Выстрел.
Антон дернулся в конвульсиях, не успев почувствовать боли. Теперь тело навсегда обездвижено. Теперь глаза навсегда погасли, уставившись в потолок. И Попов не жалел ни его, ни себя. Он молча посматривал на обмякшее тело сверху вниз.Был мальчик и тут же перестал существовать.
Развернувшись к железной двери, чтобы покинуть темное помещение, она тут же под непонятной силой захлопнулась. Сама собой, оставив после себя лишь грохот. Арсений нахмурил брови, осматривая бетонную холодную коробку, где вместе с мужчиной валялось убитое тело. Он внимательно исследовал серые стены, пытаясь понять, как выбраться на волю… Но детские крики за пределами коробки привлекли внимание брюнета, что тот поплелся в сторону закрытой двери. Детский плач разрывал душу мужчины, но по какой причине? — ААА! Папа! — Алиса?! Попов вытянул шею, не веря в происходящее. Он рванул вперед, с разбегу впечатываясь в железную дверь в попытках освободиться из ловушки. — Алиса! Я сейчас! — ААА! Мужчина бился плечом, бил кулаками, кричал — делал все, для того чтобы бежать на помощь и защищать детей ценой своей жизни. — Папа, помоги нам! — Паша? — Арсений застыл, обливаясь холодным потоком из пота. — Паша, я сейчас. Я уже иду! Папа рядом! — Папа! Помоги, папа! — Папа сейчас придет… Вновь разбежавшись и ударив плечом по двери, она лишь угрюмо затрещала. А после поверх детских криков раздались выстрелы. Громкие, неожиданные выстрелы. И плачь тут же стих. Навсегда. Оглушительная тишина поглотила убийцу. Он обмяк и сполз по двери вниз, переставая долбиться. И только одно мертвое тело могло порадовать себя своим присутствием. Будто совсем и не одинок. Но куда же оно делось? Обернувшись, Попов рассматривал пустой пол и лужу крови, на месте пропавшего Антона. — Арсений, — нежный голосок раздался над ухом. — Арсений, почему на тебе кровь? «Она» приложила аккуратные тонкие ладони к сердцу, чувствуя как оно уже давно перестало стучать. — Откуда так много крови? Чья она? Попов покачал головой, не зная что говорить. Он смотрел на нее своими преданными глазами, готовыми приложить весь мир к ее ногам. Она снова рядом, и снова дает тепло одним своим взглядом. — Она, наверное, моя? Силуэт девушки опустила грустные, наполненные отчаянием глаза, разглядывая как чистые белые вещи утопали в ручьях крови. — Она моя, Арсений. «Она» поднесла испачканные руки к мужу и тут же сгорела на его глазах, оставляя один пепел. — Алена, — прошептал изодранным сердцем убийца, на коленях подползая к горстке пепла. Он искупал свои длинные ледяные пальцы в пыли, молясь, чтобы та вернулась. Но на плечо упало что-то тяжелое. Оно схватило и сжало кожу через футболку, когтями скользя внутрь, разрывая мышцы на своем пути. Стало так больно, что Арсений развернулся. Увидел нечеловеческую кисть на своем плече. Длиннющие черные пальцы, когти, заостренные на концах. Рука, принадлежащая нечто, выделяла слизь. Она хлюпала при любом движении черных пальцев, а запах от нее отходил гнилью. Тошнота подкатила к горлу Попова, и он поспешил обернуться за свою спину, чтобы встретиться лицом к лицу со своим страхом. Перед ним проявился темные исхудалый силуэт. Это что-то было несомненно выше обычного человека на несколько метров. Оно упиралось своей головой в потолок. Из груди рвались изломанные ребра, а из ран текла черная жижа. Она стекала по тонким палкам-ногам и образовывала лужу на полу. Как странно, что тело было покрыто чешуей, как у змеи. А глаза светились похлеще, чем самые мощные фонари. Они сводили с ума мужчину, что тот от неизбежности затыкал уши, зажимал до салютов в темноте веки, лишь бы больше не видеть свечения в тесноте. Кружилось все вокруг пухшей головы. Крики, выстрелы, запах крови, Глок, пепел. — Хватит! В миг все встало на свои места. Силуэт исчез, пепел растворился в воздухе, лужа крови от мальчика впиталась в бетон и не оставила ни одного пятна. Все стихло, и Арсений устало выдохнул в ладони. Кошмары? — А знаешь что? От неожиданно раздавшегося голоса за спиной Попов вновь дергано обернулся. Каждый раз что-то вырастало за спиной и требовало к себе внимания. — Ты потерял все в своей жизни. А теперь потеряешь и меня. Живой Антон стоял прямо перед убийцей. Стоял невредимым прямо перед тем, кто лишил его жизни. Все такой же дерзкий и упрямый мальчишка. Но держал в своей руке такой же дерзкий Глок. — Если не станет меня — не станет и тебя, — загадочно прошептал Антон. Тут же приложил к виску дуло и смело выпустил в голову пулю.***
Попов вскочил с кровати, утаскивая за собой подушку и мокрое одеяло. Комната как никогда кружилась, заставляя желудок с секунды на секунду выйти из тела и вывернуть свой грязевой мешок в рвоте. Но все быстро вставало по своим законным местам. Кровать, окно, темный шкаф, стол в углу. Никаких трупов Антонов, никаких демонических существ, следов крови, криков детей. Лишь кромешная тьма и давящая тишина. — Кошмары, — обиженно буркнул в тишину мужчина, утирая со лба крупные градинки пота.***
