***
— На этом этапе операции, выполнив свои задачи, эскадры фрегатов отступят с линии столкновения. С тыла их будут прикрывать тяжёлые корабли и эскадрильи драконьих рыцарей, чтобы отразить атаки преследователей, — закончил граф Ла Рами, положив палочку в карман и подняв взгляд на королеву и кардинала Мазарини. У Генриетты не было необходимых знаний в военном искусстве, её боевые навыки исчерпывались несколькими заклинаниями для самообороны, которым её научили члены отряда её личной стражи, но даже так она почти инстинктивно могла сказать, что этот план был одновременно очень смелым и очень опасным. Было много неизвестного, много смелых предположений, как о качестве сил повстанцев, так и о качестве их собственных союзников. В то же время, судя по утверждениям графа Эрена и барона Грамона, она понимала, что награда будет столь же велика… Если всё удастся. — Вы ручаетесь за этот план, граф Ла Рами? — спросил кардинал. Она ещё никогда не видела Мазарини таким старым, и Генриетта прекрасно понимала — почему. Будучи её регентом, кардинал привык принимать сложные решения от имени её и Тристейна. Даже союзом с Германией он пытался защитить как собственное благополучие Генриетты, так и благополучие королевства. Теперь он снова столкнулся с трудным решением. Не в первый раз Генриетта чувствовала себя виноватой. Даже сейчас она возлагала свою ношу на его плечи, она пряталась, потому что ей не хватало сил, чтобы вести. — Честно? — спросил Ла Рами, изучая карту, разложенную на столе в Тронном зале. Покрытая нанёсёнными магическими чернилами надписями и самодвижущимися, подобно миниатюрным големам, латунными фигурками, карта представляла всё простым и элегантным, но, если верить барону Грамону, на придумывание всего этого ушла бездна сил. Все трое, включая герцогиню де ла Вальер, похоже, практически не спали. Что ж, не только они. У Генриетты не получалось заснуть, даже когда Мазарини и её мать настояли на том, чтобы она отправилась в постель, и, похоже, это коснулось и Сакуи, которая утром выглядела… Ну, не то чтобы взлохмаченной, но какой-то увядшей. — Я считаю, что это плохой план. — И лорд Мортимер, и барон Грамонт, казалось, хотели что-то сказать, но Ла Рами продолжил: — Но это, пожалуй, самый наименее плохой из всех плохих вариантов. Проблема в том, что если мы хотим, чтобы этот план имел шансы на успех, то нам придётся привлечь более половины всего флота Тристейна. Что в случае неудачи означает… — он замялся. — Что королевство останется беззащитным, — закончил кардинал. Граф кивнул. — Это просто до очевидности. Тристейну не хватает кораблей и людских ресурсов для защиты от целенаправленного вторжения Альбиона. Если политическая ситуация резко не улучшится в течение следующего месяца, и мы не сможем заключить хоть какой оборонительный пакт с Германией, то в таком положении вести чисто оборонительную войну будет… невероятно тяжело. «Невероятно тяжело». Это было самое бессовестное преуменьшение из когда-либо слышанных Генриеттой. — Если Корона будет против этого варианта, то у нас также есть и более традиционный план обороны. — Ла Рами глубоко вздохнул, с подобным вздохом люди ставят на кон всё своё состояние. — Но если этот план удастся хотя бы частично, то мы украдём инициативу у Альбиона и купим себе драгоценное время, если же он удастся полностью… Что ж. У нас появится шанс. — А что ты думаешь об этом, Карин? — спросила королева Марианна у герцогини де ла Вальер. Герцогиня почти улыбнулась. — Этот план, как сказал Ла Рами, плохой. — Значит ты не одобряешь? Карин потрясённо покачала головой. — Напротив! Если мы вообще собираемся сражаться — то у нас никогда больше не будет такого шанса. Повстанцы