***
Грудная клетка прыгала, а глазки под веками носились, впитывая в себя все, что давал сон-воспоминание. Это был последний конфликт, последняя драка родителей. Это был последний вечер, когда Тоша видел свою маму в квартире в домашней одежде. Потом начался настоящий ад в жизни ребенка. Антон не мог открыть глаза и проснуться. Как же он хотел, но не мог. Сон будто обвязал парня веревкой и тащил на себя, поглощая израненное тельце, а сопротивляться уже не было сил. Лишь грохот тарелки, падающей на стол, смог вытащить в реальность. Красные глаза, из-за полопавшихся сосудов, приоткрываются. Хотелось привстать и осмотреть чужую комнату целиком, но не было возможно даже раскрыть глаза пошире. А привстать и осмотреться…? Голова гудела неимоверно, а нога, на удивление, всего лишь ныла. Возможно, во время сна ему вкололи добавку, лишь бы не пищал в соседней комнате и не мешал убийце заниматься своими делами? Следом послышалось и звяканье вилки об бортик тарелки. Шастун мигом посмотрел наверх, пытаясь заглянуть за свою голову, где и раздавались странные звуки. Там стояла черная тень, посматривающая на мальчишку сверху вниз, оценивая то ли состояние, то ли рассматривая ради своего удовольствия и интереса. Впервые в этой квартире, где все пропахло запахом крови, смерти и боли, находится по-настоящему живое существо. Впервые в этой квартире есть кто-то за исключением самого убийцы. Здесь не было даже растений в горшочках, стоящих на подоконниках. Здесь не было ничего. — Еду принес, — грубо проговорил Арсений, кивая в сторону тумбочки, стоящей над головой парня. — Жри, пока я добрый. Тень направилась к двери, оставляя юношу один на один с едой, которую принес похититель. Глазки покосились на тарелку, желудок тут же сжало в один огромный узел, перекрывая доступ кислороду. Еле сдерживая пустую рвоту, Антон снова положил голову на подушку и пялился исключительно на дверь. Организм не просил еды, организм просил спокойствия. Сдувшийся омлет, неаккуратно вываленный на тарелку, ждал своего выхода. Ждал и потихоньку остывал…***
Прошла минута. За ней потянулась еще одна, потом еще и еще. Они перерастали в десятки, в час, в два часа. И с каждым разом в сознании Антону становилось все хуже и хуже. Голова кружилась, будто дом плыл, а не стоял на земле. В глазах пульсировало, будто в голову подложили бомбу и взорвали. Нога… Ноги будто не было. Будто мальчишка остался калекой на всю свою недолгую жизнь. Испугавшись таких мыслей, Антон потянулся к краю пледа и приоткрыл, чтоб взглянуть на свои ноги. Так хотелось увидеть их. Чтобы они были на месте. Под пледом скрылись две косточки-ноги, обтянутые одной кожей. И только одна из них была перебинтована. Надежно замотана бинтом, что давало надежду. Похититель не оставил израненного мальчишку одного, он промыл ее, зашил и обработал. Если убийца не хотел смерти своего пленного, то какова цель? Что хотел сделать незнакомец и зачем мается с парнем? Дрожащая рука потянулась к ране, скрывшейся под бинтом, и слегка надавила. Боль прошла по всему телу мгновенно, что пришлось отбросить голову на подушку и зажимать глаза. Больше трогать ногу Антон не собирался. Как и к еде парень не собирался даже притрагиваться. Вдруг отравлена? Или может в пище гвозди, иголки, кости? Да все что угодно. Все методы хороши, чтобы избавиться от этого уже ненужного калеки. Где-то ближе к ночи, вспомнив, что в комнате лежит то самое беспомощное тело, Арсений вспоминает о еде. К большому сожалению, ту зверюшку с перебинтованной лапкой тоже нужно было кормить. Нет, не из-за чувства вины, не из-за большого сердца и доброты. Вовсе нет. Просто чтобы парень не подох. Чтобы побыстрее выходить бесполезное тело и выкинуть, получив взамен от Сергея нехилую сумму. Что же еще можно было запихать в желудок, чтобы забыть об этом до завтрашнего утра? Попов не знал. Потянул за ручку