Где-то к концу дня позвонил номер с уже знакомыми цифрами. Арсений незамедлительно снял трубку, чтобы прекратить надоедливым вибрациям разрывать нервные волокна. — Я принес тебе славную весть, Арсений, — сразу радостно произнес в трубку Руслан, разыгрывая аппетит абонента. — … — Попов промолчал в ответ. — Алло? — нахмурился коллега, рассматривая на экране таймер входящего звонка. — Какую? — подал признаки жизни телефон. — Я смог договориться с людьми, и мы нашли и даже пробили номер той машины. — Какой машины? — Ну… Как какой? Той самой машины, на которой приехали люди, угрожавшие нашему юристу Денису. Сердце заскакало в груди. Наконец, появилась хоть какая-никакая зацепка за долгие два года. — Я скину тебе адрес. Приезжай прямо сейчас, если интересно взглянуть на это своими глазами.***
— Вот, сейчас видите? — незнакомый мужик тыкать пальцем в монитор. — А сейчас он окажется по этому адресу, видите? По монитору компьютера видео перескакивали с одного места на другое. Совершенно разные дороги, отличающиеся друг от друга картинки, но машина везде была одна и та же. На этих видео с камер дорожного наблюдения черный джип разъезжал по дорогам Питера. А после припарковался у незнакомого никому здания. Арсений прищурился, присмотрелся к пикселям, на месте которых должны были быть номера. Помещение, в котором находилось четверо взрослых мужиков, было небольшим. Каждый из присутствующих не доверял даже самому себе. Это уже было как привычкой. Но любовь к деньгам заставляла хакеров оказать очередную услугу. Валялось огромное количество запутанных проводов, много мониторов, разбросанные по всему рабочему столу стопки бумаг и папок. Свет был выключен, но включенные мониторы с легкостью справились с проблемой освещения. Попов склонился к компьютеру под чутким надзором одного из хакеров. Пересматривал повторы снова и снова, все пытаясь понять, откуда черный джип неожиданно выполз на КАД. А Белый стоял позади. Не мешал брюнету анализировать. — Батр, — позвал грубые голос с хрипотцой. — Ты лучше покажи, куда постоянно приезжает машина. — Харл, и без тебя разберусь, — «Батр» отмахнулся от друга и включил другое видео. — Смотрите. Вот сюда, последние три дня, постоянно приезжал этот автомобиль. В одно и тоже время, — добавил айтишник. Из него постоянно выходил один и тот же человек. Как только из джипа вышел нечеткий силуэт, «Батр» клацнул по пробелу, остановив тем самым видео. Он приблизил его, но качество видео с камеры оставляло желать лучшего. Лица того человека, конечно, было не разглядеть, но что-то все же было полезным. — Высокий и светловолосый, — промямлил про себя Арсений, разглядывая картинку. — А заходит постоянно туда, — видео опять включилось, и человек зашел в здание через неприметную дверь. — Дай мне адрес этого здания, — потребовал Попов, и ему тут же протянули яркий стикер с написанным адресом. — Приезжает постоянно в 16 часов, — уточнил «Харл». Высокий, пухлый мужчина, которого коллега обзывал «Харлом», вплотную подошел к Белому. Это было настолько странно, что Руслан с непониманием пялился прямо на мужика. — Мы работу сделали. Теперь деньги, — наконец произнес тот. Белый покачал головой и передал в руки плотный непросвечиваемый конверт. — Возможно, нам еще понадобятся ваши услуги, — предупредил Руслан, выпуская конверт из рук. — Всегда будем рады вам помочь. За деньги, — произнес «Батр» и встал со стула, освобождая его Арсению, чтобы тот получше изучил весь материал. Арсений утонул в кресле, поерзал в нем, нахмурился от странных непривычных ощущений и запаха чужой территории, но все же включил видео с самого начала. Снова и снова он пересматривал записи, пытался не пропустить важных деталей. Они с Русланом внимательно следили за черным джипом, на котором приехал незнакомец, пытались запомнить все: номер машины, какие диски установлены на колесах, марку, форму кузова. Все это делалось, чтобы при личной встрече не перепутать. — Я не знаю этого человека, — начал Белый. — Я знаком почти со всеми в криминальной сфере, но его не знаю. Может не местный? — Может шестерка какая-нибудь? В банде состоит. Но меня больше беспокоит заинтересованность этой банды во мне, — прохрипел брюнет. — Ответ прост. Ты берешь заказы, Попов. Это кто-то мстит тебе за труп. Ты — киллер. — А ты мучаешь людей, а потом отпускаешь. Шанс того, что тебе будут мстить, в несколько раз выше. Мертвые меня не достанут, — зло прошипел убийца. — Но зато живые достанут. Трупы ведь к кому-то привязаны. Родные, друзья… — Заткнись! Арсений почернел в лице. Такой правды убийца знать точно не желал.°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°
