоглядной нежности, которой он не мог себе позволить. Каждое из них, даже самое безобидное, даже самое простое, разрывало ему горло, стремясь и одновременно не смея прозвучать. Поэтому, ничего не говоря, демон судорожно прижался губами к костяшкам пальцев Азирафеля. - Спокойной ночи, ангел, - прошептал он наконец. - Кроули, я... Демон только покачал головой, делая шаг назад. "Спокойной ночи", - повторил он и скрылся за дверью своих комнат. Прислонясь спиной к затворенной двери, он сорвал с лица очки и с силой отшвырнул их прочь. Тонкие проволочные дужки погнулись - как теперь починишь? Обругав себя гребаным трусом, Кроули обессиленно опустился на пол. Этой ночью он не смел рассчитывать на сон. Как мог он уснуть после всего, что натворил? Как будет он смотреть в глаза Азирафелю завтра? Нынче ночью ему предстоит вдоволь намучиться от собственного идиотизма, чтобы к рассвету придумать, как всё исправить.***
Если вчерашние пьяные эскапады демона и смутили Азирафеля, утром он старательно делал вид, что ничего не произошло. Кроули обнаружил ангела в столовой, за завтраком: на столе были сконы, взбитые сливки и дымящийся чайник неизменного "Эрл Грея" - и он решил составить Азирафелю компанию, ограничившись, правда, черным кофе. - Мне тут подумалось, - начал ангел беспечно, - мы могли бы пойти поплавать! Ты ведь взял с собой всё необходимое? - Если выйдем пораньше, успеем до толпы купальщиков, - сказал Кроули. - Погода для тебя не слишком холодная? Азирафель в ответ только ухмыльнулся: - Ты же знаешь, что я могу подогнать температуру тела под погоду, если понадобится. Тем более утром на море так спокойно... Давай пойдем пораньше? Кроули тоже, конечно, умел менять температуру тела, но в последнее время отчего-то всё реже пользовался всякими демонскими штучками. - Ладно, - легко согласился он. - Есть здесь хорошее местечко на берегу. Как раз за отелем. Встретимся там, скажем, через полчаса? - и он встал из-за стола. - Как, ты уже уходишь? - с плохо скрываемым разочарованием, не донеся до рта надкушенный скон, Азирафель замер. В недоумении от столь резкой перемены, Кроули нерешительно вернулся на место: - Могу остаться. Мне спешить некуда. - Пожалуйста, посиди со мной, пока я закончу завтракать, - улыбнулся Азирафель. - Ты хорошо выспался? - Да, - солгал Кроули. На самом деле, он полночи пытался починить очки и, пусть они внешне не особенно отличались от того, как выглядели вчера, он успел поймать на себе изучающий взгляд ангела, однако от комментариев и вопросов Азирафель великодушно воздержался. - Рад слышать, мой дорогой. А я же, должен признать, прилично напугал себя этими немецкими историями. Ума не приложу, зачем было переводить их на французский? - Ну а я - тем более, - фыркнул Кроули. - И как страшилки? Хороши? - До жути, - подтвердил Азирафель. Кроули лишь кивнул, попивая кофе. Когда ангел покончил с завтраком, они вернулись в комнаты, чтобы всё-таки переодеться в нелепые купальные костюмы; широкие рубахи, пусть и без рукавов, закрывали всё, что следовало и не следовало, а полотняные штаны мешковато свисали до колен и были - в принципе - ужасно неудобны, сковывая движения в воде и тем самым невероятно раздражая Кроули. К сожалению, с этим нельзя было ничего поделать, не нанеся оскорбления общественной морали и не став притчей во языцех среди добропорядочных отпускников. Перебросив полотенца через плечо, прогулочным шагом, босые, они вышли из отеля к прохладным камням, припорошенным песком. По сравнению с другими - более шикарными - пляжами Брайтон выглядел серо и тускло. Но в их случае компания, бесспорно, была важнее пейзажа. Кроули шагал подле Азирафеля; они оба то и дело проваливались в стылый песок, увязали в нем по щиколотки и со стороны выглядели, наверное, смешно и глупо, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу (шаги ангела были короче и быстрее демонских), пока, наконец, не достигли кромки воды, где песок был уже потверже и пожестче. Идти стало приятнее, и Кроули обрадовался отсутствию поблизости купальщиков. - Ну что, давай, что ли? - Азирафель взял оба полотенца и аккуратно расстелил рядышком. Весьма довольный собой, он расправил рубаху на животе. - Ну так?! - Кто последний, тот платит за обед! - выкрикнул Кроули, отбрасывая очки. Широко улыбаясь, Азирафель остановился: - Дорогой мой, как же приятно мне снова видеть твои прекрасные глаза! Кроули был уверен: сейчас эти самые глаза напоминали, скорее всего, два изумлённых жёлтых блюдца. Он привык прятать их за дымчатыми стеклами - от смертных ли, от ангела ли... Ведь именно в глазах его демонская сущность находила наиболее яркое отражение. - Ты серьёзно? - переспросил он с недоверием. - Конечно! - отвечал Азирафель, как будто это было нечто самоочевидное. - Они очаровательны! Незабываемы! - Спасибо, ангел. Никто раньше не говорил мне ничего подобного, - признался Кроули, не пытаясь сдержать довольной ухмылки. Удовольствие от слов ангела было так сильно, это было почти физическое ощущение - вроде покалывания в кончиках пальцев. Азирафель приблизился к Кроули: сейчас между ними оставалось не более нескольких дюймов. - Дорогой, - сказал он вдруг, - может