***
Он лежал на спине на каменном постаменте, без одежды, его руки и ноги были скованы цепями. Пустая оболочка, оставшаяся от фейри, с любопытством смотрела на своих пленителей. Их было семеро, все в тяжёлых накидках и дыхательных масках алхимиков. Пятеро стояли позади, молча наблюдая, ещё двое вышли вперёд, приступая к своей ужасной работе. Зомби смотрел, переводя карие глаза их с одного на другого, пока те готовили медицинские инструменты, обмениваясь комментариями. Не в первый раз зомби попытался справиться со своими путами, но врачи уже были научены горьким опытом, после того, как он освободился и чуть не убил медсестру. С тех пор осквернённый труп обезопасили тройным набором кандалов. — Ещё раз хочу отметить, что после тщательного осмотра объекта не обнаружено признаков разложения, цвет мягких тканей… нормальный. Консистенция остается неизменной. Температура тела, как уже отмечалось ранее, немного выше температуры окружающей среды, возможно, из-за трения при движении тканей, — произнёс врач справа, каждое его слово тщательно записывали двое наблюдателей. Зомби выслушал и, переварив сказанное, слегка оживился: — Моя плоть создана заново Основателем. Ни меч, ни магия не способны её повредить. И время не сможет мерф… марф… Мертвец продолжал пытаться говорить, но врач справа зафиксировал его челюсть с помощью специального клинышка и осмотрел рот с помощью зеркальца и света магического огонька. — Никаких признаков разложения в ротовой полости. Дёсны выглядят нормально, зубы выглядят здоровыми, слюноотделение продолжается, — исследователь протёр внутреннюю часть щеки и поместил ватный комочек в небольшой стеклянный контейнер сбоку. — Внешний осмотр завершён. Теперь мы можем двигаться дальше. — Сейчас мы сделаем первый разрез вдоль грудины[1], — сказал врач слева, скальпель коснулся кожи прямо над грудиной и легко рассёк плоть. Когда они делали это в первый раз — было много сомнений, и неудивительно — никто из них не являлся садистом и не испытывал удовольствия от мучений других людей. Однако, увидев, как их «объект» бесконечно срастается заново без каких-либо явных признаков боли, они стоически приняли эту необходимость и более решительно продвинулись дальше. — Обратите внимание, что, как и в предыдущем исследовании мускулатура подопытного проявляет повышенное сопротивление разрезанию, похоже, это нормальный побочный эффект фейрийской физиологии, требуются дальнейшие исследования. — Мммм, мррф, муфф… — Зомби по прежнему пытался что-то сказать, но его игнорировали. Ещё одна обнаруженная особенность — обычно нежить молчит, если к ней обращаются, и лишь изредка выдаёт случайные реплики. К сожалению, попытки допросить немёртвого оказались бесплодными, как трое из наблюдателей уже убедились в прошлом. Обладая некоторым разумом и даже будучи способным к доверительной беседе, пусть и под многими витками цепей, зомби, похоже, не знал ничего полезного, и никакие попытки принуждения не дали ни малейшего эффекта. — Теперь вскрываем грудную клетку. Опять же, обратите внимание, что конституция фейри оказывает повышенное сопротивление, — сказал врач слева. Со скрежетом грудина была распилена, четверо из пяти наблюдателей неловко отводили взгляды. Зомби просто смотрел на повреждения, как будто очарованный разборкой собственного тела. Установили грубые механические скобы, закрутились винты, ребра стали расходиться, обнажая внутренности. — Проводим осмотр, — произнёс правый врач, внимательно осматривая открывшееся. — Никакой видимой активности органов. Сердце цело, но бездействует. То же самое и с лёгкими. — Мммм. — Поправка, объект действительно использует лёгкие для речи. Желудок тоже цел, но сморщен и пуст. — При пальпации[2], — подхватил левый врач, — сердце кажется слегка раздутым, пальпация вместе с предыдущими