— Мне флешку с видео передали, — неожиданно сказал Белый, повертев флэшку в руке, привлекая внимания убийцы. Шедший впереди брюнет любопытно оглянулся на коллегу. Тот будто специально манил убийцу и обращал на себя с каждым разом больше внимания. — Сколько я должен? — Да ладно тебе, флешку я-то бесплатно отдам, — хохотнул преступник, передавая объект в нужные руки. — Ты передал конверт с деньгами. Сколько я должен? — А, это? Да не парься, — Руслан махнул рукой и побрел дальше, делая вид, что вообще не заметил вопроса. — Почему ты мне помогаешь? Попов недоверчиво сдвинул брови и просканировал спину коллеги. С такой «добротой» от почти незнакомого мужика, брюнет сталкивался впервые. — Все до боли просто. Услуга за услугу. Сейчас я помогу тебе, потом ты поможешь мне, — оба остановились у BMW. — Ну что, союзники? Белый сделал неожиданное для киллера движение — протянул ладонь для рукопожатия. Попов лишь неодобрительно посмотрел на протянутую руку. — Дашь на дашь, — напомнил преступник, протягивая ладонь ближе. — Ладно, — с подозрением Попов протянул руку следом. Крепкое рукопожатие закрепило договор между двумя преступниками.***
Этим днем было не так шумно, как во все остальные. В обед уважаемые самими собой гости только начинали видеть свои первые сны. Сегодняшней ночью темные людишки с криминальным прошлым, настоящим и будущим хорошенько потрепали просторный холл отеля. Вокруг тоскливого и задумчивого Арсения летали клубы дыма, не желающие выветриваться из помещения. Стоял в носу ублюдский запах алкоголя, которого убийца не прочь был бы вылить в себя, был бы он на своих двоих, а не на четырех колесах. Мужчина тупо гонял воду по стакану круговыми движениями, игнорируя запахи, бубнеж только просыпающихся гостей и саму разруху. У бара все же было спокойнее. — Я думал, что только вечером увижу тебя здесь, — нежданно послышалось над ухом. — А я думал, что ты порадуешься тому, что я приехал раньше, — буркнул в ответ брюнет. — Я порадуюсь после того, как ты расскажешь мне о своих успехах в поиске, — осторожно начал Матвиенко, поглядывая на удрученного друга. — Ты же можешь мне довериться. Если нужна помощь финансово или… — Нет, — резко перебил Попов. — У меня есть деньги, — соврал убийца, в долгих паузах позволяя себе медленно захлебывать воду из стакана. — Ты можешь на меня положиться, если что-то вдруг пойдет не так или потребуется помощь. Она ведь была не только твоей семьей, но и моей. Она мне тоже не чужая. — Я знаю, — коротко ответил Арсений. — Спасибо. — Так вы ничего нужного не смогли найти? Я думал, что Руслан профессионал своего дела. Столько при мне заказов взял в моем же отеле. Большинство из них были удачными в своем исходе, — подбодрил Сергей. — Ну… появилась с его помощью у меня одна зацепка, — аккуратно открыл одну завесу тайн. — Но большего пока не скажу. — Суеверным стал? — Осторожным, — поправил убийца. — Ну раз за такое время у тебя появилось хоть что-то, то почему я не вижу на твоем лице радости или азарта? Куда ты дел Попова, самозванец?! — попытался развеселить друга хозяин отеля, но на лице так и не промелькнуло даже намека на радость. — Не смешно. У меня проблема в другом, — уже зло профырчал брюнет. — Забери Антона к себе в отель, попробуй найти ещё одного заказчика. Брови у Сергея поползли вверх от удивления. А потом он нервно хмыкнул. — А почему он до сих пор не мертв? Я же дал тебе разрешение. После подслушанного предложения, у бармена выскользнула бутылка дорогого коньяка. Вздрогнув от сокрушительного звона толстого стекла, бармен испуганно поднял провинившийся взгляд на хозяина. Запах алкоголя окутал барную стойку и двух мужчин за ней. — Убирай! Чего стоишь?! — прокричал Матвиенко на работника бара, пока тот стеклянными глазами высматривал злость на хозяине отеля. — Я вычту из твоей зарплаты шесть таких бутылок, — плюнул в сторону бармена Сергей, проучая за малейшую ошибку. — Я не смог, — тихо оправдывался убийца. — Не смог? В каком смысле? Ты пожалел наркомана? Ты видел, что он творил? Да я из-за него чуть связи с заказчиками не утерял. Так выкобеливаться перед тобой, мной и заказчиками еще никто себе не позволял. Воткнуть нож в убийцу! Это какой он страх потерял?! — раскричался армянин. — Руку не отрубил и ладно… — под нос пробубнил убийца. — Не понял… — грубее переспросил друг собеседника. — Лезвие не глубоко зашло, рану зашил самостоятельно. Обезболивающие помогают, — добавил в тишину мужчина, поглядывая удрученными глазами на покрасневшего армянина. Матвиенко выдержал долгую паузу, сдерживая в себе всю неприязнь к словам киллера, в котором проснулась жалость к мальчишке-наркоману. — Почему