Сладкая месть.

      Медленные шаги. Прохладный воздух. Под ногами хрустит свежевыпавший снежок. Утреннее солнышко светит в глаза, а Арсений чуть щурится. Так приятно. С лица просто не пропадает улыбка. Мужчина смеется, впервые за долгое время. Глаза сияют счастьем и любовью, светлые голубые глаза, которые дают надежду и безопасность. Смех. Он завораживающий. Неужели убийцу кто-то рассмешил? Но кто?       Антон вышагивает рядом в куртке Арсения, что-то оживленно рассказывает и жестикулирует руками, сам же смеется над своей историей.       Гулять по улицам Питера в такое раннее время — великолепно. Так мужчины делали чуть ли не каждое утро на протяжении уже целого года. Попов бросил свою работу, забил на старых знакомых огромный железный «гвоздь», но сохранил дружеские отношения с Серегой и Димой, с Русланом старается вообще не пересекаться. Теперь бывшему убийце с ним не по пути.       Арсений снова счастлив, он и не думал, что может найти ещё один смысл жизни и уж точно не думал, что Антон сможет его простить после такого. После всех этих моральных унижения, избиения и запугивания. Но Шастун простил, даже больше, он полюбил нового Попова, полюбил свою новую жизнь, полюбил нового себя. Он ни о чем не жалеет. Он рад, что именно так все и произошло. Рад, что Арсений заявился тогда в квартиру к парню, что затолкал тогда в машину, что после четырех месяцев не продал Макару, а оставил у себя. Антон благодарен. Антон счастлив.       Они шли бок о бок, иногда соприкасаясь руками, что вызывало улыбку у обоих. Рядом шла дорога, на которой вообще не было машин. Улицы пустые, людей мало. Но в одну секунду все изменилось. Вместо тишины…       Мимо проезжает одинокая черная машина с затонированными окнами, на нее никто из мужчин не обращает внимания, так и продолжают улыбаться и смеяться. Странный автомобиль должен был насторожить внимания хотя бы Арсения, но нет. Ничего. Машина останавливается прямо напротив мужчин. Тонированное окно водителя открывается, но не полностью, а только на одну треть. На улицу высовывается ствол черного пистолета. Выстрел… Потом еще… И еще..............       Еще пару секунд в ушах стоит этот громкий гул. От стен зданий отрикошетили все эти адские выстрелы. Мужчина ничего не понял, замер, посмотрел по сторонам, и видит как машина бьет по газам и скрывается за ближайшим поворотом. Но краем глаза Арсений замечает, как Антон потихоньку устремляется вниз, к асфальту. Только не это.       — Нет-нет-нет, — Попов подхватывает парня за подмышки, чтобы тот стоял на месте, а не падал. — Тихо-тихо, — Шастун так смотрел на брюнета теми самыми изумрудами, Алёниными. Смотрит снизу вверх, пытаясь навсегда запомнить своего спасителя, который подарил ему счастье, который дал смысл жизни под конец его никчемной жизни. Эти глаза испуганы, юноша не хочет умирать именно сейчас, только не сейчас. Не надо. Прошу. Но ноги не держат, подкашиваются, и медленно вместе с Арсением устремляется к земле. Слезы просто текут, Антон смотрит исключительно на него, на своего любимого. Он хочет снова чувствовать его губы на своих губах, на щеках, на шее, на ключице, спускаясь все ниже. Хотел снова проснуться и увидеть еще спящего мужчину, смахнуть черную челку со лба, нежно поцеловать в щеку и преданно ждать, пока тот проснется и заключит его в жаркие объятия, снова и снова зацеловывая все лицо парнишки. — Антон, я прошу тебя, вставай, — Арсений был весь в слезах, захлебывался в тихой истерике. Нужно звать на помощь, нужно орать. — Помогите! — Мужчина посмотрел по сторонам, пытаясь привлечь к себе внимания, чтобы хоть кто-то пришел на помощь. — Антон, все будет хорошо, я тебе обещаю. Я тебе обещаю. Ты только держись. На помощь! — Они уже стояли на коленях в грязном снегу, а юноша потихоньку отклоняется корпусом назад, но брюнет не дает упасть, заставляет находиться в сознании.       Антон чувствует, что все очень плохо, что веки слипаются, а перед глазами туман. Ладонь накрывает щеку перепуганного Арсения, который уже держит парня на руках, обнимает за талию. Брюнет боится потерять еще одного человека, он больше не сможет жить.       Судорожно нащупав в кармане телефон, палец тут же набирает номер скорой помощи, дрожащая кисть прикладывает мобильник к уху. Мужчина смотрит на медленно угасающие изумруды, он видит, что Шаст не сдается, что борется, пытается широко открыть глаза.       — Миллионная 30. Огнестрельное ранение. Пожалуйста, быстрее, человек умирает, — Попов все быстро произнес в трубку, пытаясь вдохнуть между всхлипами. Почему нет прохожих? Почему никто не помогает?       Антон знает, что это конец, поэтому тянется к телефону, и аккуратно тянет его от уха, разжимает пальцы и мобильник летит в снег. Арсений не готов к такому, он не хочет слышать последние стоны любимого человека, не хочет снова смотреть на смерть близкого ему человека. Так не должно быть. Только не сейчас.       Шастун тянет за шею брюнета, чтобы тот наклонился чуть ближе.       — Прости меня, — шепчет в самые губы юноша, обессиленно прикасается к губам Арсения, пытается хоть как-то целовать, но не получается. Он хочет запомнить именно этот последний поцелуй. Хочет перед смертью чувствовать тепло и любовь. Хочет запомнить это навсегда.       Арсений делает для себя то же самое, он не хочет думать, что этот поцелуй может оказаться последним, просто впивается в холодные бледные губы, отогревая их своими, вселяя жизнь. Как же брюнет хочет поменяться местами с Шастуном, как же хочет оказаться на его месте. Ведь парень не заслужил такого конца. Слезы капают прямо на бледную кожу, на лицо юноши. Арсений чувствует, что чужие губы перестают двигаться совсем, что мужчина один целует, пытаясь разбудить. Но голова шатена отклоняется назад, отрываясь от губ. Брюнет смотрит на личико, а оно холодное, уже неживое, глаза прикрыты, но не полностью.       — Антон, — Попов чуть встряхнул. — Антон, — но нет реакции. Паника! — Антон, — слезы сразу хлынули с глаз. — Пожалуйста, Антош. Проснись, — так близко поднес свое лицо к личику шатена, чтобы посмотреть на то, как он откроет свои глазки. Но он не открывал. — Тошенька, прошу, — Мужчина начинал шептать, будто боялся потревожить тело. — Тош. Я не смогу без тебя. Тош? Ты помнишь, умрешь ты, умру и я? Ты помнишь? Антош, я умру. Слышишь? — но никто не отвечал. Только сейчас Арсений посмотрел на свою руку, которой держал парня за спину. Она вся в крови, куртка вся в крови, снег весь в крови. — Не бросай меня, — он тряс бедное тело до последнего. — Я сдохну без тебя. Я пущу пулю себе в голову. Я не буду опять страдать. Я не смогу. Мне больно, — Арсений снова наклонился и поцеловал в синие губы, потом в уголок рта, в холодную щечку, проходился маленькими нежными поцелуями по кончику носа, а напоследок поцеловал в лоб, задерживая на нем свои горячие губы. — Я тебя люблю, Тош. И ты это знаешь, — Попов подхватил тело, прижимая его ближе к себе, придерживая голову за затылок, чтобы лицо воткнулось в шею, в теплую шею. Теперь ее не опаляло горячее дыхание парня, теперь она чувствовала холод и смерть. Его руки просто свисают вниз, пальцы лежат в холодном кровавом снегу, и мужчина взял его ручку, поднес к своему рту и подул горячим паром, чтобы отогреть. Но пальцы так и оставались белыми, мертвыми и до ужаса ледяными. Но брюнет не переставал дуть и тереть своими пальцами кисть. Он приложил холодную ладошку к своей щеке, чтобы как-то снять всю свою боль. Когда это делал Антон, то Арсений сразу успокаивался, подхватывал за бедра и нес в спальню. Почему так больно?       Попов качался взад-вперед, рыдая, смотря только прямо, сильно прижимая длинное тело к себе, пачкая руки в крови, которая начала застывать на снегу, переставала течь. Где-то отдаленно послышались звуки сирены, но мужчина ничего не слышал. Истерично качался, тихо плача, а самого всего трясет. Теперь в жизни точно нет смысла. Теперь брюнет будет сидеть здесь до последнего, пока сам насмерть не замерзнет. Он никого не подпустит к телу Антона, он никогда не отпустит его. Будет охранять и прижимать до последнего. Это последнее, что хочет сделать мужчина перед своей смертью, перед тем как поехать домой и застрелиться. Теперь он сможет это сделать. Хочет лечь рядом с Тошей, хочет избавиться от этой боли. Он будет с парнем рядом навсегда. Навсегда.       А звук сирен все ближе и ближе. Карета скорой помощи примчалась быстро, но все равно не успела. Пули прошли насквозь, задевая все жизненно важные органы, чтобы парень быстро потерял всю кровь, чтобы сердце перестало биться. Арсения за плечи кто-то сзади тащит, но он сопротивляется, не моргал, смотрел только вперед, не давая приблизиться к Антону. Он охранял покой тела, прижимал его лицо к себе, прятал от чужих. Чужие не должны подходить к этому чистому телу. Оно должно быть только с Арсением. Только Арсений имеет право притрагиваться к нему, обнимать и целовать. Чужим нельзя. Нельзя! Но врачей было немало, и все были мужчины, и им все же удалось оттащить брюнета от мертвого тела, хватая и за руки, и за плечи, таща за куртку, пока тот орал, вырывался, рыдал. Мужчина проклинал всё и всех вокруг. Проклинал себя за то, что это он убил Антона. Если бы ни Арсений, ни его работа, то все сложилось по другому. Эта банда следила за передвижением убийцы полтора года, мстила за своих людей, которых уже убили и выбросили их тела в лес. В смерти Антона виноват именно Попов.       Арсений видел как двое врачей в синих куртках приблизились к Антону, лежащему в кровавом снегу. Сзади стояли обычные фельдшеры, держали мужчину, а еще дальше стояла желтая машина реанимации. Но уже бесполезно.       Врачи расстегнули куртку парня, быстро запрокинули кофту наверх, оголяя кровавый живот. Сразу подбежал еще один работник с реанимационным набором, где был и дефибриллятор. Тот начал мгновенно все распаковывать, раскладывать, заряжать устройство. Но врач показал ладонь, чтобы помощник остановился, повертел головой, смотря на изуродованное кровавое тело. И помощник медленно начал собирать все обратно.       — Мне жаль, — один из врачей повернулся к Арсению. — Примите мои соболезнования, — от этих слов мужчину порвало на куски. Он хотел услышать точно не эту гребаную фразу. Даже перестал вырываться, пытался с далека разглядеть родное тело на снегу. Попов больше не может. Он видит кровавый снег, но не видит лица Антона. Ему надо посмотреть на лицо Антона. Ему нужен Антон. Арсений готов прямо сейчас, прямо здесь застрелиться. Лечь рядом со своим Тошенькой, погрузиться в этот мрак и больше никогда не чувствовать боль. Но пистолета не было с собой. Бывший убийца перестал брать его на каждую прогулку. А зря…       Мужчине дают наконец-то встать на ноги, но не разрешают подходить к телу, держали сразу четыре руки, но все равно брюнет вытягивает шею, пытаясь заглянуть в лицо своего маленького длинного чуда, хотя бы посмотреть на него в последний раз перед своей смертью. Но голова Антона отвернута, лица не видно, только оголенный живот. Врачи хотя бы заправили бы кофту обратно.       Попов вырывает свои руки от мужчин, бежит к парню, тут же падает перед ним на колени и заправляет кофту обратно, чтобы Шастуну не было холодно, чтобы никто не смотрел на его голую кожу. Это может делать только Арсений. Только он имеет право прикасаться, притрагиваться к юному телу. Сам он гладил это тело, гладил везде где только можно было и нельзя. Чужим нельзя. Чужим запрещено. Нельзя!       Брюнет берет за обе холодные щеки и поворачивает лицо на себя. Теперь он видит Антона. Теперь полегчало.       — Мы скоро встретимся. Я скоро к тебе приду.