быть, отныне ты не станешь прятать их от меня? - Если ты этого хочешь... - почти прошептал Кроули. - Хочу, - и ангел вдруг вновь обернулся к морю. - Так ты говоришь: кто последний, тот платит за обед? - уточнил он. - Тогда на счёт "три"? ‐ Кроули подобрался, готовясь к забегу. - Ра-а-аз! - начал Азирафель, - Два, три! В спринте Кроули не было равных, что он не единожды доказал на Играх в Греции, но Азирафель... ангел сделал нечто поистине невообразимое - он сжульничал! Он расправил белые крылья и, поднявшишь в порыве ветра, легко воспарил над пляжем, устремляясь прямиком к воде. Кроули, раскрыв от изумления рот, наблюдал, как Азирафель, напоследок широко взмахнув крыльями, нырнул в море. Через несколько мгновений белокурая голова снова появилась над волнами: ангел переводил дух. Кроули бросился было вперед, но, едва его ступней коснулась пена на мелководье, сбавил бег до шага: холод пробирал до мурашек, и он с опаской двинулся дальше. Ангелу же всё было нипочём: он воодушевленно плескался, подпрыгивая в волнах и баламутя воду с видом довольным и удовлетворенным. - Ты! Жулик! - прокричал Кроули, подплывая к нему. - Честное слово, форменный жулик! Не могу поверить! Какая наглость! - Прости, пожалуйста, - рассмеялся Азирафель в ответ, - но уж больно мне не хотелось проигрывать демону. - Ой, ну а это прямо вот очень по-ангельски, - заметил Кроули с издевкой, - все вы там, наверху, надутые, как индюки. Только о своей выгоде и думаете, - он покачал головой с наигранным осуждением. - Как не стыдно, ангел?! Азирафель на демонские подначки, конечно же, не купился: - Просто кое-кто не умеет проигрывать. - Ах ты!.. - порычал демон и кинулся на него, хватая за плечи и понарошку пытаясь утопить в волне. Ангел послушно потонул, но совсем ненадолго: ему хватило сил отбиться, чтобы тут же вынырнуть подле Кроули с громким и задорным смехом. Демону было достаточно взгляда в эти полные искреннего веселья глаза - и та толика обиды, что он держал на жулика-ангела, мгновенно ушла... И вот Кроули уже сам смеётся, его хватка на чужих плечах слабеет, а руки будто сами собой осторожно обвивают ангела за шею... И Азирафель не остраняет его. - Вот же смутьян... непослушный ангел, - протянул демон насмешливо, - расскажи я кому, мне бы просто не поверили ни те, ни эти. - Я слишком давно живу на Земле, - парировал Азирафель, - позволь мне маленькую слабость. Мурашки побежали по шее, и Кроули знал, что виной тому была вовсе не ледяная вода: - Я готов позволить тебе... всё, что пожелаешь, - проговорил демон. Внимание Азирафеля было целиком сосредоточено на нём. Ощущать себя центром его притяжения, хотя бы на мгновение, когда они вместе, когда они вдвоём - для Кроули не было большего блаженства. Он уже знал, что не раз переживёт этот миг в своих воспоминаниях, когда их с ангелом пути опять разойдутся. - Это сейчас не очень по-демонски было сказано, - заметил Азирафель. И Кроули отдавал себе в том отчёт. - Наверное, ты просто пробуждаешь к жизни то немногое, что осталось во мне от ангела. Непростой, должен признаться, трюк, - попытался отшутиться он. Но Азирафель смотрел внимательно и серьёзно: - О, Кроули... - слабо вздохнул он. Это было бы так легко... поцеловать ангела. Достаточно лишь чуточку наклониться вперед - он бы, наверное, не оттолкнул. Кроули почувствовал, как руки Азирафеля робко нашли его талию под водой, точно желая обнять и не осмеливаясь. "Смелее, " - уговаривал себя демон, - "Мужайся!" Он медленно, едва решаясь, потянулся к Азирафелю, как вдруг в воду позади них с гиканьем и брызгами ворвалась стайка ребятишек. Взгляд ангела метнулся к детям. Момент был упущен. Демон разомкнул руки (оказывается, он до сих пор приобнимал ангела за шею) и отплыл в сторону, создавая между ними приличествующую эпохе и ситуации дистанцию. В глазах Азирафеля стояло горькое разочарование. - Ну как, желаешь остаться с народом, - спросил Кроули, - или пойдём на берег? - Можно и пойти... - ответил ангел, - а то как-то зябко вдруг стало. Они выбрались из моря и поспешили к полотенцам, чтобы немного обсушиться. Ощущение мнимой свежести было недолгим: соленая вода, подсыхая, неприятно стягивала кожу, и по пути к отелю Кроули думал, что неплохо бы всё это с себя смыть да переодеться. - Знаешь, я бы сейчас принял ванну, - сказал ему Азирафель. - А после прогулялся бы. Ты не хочешь пройтись со мной по магазинам? - Непременно, - был ответ демона.***