он не остался в лесу? — холодно спросил Сергей. — Я не смог оставить его тело там. — … — Скажи мне, раз такой умный. Легко убить человека, когда он на тебя смотрит? — Тебе это раньше не мешало. — Когда на тебя сморят ее глаза, — тут же перебил Арсений. Матвиенко обеспокоено повертел головой, уверяя себя в том, что разговор не подслушивается. — Арсений… Два года прошло. Прекращай. Я умоляю тебя. Я это уже не первый раз слышу. Кошмары с ней, запои. А теперь еще и ее призраки в живом человеке. — Это не призраки. Это правда. Она сидит сейчас в моей квартире. — Ее нет, — напомнил друг. — А она сидит. Только в другом теле. Матвиенко беспокойно продвинул комок слюны, вставший поперек горла. — Не пугай меня. — Я не сумасшедший, — возмущенно прошипел киллер. — Я в сознании. — Ты пил? — Да ты меня вообще слышишь?! — Убей его, пока есть еще шанс. И ты избавишься от призраков. — Я не убью ее еще раз.***
Желая помочь другу справиться с призраками прошлого, Матвиенко насильно затащил Арсения к нему же домой. — Слушай, Арсений, это все нервы. Тебе нужно отвлечься. Незащищенный секс — это не выход. Клуб «Черная Роза», конечно, угрозы не приносит, но… Хватит вытрахивать все свои проблемы вместе с деньгами. — Мне больше ничего не остается. — Ты сам-то не устал? Попов тут же развернулся к другу лицом, на котором была описана вся жалость к своему существу. — Я тебя понял, — опечаленно кивнул армянин. Дверь в квартиру отворилась после того, как ключ в замке провернули несколько раз. В прихожей, как и во всей квартире стояла тишина. Мертвая тишина и атмосфера опасности. — Где он? — шепотом спросил армянин, прислушиваясь в тишь. Было ощущение, что вот-вот на него набросится тот самый мальчишка-наркоман. Из-за любого угла мог напасть непредсказуемый юноша с ножом или даже вилкой. — Сидит где-нибудь, — так же шепотом ответил Арсений. — Прячется. Осторожно выглянув из-за стены в коридорчик, ведущий на кухню, Сергей наткнулся на бледного юнца, медленно уползающего под стол от безысходности. — Живой, представляешь? — Матвиенко неприятно для ушей хохотнул, показывая пальцем в сторону юноши. — Посмотри на него, какой несчастный вид, красные глаза. Видя растерянный взгляд Антона, в армянине проснулась смелость. Превосходство над недочеловеком, которого смело можно было назвать неудачником. Уверенно шагнув в кухню и заглянув дерзко в стекляшки-глаза шатена, Сергей растянулся в страшной улыбке. — Ну здравствуй, — мужчина настолько внимательно рассматривал больную морду мальчика, пытаясь найти черты призрака. — Отпустите меня, — промычал юноша в себя, на что армянин расхохотался, почувствовав смелость внутри. — Ты до сих пор не понял? — скривился от мерзостности мужчина. — Сорвать два заказа. Поставить меня в неудобное положение перед влиятельными людьми. Поставить под угрозу мою репутацию. Осмелиться размахивать ножом… Нет, пацан. О свободе ты уже навсегда забудешь. Матвиенко наклонился к товару, будто облетев стол. Он странно пялился в мокрую мордочку мальчика, сам не зная чего на ней ищет. Круглые испуганные зрачки, пульсирующие в море из травы, дергающаяся искусанная нижняя губа. А после армянин прошипел прямо на Антона: — Не похож. Не понимая слов мужчины, Шастун нахмурился и осторожно начал отодвигаться от чужого лица. — В них пусто, Арсений. Ни-че-го, — повторил Матвиенко для друга, пока тот стоял у входа в кухню и молча смотрел на все происходящее. Решив раз и навсегда поставить дерзкого-мальчишку на место и выбить из его существа призраков прошлого убийцы, Сергей схватился за спинку стула. Бросок был столь неожиданным, что парень не успел понять всего происходящего, как тут же завыло в голове. Опрокинув стул, на котором жался Антон, армянин в добавок хорошенько проехался ногой по распластавшемуся на полу телу. Он не видел куда бьет, поэтому прилагал как больше сил в последующий удар. По голове, животу, ребрам. От страха и боли Шастун скрутился в калачик, закрывая руками свои уязвимые места. Сами глаза намокли, но до последнего сдерживали слезинки в себе. Тогда его оставили и ушли. Обнимая ножку стола и чувствуя опрокинутый стул за своей спиной, Антон следил за тем, как четыре ноги уходили по коридорчику в прихожую. И даже через полчаса парень все не осмеливался встать на четвереньки и уползти в гостиную, спрятавшись там за диван. Казалось, что мужчины снова придут с минуту на минуту и добьют тело до беспамятства. Изнасилуют и выкинут в канаву, избавившись от трупа.***
Как такое поле с молодой свежей травкой может остаться незамеченной? Арсений шагал туда, куда его ведет само желание. Пальцами перебирал лепестки цветов, благоухающих в этом поле. В этом мире…Голубое небо с пушистыми облаками и зеленая травка с прекрасными душистыми лилиями.