***

      Арсений вскакивает с подушки, тут же хватается за грудь, пытается вдохнуть кислород, но не может. Очень плохо. Холодный пот просто прошиб тело насквозь, все одеяло, подушка и матрас, все постельное белье было мокрым. Мужчина пытается быстро встать с кровати, скидывает одеяло на пол. Панически перебирает руками и ногами, чтобы побыстрее встать на ноги, но не получается. Убийца летит с кровати, приземляясь ребрами о пол.       Теперь он лежит и смотрит в потолок, не моргая, но очень часто дыша, пытаясь надышаться. В грудь будто что-то воткнули. Осиновый кол? Если нет, то почему так плохо? Когда весь этот кошмар закончится? Надеюсь, что Арсений просто сошел с ума или лежит где-нибудь в коме, а все это просто мерещится.       Убийца не знает что с собой делать, как прекратить все свои мучения? Мышцы разом сжались, потом разжались, опять сжались, но на этот раз не отпустило. Желудок кричал, рвался наружу. Грудь начала подергиваться. Арс прикрыл рот ладонью, мгновенно встал на четвереньки, прополз несколько сантиметров, тут же поднялся на ноги и стремительно побежал через всю квартиру прямо в туалет.       Выблевывать все из себя — всегда неприятно. Опять эта горечь во рту, на языке, на зубах. Голова гудит, будто по ней хорошенько прошлись битой или металлической трубой. Она раскалывается пополам. Снова подкатило, Арс снова проблевался. Стоял он так перед белым другом минут десять на коленях, подпирая свою голову ладонями, а локтями упираясь о края унитаза.       Как же убийца устал от своих снов. Они с каждым днем все жестче и жестче. Надо бы попить какие-то таблетки, но они всегда плохо влияют на рассудок, а мужчине с его профессией нужна свежая голова, а не затуманенная. Тем более эти дурацкие препараты не помогут, поэтому брюнет не хотел даже пытаться. Зачем? А зря… Надо было хотя бы попробовать.       В этом сне Попов прочувствовал все эмоции. Это кто-то специально показал ему будущее? Вот что будет с Антоном, если убийца оставит его себе. Антона просто-напросто убьют, как убили и Алену. Нельзя допустить этого. Арсений тогда точно повесится, застрелится, наглотается таблетками. Почему мужчина видит в глазах этого юного парнишки свою жену? Почему их глаза так похожи, хотя Сережа с этим не согласен. Но Арсений точно знает, что изумруды один в один. Они одинаковые. Шастун даже также смотрит, также моргает, тоже проникает в душу, заставляя подскочить все органы. Почему? Как он так делает? Почему именно Антон? Кто прислал это юное чудо? Кто играется с чувствами убийцы?       Попов выполз из туалета, сел напротив двери, облокачиваясь спиной о стену, зарываясь своей черной головой в свои же колени. Он так в себе запутался. Он хочет и любить, и защитить. Да он даже и не знает, что испытывает к Антону. Что это? Любовь? Если да, то какая? Дружеская? Братская? Отцовская? Или нечто большее? А может это все полный бред? Скорее всего понапридумывал себе что-то. Просто не хватает внимания к своей персоне. Просто заманивает в ловушку очередную жертву. Ну получилось так, что сам себя же и заманил. Какой тупица. Доигрался. Во всем виноваты эти зеленые глаза.       Арсений не понимает самого себя, зато слышит реакцию своего организма. Вчера мужчину покрыло тысячью мурашками, когда впился в губы ничего не понимающего Тоши. Зачем? Зачем он это сделал? Пальцы залезли в волосы, оттягивая черные прядки на макушке. Так еще и дал обещание, которое не в силах сдержать. Он не может повлиять на Макара. Физически не может. Ну и что же делать?       Дима дал уже совет. Нужно продавать Антона. Тогда тот будет счастлив, тогда у него появится жизнь. Он увидит много стран, побывает в разных городах, будет посещать приличные заведения тогда, когда сам захочет и с кем захочет. Будет личная охрана, а также новые друзья из секс-рабов. А взамен Илья будет получать любовь. Да, любовь, наигранное чувство, ведь людям, связанными с криминалом, нельзя любить по-настоящему, все это знали, но только один убийца наплевал на это правило и завел семью. Потом сам же поплатился. Нельзя нарушать правила, его предупреждали, на что мужчина отмахивался от всех рукой. Теперь очередь прислушаться, и отпустить мальчишку, дать тому пожить. Сны не будут сниться просто так. Это предупреждение об опасности. С юношей все будет хорошо, если Макар заберет его и увезет из России, скрывая пацана с радаров. Да, заказчик будет требовать секс. Да, Антон будет страдать первое время, но человек привыкает ко всему, парнишка со временем приспособится. Сначала будет больно, гадко на душе и в сердце. Но зато в безопасности, подальше от убийцы. Макар полностью оградит Шастуна от общения через любые источники с Арсением, мальчишка даже не будет знать жив ли убийца или лежит где-нибудь в сырой земле. Не будет знать ничего. И так будет лучше.       Но брюнет так не хочет. Он хочет по другому. Попов просто сильно зажмуривает глаза, выдавливая слезы. Почему так сложно жить? Почему выбор такой сложный? Вот бы заглянуть в будущее и увидеть что будет… Но это невозможно. Сидеть на холодном полу, закрывая свою голову от всех бед? Так и поступил мужчина, но воспоминание о сне быстро врезалось в голову.        «Что с Антоном?» — это первое, что пришло в голову. Это точно был сон? Или сейчас юное тело лежит в морге?       Попов вскакивает на ноги, корпус понесло в сторону, но выброшенная рука тут же встречается со стеной, чтобы не упасть на пол. Пару неуверенных шагов, а теперь быстро движется в гостиную. Дверь мгновенно открывается. Взгляд первым делом падает на диван.       Облегченный выдох. Хоть в комнате и темно, но на диване, накрывшись коротким пледом, точно лежало длинное тело, даже видно, что тот дышит. Еще один облегченный выдох. Тупые сны. Они ломают всю психику. Но убийца все же решил убедиться в том, что с юношей все хорошо.       Тихонько подошел к дивану, сел подле него на пол, заглядывая в закрытые глаза. Лицо так удачно было повернуто не в спинку дивана, а прямо в сторону мужчины. Такое расслабленное личико, не подозревающее о наличии убийцы в гостиной. Зрачки под веками двигались, видимо снится сон, а убийца молится, чтобы этот сон был не таким жутким, какой сам видел.       Сдерживать себя смысла не было. Хочется тепла, тихой радости. Не хотелось показывать свои чувства и эмоции посторонним, пусть все думают, что Арсений ледяной камень, который не способен полюбить, который лишь убивает, мучает, режет, хоть это и было правдой, но все изменилось. Все изменил парень своими зелеными глазами. Так часто смотрел в бушующие океаны, что начал их успокаивать, волны перестали плескаться, перестали топить корабли. Пальцы потянулись к лицу парня, тихонько провели по лбу, смахивая упавшие волосинки, перетекая к щеке. Поняв, что юноша не просыпается от прикосновений, убийца заходил все дальше, чего не следовало делать.       Антон спал без верха, видимо, воспользовался советом брюнета — снимать каждый раз перед сном хотя бы футболку, чтобы было удобно и нежарко. Но теперь было ужасно холодно, что аж тело подрагивало, а кожа покрылась мурашками. Ладонь накрыла плечо — холодное, накрыла лоб — то же холодное. Нос был мокрым, а губы бледными.       — Замерз, — прошептал самому себе Попов. В квартире и правда было холодно, почему батареи не работают?       Мужчина сходил в свою комнату, взял свое одеяло, потащил в гостиную. Возиться с простывшим парнем еще не хватало. Проблем что ли мало? С Антона стащили плед, оголяя ужасно худой живот, обтянутые одной тонкой кожей ребра. Еще чуть-чуть и откармливать будет некого. Один скелет. Шастун от холода поджал колени к груди, а голова нечаянно съехала с подушки. Арсений сверху аккуратно накинул одеяло, край поднимая аж до самого носа, закрывая его, чтобы согрелся. Попов все равно не собирается дальше спать. Боится увидеть продолжение своего сна. Ему на сегодня достаточно. Он просто боится взять на душу еще один грех — убить молодого пацана как морально, так и физически. Привязался слишком к своей зверюшке. Не хочет отдавать. Ты в ответе за тех, кого приручил. А можно назвать Антона прирученным к Арсению? Может совсем наоборот? Антон приручил к себе убийцу, сам того не зная, нечаянно вышло.

***

      Шастун просыпается под утро, когда в окно светило солнце. Хотелось еще чуточку поспать, ну хотя бы еще часок, но раздраженный голос, доносившийся с кухни не давал ему это сделать. Парень бы встал и посмотрел на того, кто так орет, но вылазить из теплого одеяла совсем не хоте… Стоп. Откуда одеяло?       Антон приподнялся на локтях, взглянул на большое одеяло, края которого свисали с края дивана. Как оно оказалось здесь? Это убийца так проявляет заботу? Теперь парню страшно. Сначала издевается, играется, а теперь накрывает одеялом? А может это новая какая-то игра? Захотелось поухаживать за зверюшкой?       Юноша встает с дивана вместе с одеялом, раз не может вылезти из него, значит пойдет укутавшись в рулетик. Как только открывается дверь, то мимо нее проходит и сам Арсений, держа телефон у уха. Мужчина посмотрел в дверной проход голубыми глазами, подмечая для себя, что мальчишка уже встал.       — А я вам еще раз повторяю, что мне плевать, что у вас какие-то разборки с компанией, — брюнет прошел мимо, в свою комнату. А Антон просто остался стоять на месте, и что ему теперь делать? Подслушивать? А подслушивать даже не пришлось, ведь Арсений снова вышел, но уже с теплыми вещами в руках.       — А я не устану снова и снова задавать один и тот же вопрос. Почему у меня в квартире не работает отопление? — Попов зашел в гостиную, встал напротив парня, замотанного в одеяло, не отвлекаясь от разговора.       — Мороз на улице пострашнее, чем в морозильнике, а у меня, блять, батареи холодные. Какого хуя? — трубку зажали между ухом и плечом, а рука потянулись вперед к Антону, тот сразу начал уходить, пятиться, но не успел. За край одеяло потянули, чтобы оголить торс. — Да мне похуй, что ваши разговоры записываются, — с силой дернули, и одеяло свалилось на пол. По голой коже сразу пробежались мурашки. Мгновенно холод прошелся по телу, пришлось сдерживать подрагивания. — Вот скажите, у вас в квартире тепло?.. А у меня, блять, холодно! — Шастун наклонялся вниз, чтобы подобрать одеяло, но по рукам шлепнули, поэтому пришлось снова бросить на пол. — Я перестану орать только в том случае, если вы наконец включите батареи, — рука резко выстрелила вперед и взялась за край штанов юноши, потом резко потянула на себя. Шаст вздрогнул, когда схватились за ткань спортивок, а потом ноги понесли тело вперед. Не рассчитав силы, мужчина нечаянно впечатал в себя шатена. Но зато ему теперь точно теплее, ведь голой кожей трется об теплую ткань, надетую сверху на убийцу, так еще и глаза слишком близко, стало неимоверно жарко от волнения. — Мне плевать на ваши проблемы. Если вы в ближайшее время не включите мне отопление, то… Что? Нет, это я еще не перешел к угрозам, — мужчины стояли слишком близко, и это как-то странно, поэтому парень решил разорвать столь плотный контакт, но схватились за выпирающую тазовую косточку, снова потянули ближе, а потом сразу на туловище натянули теплый свитер, от которого ужасно пахло Арсением. Его одеколоном, пеной для бритья и гелем для душа. Пахло ухоженным мужчиной. С одной стороны отвратительно, ведь так пахнет убийца, а с другой стороны запах завораживающий. — Так, знаете что… Чего вы сказали? Да сама пошла на хуй! — пока брюнет ругался с кем-то, одновременно пытался засунуть руки парня в рукава своей любимой кофты. Расправлял края, чтобы закрыть попу, так ведь теплее. Но когда дело дошло до посылания работницу на три буквы, то тут же наклонился, поднял одеяло с пола, скинул трубку и вышел из гостиной. Чем будет укрываться парень следующей ночью? Никто не знает.