холодильника, чтобы взглянуть внутрь. Ну там пустота… Охлажденная вода в бутылочках, яйца для простого завтрака, какие-то овощи в нижних ящиках, неизрасходованное молоко, которое применяли в приготовлении омлета, уже растрепанная куриная грудка… И, пожалуй, все. Это был максимум. Ничего большего убийца не умел готовить. Проще было поесть в отеле у своего друга, чем научиться вытворять кулинарные никому не нужные шедевры. На этот раз Арсений решил ограничиться обычной водой. Надеялся, что утренний омлет хоть чуть-чуть, но придал организму сил, чтобы затянуть рану и срастить ткани. Но заглянув в гостиную, решив кинуть бутылку воды, все надежды рухнули. Тарелка так и стояла полная на тумбочке, вилка лежала в таком же положении, а омлет засох. — Ты — блядина, — зло прошипел убийца, гипнотизируя нетронутую тарелку с завтраком. — Отказался от того, что я тебе принес? Я сжалился над тобой, а ты отказываешься это жрать?! — ноги тяжело давили в пол, когда мужчина шагал вперед, подходя к дивану. — Строю из себя доброго дядю, вожусь с мерзким человеком, который чуть ли не ссытся под себя. Слышу как ты мерзко сопишь, кашляешь за стенкой, как шебуршишь, издаешь какие-то звуки. Я это всю терплю, а в ответ получаю это? Что это? Голодовка? Бунт? Кого наказываешь, пацан? — на лице показалась весьма странная ухмылка. Нездоровая улыбка на лице страшного преступника — как бы ответная реакция на раздражитель. Реакция на злость. Эта ухмылка заставляла вжиматься в диван и начинать молиться. Но Антон не успел даже пискнуть, как руки незнакомого яростного человека выстреливают вперед и хватают за грудки непослушного и бесящего мальца, отказавшегося есть то, что ему принесли. Половина тела приподнимают с дивана, заставляя смотреть прямо в глаза и не отрываться. Только ноги не смели дергать, оставляя их на диване, накрытыми пледом. — Зря ты не сожрал это утром! Будешь теперь давиться залежавшейся едой. А сейчас взял в руки тарелку и слизал все за минуту. Иначе внутрь это буду впихивать я уже самостоятельно. Залезу по локоть в твою глотку и достану до самого желудка, самостоятельно перемешивая пищу с желудочным соком, — тарелку грубо всучили, чуть ли не втыкая в руку вилку. Посмотрев на этот страшный, потемневший и уже засохший омлет, который лежал в комнате аж с самого утра, начало изрядно подташнивать. Внутрь даже вода не лезла, а тут «это». Остановив неожиданно вырвавшийся рвотный позыв, тарелку передали убийце, доказывая, что еда выйдет тут же обратно на пол. Но Арсения это не устраивало. — «Это» так и так окажется в тебе. Ты решаешь каким методом, — тарелку грубо всучили обратно. И вновь рвотные позывы. — Ммм, — ладонь закрыла рот, убеждая, что это весьма плохая идея. — Я предупредил, — но мужчине было все равно. Все средства хороши, когда хочешь поставить на ноги калеку. Даже если нужно накормить, то кормить нужно через силу и слезы. Рука, слушаясь только своего хозяина, выхватила вилку, второй рукой прижимая мальчика к дивану. Теперь тот не мог пошевелиться и убежать, хотя бежать и не смог бы. На грудь давили с такой силой, что сами ребра начали прогибаться внутрь и резать мясо внутри. Страх овладел мальчиком мгновенно. Неужели тому не все равно и начнет запихивать этот жалкий утренний омлет прямо в глотку? — Рот открыл! — скомандовал убийца, одними глазами гипнотизируя свою добычу. Но Антон не мог даже пикнуть. Все было настолько резко и неожиданно, что только глаза выпучились от испуга, а приказы не доходили до мозга. А убийцу это не сильно останавливало. Набрав на вилку кусок пищи, вилку пропихнули сквозь сжатые губы. С первого раза не очень хорошо получилось: половина омлета упала обратно на тарелку, другая половина все же оказалась внутри, а зубчики вилки сильно поцарапали губы мальцу. Куски бело-желтого омлета начали окрашиваться в алые цвета. Поняв, что таким методом брюнет только