ещё не консолидировались, их флот рассредоточен по всему Белому Острову, а их силы, за исключением тех, что осаждают Ньюкасл, наверняка расслабились в ожидании, пока их лидеры спланируют свой следующий шаг. Я думаю, что мы должны извлечь из этого максимальную пользу — Ты уверена, Карин? Это кажется чересчур спланированным, — заметила королева. — Разве не ты говорила мне однажды, что чересчур сложный план является признаком никудышного стратега? Лорд Мортимер обиженно вскинулся, но наткнулся на взгляд леди Сильфов и промолчал. — Не совсем, — уточнила герцогиня. — Сложный план, основанный на том, что враг будет действовать так, как тебе хочется, несомненно, обречён на провал, ему не хватит гибкости. План, допускающий множество вариантов развития, такой, как этот, можно изменять на ходу. — Дама Карин указала на карту. — Если нам не удастся уничтожить флот врага в Йорке, мы всё равно зедержим их вылет на достаточно долгое время, чтобы обеспечить успех операции в Ньюкасле. А если силы Ньюкасла не смогут прорвать блокаду, им нужно будет просто дождаться подкрепления от отряда Йорка… — Генриетта была несколько удивлена — герцогиня, казалось, говорила с большим опытом. Ну конечно, теперь принцесса припомнила, что та служила в кавалерии. — Есть ещё несколько достаточно приемлемых для нас исходов и, пожалуй, только один неприемлемый — уничтожение нашего собственного флота. — У нас также есть несколько преимуществ, которым Реконкисте нечего противопоставить, — вмешался Лорд Мортимер. — Повстанцы не предполагают, что мы можем мгновенно общаться на больших расстояниях, и они не готовы к борьбе с магами, которые обладают нашей мобильностью на поле боя. Что ж, Генриетте это показалось достаточно убедительным, но… — Но меня кое-что беспокоит в этом плане, — заметил Мазарини. — Ваши рекруты не так давно были рабочими и учениками. Этот план зависит от того, насколько они способны выполнить свою роль. Можете ли вы гарантировать, что они смогут сражаться? Можете ли вы гарантировать, что они смогут убивать? — Я согласна с кардиналом, — произнесла леди Сакуя. — Люди, находящиеся под нашим руководством, — не солдаты, даже мобные патрули. На них нельзя положиться в подобной миссии. Отправка курьеров, маги для обеспечения связи и поддержки — это одно. Но ударные силы? Штурмовые группы? Мы можем помочь вам, но мы не сможем вести за вас войну. Не без времени на подготовку и тренировки. Мортимер не ответил сразу, было ясно, что он думал над этим, вопрос его не удивил. Но есть огромная разница между принятием решения и его открытым озвучиванием. Но ему и не пришлось, леди Спригганов сделала это за него: — Ну, в одном ты права, — сказала Моржана. — Большинство из наших чертовски сырые. Те новобранцы драконьих всадников, за чьим обучением мы наблюдали на днях, вероятно, более готовы к драке, чем многие из нас когда-либо будут вообще. Но это не имеет значения, потому что нам придётся очень сильно налажать в нашей роли, чтобы вступить в бой. Что касается убийств… — На мгновение расслабленная улыбка спригганки исчезла, её лицо стало бесстрастным, губы образовали тонкую ровную линию. — Что касается убийств — у нас есть некоторые варианты решения, и я позабочусь, чтобы их прихватили с собой. — Нашим силам также может потребоваться экспертиза любого из… новых приобретений Реконкисты, — произнёс лорд Мортимер, его холодная маска дала трещину, мужчина какую-то секунду выглядел почти больным. Генриетта не могла его винить, её желудок тоже перевернулся при кошмарном известии. В рядах повстанческой армии был некромант, причём весьма могущественный. Самая гнусная форма водяной магии. Их единственным утешением было то, что его