***

      Весь разъяренный, уставший и потерянный Арсений поехал в отель Матвиенко. Если тот отказывается взять трубку, то встретится с ним лично. Нужно срочно поговорить на очень серьезную тему, которая будет решать будущее не только парня, но и самого убийцы. Как преподнести такую новость, такое решение своему другу, Попов не знал. Уже мысленно готовился получать люлей, выслушивать ор и поучительные комментарии в свою сторону. Или может лучше не делать этого, ведь сон не будет сниться просто так. Или может? Это вообще что-то значит? Да не, бред какой-то.       Раскручивать себя все больше? Да, этим и занялся Арсений, пока ехал в отель. Пальцы перебирали руль, а в голове одни мысли. Причем плохие. Все сильнее и сильнее углубляться в себя, вспоминать Алену, вспоминать детей, а потом Антона. Нет, мужчина не готов потерять еще одного человека. И вообще Антон просто мальчик, к нему нельзя привязываться. Что это вообще такое? Бред. Где-то точно в программе сбой. Испытывать страх за жизнь пленного. Вот придумал, так придумал. Ха-ха, идиот.       С каждой минутой лицо становилось бледнее, а пот прошиб лоб. Брюнет как мог, убирал эти холодные капли, включал то обогреватель, то кондиционер, то открывал окно, чтобы свежий воздух попал в салон. Но ничего не помогало. Накручивал все больше, думал все больше, существовал в этом мире все меньше.       Достаточно оживленная дорога с четырьмя полосами в одну сторону и с четырьмя в другую. По бокам природа, заснеженные деревья, а на обочинах черный снег. Постепенно Арсений начал перестраивается с первого ряда, где обычно гоняли самые неадекватные водилы по типу убийцы. Но в этот раз Попов начал сбавлять скорость, понимал, что чувствует себя отвратительно и лучше ехать медленней и доехать до места, чем жать на педаль газа и влететь в ближнюю машину. Так постепенно со скорости 160 км/ч, дошел до 80 км/ч, перестраиваясь уже на третий ряд, где ехали одни чайники и тормоза (По словам Арсения).       — Не думай ни о чем. Ни о чем не думай, — пальцы тарабанили по рулю, пытаясь успокоить самого себя. Как так получилось себя накрутить? Ну вот как? Откуда, наконец, проснулась совесть?       Желудок сжало, почувствовались толчки. Теперь вообще BMW перестроился на четвертый ряд, а дальше вообще на обочину, резко нажимая на тормоз. Арсений выскакивает из водительского места. Несколько пустых позывов, ведь мужчина ничего не ел, а все остальное уже выблевал, и руки облокачиваются о капот своей машины. Все тело трясёт. То ли от холода, то ли от страха.       — Да что с тобой творится? — прозрачно-голубые глаза смотрят в одну точку, не моргая, пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях. — Ведешь себя как нытик какой-то. Да на тебя даже противно смотреть, — Арсений скривил рот, теперь он ненавидит самого себя еще больше.

***

      В отель зашел Арсений очень стремительно, уверенно перебирая ногами. Охрана уже знает этого мужчину и не имеют смелость переспрашивать, проверять и останавливать. Поэтому убийца беспрепятственно заходит внутрь. Срочно нужно найти этого Сережу. Срочно.       Огромный холл, огромное количество столиков, диванов, а народ, у которых на лбу написано, что они имеют связь с криминалом, тупо пялится на стремительно зашедшего гостя. Громкий гул, много разных голосов, в основном мужских. Все только начинают вставать и завтракать, при том, что на улице день, а зимой в Питере уже в четыре часа дня начинает темнеть. К этому расписанию привыкли все, мало кто встает в самую рань. Это делают только убийцы по типу Арсения, и выбиватели по типу Руслана, а других людей такой же профессии в этом отеле нет. Слишком опасно держать двух убийц на одной территории. Это место помечено исключительно Поповым, другой сюда не может зайти. Чужая территория, за которую могут даже убить. Киллеры представляют огромную опасность. Поэтому местное общество ведет себя аккуратно, когда рядом находится Арсений, но в любой момент могут напасть, если тот сделает неправильный шаг или покажется слабым. Здесь все как в дикой природе. Лев и гиены, которые боятся, но ходят по пятам, подлизываются, следят, ждут нужного момента. Гиены всегда подъедают добычу за более сильными хищниками, едят гнилое, стухшее мясо.       Арсений останавливается посередине этого огромного холла, вертит головой, пытаясь выцепить знакомую темную голову с хвостиком на голове. Но вокруг только мерзкие пафосные лица, вечно с сигаретами и сигарами в зубах. Все оценивающе смотрят на убийцу, внутри даже скалятся, глазами поедают, но боятся, поэтому просто сидят и смотрят. Это до ужаса раздражает мужчину. Вся кровь, которая еще осталась в организме закипает до невозможности, так еще и Сережи не видно.       Люди за столиками начинают перешептываться, не стесняясь смотря прямо на убийцу, а дамы высоко поднимали подбородки. Хотели казаться желанными и сильными, но это плохо получалось, уж слишком наигранно. Мужчины постарше кривили свои губы, специально показывали свое омерзение, хотели казаться круче и главнее. Но с такими животами они кажутся лишь зажравшимися, как в прямом, так и в переносном смысле. Ну а еще молодые люди, которые работают в основном на кого-то, смотрели со страхом в глазах, постоянно оглядывались за свои спины, панически уходили подальше.       Из всего этого мы можем сделать вывод, что криминальный мир состоит из одних грехов:       Один мужчина сидит чуть ли не в золотом костюме, широко расставил свои ноги, потягивая сигары в окружении молодых девушек. На пальцах по несколько колец, на запястье блестящие часы. Гордыня.       Почти все здесь присутствующие завидуют кому-то так, что нанимают даже киллеров, чтобы человека больше не стало, а заказчик забрал все чужое наработанное. Зависть.       Женщины, которые спят с богатыми папочками ради денег. Сами мужики, которым все мало денег, впихивают их в себя все больше и больше, не отдавая ни одной маленькой купюрки никому. Они могли помочь больным, нищим, но нет, забирают все себе. Покупают новые машины, складывают свои грязные кровавые деньги в сундук, закрывают его под амбарный замок и прячут в сейфы. Алчность.       Сам Арсений не был алчным, завистливым или гордым. Чревоугодие тоже не подходит. А вот гнев… сладострастие…прелюбодеяние…