повредит чей-то будущий заказ, чертову вилку отбрасывают назад. Грохот за спиной, и столовый прибор падает прямо у противоположной стены на пол. Надо было найти другой вариант, чтобы запихнуть все разом и заставить проглотить. Пальцы! Пальцы схватили мягкий кусок и поднесли ко рту, надеясь, что губы все же разомкнут. Но вместо этого снова пришлось пропихивать и заталкивать. Антон успевал только мычать и вертеть головой. Пытался встать, но рука так сильно давила на грудь, что пришлось эту затею оставить. И только тогда, когда весь завтрак был уже во рту, ладонь накрыла губы, чтобы не выплюнули и проглотили перемолотую во рту кашу. Желудок должен быть сыт, чтобы появились силы и энергия. Но так не получилось. Почувствовав ладонью какие-то толчки и увидев давящегося парня, Арсений тут же его отпускает. Не секунды размышления, и убийцы уже нет в комнате. Но появляется так же быстро, как и исчез, только на этот раз с тазиком в руках. Омлет не смог порадовать желудок, и орган решил попрощаться с незваным гостем. Все насильно запиханное в рот, теперь оказалось в этом самом тазике, который держал убийца. Такого итога Арсений не ожидал. Может все намного хуже с мальчишкой, чем кажется на первый взгляд?***
Сколько было времени? Точно далеко за полночь. Вот только Антон не мог заснуть и мучил себя, насильно зажмуривая глаза и заставляя погружаться в сон. Можно было свихнуться от того, что происходило в голове. Как мысли смешивались с болью и бились об извилины, заставляя дергаться на диване и каждый раз скидывать со своих ног плед. Захотелось в туалет. Сильно. Терпеть до утра, пока странный убийца проснется и сможет дотащить бесполезное тело до уборной, уже не составляло возможности. Либо сделать лужу прямо здесь и сейчас, либо самому тащить себя до туалетной комнаты. Второй вариант казался намного лучше первого. Намного. Здоровая нога первая нащупала пол, устраивая свою стопу, чтобы выдержать вес человека. Слегка оттолкнувшись, Антон за долгое время смог впервые встать и сохранить равновесие, немного пошатываясь и руками цепляясь за прозрачный воздух. На мокром болезненном лице даже всплыла еле заметная улыбочка счастья. Он смог самостоятельно встать, хоть и на здоровую ногу, но уже хоть что-то. А ходить? С дивана стащили вторую ногу, как ненужный кусок своего тела. На нее боялись опереться, лишь поставили на пол, чтобы почувствовать холодок. Глубоко дыша, сохраняя спокойствие, парень смотрел вниз, рассматривал перебинтованное бедро. Может попробовать? Может уже можно? Перенеся тело и на вторую ногу, Шастун тут же кривится от неимоверной боли, пронзившей бедро. Будто воткнули еще один железный прут в то же самое место. Смахнув со своего лба капли пота, которые уже заливались в глаза, Антон решил любым способом добраться до туалета. Он готов прыгать на одной, готов на четвереньках переползать из пункта А в пункт Б, готов как раненый боец ползти по холодному полу и цепляться предплечьями и пальцами за плитки. Готов на все, лишь бы как ни на что не способная сволочь делать под собой лужу. Прыжок, второй, третий и вот рука уже тянет за ручку двери, открывая перед собой новую дорогу. Вперед еще один прыжок, и руки цепляются за первый предмет — стену. Сердце прыгало, будто хозяин пробежал десять километров за долю секунды. Встать было уже целым испытанием, а передвигаться — это из разряда невозможного. Появилась отдышка, которая до этого появлялась после поднятия своего тела на пятый этаж. А тут буквально пять шагов. Чуть отдышавшись, мальчишка, слегка подогнул ногу в колено, чтобы она не билась об пол и не волочилась сзади, поскакал дальше, выворачивая в коридорчик, впереди которого красовалась кухня. В этом промежутке, между прихожей и кухней, и находились все важные Антону на данный момент комнатки: туалет и ванная. Одной рукой облокачиваясь о стену, парень совершил еще