сила использовалась экономно, хотя было неясно, связано ли это с природой создаваемой нежити. Тот факт, что встреченные немёртвые проявляли сложное поведение и высокий уровень интеллекта, был серьёзным поводом для беспокойства. Генриетта, имея доступ к королевским архивам, знала, что можно создать весьма реалистичного зомби. Подобная мерзость, будучи подъята из только что умерщвлённого тела, под управлением опытного некроманта могла даже имитировать саму себя в течение недолгого времени после смерти, действуя наподобие мясного голема. Но у этой магии были пределы. Даже под действием мощных консервирующих заклинаний тело нежити не могло восстанавливаться и постепенно разрушалось, поскольку незначительные повреждения от постоянной активности имели свойство накапливаться. Кроме того, магия сохранения сама по себе имела тенденцию искажаться под влиянием движущих тело заклинаний. Со временем, обычно не более чем через день или два, качество ранее вполне реалистичных зомби постепенно ухудшалось, всё более страдал доступ к воспоминаниям и навыкам тела, затем мелкая моторика, острота чувств, затем и грубый контроль движений. За исключением случаев применения самых высоких уровней магии сохранения, нежить скоро превращалась в неуклюжую массу гниющей плоти, могущую исполнять только простейшие команды и никого не способную ввести в заблуждение относительно своей истинной природы. Однако, судя по словам фейри из Альбиона, а также по показаниям немногих роялистов, переживших столкновение, немёртвые не демонстрировали ни малейшего намёка на разложение спустя почти неделю после смерти. Также не было никаких признаков присутствия контролирующего мага в непосредственной близости. Возможно, роялисты просто позаботились о том, чтобы оживлять сохранённые тела по несколько за раз, чтобы «восполнить состав»? Эта мысль внушала ещё большее отвращение. Или это мог быть признак работы исключительно могущественного некроманта, возможно, даже мага категории «квадрат» соответствующей специализации. Любой вариант был ужасен, и генерал Грамон и лорд Мортимер подчеркнули важность использования огненной магии, чтобы своевременно предать огню любых павших солдат и даровать окончательное упокоение любой встреченной нежити. Эта ужасная новость имела и светлую грань — она исключала всякую возможность переговоров с Реконкистой, превращая Кромвеля в дважды проклятого еретика. Кардинал Мазарини уже озаботился передачей этого известия через свои связи в высших учреждениях Церкви. Была немалая надежда, что это, наконец, побудит Папу к действию. Но, тем не менее, Церкви потребуется время — время, чтобы расследовать обвинение, время, чтобы Ромалия вступила в бой… Время, которого у Тристейна не было. Кардинал обдумал слова Моржаны и неохотно кивнул. — Тогда остался только один последний вопрос… — теперь Мазарини повернулся к Генриетте: — Вы одобряете этот план, Ваше Высочество? — Ч-что? — Генриетта резко вернулась в реальность. — Кардинал Мазарини, вы спрашиваете меня?! Выражение лица Мазарини оставалось суровым. — Ну естественно! — сказал он торжественно. — Или вы забыли? Назначив меня регентом Короны, ваша мать, королева, передала большую часть своих законных полномочий в моё распоряжение до тех пор, пока вы не будете коронованы. — И я не была коронована! И уж точно не буду сегодня, если за дверью не ожидают в полном согласии Юридическая Коллегия вместе с Палатой Лордов! Это было слишком внезапно и вообще… слишком! Лицо Мазарини стало ещё более суровым, такого Генриетта не видела с тех пор, как его назначили регентом. — Принцесса Генриетта де Тристейн. Сейчас не время для неопределенности. Независимо от того, что будет решено в этом