— Арсений, — нежно позвал голосок. Тонкий силуэт девушки зазывал к себе. Она манила своей ладонью подойти ближе и утонуть в воспоминаниях. И Арсений подошел к светлой тени, улыбаясь шире своего лица. — Ты меня любишь? — плавно протянула она своим голоском. — Конечно. Я люблю тебя больше жизни. Он так давно не видел ее лица. Так давно не слышал ее голоса. Встретившись с ней вновь спустя долгие страшные года, Арсений умылся слезами. Вот бы остаться в этом поле с ней навеки. — Почему тебя нет? Почему ты не со мной? — Арсений, я есть. Я в твоем сердце, — девушка накрыла его сердце, слушая как оно бьется. Так спокойно. Те самые светло-зеленые, с густыми длинными ресницами. Всегда согревали и успокаивали. Они стали появляться все чаще и чаще. И теперь не только во снах, а еще и в реальной жизни. Желая почувствовать ее вкус, запах, Арсений потянулся к светлому силуэту. Со всей осторожностью коснулся ее губ, боясь спугнуть. С такой легкостью углублялся в поцелуй, что мурашки обвили все тело своей щекоткой. Закрыв глаза от наслаждения, Попов не заметил того, как светлый силуэт девушки испарился. В воздухе распался на мелкие хлопья, растворяясь на ветру. Но Арсений продолжал чувствовать крылатый поцелуй и ее забытый запах. От чего-то губы уже были холоднее, с привкусом крови. Нахмурившись, брюнет открыл обеспокоенные глаза, встречаясь не со светлым личиком дорогого ему человека, а с бледным и мокрым. Антон рыдая стоял и поддавался напору брюнета все же отдаться во власть греховного искушения. Но от внезапной подмены брюнет сильно оттолкнул мальчишку от себя и стер со своих губ ужасную горечь, оставленную Антоном. Как быстро преобразилось поле. Оно почернело, а молодую травку залило дегтевым дождем.***
С красными от слез и бессонницы глазами Арсений нервно заползал пальцами в волосы, надеясь выдернуть каждую волосинку с корнем. Стены в собственной спальне давили с четырех сторон, а подушки с одеялами душили, завязывая на шее петлю. Минуты тикали, и с каждой последующей мужчина приходил в себя. Спальня вырисовывалась своей родной мебелью, и в окне уже не капал дегтевый дождь, а светила сиреневая луна. Но в ушах до сих пор стояли стоны, будто это было не продолжением сна. Утерев мокрое лицо уголком одеяла, Попов прислушался к своим галлюцинациям. За стенкой что-то мурлыкало, сопело, кашляло, шипело и внутриутробно кричало. Решив, что он сходит с ума, Арсений направился на встречу со своими глюками. Они подавали признаки своего существования в гостиной, на что мужчина мигом влетел в нее. Брюнет погрузился в темень, в дали которой что-то резко затихло в своих рыданиях. От нервной беспокойной ночи Арсений кулаком вдавил выключатель, и лампы осветили неприятной вспышкой гостиную. Щурясь от боли в глазах, Антон уползал к углу и прижимался к стене, лишь бы остаться незамеченным. Мигом утер капли с щек и шмыгнул носом, приводя себя в порядок перед мучителем. — Ты очень громко это делаешь, — стоя в дверях, прошипел убийца. Он осмотрел комнату, диван, пол, думая, что найдет на ней лужу крови или рвоты. Но нашел лишь зареванного мальчишку, прятавшегося в углу за диваном. — Ты знаешь, что если разбудить меня, то будет очень плохо? — продолжил грозно брюнет, поглядывая на извивающегося мальчика, сидящего у стены в попытках заткнуться и не шуметь. — Я не люблю, когда в моем доме мне кто-то мешает. Я не хочу слышать в своей квартире чей-либо голос, плачь, шаги посреди ночи. Антон только сильнее продолжил дрожать и кряхтеть в прижатую к губам ладонь. — Какого черта ты орешь посреди ночи? Швы разошлись на ноге? — но на вопросы не могли даже пикнуть. Арсений сурово двинулся к будущему товару, дабы проверить целостность швов, и от этого юноша завопил и извивался сильнее. Антон перекрывал проход к себе руками, отгоняя чужака от личной территории. — Н…не…нет, — истерично шипел Шастун, как только руки мужчины подцепили его за футболку и оттянули от угла. Цепкие пальцы немедля схватились за резинку спортивных штанов, стянув их по колени с Антона. Мальчика колотило в панике, а трясущиеся руки все пытались натянуть штаны обратно. Но задача была непосильна. Ему приходилось тщательно следить за действиями убийцы, чтобы в любой опасный момент вцепиться в преступника своими ногтями. Парень утих, как только ледяные пальцы брюнета приступили щупать швы и слегка надавливать на затянутую рану, разыскивая участок боли. — Болит? — наконец спросил Попов, не зная настоящей причины истерики пленного. Антон помахал головой. — Тогда что? — уже агрессивней прорычал мужчина, вызывая у истеричного паренька новую порцию слез. — Тоже кошмары? И Антон кивнул, останавливая своим лживым ответом расспросы убийцы. Вся его жизнь была одним длинным мучительным кошмаром. — Пойдем, — неожиданно кинул приказ преступник, утаскивая за собой мальчика. — Понюхаешь воздух. — Нет. Я не могу. Мне плохо. Оставь! — припираясь, кричал Антон, тормозя пятками, чтоб не утащили за дверь. — Мне плевать, что ты можешь, а что нет. Я сказал — ты сделал, — рыкнул убийца, насильно вытаскивая из угла зашуганную зверюшку. Накинув пальто на себя, а парня оставив в одной растянутой футболке, Арсений за шкирку потащил ноющего юношу по лестнице вниз. Тому не было сил даже сопротивляться, хвататься за поручни и лезть по стене подъезда, веря, что сможет извертеться от цепкой хватки хищника. Его грубо толкнули в железную подъездную дверь, силой утаскивая на улицу. Кромешная темень поглотила двор и дома вокруг, и лишь тусклая