один прыжок и вновь остановился. Только сейчас до него дошло, что в такой поздний час хозяин квартиры может спать. А что будет, если разбудить? Что будет, если убийца застанет мальчика не на своем месте, а скачущего по всей квартире? Сейчас Шастун думал совершенно не об этом. Нога начала подвывать от неприятных ощущений, поэтому поторопились побыстрее доскакать до кухни и отдохнуть там. И вот, наконец, долгожданный стул, на котором и расположился юноша. Корчась от покалываний в бедре, зажмуривая глаза и на секунду задерживая дыхание, чтобы успокоить пульсирующую боль, Антон своими длинными пальцами потянулся к перебинтованной ноге. Только слегка нажав на зашитую рану под кровавыми бинтами, парень вскрикивает, широко раскрывая рот, но крича в себя. Лоб тут же стремится к стеклянному столу, ложась на него всей грудью. Он больше не сможет встать, не сможет сделать свои дела и допрыгать до дивана обратно. Ему больше не вколят обезболивающие аппараты, после которых боль притупляется, а в голове плывет, и придется мучиться до самого утра. Лицо спряталось в локти, располагаясь прямо на столе. Антон сдался.*Бзз*
Странные звуки послышались над ухом. Парень приподнял свое личико, осматривая стол, и нашел что-то весьма полезное и интересное — черный телефон. Не сложно было догадаться чей он был.*Бзз-бзз*
Юноша смотрел на опущенный экраном вниз мобильник будто завороженный. Что скрывал незнакомец и кто присылает ему в такой поздний час сообщения? Оглядев коридорчик, откуда мальчик сам прискакал, рука тут же потянулась за чужой вещью. Любопытство когда-нибудь погубит, но сейчас цель была иная. Узнать о человеке, который жестоко убил отца и выкрал юного парня из собственной квартиры. Что же он хочет и каковы его планы? Пальцы поддевают телефон и переворачивают экраном вверх. Нажав на кнопку питания, экран тут же загорелся, выдавая своего хозяина с потрохами. На экране блокировки высветилось:3:59 «Пополнен счет, Ваш Банк…»
4:01 «****банк Онлайн. +796576… перевел (а) Вам 500000р»
4:02 «VISA5831. 4:02 зачисление 100000р. Баланс: 7878090…»
4:02 +796576… «Нал собран. Готов передать в свободное Вам время и доставить в назначенное место»
Насколько бы не казались эти СМС странными, Антон даже не думал, что такие махинации могут проводиться и в реальной жизни. Казалось, что такое существует только в фильмах про мафию. Но вот только в фильмах было все по-другому и у главных героев преступных банд не стояло на обоях телефона фотография детей. Все, чему оставалось молиться парню, так это тому, что дети знакомы мужчине и тот не является педофилом. Присмотревшись в лица ребятишек, юноша начал их сравнивать. Сомнений не было — это точно брат и сестра. Девочка лет двух с неимоверно красивыми глазами цвета лазурного берега, с черными длинными ресницами и еще округлым личиком, что было свойственно детям. Черные волосы, завязанные в высокий хвостик ярко-розовой резинкой. Рядом стоял ребенок повыше и постарше года на два. Темный волос, глаза цвета нефрита, а лицо было не по-детски серьезным, будто ребенок уже осознал и попробовал всю жизнь на вкус. Он просто смотрел в камеру и пытался улыбаться, как это делала сестренка. Шастун довольно долго всматривался в их лица, будто они были знакомы. Казалось, что они появлялись прямо перед лицом во снах, всплывали в голове и были родными. Но это бред. Антон видит их впервые в жизни. Интересовало лишь одно — это кто? Девочка была безумно похожа на… похожа на… убийцу. Неужели у такого беспощадного человека как Арсений могут быть такие красивые и милые дети? Нет, у такого чудовища не могли появиться дети. Это было насколько жестоко по отношению к этим молодым личикам, что гуманнее было бы просто отдать в детский дом и дать возможность расти в другой семье. Лишь бы не с таким отцом как Попов. Где-то вдалеке неожиданно послышались приглушенные шаги. Страх