Они провели вместе весь день; Азирафель шел рядом с Кроули, к удовольствию демона, постукивая новой тростью с голубым набалдашником по камням мостовой. Они выпили чаю на деревянной веранде, больше напоминающей переброшенный через песок настил, а около часа дня Кроули, верный уговору, пригласил ангела на обед. Беседа текла легко, об утреннем инциденте не упоминалось, как будто его и не было вовсе, чему Кроули был несказанно рад: он сам не до конца понимал, что на него нашло и как с этим теперь быть. Ближе к вечеру они вернулись в отель с намерением пропустить по стаканчику бренди и сыграть партию в бильярд. Чудесным образом бильярдная зала оказалась пуста. Кроули дал себе обещание не жульничать, хотя стоило бы, конечно, проучить Азирафеля за утренние проделки - поставить его на место... Но демон стоически воздерживался. Он натер наклейку своего кия мелом и бросил кубик Азирафелю, который проворно его поймал [См.прим.перев. 5]. Кроули разбил пирамиду: он всегда отдавал предпочтение полосатым шарам и с нескрываемым удовлетворением проследил за тем, как пятнадцатый закатился в боковую лузу. Довольно ухмыльнувшись, демон прицелился для следующего удара. Азирафель, подперев бедром край бильярдного стола, покачивал в руке низкий пузатый бокал с золотисто-янтарным бренди, изредка делал вдумчивый глоток и не сводил с Кроули глаз. Ангел выглядел как истинный джентльмен: беззаботно-расслабленный и ухоженный, не лишенный внешнего лоска и при том элегантный, он непринужденно, чуть задумчиво покручивал тонкую ножку бокала. Его холеные пальцы с аккуратным маникюром и бережно подпиленными полукружьями ногтей стали причиной первого неудачного удара Кроули. - Твоя очередь, - бросил демон и, чуть взболтав бренди, чтобы выявить аромат, поднес снифтер к губам. Азирафель смешливо хмыкнул и прицелился. - Собрались ангел с демоном как-то раз сыграть в снукер, - размышлял вслух Кроули, меланхолично потягивая бренди, - звучит... как начало плохого анекдота. [См.прим.перев. 6] - Вот уж точно, - Азирафель загнал четвёртый в центральную лузу. - Глядя на нас двоих... Да узнай на Небесах о том, с кем я вожу знакомство! Другие ангелы точно сочли бы это нелепой шуткой! Ну, по крайней мере меня... - Это потому что они все там поганые снобы, - кисло вставил Кроули. - В Аду-то чем лучше? - парировал ангел с долей надменности. - В Аду меня хотя бы воспринимают всерьез, - Кроули прищурился; очки он снял, как и обещал Азирафелю. - А если твои считают тебя не чем иным, как дурацкой шуткой, то они тебя попросту не заслуживают. Недостойны они тебя там, наверху! - По правде говоря, - ангел призадумался и хмыкнул, - не могу сказать тебе, что они там обо мне думают, какая у меня там сейчас репутация... Давно там не был. Сто лет даже отчета с меня не спрашивали. Порой мне кажется, что они и вовсе обо мне забыли, - он отошел от стола. - Твой удар, кстати. - Ну... а как по мне, так это очень даже ничего. Я имею в виду, когда начальство не домогается. Работаешь спокойно, в своем ритме, сам себе хозяин, - демон снова пристроился к непокорному десятому, из-за которого пропустил ход в прошлый раз. - Я и не сомневался, что ты именно так скажешь! Но врать не буду, относительная свобода, когда дело касается чудес... мне по душе, - признался Азирафель. - Может, и хорошо, что им не до меня... Не хочу даже представлять реакцию начальства, узнай они, как мы с тобой сотрудничали... - Не... - протянул Кроули. - Навряд ли они что-то заподозрят, - он махнул рукой на стол. - Твоя очередь. Азирафель с очередным ударом не спешил. Отвернувшись от бильярда, он смерил Кроули долгим проницательным взглядом: - Хорошие были времена, и я неизменно высоко ценил наше сотрудничество. Ты всегда безукоризненно справлялся с работой. Ты ведь очень способный демон... Кроули выпрямился, опираясь на кий, как на посох, и только фыркнул в ответ: - Мне таким быть по нраву. Всё лучше, чем ангельские чудеса. Ску-укотища! - Ах... но это было так давно и задолго до людей, для которых чудеса совершать намного интереснее! - сказал Азирафель и добавил уже более серьёзно: - Хотел бы я знать тебя тогда... на Небесах. Жаль, что мы не были знакомы. - Ещё чего, - буркнул Кроули, смутившись, - я был занудой. Как и все ангелы. - Категорически возражаю! - воскликнул Азирафель с ложной запальчивостью. - Ну ты у нас, естественно, приятное исключение, - исправился Кроули, посмеиваясь, чем заслужил искреннюю ангельскую улыбку, от которой внезапно потеплело в груди. - Чем завтра займёмся? - спросил Азирафель, закатив очередной шар в лузу. - А есть разница? - пожал плечами демон. - Пожалуй, нет, просто мне не хотелось бы надоедать тебе пустыми разговорами. - Ты не можешь мне надоесть. Мне нравится слушать тебя, - возразил Кроули. - Ну да, ну да... ты же, в конце концов, как-то терпишь мои бесконечные письма, - ангел стал отчего-то чрезмерно серьёзен, - а раз их ты можешь выносить, то и трескотню мою потерпишь, наверное... Но мне кажется, здесь должен быть какой-нибудь музей. Не сходить ли нам? - Захватывающе, - припечатал Кроули. Азирафель вздохнул, будто бы даже с обидой. - На тебя не угодишь. - Да что там... - мгновенно смутился демон. - Хочешь в музей - пойдем в музей. Буду в твоей компании приобщаться к высокому. Ангел подошел к нему, дружески задев плечом: - Дорогой, мы придумаем что-нибудь, что нам обоим будет в радость. Я тебе обещаю. - Смотри мне! Не обмани! - усмехнулся Кроули. - Честное ангельское! - заверил его Азирафель. - Твой удар, кстати. Кроули снова взял кий и присмотрелся к следующему шару.***