обследованиями и вскрытиями позволяют предположить, что кровоток продолжается. Предположительно — это побочный эффект некромантического заклинания. — Он погрузил руки глубже в тело. — В желудке и кишечнике нет никакого содержимого. Переходим к дальнейшему осмотру сердца… Что?!. Оба врача отшатнулись, когда зомби конвульсивно содрогнулся, почти вырвавшись из своих оков, мышцы ясно проступили сквозь кожу, напряжённые сверх всяких пределов. Челюсти сжались, ломая клин, удерживающий рот открытым. — …Ибо мы — благословенные дети Основателя!.. Возродились в его сиянии!.. Пока он кричал, мягкие ткани начали на глазах набухать, обесцвечиваясь, а видимые органы внутри грудной полости темнели и раздувались, вначале желудок, затем сердце и лёгкие, и волна черноты пошла по артериям и венам. — …Свет Основателя — дар всем!.. Дарован всем!.. Из глаз потекли слёзы гнойного цвета, кожа стала стягиваться и усыхать. Разложение быстро распространялось, тело начало раздуваться, на конечностях появились синяки, волдыри и опухоли. Плоть начала шелушиться, а затем отслаиваться, превращаясь в гнилостную жижу, которая пузырилась, обнажая кости и расползающиеся органы. Судороги прекратились — мышцы уже не работали. Зомби продолжал попытки говорить, но к этому времени голосовые связки и лёгкие были уже не в силах формировать слова, а язык полностью распался вместе с большей частью мягких тканей, зубы потрескались и выпадали из гниющих и почерневших дёсен. Мертвеца окутал пар, поднимавшийся от стекающей с постамента и начинающей кипеть отвратительной массы, пока, наконец, не остались только скелет, обугленный жаром ускоренного разложения, и тонкий слой мелкого праха. — Проклятие! — выругался врач справа, отбросив профессиональную отстранённость. — Что это было?! Подняв маску на лоб, мужчина тут же зажал лицо ладонями, согнувшись — его чуть не вырвало. Коллега быстро вытащил его из комнаты. Наблюдатели последовали за ними. — Пусть кто-нибудь соберёт останки! — кричал левый доктор, отведя своего подопечного подальше по коридору. Он остановился и взглянул назад. — И пусть быстро проветрят эту комнату! Некоторые газы могут быть опасными! Даже здесь зловоние было невыносимым. — Бяяя. Что это?! — спросила первая из наблюдателей, одна из тех, кто конспектировал ход операции, стащив маску и высунув язык, словно желая сплюнуть приторный гнилостный привкус. — Разложение, мисс[3] Вальер, — произнёс левый врач, склонившись над своим коллегой. — Но невозможно быстрое. Как при ускоренной съёмке… — он медленно стащил маску, обнажая зелёные волосы и слегка заострённые уши юноши-сильфа. Доктор Шоуичи Сайто осторожно вдохнул воздух и поморщился. — Леди Алисия… Вам не стоит снимать маску. Самая маленькая из фигур кивнула. — Вот же хрень какая… — она оглянулась, выражение лица было не видно, но интонации голоса были достаточно красноречивыми. — Я не думаю, что принц-красавчик будет слишком счастлив. Они так старались, чтобы сохранить это в целости. Что, чёрт возьми, это было? — Водная магия, — выдавил из себя правый врач, доктор Панам. — Используется для ускорения разложения тел. Выделившееся тепло заставило закипеть телесную влагу… Уничтожив все следы некромантии. — Это слишком сложно для водного мага людей. — Ещё одна маска обнажила лик директора Академии. Осман потянул себя за бороду. — Возможно… Магия духа? Дух, союзник повстанцев, или, возможно, какой-то артефакт, полученный от них… — задумчиво пробормотал себе под нос старейший. — Меня это беспокоит, — сказал лорд Мортимер, избавляясь от собственной маски. — Это было своего рода самоуничтожение, возможно, предназначенное для устранения любых доказательств существования нежити. — Кроме подозрительно обугленного скелета, — прокомментировала Алисия голосом, полным ядовитой насмешки. — Это не смешно, леди