прошелся по всей груди, разливаясь по сердцу, поэтому телефон кидают на стол экраном вверх, лишь бы побыстрее избавиться от мобильника в своих руках. Нога заныла с новой силой. Выворачивая из прихожей, в коридорчике показалась черная тень, тихо шагающая в сторону кухни, но вовремя остановилась, не решаясь выйти на свет. Арсений остановился прямо у порога, не спешил его перешагивать, а наблюдал за юношей, который чудесным образом оказался за пределами гостиной. Даже в темноте те голубые глаза горели синим пламенем, прожигая пленного насквозь. Эта тень больше не смела шевелиться, она замерла. Замер и сам Антон, чувствуя на себе неодобрительный и даже агрессивный взгляд. Вот-вот и нападут, растерзают, окрасят пол в бордовый. — Что ты здесь делаешь? — грубо прошипел черный силуэт, не собираясь показываться на глаза. — Шастаешь по моей квартире пока я этого не вижу? Не боишься быть пойманным? — продолжил брюнет. Он шипел как змеюка в черной коже. Ничего отвратительней быть и не может. — Я… Мне нужно было… в туалет, — юноша себя чувствовал провинившимся школьником, которого носом тыкают в тетрадку и указывают на ошибки. — Как-то мимо прошел. Туалет был намного ближе, чем кухня. Перепутал? — но убийца не собирался верить незнакомому мальчишке. Тот мог наплести все, что только вздумается. Мог многое сочинить и строить из себя лапочку-зайку, а на самом деле являться наркоманом в поисках дозы и колес. — Я решил передохнуть, пока доползал до сюда, — оправдывался малец, руками выстраивая баррикаду перед собой. — «Передохнуть», — спародировал мужчина, кривя свою морду. — Иди отсюда поскорее, пока у меня настроения нет придумывать для тебя наказания. Но оно может быстро проснуться… От страха, что убийца говорит правду, мальчишка подскочил на одну ногу, отталкиваясь от стола и от спинки стула, на котором только-только сидел и набирался сил. Но они так и не появились, а как только тело вскочило, то кругом пошла и голова. Закружилось вокруг все: стеклянный стол, перевернутый экраном вверх телефон, стулья, холодильник. — Ладно. Хорошо. Простите, — извинился Антон, понимая, что он в логове опасного преступника и лучше играть по его правилам, чем выбешивать и добиваться своей правоты. Парень еще не знал где та грань, за которую лучше не заходить, за которой убийца будет хвататься за ножи и приставлять к виску дуло от своего любименького пистолета. У киллеров ведь есть фавориты в этом вопрос? Самый любимый и почти родной пистолет… Плечом подпирая стену, мальчишка начал прыгать на одной ноге в сторону убийцы, стоящего в проходе. Другого выхода из кухни не было, так что пришлось толкаться с мужчиной в коридорчике и пробивать себе путь обратно в гостиную. — Стоять, — приказал Арсений. Раз сегодня пленный играет по правилам брюнета, то пришлось подчиниться. — Куда пошел? — В… в гостиную, — странный был вопрос, ведь его сами только что прогнали и послали обратно. — То есть тебе уже перехотелось? Странно, тебе не кажется? Шастун закусил нижнюю губу, тяжело выдыхая. Он понимал: чем дольше он стоит на месте, тем меньше шансов допрыгать до дивана обратно. Придется ползти. И вот тело начало съезжать по стенке, усаживаясь на пол. Силы покинули, наступила боль и отчаяние. И много-много страха. Антон почувствовал, что кто-то сзади схватил за подмышки и потянул наверх. Парня вытянули в вертикальное положение, помогая уменьшить вес собственного тела и носочками ощущать пол под собой. — Я обоссанные тобой тряпки менять не собираюсь, — оторвав юношу от пола, хватая за живот, ребра, руки, убийца понес тряпичную куклу в сторону туалетной комнаты. Лучше постоять пару минут, облокачивая на себя молодого человека, не давая башкой упасть в унитаз, чем после менять тряпки и вытирать лужу, наделанную Антоном.***