Как оказалось, прогулки по пляжу на восходе доставляли равное удовольствие и демону, и ангелу. Они встретились на берегу незадолго до того, как первые лучи солнца озарили горизонт, и не спеша пошли вдоль кромки воды, ожидая, когда небесный свод окрасится всеми оттенками розового, алого и оранжевого. Азирафель сразу снял обувь и, глядя на него, Кроули тоже разулся. У ангела был высокий подъем и красиво очерченные ступни: его следы на сыром песке казались невесомыми. Кроули снедало любопытство: боится ли Азирафель щекотки так же, как он сам? Что будет, если провести пальцами по этим аристократическим стопам? Демон тщетно пытался гнать подобные мысли прочь, ведь они были особенно опасны, почти невыносимы, когда ангел так близок, - только руку протяни! - так прекрасен и осиян нежным утренним светом. - Куда ты думаешь отправиться потом, мой дорогой? - прервал, наконец, молчание Азирафель. - Пока ничего конкретного не планировал, - пробормотал Кроули. - А ты? Куда собираешься? - Я слышал, в Сьерра-Багуалес, в аргентинских Андах в это время года неплохо, - проговорил Азирафель задумчиво. - Так что отправлюсь, наверное, в Новый Свет, за океан. - Ты? В горы? - Кроули в изумлении приподнял бровь. - Там же с комфортом и с благами цивилизации напряжёнка! - Ну и я не сахарный, не развалюсь! - возражал ангел, прихмурившись. - Вершины Анд... их не описать словами, их надо видеть!.. Конечно, Новый Свет... американский континент мне мало знаком, но нельзя же всё время сидеть на одном месте! - Не забудь заказать свой портрет в компании горцев [См.прим.перев. 7], - съехидничал Кроули. - Дорогой, - оживившись, ангел словно бы зажегся идеей. - У меня ведь нет твоего портрета! А очень бы хотелось, чтоб был. - Хотелось бы, значит? - уточнил Кроули. Когда дело касалось желаний ангела, он всеми силами стремился их воплотить. - Да, - ответил Азирафель просто. - И что же, скажи на милость, ты собираешься делать с моим портретом? - демон бросил на ангела пытливый взгляд. - На стену повешу, - сказал Азирафель, исполненный решимости; лишь то, как он, крепко соединив ладони, попеременно сплетал и расплетал пальцы, выдавало его волнение. - Не слышал, чтобы портреты знакомых демонов развешивали по домам, - произнес Кроули осторожно. - Кто сказал? - парировал ангел. - А я вот не слышал, чтоб были где-то ещё другие ангелы, у которых есть знакомые демоны, тем более, - он ненадолго смолк, - ты ведь не просто мой знакомый. Надеюсь, ты это понимаешь? Кроули чувствовал себя так, словно его с силой ударили в солнечное сплетение, - но это была не боль. О, далеко не боль... - Ангел, - выдавил он с трудом, - уж не пытаешься ли ты сказать, что считаешь меня своим другом? Азирафель остановился столь неожиданно, что Кроули чуть не налетел на него. - Мой дорогой, - он стоял вплотную к демону, пристально заглядывая тому в глаза, - я имел неосторожность полагать, что это более чем очевидно... Но если ты считаешь, что портрет неуместен... - Нет! - воскликнул Кроули и тут же смешался. - Портрет не неуместен! Хочешь мой портрет - будет тебе мой портрет. Он ненадолго смежил веки, прижав кончики пальцев ко лбу: призвав на помощь все свои демонские силы, Кроули искал в Брайтоне портретиста. - Вот! - победоносно возвестил он наконец. - Есть здесь художник, готовый взяться за наш заказ. И чудесным образом... он совершенно свободен сегодня после обеда, - добавил он не без гордости. - Это просто изумительно! - просиял Азирафель. - Быть может, он не откажется написать и второй портрет? Мой... - Да куда ж он денется, - заверил ангела Кроули.***
Портретист оказался юн, не старше двадцати, но весьма искусен для своих лет и, бесспорно, одарён: он умел разглядеть в лицах моделей яркость жизни и передать увиденное с впечатляющим мастерством и замечательным вниманием к деталям. Однако он вынужден был признать, что потребуется не менее двух недель, чтобы закончить оба портрета. Несмотря на готовность художника организовать доставку в любой город, Кроули вызвался остаться в Брайтоне, чтобы лично отправить Азирафелю свой портрет. - Тогда я, пожалуй, ненадолго вернусь в Лондон, - размышлял ангел вслух. - Дождусь твоей посылки и тогда уже буду собираться в Анды... Мой английский адрес тебе знаком. - Сможешь ли ты писать мне из Аргентины? - спросил Кроули поспешно: он заранее волновался о судьбе их дальнейшей переписки. - Уж я найду возможность, - Азирафель дружески похлопал его по руке, - не переживай. По настоянию ангела, Кроули первый сел позировать для наброска. Портретист - мистер Уэллс - не пожалел грифелей, стремясь перенести на бумагу его черты: короткие рыжие волосы, красиво очерченный мужественный подбородок, орлиный нос, изгиб полных губ. Кроули заботился о своей внешности и подходил к выбору костюмов, подчеркивающих её достоинства, столь же тщательно, сколь и к заботе о своих перьях. И естественно, на пляже он не мог не обратить внимания, что белые крылья Азирафеля выглядели заметно лучше, чем в тот достопамятный день на побережье Ниццы. Азирафель сидел подле мастера Уэллса, поддерживая светскую беседу, пока художник работал. Кроули же было велено молчать, дабы не мешать творческому процессу. Демон пытался предупредить Азирафеля, что не собирается снимать очки, - к чему лишние вопросы? - но ангел был упрям и непреклонен. - У моего друга есть некая особенность, мастер Уэллс, - обратился он к художнику. - Наследственная черта. Прошу вас обязательно запечатлеть её! К чести мастера, он старательно зарисовал глаза Кроули, не позволив себе