Алисия, — рыкнул Мортимер. — Ну так я и не смеюсь. Под этой маской нет улыбки, — сказала лидер Кайт Ши. — И что теперь? — Добрый лорд Мортимер прав, — сказал последний наблюдатель, осторожно снимая маску. — Эта нежить довольно сложна. Она превосходит всё, о чём я когда-либо слышал раньше. Что же касается её… самоуничтожения — к счастью, я успел прибыть сюда, в Тристанию, чтобы встретиться с вами, фейри, от имени Церкви. — Тогда вы видели достаточно? — спросил доктор Шоуичи. — О, да. Я видел достаточно, чтобы подтвердить ваши утверждения. Вы совершенно правы. Это действительно гнуснейшая из ересей — некромантия. Совершенно верно вы обратили на это моё внимание, — сказал светловолосый юноша, пристально глядя на доктора голубым и красным глазами. — Я немедленно отправлю послание лично Святейшему Папе.***
Удивительно, просто потрясающе! Кольбер шагал по длинным проходам мимо рядов плотно уставленных книгами полок. Каждый раз, когда он оказывался по делам в столице фейри, то не мог упустить шанса посетить Библиотеку. Если во всём Арруне и был какой-нибудь символ, доказывающий величие и добродетельность фейри — то это было именно это место. Он обнаружил Библиотеку совершенно случайно во время своего третьего визита, когда поинтересовался у своего гида о необычных, увитых плющом вратах недалеко от основания Аррунской Башни. Они казались слишком большими и помпезными для того здания, в которое они, по всей видимости, вели. То, что обнаружилось внутри, его потрясло. Кольбер был учёным и поэтому был знаком с великими архивами и библиотеками Халкегении, где собирали и ревностно хранили знания. Библиотека Фенрира Академии магии, Королевские архивы Академии, Императорская библиотека Германии, Библиотека Большого Пентагона церкви Ромалии… Каждое из этих учреждений было огромным хранилищем знаний и содержало тысячи книг, свитков и документов. Библиотека Арруна походя затмевала их все, вместе взятые. Десятки тысяч книг, рукописей, документов, реплик известных произведений искусства с родины фейри. Сокровищница знаний и культуры. Но больше, чем её содержимое, поражало её предназначение. Фейри были расой, которая очень ценила знания, даже больше, чем большая часть знати. Они считали, что знания следует использовать на благо всех и сделать их общедоступными. Когда фейри говорили о «библиотеке», то имели в виду не сокровищницу, доступную только для удовольствия немногочисленной элиты, а грандиозное учреждение самообучения, ограниченное только стремлением посетителей к знанию. Удивительно! Чудесно! Хотя надо признать, что на данный момент библиотека Арруна несколько не дотягивала до этого высокого идеала. Лорды фейри сочли её «стратегическим ресурсом» из-за знаний и ссылок на их натуральную философию. Вход был временно ограничен до тех пор, пока вся библиотека не будет каталогизирована, а наиболее важные работы — скопированы. Это была задача, на которую могли уйти месяцы. Кольбер хмыкнул — скорее даже годы! Между тем разрешение на вход получить было несложно, хотя посетители тщательно обыскивались по прибытии и отбытии и находились под пристальным наблюдением сопровождающей пикси-проводника. Он кинул взгляд на крохотную фейри, которая бесшумно парила рядом с ним на своих тонких крылышках, наблюдая за всем, что он делал. Что же, подобное было совершенно естественным, с учётом всех обстоятельств, Кольбер поступил бы так же. Присмотр крошки-пикси его совершенно не напрягал, более того, он был ей весьма благодарен. Библиотека Арруна была домом для сотен тысяч книг и других документов, что означало соответствующее количество стеллажей. От входа спускалась лестница, ведущая в полуподземное помещение на огромный балкон, выходивший на круглый главный зал Библиотеки, куполообразная крыша поднималась высоко над головой, пропуская