Такими темпами прошла неделя. Страх смерти не отступал. Каждую ночь парень ждал, что в гостиную вломится тот незнакомец с ножом в руках и вгонит лезвие в грудь. Каждый раз, закрывая веки, Антон видит эти горящие синим пламенем глаза. Каждый раз, засыпая, тело подрывается с дивана, а нога разрывается в новой порции боли. Это было невыносимо. Невыносимо ждать смерти, когда она уже дышит в затылок и шепчет на ушко: «Я здесь». Парень даже успел выучить расписание убийцы, хоть он ходил по квартире весьма странно и непонятно. Ранним утром уже на ногах, поздней ночью вообще не спит, а днем сидит в своей комнате, заперев дверь на ключ. По вечерам выходит, делает обход и садится на кухне за стеклянный стол с грязными тряпками, инструментами и перебирает свое оружие. Разбирает пистолеты, чистит корпусы, механизмы, разрабатывает глючащие крючки. А затем снова собирает в изначальный вид, натирая до блеска металл. Так было каждый вечер. Затем наступает ночь и тот вновь скрывается за дверью своей комнаты. Сначала казалось, что убийца спит в это время, но однажды, проснувшись посреди ночи, Антон почувствовал некие вибрации, исходящие от шагов некого, кто кружил по квартире. Попов ходил и под дверью гостиной, останавливаясь прямо около нее, ходил на кухне, по прихожей. Все кружил, как орел над своей добычей. И юноша не мог понять в чем дело. Зачем ходить глубокой ночью по собственной квартире до самого утра, пока не встанет солнце? Как стрелки часов останавливаются на десяти утра, с этого момента тень Арсения пропадает от всех радаров, закрываясь в своей берлоге хищника. Затем днем снова пусто и тихо. И только вечером убийца вновь показывает свой нос и бредет на кухню. Антона это пугало до чертиков. Но ничего так не могло напугать, как произошедшее этой ночью… Глаза сами по себе закатываются под веки, опрокидывая себя в мир Морфея. Там было намного безопаснее и спокойнее, но вот с каждым днем в его спокойное царство было все сложнее и сложнее попасть. И все же в этот раз повезло, и парень уносится на своем пушистом и мягком облачке, для простых смертных — подушке, в самые потаенные места своего мозга, генерируя сны. Все было хорошо, но вдруг в организме проснулась паника. Сама по себе. Она начала давить и распирать, подавать сигналы. На эти сигналы и откликнулся Антон, приоткрывая свои уставшие глазки. Притянув подушку чуть ближе, парень начал размыленным зрением осматривать гостиную. Все еще темно, и только в самом углу сидела неприметная тень, на которую и не сразу обратил внимание юноша. Она не шевелилась — замерла. Думала, что ее не заметят как обычно, ведь не первую ночь нечто проводит в этом кресле в самом углу у окна. Но нечто допустило одну серьезную ошибку. Услышав шуршание, Шастун привстал с дивана, оглядывая комнату еще раз. Если это сон, то почему звуки настолько реальны? И вот изумруды фокусируются на сидящем в кресле силуэте. Мгновенная реакция и страх, взбудораживающий все тело от пяток до кончиков волос. Мурашки пронзили кожу и мышцы, царапая кости внутри. Тело больше не могло лечь в изначальное положение, теперь Антон пялился на тень в ответ, не понимая: кошмар или реальность. Нечто снова зашевелилось в кресле, давая понять, что оно живое. Длинные ноги подняли себя и медленно поплелись в сторону выхода. Его раскрыли, его заметили, но ничего. Он придет еще раз, когда парнишка вновь заснет и не будет ничего понимать. Арсений зайдет снова, чтобы взглянуть и осмотреть мальчика, который буквально выпорхнул из окна третьего этажа. Подойдет к дивану поближе, чтобы увидеть того, кого вскоре продаст чужаку за нехилую сумму взамен. А чужак будет веселиться с Тошкой в мягкой постели, воплощать все свои грязные мысли в реальность, а в этом ему поможет живая секс-игрушка. Извращенцы, одинокие богатые женщины и нелегальные клубы с проститутками готовы вывалить немалую сумму, чтобы у них появилась хорошенькая игрушка с нужными параметрами: высокий, худой и симпатичный…