ни лишних вопросов, ни иного проявления неуважения. Когда набросок Кроули был готов, Азирафель занял его место и, гордо выпятив подбородок, приготовился позировать. Уэллс попросил его принять более расслабленную позу, отчего ангел лишь сильнее смутился и заметно напрягся. - Да ладно тебе, анг... Фелл, - сказал Кроули, - сиди, как сидится. Ты отлично смотришься. Азирафель отблагодарил его застенчивой улыбкой и едва слышным: "Спасибо". Под предлогом того, что он якобы поглощен работой мастера, Кроули мог, не таясь и не боясь быть неправильно понятым, вдоволь налюбоваться на Азирафеля. Холодная, мертвенная, выхолощенная красота, что свойственна прочим небожителям, была его ангелу чужда так же, как чужды ему были их золотистые узоры на коже. Лоб Азирафеля не посрамил бы фарфор белизной, а черты его лица и вся фигура излучали мягкость и отличались некоторой округлостью. Было ли дело в любви ангела к вкусным блюдам и изысканным напиткам или в чём другом, но Кроули знал одно: он не посмел бы поправить и малейшего изъяна. Азирафель был прекрасен в своём несовершенстве, и это самое несовершенство делало его необоримо притягательным, желанным, живым. Изучая рисунок на шейном платке, разглядывая ткань рубашки, обнимающей широкие плечи ангела, Кроули более не мог противиться соблазну: он живо дорисовал нежные выпуклости бедер и скрытый от посторонних глаз пленительный изгиб спины; сильные, плотные ноги, обтянутые добротным сукном, и узкие лодыжки в плену французских чулок. О, как страстно Кроули желал его. Он отдал бы весь мир и Луну в придачу, лишь бы только ощутить под своими руками эти восхитительные бедра!.. Но нет, не сметь, не думать об этом сейчас! Не думать о том, что на вкус Азирафель должен быть подобен трюфелю: сначала сладок, а потом весь - как горький шоколад... Не думать! Только не сейчас! - О чем задумался, мой дорогой? - спросил Азирафель внезапно. - Прошу вас, не говорите! - шикнул на него мастер Уэллс. - Мои искренние извинения, - пробормотал Азирафель, почти не размыкая губ, и тут же громко, нарушая все правила, обратился к демону: - Кроули?? - О красоте строения твоего скелета, - бросил Кроули сардонически. И пусть только ему одному будет ведомо, что за напускной иронией скрывается чистая правда!.. Щеки Азирафеля слегка порозовели, но он больше ничего не сказал. Кроули же, хотя и зарекался давеча, продолжил: - Помню, как впервые увидел тебя... Я был сражён. Ты - весь в белом, как светлое пятно на фоне сырцовых кирпичей садовой стены, - такой контраст! - его ладони вдруг вспотели, и он неосознанно вытер их о брюки. - Хотя я, должно быть, тоже выделялся. Весь из себя чёрный. - Рыжий, ты хотел, наверное, сказать? - поправил Азирафель осторожно. - Прошу вас, мистер Фелл!.. - воскликнул Уэллс едва ли не раздражённо. - Ну ладно, рыжий так рыжий, - покладисто согласился Кроули и с толикой ностальгии добавил: - Нравились мне длинные волосы. Но та прическа не для нынешних времен, конечно: слишком экстравагантно, - он пожал плечами. - Но время пройдет. Всегда проходит. Мода опять поменяется, а мы все ещё будем здесь. Ведь если подумать, деваться-то нам особенно некуда. И я бы так здесь и остался... Если только ты не решишь... уехать. Азирафель едва заметно покачал головой. - Мистер Фелл!.. - Да, я знаю. Кроули глянул на набросок. - Да ладно уж, Уэллс! И так, поди, всё готово! Портретист возмущенно раздул ноздри, но спорить не стал. Добавив несколько завершающих штрихов, он отложил в сторону грифель. - Итак, пока на этом всё, господа. Мистер Фелл, мистер Кроули, - художник вежливо кивнул обоим. - Не изволите ли выбрать оформление для ваших миниатюр. Могу предложить серебряные или латунные оправы. Золото, конечно, тоже можно, если таково ваше желание [См.прим.перев. 8]. - Серебро темнеет, латунь - слишком просто. Нас устроит только золото, - ответил Кроули. - Дорогой мой, - начал было Азирафель, подходя к демону, - не слишком ли это?.. Кроули уже достал очки из внутреннего кармана сюртука и успел их надеть, поэтому выражения его глаз, когда он сказал: "Деньги не проблема", - Азирафелю было не разглядеть. - Так я и полагал, - тихо согласился ангел. Из того же кармана демон извлек необходимую сумму - естественно, наличность оказалась там чудом! - и вручил Уэллсу, который поспешил спрятать щедрое вознаграждение. Художник улыбнулся им обоим со словами: "Я вижу, между вами такая особенная дружба!.. Это большая редкость в наше время!" - и, вежливо склонив голову в знак прощания, добавил, - "Спасибо за оказанное доверие". - Да, и вам спасибо, - первым ответил Азирафель. - Что правда, то правда: обычного в нас немного... Демон не сказал ничего, но на выходе из мастерской галантно придержал дверь, пропуская ангела. Вечерело; близилось время ужина, в окнах лавок и мастерских зажигались свечи. - Проголодался, ангел? - спросил Кроули. - Есть немного, - согласился Азирафель, - слышал, что у нас в отеле подают отменную говядину "Веллингтон". - Итак, вперед - в обеденную залу. С молчаливого взаимного согласия ангел и демон избегали разговоров о том, что это был их последний вечер вдвоем, и вместо этого просто наслаждались ужином. Кроули не хотел