лампочка, висящая у двери указала тусклым светом путь к ближней лавочке. Почувствовав носом свободу и прохладный ночной ветерок, Шастун вдруг завопил неистовым голосом: — Люд…! — раздалось во весь двор. Не успев докричать конец слова, как по губам прилетел жгучий шлепок. Боль расползлась с губ по всему лицу, за которое вскоре схватили и потянули в сторону. Пальцы готовы были выдавить глаза, разорвать нижнюю губу, растерзать впавшие щеки. Антон кряхтел от боли, пока чужая рука не толкнула пленного спиной назад. Потеряв ориентацию в пространстве, Шастун шлепнулся на скамейку, мигом закрывая свою голову, чтоб не прилетели в него добивающие удары. Но вместо этого, мальчишку схватили за копну светлых волос, обращая внимания на последнее предупреждение: — Зубы дороги? Еще раз крикнешь, и я одним своим ударом лишу их тебя. Понял? — скривился в тяжелом выражении лица убийца. — Сидишь и не дергаешься. Привлечешь внимание — твоя жизнь прервется на этом же моменте. — Дыши воздухом, — Попов сел рядом и облокотился. Сидеть на свежем воздухе было куда лучше, чем в душном помещении. Вокруг порхала тишина, а во всех квартирах давным-давно погас свет. Парня перестало трясти, слезы высохли, неприятно стягивая на щеках кожу. Сильно хотелось спать и щипало глаза, но парень продолжал со всей внимательностью осматривать двор. Куда бежать? Где скрыться? Что кричать? Так много вопросов, на которые пленный не может ответить. Максимум до куда ноги успеют унести тело мальчика — это следующая скамейка, находящаяся в десяти метрах от него. Там, у фонарного столба, шатена и уткнут носом в землю, как нашкодившего котенка. Копошения в кармане смогли отвлечь Антона от размышлений над планом побега. Арсений рылся в своем пальто, пытаясь найти что-то столь важное для него в эту минуту. Сигареты. Убийца вытащил помятую красную пачку сигарет. Юноша облизнулся. Ему так сильно хотелось почувствовать ядовитый дым в своих легких, жадно затянуться еще, чтобы голову покрыла пелена спокойствия. Но за место Шастуна все это делал мужчина в черном. Он настолько сладко выдыхал табачный дым из себя, что младший завидно пялился тому в лицо. Эта была не та дурь, которую со всей своей щедрой душой отдал Павел в отеле. Это были обычные сигаретные палочки, и от них хотелось зависеть. Как оказалось, в пачке была последняя папироска, от чего убийца что-то пробурчал под нос и, зло смяв, выбросил комок в мусорный бак. — М… можно? — испуганно спросил Антон, посматривая на руку старшего. Тот раздражительно кинул на пленного взгляд. — Эта последняя, — сердито проговорил мужчина. Отрицательный ответ заставил поникнуть головой шатена. Он обиженно начал рассматривать чужие кроссовки, надетые на его ноги, и ждать какого-то чуда. И это чудо произошло. Видимо, сжалившись, зная, на что способна зависимость, Арсений протянул к губам парня тлеющую сигарету. Антон, без лишних слов, накинулся и прикусил разодранными губами фильтр. Теплый дым ворвался в легкие, а горьковатый вкус остался на языке. Парень поплыл. Зависимость держала в оковах, и одна сигарета не смогла утолить жажду захлебнуться в дыму. Арсений резко вскочил на ноги, решаясь идти в поисках добавки. Круглосуточный магазинчик на углу мог подойти. До утра уже не дотерпеть. Антон понял, что сейчас нужно переться куда-то еще, но и не сопротивлялся. Тихо встал и пошел следом за убийцей. В круглосуточном магазине пахло гнилью и перегаром. Видимо, сюда заходят местные алкоголики. Магазинчик был маленьким. Всего лишь одна касса, рядом калькулятор и мелочь в целлофановом пакетике. Все так странно. Кроме различного алкоголя и закусок ничего больше на прилавках не стояло. А лоток с сигаретами был в метрах трех от кассы. Арсений отошел к ним. На кассе сидела крупная женщина, пересчитывала копейки в ладони и сбрасывала в тот же целлофановый пакет с другими монетками. Антон тут же огляделся. Глаза так быстро бегали по кругу, пытаясь выпытать из головы еще один план на побег. Свидетель. Прямо перед мальчиком стоял свидетель в виде кассирши, которая обязана была помочь. И пока Попов выбирал у лотка свои родненькие сигареты для упокоения буйной душонки, Шастун подошел вплотную к кассе и встал в ступор. — Уже выбрали что-то? — чавкая жвачкой, спросила женщина у странного клиента. — Да, — не с первого раза произнес юноша. Он оглянулся за свою спину, контролируя похитителя, и тут же обернулся назад, тараторя о помощи: — Помогите мне, пожалуйста. Меня похитили. Вызовите полицию, прошу вас. Полицию. Кассирша испуганно подняла на парня выпученные глаза. От шока женщина вовсе забыла, что во рту существовала жвачка. Она взглянула на парня, надеясь, что тот под градусом или несчастный нарик, но тут же перевела взгляд в бок. — Меня похитили и собирались продать в… В поясницу ткнулось что-то жесткое. Зад куртки приподняли, и уже к голой коже прислонился холодный металл. От неожиданности брови Антона взмыли до небес. По спине пробежала волна холодка, и не от ледяного корпуса Глока, а от страха смерти, дышащей в затылок. Сердце застыло вовсе, будто в груди оно никогда и не билось. Только парень понимал, что смерть ждет его позади, поэтому мило улыбнулся кассирше, будто диалога и просьбы о помощи не было в помине. И как-то резко план побега улетучился с головы, а новые идеи перестали генерироваться. Арсений встал рядом, обтирая плечо шатена своим, а рука так и продолжала шебуршать у того под курткой. Покупателей не было, на дворе ночь, кассирша одна, одинокий круглосуточный