***

      Попов все продолжает вертеть головой, но скоро это просто надоедает, и он целенаправленно шагает к барной стойке, которая стоит посередине в виде длинного овала, ведь желающих выпить очень много.       — Где Сергей? — Арсений сразу начинает с главного, зачем заводить ненужный разговор с барменом. Но от резкого громкого вопроса, бармен испуганно разворачивается к клиенту, держа в руках бутылку рома.       — Что? — хриплый испуганный голос. Убийца аж поморщился, когда услышал его, а потом увидел обладателя столь странного тембра. Парень был весь в наколках, все руки, шея, даже на лице были, а сам в приличной униформе с черным фартуком на ногах и даже с бабочкой.       — Я спрашиваю, где Сергей? — слева на стойке стояли три выстроенных друг за другом коктейля для столиков. Сейчас должен был подойти красавчик официант со светлыми волосами, поэтому Эд высматривал именно его. А вот он, идет с самого дальнего угла. Бармен аж улыбнулся, когда понял, что тот направляется за коктейлями. — Эй, ты чё оглох? — нервы вскипели до предела. Нужно срочно увидеть этого своего хвостатого друга, вставить ему за то, что не берет трубку, а потом приступить к серьезному разговору.       — Какой Сергей? — Эд пришел в себя, посмотрел на яростного убийцу. А ведь бармен правда не понимал о ком идет речь. Краем глаза увидел подходящего Егора с подносом, его рука уже потянулась за бокалами.       Весь этот гул бесящих людей, тупица-бармен, так еще и слева неожиданно прошедший из-за спины официант, который брынькает стеклом. Арсений уже не смог сдерживать в себе эмоции. Этот Антон, который заставляет волноваться о его безопасности. Этот Дима, который убеждает продать парня и не париться, забить и успокоиться. Этот Сережа, который так нужен сейчас своему другу, который не берет трубку уже неделю и даже больше. Это Мерзкое общество, которое оценивающе всегда смотрит и просто выбешивает убийцу. Этот тупой шум и перешептывание. Это тупой бармен, тупой официант, гребаный Макар. Просто взрыв.       — Да, блять, Матвиенко!!! — Попов ответил на вопрос: «Какой Сергей?». Развернулся к светловолосому официанту, у которого на бейджике написано имя: «Егор», замахнулся рукой, ударил по подносу, снося все стаканы и бокалы с бесящими коктейлями. Поднос просто летит с руки далеко в сторону, а стаканы разом падают под ноги и Арсения, и Егора. Ужасно громкий звон стекла прошелся по всему залу, пугая всех резким ором и звяканьем.       Теперь тишина. Везде тишина. Холл, секунду назад громко беседующий и шепчущийся, просто замолчал. Всё криминальное общество обернулось в одну сторону, уставилось на убийцу, вытаращивая свои глазенки.       Арсений только громко дышит, смотря прямо в глаза до ужаса испуганного Егора, до сих пор держащего на руках воображаемый поднос, хотя он сейчас валялся далеко в стороне. Мужчина зло улыбнулся официанту, показывая свои клыки, но ничего не говорил.       — Я не знаю, — в глубокой тишине ответил Эдуард, до сих пор крепко сжимая от страха горлышко бутылки дорогого рома. Арсений резко повернул голову в его сторону, от чего бармен вздрогнул. Попов решил оставить работника и повернул голову уже в противоположную сторону, всматриваясь в зал, в сидящих и молчащих людей из криминального мира. Сейчас он еще раз подтвердил, что шутить с убийцей может быть опасно как для жизни, так и для здоровья. Мужчина вглядывался в глаза всех присутствующих, вселяя страх и подчинение к своей персоне. Но ответ на свой вопрос так и не получил.       Выцепив взглядом замерших на одном месте администраторов, девушку и парня в униформе, убийца целенаправленно двинулся к ним, хрустя ботинками по стеклу, втаптывая их в пол, превращая в мелкую крошку.       — Так, ты, иди сюда, — мужчина агрессивно шел в сторону пятившихся работников, которые просто шли по своим делам и ничего никому плохого не сделали. Но брюнет показал пальцем сразу на двоих. Администраторы переглянулись, пытаясь понять, кого зовут. Оба смотрели друг на друга умоляющим взглядом «Иди ты», но никто не хотел подходить к этому зверю. — Подошел! — приказал Арсений, подходя все ближе и указывая себе под ноги, где сейчас должен стоять один из работников. Девушка взяла инициативу на себя, оставляя молодого парня за своей спиной. Администраторша проявила геройство, взяла себя в руки и начала подходить. — Не-Не-не, не ты, — Попов прошел мимо испуганной девушки, и шагал в сторону парня, который начал уже быстрее перебирать ногами, уходя задом. — Ты, — тыкнули в грудь, убийца стремительно подошел вплотную. Он не стал допытываться девушки, ведь хрупкое создание может разрыдаться, впасть в истерику. Зачем лишний раз пугать даму? А вот поговорить с человеком своего пола на повышенных тонах уже можно. — Где Матвиенко?       — Ч…что?.. — администратор убрал лицо от пристального взгляда черных глаза, при этом руки держал сцепленными около низа живота, ведь так принято стоять обслуживающему персоналу перед гостями.       — Матвиенко где?! — мужчине было все равно, что его сейчас слышат все. До сих пор тишина, все молча наблюдали за разборкой, за агрессивным убийцей. Никому нельзя шевелиться и говорить, тогда можно привлечь ненужное внимание.       — Он уехал…       — Куда? — рожа сморщилась так, что приподнялась верхняя губа, оголяя зубы. Мужчина скалился как злая огромная сторожевая собака, охраняющая свою территорию.       — Я…Я не знаю. Он не в России, — голос был неуверенный, парень весь дрожал. Откуда он может знать, где сейчас хозяин отеля, если тот никому никогда не говорит о своих планах.       — Черт! — как друг мог уехать в другую страну, не предупредив Арсения? Теперь он растерян, не знает что делать дальше, как быть… Макар приедет через неделю, нужно как-то дозвониться до Сережи, нужно предупредить, чтобы Илья не ехал, чтобы искал другой заказ. Но как это сделать?       Попов просто быстро шагает на выход из отеля, оставляя охрану стоять в шоке от увиденного, ведь им запрещено притрагиваться к убийце, так приказал хозяин. Арсений может делать в отеле все, что только пожелает. Как только брюнет покидает холл, все присутствующие облегченно выдыхают, начинают шептаться между собой в несколько раз сильнее, обсуждая только что произошедшую ситуацию. Администраторша подходит к коллеге, на которого только что наорали, глаза у него выпученны от страха, а девушка берет его осторожно за плечо, пытаясь успокоить тихий ужас. Тот стоял не шелохнувшись.       Егор смотрит на выход, все еще стоя около осколков и барной стойки.       — Блин, — досадно произнес официант, смотря на весь этот мусор. — Щас все это убирать, — он сел на корточки, чтобы подобрать крупные осколки стекла на поднос.       — Я помогу, — из-за барной стойки выбежал Эд, тоже усаживаясь на корточки, рядом со светловолосым парнем, начиная собирать осколки.       — Спасибо, — они столкнулись взглядом…