прощаться с Азирафелем и, предчувствуя, какая бездна разверзнется в его груди, когда ангел уедет, еще меньше хотел оставаться в Брайтоне один. Если б не портреты, он бы сбежал... Демон поймал себя на соблазнительной мысли, - он мог бы лично вручить миниатюру Азирафелю! - но сразу же от нее отказался: недальновидно, слишком рискованно. Несмотря на попустительское отношение начальства с обеих сторон, пренебрегать безопасностью не стоило. Кроули не мог без леденящего душу ужаса представить, что стало бы с ним, потеряй он ангела навсегда. Без Азирафеля Земля стала бы ему не мила, о возвращении в Ад он и помыслить не мог - значит, он обязан был сберечь то немногое, что у них есть... хотя бы эти редкие и нерегулярные встречи. Ангел, который никак не мог смириться с мыслью, что Кроули так потратился на портреты, желая оказать ответную любезность, заказал баснословно дорогую бутылку шампанского. Он знал, что демон предпочитает брют. Глядя, как Азирафель смакует запеченную в тесте говядину, Кроули сказал: - Я бы спросил тебя, ангел, - он сделал небольшой глоток сухого игристого, - какая часть земной жизни у тебя самая любимая, но, кажется, я уже знаю ответ. - Думаешь? Знаешь? - переспросил Азирафель. Он аккуратно отложил вилку с наколотым на нее кусочком смоченного в подливе мяса и улыбнулся уголком рта. - Я в этом очень сомневаюсь. Приподняв бровь в поддельном изумлении, Кроули указал рукой на разнообразие блюд на столе: - Не эти ли прелести и вкусности? - Нет, - мгновенно ответил ангел, качнув головой. - Не эти. - А что тогда? - Ты, конечно же, - ответил Азирафель таким тоном, как будто Кроули спросил его о чем-то очевидном. В этот миг демон, к собственному удивлению, не ощутил всепоглощающей радости: он был слишком потрясен, даже можно сказать - огорошен признанием ангела, сделанным вот так запросто, так легко. Гортань не повиновалась ему, и горло внезапно сдавило спазмом. - Азирафель, - лишь имя его смог выговорить Кроули в отчаянии, в беспомощности. - Ты мой самый дорогой друг. Право слово, ты должен это понимать, - ангел едва слышно перевёл дыхание. Кроули сидел как громом пораженный. Слова не шли к нему, кроме трёх - заветных и запретных. "Я люблю тебя", хотел он сказать, но не смел. Ведь если он признается в своих чувствах, всё между ними снова изменится, а ведь они едва пришли к тому, что дружба возможна. Дорогой друг. Что же... дорогим другом он и останется - не больше, но и не меньше. Кроули повторял себе, что смирится с этим, ибо дружба - это уже намного больше того, на что он смел рассчитывать... пускай и бесконечно меньше того, чего он всею душой и каждой клеткой хрупкого человеческого тела желал. - Кроули?? - тихий, но резкий оклик Азирафеля вернул его к действительности. - Да, да, я понимаю, - сказал демон именно то, чего от него ожидали. - Ах. Прекрасно. Азирафель отчего-то показался вмиг расстроенным, но Кроули успокаивал себя тем, что не мог ответить иначе, не дав признанию вырваться. Обеденная зала ресторана, полная людей, не то место, а стук приборов о тарелки не тот аккомпанемент, под который он - пусть трижды демон! - стал бы говорить о своей любви. Чувства, которые он испытывал к Азирафелю, не были ни простыми, ни поверхностными. Его любовь была непостижима и всепоглощающа, словно само его естество, та часть души, что делала его бессмертным, стремилась к Азирафелю - безудержно и надрывно взывала к нему. От такой любви не было лекарства ни на Земле, ни на Небесах, ни в Аду, и Кроули оставалось только со смиренной благодарностью принимать эту пытку, радуясь, что ангел хочет видеть его в своей жизни... пусть лишь в качестве друга. Азирафель вернулся к ужину, а Кроули, осушив бокал, принялся рассеянно наблюдать за людьми вокруг, надеясь, что ангел нарушит напряженное молчание, повисшее над их столом, и дальнейший разговор не будет касаться их отношений (или отсутствия оных). Когда с говядиной было покончено, они решили подняться в комнаты, чтобы продолжить вечер в компании друг друга и бутылки (а может быть, трёх) вина. Немного расслабившись, Кроули подозвал официанта и попросил отнести напитки и закуски в его гостиную. Ангел и демон поднялись по лестнице на третий этаж, и, когда Кроули открыл дверь в свои апартаменты, оказалось, что столик у дивана уже сервирован: шоколад, клубника и бутылка шабли во льду. Клубника пришлась особенно по вкусу Азирафелю. Гостиная в комнатах демона не поражала воображения размерами или обстановкой: из мягкой мебели там были только кресло да диван. Разлив белое сухое по бокалам, Кроули прошел к дивану; он ожидал, что ангел займет кресло, и с некоторым удивлением отметил, что тот предпочел сесть рядом с ним. Азирафель поднял бокал: "Будем!" - и они чокнулись. - Я тебе когда-нибудь рассказывал, как познакомился с Александром Великим? - спросил ангел, когда они выпили. - Не может быть! - воскликнул Кроули. - Ты был с ним знаком?! - Да, именно так, - улыбнулся Азирафель. - А началось всё с чуда для больной лошади. - Ну как же иначе, конечно же, с чуда! - хохотнул Кроули. - Давай рассказывай! История оказалась длиной в две с небольшим бутылки вина. Покачиваясь на волнах приятного