магазинчик без охраны. Попов был полностью уверен в своей победе. Брюнет кинул на прилавок две пачки своих любимых. — С вас триста шестьдесят, — пробив, потребовала продавщица, продолжая подозрительно пялиться на обоих. Парень улыбался, мужчина рядом тоже, а кассирша была рада получить деньги за сегодняшнюю ночь, даже от таких двух наркоупырков. После клиенты направились к выходу. Со стороны вроде ничего криминального, да? Один мужчина обнимал другого мужчину за талию, шебурша рукой под курткой. Никто даже не подумает, что там может оказаться пистолет. Все подумают, что педики вышли погулять на ночь глядя. Еще один шанс на спасение упущен. Теперь точно всё. Пока Антона тащили на выход, тыкая смертельно холодным металлом в спину, в голове проносились ужасные мысли. Либо убьют, либо изнасилуют, либо изобьют, либо будут мучать. Одно другого лучше. Выбирай, что хочешь, что вкуснее. Сердце так и не запустилось. Парень не дышал, даже слюну было трудно проглотить, горло настолько сильно сжало. Мышцы на спине напряглись до одурения, боясь почувствовать боль и пулю в пояснице. Хотелось изворачиваться, лишь бы не чувствовать прижатый ствол, но тело сковало. Шагали лишь длинные ноги на согнутых коленях. Черти в голове Арсения проснулись, начали играть на нервах, прыгать, беситься, до одурения громко смеяться, прихрюкивая. Но бесы пока наблюдали со стороны, никак себя не проявляли. Ждали подходящего момента. Отойдя от магазина за угол, пленный и его до ужаса разозленный похититель зашли в тесный коридор меж домов. Здесь не поместилась бы машина, сюда не проникал свет от уличных фонарей. Здесь вообще редко ходили люди, боясь нарваться на банду уличных гопников. Именно это место, между домами, хорошо подходило, чтобы развернуть Антона и впечатать его лицом в кирпичную стену здания. Из мальчика тут же вырвался стон боли. Щекой о стену ударили так сильно, что контур кирпичей отпечатался на коже. Брюнет, не теряя драгоценного времени, прижался сзади. Живот прильнул к спине, а пах до безумия мощно уткнулся в ягодицы пленного. Преступник начал дышать ртом, выдыхая в холодный ночной воздух переизбыток возбуждения к насилию. — Этот мальчик так плохо себя вел. От шепота над ухом Антон попытался увернуться, но его вновь поставили в начальное положение сильные руки и горячий даже через брюки настойчивый пах. — Какой же все-таки ты маленький негодяй. Попов медленно, играючи провел стволом по щеке Антона, очерчивая ровные линии от виска до подбородка, нерасторопно двигая Глок по коже, получая удовольствие от своих же действий. Убийцу возбуждало только сильнее вид зашуганного парня, сжимающего глаза. Он так боялся следующих действия от старшего. — Как же паршиво ты себя ведешь, — прошептал на ушко брюнет. Он спускался кончиком дула по шее также медленно, чтобы увидеть мурашки, бегающие по телу жертвы. Выводил на шее круги и поднимался тут же вверх, не оставляя без внимания судорожно дергающийся кадык. — За плохим поведением всегда следует наказание, помнишь? Мужчина оттянул кончиком пистолета нижнюю изодранную губу Антона, затем поправил его упавшую на лоб челку. Шастун разжмурил глаза, надеясь рассмотреть силуэт, прижимающий его к стене. Посмотреть в лицо убийце, перед тем как тот совершит свое задуманное грязное дело. — Опусти глаза, мразеныш! — приказал мужчина. И парень мигом подчинился, боясь последствий. — Зачем ты просил помощи у кассирши? М? Зачем? Скажи мне? Моя ручная крыска захотел сбежать на волю? Арсений агрессивно шипел в шею, в щеку, в губы, осматривая все лицо мальчика в этой темной подворотне. — Я тебя вывел на улицу с чистыми намерениями. Думал побыть добрым дядечкой. Хотел, чтобы слезы высохли с глаз твоих, а ты так себя ведешь… Никакой благодарности. Подумывал за хорошее поведение купить тебе леденец на палочке, чтобы ты его сосал. А теперь ты сосать будешь далеко не цветную карамельку. Руки Попова поползли к ширинке брюк, пугая шатена звуками звякающей бляшки от ремня — Нет-нет-нет. Пожалуйста, — взмолился Антон. Почему это не может оказаться очередным ночным кошмаром? Почему сон не мог прерваться на этом месте? Хотелось проснуться дома, пойти в университет и нажаловаться друзьям, как он не выспался сегодня ночью из-за дурацких снов. Но нет. Сон не собирался заканчиваться. Черти начали метаться внутри поганой душонки Арсения. Они прыгали по стенам, ходили по потолкам, валили все, что попадется под руку. Они смеялись все сильнее, скакали по нервным окончаниям, хотели продолжения. Требовали продолжения. Требовали свободы. Бесы, наблюдающие со стороны начали действовать. Они конкретно вдарили по мозгам, отключая здравый рассудок и включая животные инстинкты. Хотели опробовать Антона на вкус, хотели испортить, подчинить, показать свою силу и власть. Показать кто добыча, а кто настоящий хищник с острыми клычками. Убийца прижал шатена пахом к стене, не давая пошевелиться и вилять сладкой задницей. Он был готов сделать все, чтобы в эту же секунду растерзать девственное тело в этом холодном темном месте. — Пожалуйста, — молил в стену Антон, перепуганный ярым настроем преступника на наказание. — Что «пожалуйста»? — продолжал играться с пищей тот. — Пожалуйста, не надо. Парня схватили за пучок волос на затылке, отрывая лицо от кирпичей, чтоб расслышать молитвы. Шастун прогнулся в пояснице и отклячил зад еще сильней. — И почему же? — Арсений говорил уже на ухо, шепотом, от чего пошла еще одна порция нежданых мурашек. Еще один толчок в бедро через