зале, вашей стране скоро потребуется сильное руководство. Руководство, которое я не смогу обеспечить. — Кардинал склонил голову. — Вы правы, сейчас нет времени для официальной коронации, но вы были признаны законной наследницей престола в тот день, когда вам исполнилось шестнадцать. И после отмены брачного договора это решение остаётся в силе. Пожалуйста, принцесса, я сделал всё, что мог, чтобы сберечь эту страну, и теперь для вас настало время надеть мантию, оставленную вам вашей матерью… и вашим отцом. У Генриетты мгновенно пересохло во рту. Это было слишком внезапно! Кардинал Мазарини не мог взвалить всё на неё! После всего этого, после её ужасной ошибки? Как он мог подумать, что она готова? Он в самом деле требует от неё принять решение?! Да, это было именно так. На этот раз у него не было однозначного пути, и бремя легло на плечи Генриетты. — Я… я… — Генриетта отчаянно тянула время, мечась взглядом по присутствующим. Мазарини. Она уже знала, что кардинал предпочёл бы более традиционную стратегию защиты. Если бы у них был шанс продержаться хотя бы несколько месяцев — кардинал смог бы что-нибудь придумать, какой-нибудь временный оборонительный пакт с Германией, или использовать влияние, которое он имел в церкви, чтобы призвать на помощь Ромалию. Папа уже осудил Кромвеля, следующим шагом будет военное вмешательство или поддержка альянса с целью вернуть Альбион. Шансы были хороши, особенно если им удастся захватить одно из созданий-нежити для изучения. Рядом с кардиналом ободряюще смотрела её мать. После смерти отца она практически отказалась от руководства страной, оставив всё в руках кардинала Мазарини в надежде, что однажды Генриетта займёт трон и будет править вместо неё. Принцесса знала, что мать поддержит любое её решение. Обычно это утешило бы, но теперь это не помогало. Лорд Мортимер, граф Ла Рами и барон Грамон. Все трое поддержат этот план, они его создали и перепроверили. Они были уверены в себе, и, как она подозревала, более чем компетентны, чтобы претворить его в жизнь. Наконец её взгляд остановился на Сакуе и нескольких других лордах и представителях фейри. Зольф прижимал к груди стиснутый в кулаке крестик, Синкер и его лейтенант Юльер жались друг к другу. Сакуя была права — фейри не были воинами. Генриетта понимала это больше, чем кто-либо, после того, как провела столько времени, разговаривая с сильфой. Сакуя не просто выглядела молодо — она БЫЛА молода, всего на несколько лет старше самой Генриетты, и то же самое относилось ко многим другим фейри. Но это касалось не всех, многие из них были достаточно храбры и могли сражаться, — такие, как генерал Юджин, были тому доказательством. А ещё… Если они смогут добраться до Ньюкасла, то, возможно, удастся эвакуировать не только фейри, но и всех выживших роялистов, в том числе… Что-то, казалось, давно потерянное шевельнулось в груди. Всё, чего она когда-либо хотела, было перед ней. Союз с Германией будет отменён, теперь нет причин отказываться от себя. Всё, что ей нужно было сделать, — это распорядиться чужими жизнями. Генриетта почувствовала, как сжимается её грудь, сердце болело так сильно, что она боялась, что упадет на пол и расплачется. Нет, в глубине души она знала, что поддержит этот план, эту операцию, предложенную лордом Мортимером, и знала причину своего эгоизма. Как она могла выбирать? Как она могла быть уверена, что делает выбор ради своей страны, а не ради себя? Она была слишком слаба, слишком, как такая жалкая девчонка имеет право решать судьбу своего народа, если она не способна распорядиться даже своим сердцем? — Ой, принцесса, слышишь меня? Генриетта подняла глаза и чуть не отшатнулась. Моржана стояла перед ней