***

      BMW просто мчится по пустынным улицам Петербурга, постоянно куда-то сворачивая, уезжая все дальше от центра, вглубь неблагополучных районов. И заезжает наконец в улицу с разрушенными домами, с недостроенными бетонными многоэтажками, где много кривых гаражей, толстых труб, на которых лежат коты, бездомные собаки, даже люди, укутанные в тряпки, с синими губами и красным носом.       Встретить в таком районе дорогую тонированную машину очень странно. BMW проезжает мимо сгнившего металла, по другому назвать эти машины нельзя. Разбитые стекла, сдутые колеса, в которые повтыкали отвертки, открытые баки, откуда сливали бензин в дырявые канистры, поломанные боковые зеркала.       Что вы подумаете, когда вам назовут город Санкт-Петербург? Северная, культурная столица? Нева и разводные мосты? Прогулка на крышах и колоннада на Исаакиевском соборе? Памятник Петру первому и Зимний дворец? Да, но это же только центр. А кто заходил дальше? Кто ходил по ночным темным улицам, находящимся далеко от известных мест, где в домах до сих пор деревянные рамы, разбитые стекла и пьяные крики, доносящиеся меж домами. Страшно? Очень. Лишний раз не хочется просто выходить на улицу, даже днем, когда светит солнце, ну а в этих районах всегда темно и страшно.       Именно здесь и находится подвал, в котором сидит и Денис, и «Миша», и Алешка. Как выплеснуть гнев? Правильно, пойти сейчас к киллеру и избить до потери пульса, снова и снова бить, пачкая костяшки в крови.

***

      — Ты опоздал, — подколол Руслан, как только встретился с убийцей в длинном коридоре, когда шел в противоположную сторону. Но как только они пересеклись, Белый резко поменял направление, идя уже бок о бок с Арсением, ожидая ответного приветствия. — Я уже собирался тебе звонить, боялся, что ты не приедешь, — Рус чуть улыбался, в отличие от брюнета, он был в хорошем настроении. — Я Дениса накормил, Мишке тоже какие-то помои кинул, вот думаю, Лешку кормить или нет, — мужчины быстро шагали по длинному коридору. Такое ощущение, что Рус общается сам с собой, ведь никакого ответа. — Да ты хоть кивни головой, чтобы я понимал, что ты меня вообще слышишь, — Белый развел руками, смотря на злого убийцу, который хмурил брови.       — Он что-нибудь говорил? — наконец ожил Арсений, смотря строго вперед.       — А… Да… «Ублюдки конченые», «Я изуродую ваши тела и нафарширую вас вашим же мясом», «Алену надо было не только убить, а еще и изнаси…». Ой, — Руслан закрыл ладонью губы, понимая, что сболтнул лишнее. Такого он точно не должен был говорить. Особенно Арсению.       — Тогда накорми его его же членом, — убийца ускорил шаг, чтобы оторваться от коллеги, а Белый остановился, смотрел в спину уходящего по коридору брюнета дальше.       — Ты серьезно? — коллега встал как вкопанный, пялясь вперед, ведь не понял: это была шутка или идти и выполнять приказ?       — Да, — походу не шутка.

***

      Час новых избиений, но только еще с участием Арсения. Час новых слез и мучений со стороны киллера. Час новых оров. Попов просто молился, чтобы тот сорвал свой голос и не смог больше кричать. Час одних и тех же вопросов. Час не отвечает на задаваемые вопросы. Час нарастания гнева. Час, чтобы пожалеть о своем выборе. Час, чтобы понять, что Антона нужно отдать, иначе Арсений будет задавать вопросы и по поводу убийства парня.       От этой мысли Попова разрывало на части. Алексей так и не отвечает. Слишком непробиваемый, сука. Не готов сдавать своих коллег. Киллер понимал, что он все равно не останется в живых, дело времени. Если будет и дальше не отвечать на вопросы, то убивать будут медленно и мучительно, а если расскажет, то пустят спасительную пулю в лоб.       Перед убийцей стоял на коленях, с разведенными в сторону руками, скреплённых цепями. Их нельзя ни свести вместе, не развести в сторону, не опустить, только чувствовать, как лопатки раздвигаются все шире, выходя из своих мест. Голое красное месиво стоит на коленях в своей же лужи крови. Что может быть ужаснее. На бетонном полу и вырванные с корнями резцы и шматки кожи. В голове вертится Антон и Макар. От одной мысли, что парня будут иметь, что первый раз станет просто адовым, сломают психику. Ведь так хочется нежных прикосновений и слышать сладкие стоны партнера, смотреть на его выгибания, закатывания глаз, открывания рта, чтобы вдохнуть. Но будет не так. Будет все намного страшнее. Будут слезы, истерики…       Башка разрывается. Отдашь мальчишку — плохо, оставишь — плохо. Отпустить нельзя, ведь тогда Арсений потеряет авторитет в криминальном мире, он проявит слабость и гиены сразу нападут. Но вот убийце все равно на себя, на то, что его могут убить, выследить, забраться в квартиру. Страшно за Шастуна. Ну отпустит и что? Юношу найдут, снова похитят, только на этот раз люди не будут возить сопли по стенам. Сразу изнасилуют, и не один раз, будут издеваться, смеяться. В лучшем случае, если его просто убьют и продадут на органы. Криминальное общество очень агрессивное, его не остановить, оно во всем ищет выгоду, хочет заполучить грязные деньги.       Арсений больше не может сдерживать своих Бесов. Они так давно сидят в клетках, так давно кусали железные пруты, стачивая свои клыки еще острее. Они готовы к бойне, готовы забирать души. Готовы поглотить еще одну жизнь. И мужчина отпирает клетку, Бесы тут же рванули на свободу, рванули прямо в голову, ударяя по мозгам.       Попов оборачивается на железный стол, где лежало много инструментов, ножей и тупых предметов для избиения. Ноги сразу целенаправленно идут к этому столу, рука сразу тянется к ножу с очень длинным лезвием. Подбрасывают его вверх, а ладонь сразу хватает за рукоятку так, чтобы лезвие, выходящее из кулака, смотрело в пол.       Арсений оборачивается к киллеру, который тока-тока поднял свою изуродованную голову с кровавым ртом, ведь зубы вырывали, а кровь не останавливали. Алексей расслабляет лицо от страха, смотрит на нож, а потом на разъяренного убийцу. Только не это.       Руслан даже не заметил пропажи своего коллеги, просто тряс свою руку, чтобы избавиться от боли, ведь бить кулаками тело было немного неприятно и даже больно. Белый улыбался, смотря на испуганное лицо пленного, думал, что это он так его напугал. Но нет…       Руслан только-только повернул лицо в сторону убийцы, как тут же по Алешке проезжается, глубоко вонзая лезвие, по всему животу, начиная от одного края плеча, до низа другого края живота.       — Ебать! — Белый поднимает свои руки, прикрывая свое лицо предплечьями. Защитная реакция. Сам отпрыгивает назад от страха, ведь как-то очень неожиданно. Громкий ор, который не заканчивается, Рус открыл глаза и увидел распоротый живот, но органы на месте, нож не смог до них достать. Киллер орал так, что закладывало уши, не прекращал, дергался, выворачивал кисти до хруста, пытаясь опустить руки вниз, но только ломал кости.       — Ты ебанутый?! — Руслан подбежал к умирающему от боли пленному, хватаясь за его огромный разрез, чтобы держать всю кровь и жидкость, выливающуюся на бетонный пол. — Черт! Идиот! ТЫ ИДИОТ!!! — Белый орал, перебивал даже крики пленного. — Твою мать! — Рус просто вскочил на ноги, мгновенно побежал из помещения за аптечкой, в которой было все нужное, чтобы сохранить жизнь Алексею, ведь нужно выбить из него информацию о банде, а не убивать. Информация — самая ценная плата. — Конченый Пидорас! — кричал коллега, когда выбегал вон, нечаянно впечатываясь всем телом в железную дверь. Убийца лишь слышит как тот изо всех ног бежит за аптечкой, шлепая тяжелыми ботинками по полу, а звуки разлетались далеко по всему длинному коридору.       Арсений еще раз посмотрел на полумертвого киллера, как тот вместо ора, выплевывал кровью громкие звуки. Нужно сливаться, это и сделал брюнет. Вышел быстрым шагом из бетонной коробки, бросая на пол нож. Попов бежит в противоположную сторону от коридора, чтобы не столкнуться с Русом.       Выйдя из подвала, быстро залезая в машину, Попов жмет на педаль газа и выруливает из двора с бетонными, недостроенными и заброшенными многоэтажками.