опьянения, Кроули сместился к середине дивана. Азирафель тоже придвинулся поближе и, подложив пару подушек под спину, устроился с видимым комфортом - даже снял камзол и закатал рукава белоснежной сорочки. Кроули не мог глаз отвести от светлых волосков на руках ангела. Ужасно хотелось прикоснуться к ним, но он мучительно не решался и сидел так, наверное, довольно долго, пока не услышал голос ангела, зовущий его по имени. - М-м-м?.. - протянул совершенно пьяный демон, едва фокусируя взгляд на лице Азирафеля. - Ты совсем засыпаешь, мой дорогой, - сказал он, - приляг. Отдохни. Идея принять вертикальное положение и дотащить себя до кровати была лишена даже намека на привлекательность, потому, не меняя позы, демон пробормотал: - Мне-добно. - Знаю, - Азирафель смотрел на него с нежностью. - Иди сюда. - Ангел положил одну руку на плечо Кроули, а второй приобнял его за шею, привлекая к себе поближе и укладывая буйную демонскую головушку к себе на колени. Кроули почти не сопротивлялся. - Спи, мой дорогой, - прошептал Азирафель, поглаживая его по волосам. Кроули никогда и ни в чем не отказывал ангелу. Он закрыл глаза и провалился в небытие.***
Слишком яркий свет, головная боль и гадкий привкус во рту - утро ознаменовалось для Кроули классическими симптомами похмелья. Несколько раз моргнув спросонья, он осмотрелся и обнаружил себя лежащим в мятой одежде и неудобной позе на диване в гостиной. Азирафеля поблизости не наблюдалось. Наверное, ему всё привиделось: и то, как он засыпал, положив голову ангелу на колени, и пальцы, нежно перебирающие его волосы, - чего только не придумает отравленный алкоголем мозг! Превозмогая покалывание в затекших конечностях и боль в спине, Кроули встал и потянулся. Полный решимости принять ванну и почистить зубы, он сбросил на пол измятый сюртук и сразу избавился от несвежей рубашки (куда подевался чертов шейный платок?), когда вдруг за спиной раздалось потрясенное "Ох..." В дверях спальни стоял Азирафель. Рукава его белой сорочки были все еще закатаны до локтей, а в руках он сжимал дымящуюся чашку. Кроули спешно поднял рубашку и прикрылся. - Ангел, что ты здесь делаешь? - спросил он потрясенно. - Только что заказал нам завтрак и кофе - для тебя, мой дорогой, - ответил Азирафель, скользя нечитаемым взглядом по обнаженному торсу Кроули. - Как ты спал? Как самочувствие? - Несмотря на атаку генерала Бодуна, неплохо, - демон ощущал себя чуть ли не голым, но старался, чтобы его тон не выдал дискомфорта. - Я что, проспал здесь всю ночь? - Да, - сказал Азирафель, - ты выглядел таким... усталым, а мне же достались все подушки... А потом стало так жаль тебя будить... И вот, - он сосредоточил всё внимание на чае, как будто в чашке происходило что-то очень интересное. - Это ничего? - А ты... что ты делал, пока я спал? - Кроули сглотнул. Во рту было сухо. - Да так... оберегал твой сон, - Азирафель покраснел. - То есть ты сидел и смотрел, как я сплю? - Кроули был где-то между седьмым небом и замешательством: кровь бешено стучала в висках. - Ах... да. Это... это было неправильно? Мне не следовало?.. Демон не знал, что можно ответить на подобное признание. - Да нет... я же всё равно спал. - Причём прекрепко, - Азирафель кивнул на поднос. - Завтрак готов. Будешь кофе? - Ага, - Кроули накинул рубашку, но не стал заправлять ее в брюки, хотя в таком разобранном виде он, вероятно, напоминал настоящего алкоголика. Азирафелю, кажется, было всё равно; он налил горячего кофе в чашку и протянул Кроули. Пахло божественно, как пробуждение. - Сегодня я должен уехать, - произнес Азирафель сумрачно, пока Кроули маленькими глотками пил обжигающий напиток. - Я еще не собирал вещи, но задерживаться мне не следует. - Не следует, - эхом повторил демон. - Поезжай в Лондон. Наймешь экипаж? - Пожалуй. - Хорошо. Они долго смотрели друг на друга, разделенные подносом с остатками завтрака. На тарелке демон заметил недоеденный пирожок, и ему вдруг ужасно этого пирожка захотелось. Кроули схватил его и, к превеликому удивлению Азирафеля, запихал в рот. - Я, вообще-то, собирался доесть... - сказал ангел. - Слишком поздно, - ухмыльнулся демон с набитым ртом. - Я тебя прощаю, мой дорогой. - Вот и правильно. Их совместный завтрак вышел коротким: Азирафель то и дело начинал суетиться, мол, ему пора собираться, а Кроули мог думать лишь о том, как трудно ему отпустить ангела и как он, если бы мог, хотел обнять того под предлогом расставания. - Когда я увижу тебя снова? - спросил он, провожая Азирафеля до двери. Они остановились у порога, и разделяло их не более шага. - Не слишком скоро, к сожалению, - произнес ангел, блуждая рассеянным взглядом по перекрестью ключиц Кроули в расстегнутом вороте черной рубашки. - Но я буду писать. - Можно мне твое перо? Азирафель ничего не ответил, лишь расправил крылья и выдернул из правого белоснежное перышко. Они обменялись перьями, и пальцы их на мгновение соприкоснулись. - Прощай, ангел, - сказал Кроули. - До следующей встречи. - Береги себя, мой дорогой, - проговорил Азирафель, - я буду ждать твоих писем, как всегда. С этими словами он вышел из апартаментов Кроули, оставив о себе единственное напоминание - перо в руках демона - доказательство, что минувшие два дня ему не пригрезились. Кроули приказал наполнить ванну и долго в ней отмокал, изгоняя похмелье и вновь свыкаясь с одиночеством. Он целую ночь провел подле Азирафеля, но мало что запомнил - разве что смутные прикосновения и то, как его голова коснулась ангельских колен. О чем думал Азирафель прошлой ночью, храня его сон? Кроули не мог этого знать... Демон смел лишь надеяться, что ангелу подобная близость была не в тягость. Да, он смел надеяться и немо возносить молитвы (ха!), что однажды, быть может, при совсем других обстоятельствах они снова окажутся рядом, и тогда Кроули будет достаточно трезв и храбр, чтобы заключить своего ангела в объятия... И вдруг случится чудо: ангел обнимет его в ответ. Примечания переводчика: [1] "Фантасмагориана" - французская антология немецких готических новелл. Нас она интересует потому, что Лорд Байрон, Перси Биши Шелли и его супруга Мэри Шелли читали этот сборник в 1816 году (спустя три года после событий этой главы) в Швейцарии в дружеском кругу, и из этих чтений вырос "Франкенштейн, или Современный Прометей"(1818) Мэри Шелли. Кроули купил Азирафелю и свежего Байрона, кстати. Раз события главы происходят в 1813 году, то это могла быть даже одна из восточных поэм. Возможно, "Гяур", но не факт, потому что действие главы происходит летом, а тайминг создания "Гяура" - до конца 1813 года, если верить специалистам. Так что, скорее всего, это первая и вторая песни "Паломничества Чайльд-Гарольда". Программное произведение. [2] О дижестиве. Кроули в этой главе пьёт зеленый шартрез. Это ликер, который в то время изготавливался монахами-картезианцами во Франции, в предгорьях Альп. Такой необычный цвет напиток имеет благодаря составу: 130 трав и растений, по слухам. Считалось, что дижестивы (как следует из названия) помогают перевариванию пищи. Шартрез подавался после обильной трапезы со льдом или без. Сейчас часто входит в состав коктейлей. [3] Про обувь. Это просто интересный факт: ботинки со скрипом считались ужасным моветоном, уделом лакеев и т.д. Джентльмены ходили бесшумно. Как ангелы. Так что любые ботинки и сапоги заранее разнашивались, лишь бы только не скрипели на людях. [4] Про поклоны. Викторианская эпоха еще не наступила (это случится в 1837 г.), сейчас только 1813 год, но все равно очень строгие правила этикета. Можно сказать просто: тактильный контакт, особенно прилюдно, особенно у представителей знати - big no-no! [5] Меловой кубик, который Кроули бросает Азирафелю, мы должны принять в качестве художественной условности. Не было в 1813 г. еще таких кубиков, если верить источникам в сети. Считается, что вплоть до конца 19 века игроки использовали рассыпной мел. А мел для натирания наклеек киев в привычных нам кубиках был запатентован вообще в 1987 году. Автор оригинала не обязан этого знать, конечно. Это просто ваш покорный слуга Рэтчет погуглил. [6] Собрались как-то ангел с демоном сыграть в снукер... - с бильярдом и его разновидностями в этой главе путаница, которую я также предлагаю списать на художественную условность. Сама игра "на бильярде" известна с 16 века, но непосредственно снукер - разновидность игры с весьма замороченными правилами - появился не ранее 1875 - 1886 гг. Не могли наши ангел и демон в него играть, особенно если мы обратим внимание, что играют они цветными и полосатым шарами, причем биток (желтый/белый шар-вышибала) не упоминается. Судя по тому, как они играют, это вообще какая-то разновидность американского бильярда, которого в 1813 г. не было. Но опять же... они же ангел и демон? Что мешает им играть в игру, которую люди еще не придумали? И вообще, дорогие читатели, есть ли среди вас поклонники бильярда? Поправьте меня! Нет ничего лучше информации из первых рук! [7] Не забудь заказать свой портрет в компании горцев... - автор оригинала использует номинацию "sherpa", которая действительно называет горца... правда, жителя Непала, не Анд... Конечно, автор территориально намного ближе к Южной Америке, чем я, так что я осмелюсь предположить, что автору ведомо лучше. Может, они так же, как в Непале, местных горских проводников кличут. Но я обязан был оговориться. [8] Не изволите ли выбрать оформление для ваших миниатюр. Могу предложить серебряные или латунные оправы. Золото, конечно, тоже можно, если таково ваше желание... - портретные миниатюры в 19 веке стоили недешево, обрамление для них могло называться оправой или окладом (как для иконы). Могло быть с крышкой или без, с гладким стеклом или с выпуклым и т.д. Сами миниатюры на чем только не писались. Я ниже прикреплю ссылку на весьма полезную статью по теме. Мы знаем, что наброски для Кроули и Азирафеля были сделаны мастером Уэллсом на бумаге и в карандаше, но автор так и не скажет нам, в какой технике и на чем были выполнены сами портреты. Думаю, это и не так плохо - оставляет простор для воображения. Вот статья (Портретная миниатюра на Википедии): https://ru.m.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D1%80%D1%82%D1%80%D0%B5%D1%82%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%BC%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D0%B0%D1%82%D1%8E%D1%80%D0%B0