лицом к лицу, хотя, возможно, было бы точнее сказать «грудью к лицу», в конце концов, леди Спригганов превосходила её на добрую голову. Рыцари Мантикоры за спиной её матери тревожно дёрнулись, не будучи уверены в намерениях фейри. — Э… Д-да? — запнулась Генриетта. — Да, план… Я думаю, что… Я думаю, что… — Хорошо, тогда, прежде чем принимать решение, послушай, — прервала её лепет Моржана, заставив всех в комнате замереть и уставиться на неё. Леди Спригганов всегда казалась такой легкомысленной, но сейчас она была абсолютно серьёзна. — Послушай, принцесса, я не стратег, как тот граф, и не какой-то там тактический гений, как Мортимер или барон Грамон. Я — боец. Поставь меня туда, где я могу сражаться. Но я кое-что знаю о том, каково это — когда ты самая маленькая в драке, когда ты слишком слаба, чтобы что-то сделать. — Она тихо вздохнула, на её лице было странное выражение. — Ты сейчас напугана до потери смысла, ты думаешь, что выхода нет. Это хорошо. Это значит, что ты понимаешь, что поставлено на кон. Но тебе нужно узнать ещё кое-что, один маленький секрет. Самый маленький человек в драке всегда самый опасный. — Блестящие фейрийские глаза, казалось, смотрели сквозь неё, в другое время, в другой мир, но в то же время они смотрела на саму Генриетту. — Это потому, что люди недооценивают маленьких. Они думают, что те будут лёгкой добычей. Как ты думаешь, почему повстанцы сначала нацелились на Тристейн? Когда ты слаб — всё становится проблемой. Ты даже не сможешь заставить себя бросить курить… — Леди Спригганов нависала над ней, и Генриетте пришлось задаться вопросом — как она вообще могла быть «маленькой» в драке? — И тогда ты должна нанести сокрушительный удар! Ты должна пробить его оборону и вцепиться всем, что у тебя есть. Используй всё, что у тебя под рукой, каждую каплю силы, вплоть до ногтей и зубов. И, прежде всего, — ты должна начать. И тогда ты это закончишь. — Обычная улыбка спригганки вернулась, как будто ничего не произошло. — Вся эта стратегия и политика? Извини, я не могу тебе помочь. Но вот что я скажу — Морт говорит тебе, как выиграть бой в роли маленького парня, так может тебе стоит прислушаться? — Вы так считаете? — осторожно спросила Генриетта. Неужели она просто собирается последовать за последним советом, который ей дали? Неужели она настолько слаба? — Нет, — сказал Моржана. — Это то, что я знаю. И я думаю, что вы тоже. Как она ни пыталась, Генриетта не могла понять значение этой фразы, возвращение Моржаны к её нормальному образу чётко говорило, что эта тема закрыта для дальнейшего обсуждения, даже для принцессы Тристейна. Неужели она просто хочет выбрать без оглядки? Будет ли это к лучшему? Люди здесь должны были дать ей совет. Они привели убедительные аргументы. Если операция будет начата и провалится — у Тристейна не будет другого выбора, кроме капитуляции. Но если они будут сражаться в обороне — то ни малейших гарантий успеха нет так же, и многие, наверняка, погибнут, поскольку бои будут вестись на полях и в небе Тристейна. Движущиеся армии опустошат земли, ограбят и сожгут города, а те, кого просто не убьют, будут голодать. Другим вариантом была капитуляция — но с учетом печальных отчетов о политике Кромвеля… Это был вариант не сильно лучше. Нет, глупо было думать, что есть другой выбор. Даже если отбросить в сторону собственные стремления и сомнения… Нет. Выбора просто нет. — Кардинал Мазарини… Я доверюсь нашим стратегам. Граф Ла Рами, лорд Мортимер, барон Грамон, я сделаю всё, что в моих силах, много это или мало, чтобы обеспечить ваш успех. Она старалась не смотреть на Сакую, опасаясь разочарования в её глазах. Генриетта не могла избавиться от ощущения, что совершает ошибку. — Очень хорошо, принцесса. — Граф поклонился, за ним последовали барон и лорд фейри. — Мы немедленно начнём подготовку. Лорд Мортимер? Алые глаза саламандра сверкнули, когда он выпрямился. — Да, теперь мы начём подготовку к эвакуации Ньюкасла и ликвидации Северной эскадры Альбиона. К операции «Дюнкерк».[1]***