***

      Руслан все названивал и названивал, но брюнет поставил мобильник на беззвучный. Вытащил из кармана ключи от своей квартиры, повернул их в замке и зашел внутрь. Свет нигде не горит, в квартире полный мрак. Где парень?       Кашель раздался из гостиной, Антон дома. Хотя куда он денется? Если юноша простыл, то убийца его убьет. А в квартире до сих пор холодно как в морозильнике. Температура помещения от температуры на улице не отличались, только дома ветер не гулял.       Арсений проходит по прихожей прям в зимних ботинках, подходя к открытой двери в гостиную. — Ты чё без света сидишь? — из двери вышла высокая тень в пальто. Настороженный голос.       Антон сидел на диване в свитере убийцы, залезая носом в горло, что на поверхности оставались лишь зеленые широкие глазки и волосы. Никто не знал, что сейчас делает парень. Возможно, греет свой нос, а возможно, так и вдыхал запах Попова весь день.       На поставленный вопрос не ответили, юноша так и сидел поджав свои колени к груди, чуть покашливая внутрь теплой чужой кофты. Арсений потянулся рукой за выключателем, тыкнул наверх… Ничего. В квартире так и было темно.       — Чего? — Мужчина нахмурился, еще раз выключил и включил свет. Опять ничего.       — Свет отключили, — тихий кашель и такой же тихий голос.       Попов разворачивается и идет в прихожую. Тыкает на выключатель и тоже ничего.       — Да что, блять, за день сегодня? — Арсений бросил пальто на пол, даже не став его вешать. — Я их предупреждал, — зимние ботинки агрессивно прошли через всю гостиную, пугая грохотом парня. — Сейчас они у меня опиздюлятся, — Мужчина набрал какой-то номер, приложил к уху мобильник.       Убийца шел все дальше, пока не подошел к окну и не притронулся к батарее. Холодная.       — Нет, ты, сука, у меня возьмешь трубку, — после утреннего разговора с жителем одной из квартир дома, в котором отключили отопление и уже свет, женщина просто боялась поднять трубку и опять выяснять отношения.       Антон слышал нервное сопение убийцы, громкие гудки, в полной тишине которые были слышны даже далеко сидящему юноше. Попов замер, смотрел в окно и ждал пока ответят. Не ответили раз, не ответили два, три. Шастун опять кашлянул в себя.       — Так, а ты чё тут кашляешь?! А? — Арсений грозно посмотрел на диван, до сих пор телефон прикладывая к уху. — Не хватало мне еще одной проблемы, — убийца схватился за локоть мальчишки, поднял его на ноги и потащил на кухню.       — Ей, отпусти, — Шаст вырывал крепко схваченный локоть. — Да не видно же ничего. Темно. Отпу… Ай! — удар. Арсений остановился, когда Антон встретился лбом со стеной. Парень поморщился, потер свой больной лоб пальцами. Ну вот чего, Шаст не видит куда идет? Размахивал руками, выпендривался, вот и наказание. А нужно было смотреть вперед.       — Ударился? Молодец!       — Хоть бы сочувствие проявил, — обидчиво пробубнил юноша, но его тут же повели дальше.       — Я сочувствую твоей тупости, — Мужчина сейчас не в настроении шутить и улыбаться. На это у убийцы никогда нет времени и настроения.       Шастуна усадили на стул, а сам брюнет налил в чайник воду и поставил на плиту.       — Газ-то есть? — щелчки, а потом пламя. — Слава небесам. — На кухне стало чуть светлей.       Арсений кинул мобильник на стол прям перед парнем, будто хотел проверить его на вшивость. Любознательный Антошка… Как только старший вышел, пошел искать свечки, то юноша сразу обернулся. Пусто. Рука потянулась за чужим мобильником.

Руслан: 22 пропущенных.

СМС от абонента: Руслан. Я не понял, куда ты ушел? СМС от абонента: Руслан. Ты вообще идиот? Ты не хочешь узнать инф… (для прочтения разблокируйте телефон). СМС от абонента: Руслан. Молись, чтобы остался живой. Иначе… (для прочтения разблокируйте телефон). СМС от абонента: Руслан. Нахуя ты это сделал? Идиот!!! СМС от абонента: Руслан. Ты не хочешь узнать кто заказал Алену? Зака… (для прочтения разблокируйте телефон) СМС от абонента: Руслан. Я думал, что ты любишь свою жену. Мудак! СМС от абонента: Руслан. Да нахуя я вообще тебе помогаю? СМС от абонента: Руслан. Да ебись ты конем со своей Аленой. Пошел на… (для прочтения разблокируйте телефон).

      Телефон мгновенно выбивают из рук Антона, тот выскальзывает из пальцев, отскакивает от поверхности стола и катится по нему, пока не проскользил до края и не упал на пол, разбивая экран. Шастун мгновенно разворачивается с испуганными изумрудами и смотрит на озверевшего убийцу, который стоит и глубоко дышит. На лице было все написано, сейчас опять будут мучить, опять душить. «Только не душить до потери сознания» — молился про себя мальчишка. Черные дегтевые океаны бушевали в глазах, губы скривились от злости.       Арсений начал наклоняться вперед к сидящему на стуле парню, оперся одной рукой о край стола, а второй о спинку стула, поднося лицо все ближе и ближе. Шаст попытался отодвинуться дальше, но дальше просто некуда, чужие руки не давали даже встать. Оставалось только сидеть ровно и не показывать страх. Антон замер в одном положении, двигая только глазами и часто дыша. А вот теперь и глаза встретились друг с другом. Суровые океаны и перепуганные изумруды.       Не контролируя свои действия, парень сразу взглянул на чужие губы, ведь они были так близко, но вот и первая ошибка. Этот сигнал (смотреть на губы партнера) может обернуться неправильным боком и дать неправильно понять себя.       — Я тебе сколько раз повторял, что брать чужие вещи — очень плохо? — Попов говорил тихо, прямо в губы юноши, встречаясь с ним глазами. Оба пялились друг на друга. — Зачем ты нос суешь не в свое дело? — так спокойно… Лучше бы кричал, а то мальчишка не понимает эмоций мужчины. Лица слишком близко, поэтому Антон просто боится допустить еще одну ошибку. Скула начал подрагивать, снаружи парень сохранял спокойствие, а вот внутри — рой с цунами. — Тебя жизнь вообще ничему не учит?       — Учит, — парень сохранял спокойствие. Кажется, что убийца не сможет причинить вред, но это только кажется. — Жизнь меня научила всегда проверять людей, которые вселяют страх за мою жизнь, — изумруды стали успокаивать эти бесовские глазки, лицо у мужчины начало расслабляться, но убирать его не собирался.       — А ты не пробовал спросить? — тихонечко проговорил убийца, разглядывая зеленые глазки, в которых мелькала Алена, успокаивая мужчину все больше, притормаживая его резкую реакцию.       — Кого спросить? Тебя? Так ты не ответишь, — а голоса все тише и тише. Агрессия уходила на «нет». Бесы уселись в круг, завораживающе смотря на лицо Антона, поворачивая свои рожи то в левую, то в правую сторону, как будто собаки, пытались понять.       — А ты попробуй, — губы шевелились медленно, рядом с губами парня.       — И что мне спросить? — ресницы завораживающе хлопали.       — А что ты хочешь спросить? — Бесы пятились назад, боялись этих изумрудов, шугались их.       — А что ты хочешь, чтобы я спросил? — Арсений судорожно проглотил слюну. Он хочет услышать ответ на единственный свой вопрос, который мучил его после поцелуя. Но задать его он не может, ведь сейчас очередь парня задавать вопросы и получать ответы. — Я отвечу на любой единственный твой вопрос. На любой и единственный. Так что думай хорошенько, — прозрачные океаны, которые боялись услышать вопрос, который мог поставить в тупик.       — Я готов.       — Задавай, — сердце ушло в пятки. Черти поскакали на четвереньках обратно, в самый дальний уголок убийцы, сами посадили себя на цепи и закрыли свои рылы копытцами. Антон чувствовал, как ускорилось дыхание мужчины, как выдохи подрагивали. — Задавай, — еще раз тихо повторил Арсений.       — Как прошел твой день?       — Что? — брови нахмурились.       — Я хочу узнать ответ на этот вопрос, — парень мило улыбнулся. — Просто скажи: хорошо или плохо? — Попов так смотрел испугано. Что-что, а вот такого вопроса он точно не ожидал. Странно. Пугающе.       — Ну…бывало и намного лучше, — вот убийца боялся, что его поставят в тупик, вот и поставили.       — Понятно.       Глаза смотрели друг на друга, каждый хотел что-то сказать, что-то спросить, но молчали. Сзади послышался свист.       — Чайник, — Арсений истерично улыбнулся одним уголком рта, не понимая, что вообще с ним творится. Не хочется отрываться от зрительного контакта.       — Чайник, — повторил Антон и опустил лицо вниз, первым разрывая контакт глазами.

