Жар-Птица

Кирилл крутился перед зеркалом. Само по себе это было не удивительно, но вот на голове у Гречкина была кепка. И не абы какая кепка, а персональный головной убор Игоря Грома. - Смотрите, я майор Гром! Точнее, майор Гром – 2. Как фильм! Может, в этой кепке идти сдавать экзамены? Она, вроде как думать помогает. Мне идет? За ним неободрительно наблюдали. - Кирилл, пожалеешь, - предупредил Сергей, - Игорь не любит, когда к его кепке просто притрагиваются, а ты на голову. - А я вчера волосы помыл. Правда, после этой кепки придется снова мыть, - весело ответил Кир, - ее ж не стирали ни разу на моей памяти. - Кирюш, сними ты эту кепку, - посоветовал Олег, - знаешь, никому не приятно, когда… Он не договорил. В прихожей материализовался сам хозяин головного убора. Кепку Грома никто ни разу не брал. И сейчас в Сумраке было видно, как оскалились сразу три пасти. И змея высунула язык и раскрыла рот, где можно было разглядеть ядовитые зубы. Словно намеревалась укусить вампира. Взгляд майора не предвещал ничего хорошего Гречкину. Игорь не произнес ни слова, его глаза были красноречивее любых слов. А Кирилл рухнул вдруг на колени и схватился за голову. Олег попытался рвануть к своему истинному, но не мог сдвинуться. Игорь выставил ладонь, и получился невидимый, но прочный барьер. Кирилл пытался стянуть с головы кепку. Не получалось. Олег любил смотреть кино, и приучил к этому Кирюшу. Вот в одном историческом фильме кому-то на голову надели железный обруч и стягивали его, а винты вонзались в череп. Сейчас роль оружия средневековых пыток исполняла та самая кепка. Сергей внимательно наблюдал за всеми. Волк рычал и бил хвостом по бокам. Скалил зубы. Цербер скалился в ответ. - Волков, не волнуйся, убить его это не убьет. А хорошим манерам научит. Кирилл взвыл в голос. - А-а-а-а, снимите с меня эту гадость! И замолчал, будто рот заткнули кляпом. - За «гадость» - спокойно сказал Игорь, - не люблю, когда так называют мои вещи. Тебя никто не просил брать ее и тем более, надевать на голову. У Кирилла по щекам катились слезы. Наконец, кепка сжалилась и свалилась с многострадальной головы вампира. И в ту же секунду Олег, обретя способность двигаться, бросился к нему. - Кирюш, ты живой. - Нееет, - взвыл Гречкин. - Для умершего ты слишком громко орешь, - сказал Разумовский. - Голова болит, - пожаловался тот, - дайте обезбол. - Пройдет. Само собой, - пообещал Игорь и, отряхнув тщательно кепку, положил ее обратно на полку.       Позже Лиза уговаривала её, для чего встала на стул в прихожей. Дотянувшись до вешалки, она не стал брать кепку в руки, просто разговаривала с ней: - Ты прости Кирюшку, ладно? Ну, он просто баловаться любит, как все малыши. Не обижай его больше. Можно тебя погладить? Просто пылинку стряхнуть? А то на полу валяться плохо. Она опасливо протянула ладошку. И дотронувшись, сказала: - Вот, теперь все хорошо. И спрыгнула со стула. Голова у Кирилла и вправду скоро прошла. - Ну, что такого я сделал? – обиженно бормотал он, в то время, как Олег заботливо клал ему на лоб мокрый платок, - пошутить хотел. - Никогда, слышишь, никогда не трогай чужие артефакты. - Между прочим, если б Игорь попросил ключи от моей ламбы, я бы ему дал. - Он и не просил никогда. Ладно, все уже, успокаивайся. И волк лизнул своего вампирчика в нос.