Встреча закончилась незадолго до полудня. Было слишком много дел и слишком мало времени, самое большее — считанные дни. Операция «Дюнкерк», как решил назвать план один из его авторов, будет полагаться не только на скорость, но и на внезапность и связь. Надо было срочно приступать к делу, не упуская ни малейшего шанса. Рыцари ордена Мантикоры немедленно и спешно разлетелись, доставляя запечатанные приказы на флотские базы, — предстояло собрать вместе более половины флота и воздушной кавалерии Тристейна. Это можно было делать открыто под предлогом подготовки к обороне столицы. В то же время граф Ла Рами начинал проработку мелких деталей рейда, пытаясь предвидеть разнообразные форсмажоры, составляя инструкции и распространяя их в виде запечатанных пакетов, которые капитаны должны вскрыть только после начала операции. Тем временем барон Грамон, временно восстановленный в чине генерала, с Мортимером и Моржаной занимался деталями десантной операции. Другим фейри тоже было чем заняться. Зольф собирал своих самых надёжных подчинённых, импов-магов, которые были способны многократно использовать «зеркало лунного света» даже при дневном свете — для службы на борту командных кораблей во время операции. Рут согласился поставить лучшее оружие и снаряжение, оставшееся в запасах Гоибниу[2], и в порядке доброй воли (а также из нежелания оказаться на костре Реконкисты) он даже не взял за них плату. Распределение доспехов и оружия начнётся, как только будут собраны добровольцы фейри, всего около трехсот бойцов. Генерал Юджин занимался их отбором с помощью нескольких бывших солдат дзиэйтай[3], которые после Перехода вызвались, чтобы поделиться своими знаниями и опытом. Наиболее подходящих кандидатов будут отбирать и переводить в Тристанию для окончательного инструктажа. Доверенный помощник Алисии Олден подсчитал, что сможет собрать дюжину драгунов, а также две дюжины лучших стрелков кайт ши. Синкер и Юльер уже собирали волонтёров-медиков и медикаменты, а также следили за подготовкой жилья для двух тысяч беженцев, которые вскоре должны были прибыть из Ньюкасла. Зия и Рут отправились в свои родные города, чтобы созвать временные городские советы, оба пообещали, что, несмотря ни на что, они направят любых надёжных добровольцев из числа гномов и паков. Крыса Арго, по особому запросу лидеров фейри, предложила свои услуги группе из рыцарей Мантикоры и нескольких тщательно проверенных представителей ордена Грифона, обрабатывающих информацию их скромной агентурной сети Тристейна. В частности, её попросили выследить и перехватить капитана определённого корабля с доставкой ему специального письма. Осталась только Сакуя. Несмотря на свои опасения, она обещала собрать не менее полусотни опытных и надёжных сильфов в дополнение к основной силе саламандр. Но перед этим ей нужно было поговорить с тем, кто заставил её дать это обещание. — Мор-ти-мер! — едва повысила голос Сакуя, но её голос раскатился эхом в выложенном плиткой зале западного крыла. Снаружи солнце всё так же освещало сад с красивыми белыми цветами, знаменуя ещё один прекрасный день. И ещё раз доказывая, что миру безразличны судьбы жалких людишек. Лорд Саламандр… Нет. Эгоистичный осёл, прячущийся за фальшивой маской, повернулся к ней лицом, Моржана была рядом с ним. Сакуя огляделась — в пределах слышимости не было никого из местных. Хорошо. — Чем