***

      Арсений сидел на стуле прямо напротив Антона, закинув ноги на соседний стул, и осматривал треснутый экран своего телефона. На улице уже конкретно стемнело, а мужчины сидели на кухне при одной свечке, которая еле-еле, но освещала комнату. Пламя колыхает, успокаивая обоих, давая расслабиться убийце после такого напряженного дня. Сидеть с Шастуном в одной комнате, изредка поглядывая на то, как парень пьет горячий чай, как хлюпает носом — вот лучшее успокоительное, и не надо никаких таблеток, уколов, капельниц. Просто нужен человек, который будет постоянно рядом, под боком, чтобы мужчина слышал чье-то раздражающее сопение, шаги в соседней комнате, смотрел по ночам на спящего пацана, пускающего слюни на свою подушку, сминая плед под себя. Арсений чуть ли не каждую ночь приходил в гостиную, постоянно смотрел на живого человека, которого никогда не было в его новой квартире уже как два года после трагедии. Антон слишком близко подобрался, поселился слишком близко. Сначала это ужасно раздражало, что в квартире слышалось чужое дыхание, чужие шаги, нарушали тишину. Но с каждым днем они становились все роднее, успокаивающе. А когда юноша сидел в подвале, Попов просто-напросто не спал ночами. Было так страшно закрыть глаза и проснуться снова. Хотелось навсегда погрузиться в сон. Но каждый раз просыпаясь, он каждый раз видел страшные сны, воспоминания, каждый раз крутил Глок в руках и не мог выстрелить. Мужчина медленно, но верно сходил с ума. Так бы и умер, застрелился в своей квартире или набрал ванну погружаясь в нее с головой, выпуская драгоценные пузыречки воздуха из легких, заполняя их водой. Может вскрыл бы вены, разрезал артерию. Да что угодно, но Антон спас его. Он появился в его жизни. Его кто-то притащил за шкирку в жизнь Арсения. Кто-то так оберегал убийцу, кто-то хотел для него счастья, вот только сам мужчина не знал кто это. Кого благодарить?       Попов смотрит на шатена, который хлюпает своим чаем из кружки, а сам мужчина даже не прикоснулся к своему кофе. Налил просто так, чтобы было. Чтобы просто одиноко стоял на пустом столе вместе со свечкой.       Сам же парень смотрел к себе в кружку, ничего не говорил, просто пил чай. Свой зеленый чай. Теперь он знает об Арсении чуточку больше, а точнее о его прошлой жизни. Из СМС Руслана, юноша еще раз подчеркнул для себя то, что у убийцы была жена, ее звали Алена, и ее кто-то убил. И видимо, Попов не знает кто… Мысленно Шастун даже сочувствовал убийце. Оказывается не у одного Антоши сложная судьба, есть люди, которым живется хуже, кто прямо ненавидит свою жизнь, самого себя. Стало даже плохо. Заводить такой больной разговор, ковырять чужие раны не хотелось. Просто нужно обходить стороной, не упоминать ее имени.       Шастун поднял глаза, чтобы посмотреть на брюнета, чтобы рассмотреть его, пока тот спокоен и расслаблен. Но он не спокоен, просто погружен глубоко в себя, не показывает всех своих эмоций. Но как только парень поднял голову, то неожиданно для себя встретился с пялящимися океанами. Мурашки пробежались по всему телу. Он долго так смотрел? Зачем он вообще смотрит на юношу?       Арсений пришел в себя, отвернул лицо и закрыл свои глаза ладонью, пальцами массируя лоб. Попался. Его заметили, его рассекретили. Мужчина спалился. Стало даже не по себе, он краем глаза видел, как юноша опять переводит взгляд к себе в кружку, поднося ее ко рту и отпивает. Попов снова смотрит на Антона и снова попадается, тот тоже гипнотизировал мужчину своими изумрудами. Снова неудача, снова закрывает ладонью свои глаза, панически перебирая пальцами по коже на лице, как бы чесась. Ужасно бесит то, что брюнет не может смотреть туда, куда он хочет, а именно на Шастуна. Он постоянно встречается с ним взглядом, что заставляло пускать холодные импульсы по телу.       Этого не выдерживает Попов, резко опускает вниз ноги, которые были запрокинуты на соседний стул, встает, забирая с собой чашку нетронутого кофе. Подойдя к раковине, он выливает напиток, и ставит кружку, потом мигом выходит в темноту, оставляя свечку юноше, заставляя пламя сильно пошатнуться от потока ветра.       Шастун оборачивается, но в кромешной темноте никого не видит. Он что-то сделал не так? Нельзя было смотреть? Что случилось? Видимо, Арсению нужно побыть одному и разобраться со своими мыслями. Ему и правда страшно, в первую очередь за жизнь Антона. Убийца не готов снова оставаться один, ему нужен человек, ведь Сережа один не справляется и не может находиться всё время рядом. Контролировать своего друга становится все сложнее и сложнее, брюнет просто не знает как выпустить и, наконец, отпустить всю эту ситуацию. Почему мозг кричит — «Продай Антона Макару, ведь тогда у мальчишки будет жизнь», а сердце с душой кричат другое — «Ты нуждаешься в любви и тепле», но тогда будет не жизнь, а борьба за выживание. Будет еще больнее, если банда найдет и Шастуна, также хладнокровно выстрелит в висок. Ведь эта банда и правда умна и хитра. Вместо того чтобы просто убить, избавиться от своей цели (Арсения), которая так сильно насолила какому-то человеку, которая перешла дорогу главарю, банда просто убивает медленно, разрывает своего врага на части, заставляя мучиться. А если эти люди узнают, что рядом с убийцей есть еще один человек, то тогда убьют и самого Шаста. Все ради того, чтобы Попов сам подох, сам застрелился, сильно мучился и раздирал себя.