штаны. Арсений неожиданно толкнулся в бедра пленного, ругая резким движением в сторону ягодиц. От этого поползла добавка к порции нежданных мерзких мурашек. — Я же… парень, — тупо отвертелся Антон. — Мне это не помешает. — Это неправильно, — продолжал приводить странные аргументы пацан. — «Неправильно» — это когда не я, а меня будут «натягивать». Вот это «неправильно», — огрызнулся убийца. — Ты лучше скажи мне, ты боишься боли? Шастун прослезился, пытаясь змейкой выползти из-под прижимающего его тела. И разрыдался, когда у него этого не получилось. — Но-но-но, — вытер катящиеся слезы с щек мальчика, не разрешая извиваться под ним. — Если ты так боишься боли, то дам один совет — не дергайся. Если будешь паинькой и будешь кричать в ладошку, то кончу на эту стену, а не в тебя. Вот-вот Антона разденут, изнасилуют и выбросят в ближайшую канаву. От этого Шастун разрыдался еще сильнее. Его ноги подкосились, и лицо по кирпичам начало сползать вниз. Тогда дали парню усесться на асфальт, прижавшись к стене, и истерить в рукава растянутой толстовки. — Не делайте этого. Прошу. Пожалуйста! Антона перекорежило настолько, что он стал похож на скомканного человека, а трогать такое даже для преступника стало отвратительно. — Пфф. Убийца куда-то в сторону хмыкнул, и тотчас замер. Он как статуя стоял, всматриваясь в сторону выхода из узкого коридора между домами, прислушиваясь. Прямо как сторожевая собака, которая охраняет свою территорию. Юноша завывал у стен с каждой секундой сильней, чем заставил брюнета шикнуть ему и приказать замолкнуть, иначе передумает и изнасилует, как и хотел до этого. Антон сразу замолк, проглотив скулеж. Теперь оба стояли в тесноте и тишине, посреди ночи в непонятном закоулке меж домами. Прислушивались к шагам, приближающимся к ним, и разговорам, становящимися громче. Арсений бегал глазами в стороне, рассматривая вышедших из-за угла троих мужиков в спортивках. Они шли прямо на парней, будучи уверены, что те зашли на их территорию в их район. Как ночное быдло, они похихикали, разминая свои кулаки для устрашения. — Ооо, смотрите, мужики, голубков встретили! — лицо мужчин было невозможно рассмотреть, ведь свет между домами не проникал, было видно только то, что все были коротко подстрижены, а третий вообще лысый. Их лица было тяжело рассмотреть, ведь свет уличных фонарей бил им в спины. Зато по тени убийца быстро понял кто кого выше ростом, кто самый сильный, а кто юркий. Главарь всегда начинал говорить первым, поэтому брюнет пялил на того, кто обозвал его «голубком». — Э, педики! Мы вам не помешали? — крикнул с далека местный гопник. Арсений тут же потянул парня за шиворот, ставя на ноги. Его завели за свою спину, цепко схватив за край кофты, чтобы стоял на месте и не смел даже моргнуть без разрешения. Преступник защищал свою игрушку от чужаков, не желая делиться с добычей. — Вы че тут, в жопу трахаетесь? — все трое загоготали, не прекращая подкрадываться к мужчине с мальчиком. — Пидарасы херовы, — уже крикнул второй, вынув из кармана спортивок раскладной ножик. Попов вцепился в локоть Антона, закрывая домашнего питомца за своей широкой спиной. — Это наш район, — подключился сбоку второй. Чертята и бесы отложили Антошку «на потом», теперь они интересовались гопниками, возомнившими себя крутыми. Черти облизывались, скалились, кусались. Рвались вперед, как псы, но железные цепи сдерживали их за горло. С их рыл текли вязкие слюни, капали на асфальт. Бесы раздирали груди от ужаснейших криков жадности, они хотели поглотить чужие жизни, хотели забрать их за собой. Шастун за убийцей трясся осиновым листочком, не желая становиться свидетелем стычки жестокого убийцы и районных гопников. Но тут Арсений твердо вытянул из-за пальто нечто тяжелое и темное. Глок направил на банду дуло, настаивая тех, наконец, остановиться. Трое мужиков заржали, подавая вид, что пистолет мужчины в черном и их короткий раскладной ножик стоят наравне. Но все же пожелали остановиться и поговорить с далека. — Опусти свою пукалку, пидор, — выкрикнул главарь Убийца перестал моргать и будто забыл, что значит дышать. Он непоколебимо продолжал держать пистолет и не глядя наводиться на цель. — Ты что творишь? Опусти пистолет, — испуганно прошептал Шастун, выпучив глаза посматривая на гопников. — О Господи, — добавил, понимая, что слушать его никто не собирался. И вряд ли услышали. *Выстрел* От оглушительного выстрела Антон зажмурил глаза. Казалось, что если открыть и взглянуть в сторону мужиков в спортивках, то на их месте парень увидит гору трупов и широкую лужу из крови. Так парня и увели за собой, поскорее уходя с места преступления, где недавно послышался выстрел. И все же Антон решился обернуться через плечо, узнать, на что способен преступник-психопат в нерабочее для него время. Троица сидела внизу, прикрыв от страха свои головы. Они застыли в одном положении, не понимая, кого пуля все же выбрала. Или смерть подкралась настолько незаметно, что никто из них не почувствовал боли? Выстрел так перепугал их, что в голове одного из банды напрочь вылетело о существовании ножика в его руке. По сравнению с пулей сейчас он казался никчемным штопором. Шастуна толкали вперед, пока тот шагал как будто в тумане. Голова летала в космосе, а перед глазами только похититель. Он был везде: во снах, в жизни, в воздухе, в дыме сигарет, в пище и воде. И все, с чем связан был Попов, доставляло пленному лютую боль, от которой хотелось избавиться. Избавиться от страданий. Избавить мир от себя.