могу помочь, Сакуя? — спросил Мортимер, как будто ничего необычного не произошло. — Что это было?! — опасно зашипела сильфа. Мортимер моргнул и проделал этот свой раздражающий маленький трюк, когда он слегка запрокидывал голову, создавая впечатление, что смотрит на неё сверху вниз, несмотря на то, что они были практически одного роста. — Не могли бы вы уточнить вопрос, леди Сакуя? Сакуя почувствовала, как в висках застучала кровь. — Я тебе не «леди», и ты не «лорд», и ты ТОЧНО знаешь, о чём я говорю! Этот план — он требует участия наших людей! — Ну естественно. Применение «Зеркала Лунного Света»… — Не только это! — перебила его Сакуя. Она могла согласиться со многим — с операцией в общих чертах, с тем, чтобы сделать всё возможное, чтобы помочь Тристейну… Но это было больше, чем они могли требовать от людей. — Нейтрализация кораблей в порту?! Противостояние с драконьими всадниками? Это потребует сражения на передовой! Она чувствовала, как её дыхание становится коротким и частым. Сильфа Сакуя могла быть храброй, уверенной и благородной в ALO, но Ямада Сакура понимала, что это больше не игра. — Волонтёры уже проделали исключительную работу по зачистке мобов. С учётом допустимых пределов безопасности, размера сил зачистки и ценных уроков, которые преподали Кирито-кун и другие, пострадало меньше сотни, из них лишь половина — фатально. В то же время волонтёры приобрели опыт реальных боевых действий и совместной работы с вооружёнными силами Тристейна. Я не вижу проблемы. — «Не вижу проблемы»? — недоверчиво переспросила Сакуя. — Проблема в том, что они не солдаты… А ты не генерал! — Сакуя, лучше выдохни, — сказала Моржана. Выйдя из тронного зала, спригганка забрала своё Копьё Йотуна, и теперь оружие привычно лежало на её плечах. — А то морщинки заведутся. Мортимер просто делает то, что, по его мнению, лучше для всех. — Вот меньше всего я бы хотела это слышать от перекачанного воплощения фансервиса! — Нет, ну серьёзно! Кто вообще качает сприггана в ближний бой! Ну… Кроме Кирито, да… — Это ведь ты всегда распинаешься, о том, как заботишься о своей гильдии! Моржана иронично приподняла бровь — попытка оскорбления отскочила от неё, как капли воды от раскалённой сковородки. — Эй! Между прочим, дизайн этой тушки недёшево обошёлся! И мне было бы обидно, если бы на неё не пялились! И уж кто бы говорил! Похоже, кто-то здесь забыл, что на нём тоже маска? Сакуя слегка отпрянула. — Что ты хочешь этим сказать? — Причудливое кимоно, церемонии, все эти формальные поклоны и обеды с королевами и герцогами. Ты прямо как настоящая женщина из благородного сословия, — ухмыльнулась Моржана. — И тебе это явно нравится! Даже чересчур. Сакуя была ошеломлена, её лицо покраснело. — А ты сама-то потянула бы всю эту политику?! Ради защиты наших людей?! — «НАШИХ людей?» — Моржана фыркнула. — Как начальственно с твоей стороны, Сакуя-чан. Или ты забыла, что тебя никто не избирал? Ты просто вляпалась в это так же случайно, как и мы все! — Сакуя закусила губу, злясь на себя. Она не забыла этого — да и как бы она смогла? Она вспоминала об этом каждый день, когда видела в зеркале это фальшивое лицо, когда её называли вымышленным именем… Но дерзкая ухмылка Моржаны внезапно пропала. — И это касается не только тебя. — Спригганка отвернулась, в её голосе появились нотки меланхолии: — «Куротаке» нужна Старшая Сестра[4] Моржана, а не… не настоящая я. Поэтому я буду притворяться столько, сколько понадобится. Это застало её врасплох. Она могла что-то возразить на оскорбления или насмешки… Но не на искренность. — А что, если необходимость не исчезнет? — наконец спросила Сакуя тихим голосом. Она знала ответ — и это пугало её больше всего на свете. — Тогда я продолжу притворяться, пока это не станет правдой. — Моржана вновь улыбнулась, но на этот раз усталой и хрупкой улыбкой. — Даже если это означает, что мне придётся стать кем-то другим ради них. Такая вот я — великая самозванка. И тебя это тоже касается. Кстати, у тебя отлично получается. Все эти переговоры… Я не смогла бы зайти так далеко. Я бы, наверное, придушила кого-нибудь из этих снобов. — Леди Спригганов перекинула копье на правое плечо, балансируя им с отработанной лёгкостью. — Я понимаю, о чём ты, Сакуя-чан. Но мы не можем сделать это в одиночку. Есть другие люди, которые хотят помочь и хотят принести такие же жертвы, так что… — «Так что»? — переспросила Сакуя. Моржана наклонилась вперед, её маска снова была на месте, сияя дерзкой ухмылкой. — Так что позволь им. Как я уже сказала — Мортимер просто делает то, что считает нужным, и я просто согласна с ним. Тристейн нуждается в нашей помощи для осуществления этого плана, а мы нуждаемся в Тристейне, как в безопасном убежище, пока мы не найдём способ вернуться домой — если вообще когда-то найдём. Все, что увеличивает шансы Тристейна на выживание, — увеличивает шансы для всех нас. — Она прищурилась. — Кстати, если ты когда-нибудь подвергнешь сомнению мою верность «Куротаке» или кому-либо ещё — я обещаю, что вызову тебя на дуэль, разрублю твоё поддельное тело пополам и скормлю тебя и твой блестящий меч тому, что в этом сумасшедшем мире считается акулой. Договорились? Сакуя обдумывала только что сказанное. Что же, Моржана, по крайней мере, делала это по правильным причинам. Даже если она не была с ней согласна, но спригганка искренне верила, что без добровольцев не обойтись, и, несмотря на её характер, точно не собиралась действовать безрассудно. Мортимер, однако, хранил молчание. — А что насчет тебя, Морт? — подозрительно спросила сильфа. — Я во многом разделяю мнение Моржаны. Во многом — нет, — сказал саламандр нейтральным тоном. Сакуя не стала выяснять подробности. Она подозревала, что сейчас ответа не получит. — Поклянись мне, Мортимер. Поклянись мне своей жизнью, что ты не играешь в солдатики. Что ты осознаёшь, что это всё по настоящему. Холодные алые глаза моргнули. — Клянусь, — ответил саламандр всё тем же тоном, наблюдая, как Сакуя слегка сдулась. Она не знала, верить ли ему, но это не имело значения. Если он лгал — у неё будет повод для возмездия. — Тогда у меня есть дела. Я, вероятно, смогу найти до сотни сильфов, не вызывая никаких подозрений, и попрошу Новейра направить их Юджину для проверки. — Это будет ценно, — сказал Мортимер ей в спину, когда она развернулась, чтобы уйти. — Я никогда не думал, что с той, кто сколотил альянс фейри, с той, кто провёл переговоры с тристейнской знатью — будет так сложно работать. — Ха! — фыркнула Сакуя через плечо. — Тебе стоит просто спросить Алисию. Иногда я могу быть настоящей занозой в заднице! _______________________________________________________________ [1] «Дюнкерк» — отсылка к операции в ходе Французской кампании Второй мировой войны по эвакуации морем английских, французских и бельгийских частей, блокированных у города Дюнкерк немецкими войсками после Дюнкеркской битвы. Та ещё мясорубка, в ходе которой удалось вывезти более трёхсот тысяч человек. [2] Гоибниу — город лепреконов, назван в честь бога-кузнеца Туата Де Данаан из ирландской мифологии. [3] Дзиэйтай или Силы Самообороны — армия Японии, которая ни в коем случае не армия (так как армия в Японии конституционно запрещена), но, по факту, ничем не отличается, кроме принципиального запрета на использование за рубежом. [4] Старший брат/Старшая сестра — традиционное обращение к неформальному лидеру в японских бандах.