свет через множество маленьких окон. С высоты птичьего полёта полки, казалось, образовывали огромный и сложный лабиринт, в котором Кольбер легко мог бы потеряться, если бы не помощь его сопровождающей. Время от времени они проходили мимо других посетителей, библиотекарей или пикси, занятых своими делами, но по большей части на них не обращали внимания. Голоса бесследно терялись, заглушённые книжными стенами и толстым ковром. Кольбер осознал, что ему здесь всё безмерно нравится — запах бумаги, бесконечные ряды заголовков… Пусть он не мог расшифровать надписи — но это не имело особого значения. Просто стоять на этом месте в окружении стольких книг было само по себе чудом. — Ч-чёрт! Кольбер моргнул. Что это было? — Вот же ж… Он достаточно точно определил, что источник голоса находится где-то слева от него — отсутствие эха лишь облегчало поиск, ещё больше помогало то, что некто продолжал тихо ругаться: — Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт! Арррр… Завернув за угол, Жан вышел в промежуток между стеллажами, где было расставлено несколько столов. За одним из них в окружении стопок бумаги и более чем дюжины книг, одинокая девушка злобными движениями яростно чёркала довольно корявые строчки, пока, наконец, её рука не ударилась о маленькую стеклянную чернильницу, разливая её содержимое по столу. Девушка, быстро повернувшись, схватила пару книг прежде, чем они пострадали, а затем уставилась на то, как растущая лужа чернил достигла написанного ею. Злобно оскалившись, она прошипела: — Ну твою же мать!.. В этом дурацком мире что, никто не мог изобрести авторучку?! Прежде, чем Кольбер успел сказать хоть слово, его гид-пикси метнулась вперёд, поднося палец к губам. — Тишина в библиотеке! — прозвенела малышка. Девушка вскинула взгляд, и Кольбер впервые увидел её лицо. Волосы цвета очень светлой меди, взлохмаченная чёлка, густые брови, слегка заострённые уши. Если бы его спросили, он бы сказал, что это саламандра. Она была явно поражена их внезапным появлением и, с сердитым шипением выпустив воздух сквозь зубы, рыкнула: — А тебе чего надо? — «Надо»? — переспросил Кольбер, быстро подняв руки. — Совершенно ничего! Примите мои извинения, я не хотел вас обидеть или напугать! Взгляд девушки смягчился, и она взглянула на пикси. — У вас точно есть разрешение на посещение, иначе эта малышка была бы в ярости. Пикси моргнула, с любопытством наблюдая. — Извините за шум, — пробормотала неизвестная и вернулась к своим документам, постаравшись спасти те, что ещё можно, с вершины стопки, продолжая под нос описывать процесс совокупления несчастных бумаг с… опустим это, и промокая остатки чернил листком бумаги. Кольбер несколько мгновений наблюдал, прежде чем шагнуть вперед. — Эм… мисс? — Что?! — Девушка развернулась и отпрянула, когда профессор протянул ей тряпку для рук. — Не стоит это размазывать, намного лучше будет промокнуть. Жан слишком хорошо знал это по множеству мелких утечек и несчастных случаев в его собственной мастерской. У него было множество случаев изучить, как лучше всего собирать разлитые масло и чернила. Посмотрев на тряпку, девушка кивнула и снова повернулась к столу. Кольбер вытащил из кармана еще одну тряпицу и принялся помогать, не упустив возможности заглянуть в спасённые документы. Текст был непонятен, но… в нём прослеживалась знакомая закономерность. Строки букв, которые мало чем отличались от альбионского алфавита, были размещены рядом с комбинациями рун, возникавших во время сотворения фейрийских заклинаний, после чего следовали последовательности крайне необычных букв невероятно запутанного языка фейри, который они называли «японским». Он заметил, что большинство строк были либо вычеркнуты, либо отмечены галочками. Строки на втором листке были отмечены все. — Простите, мисс, но могу ли я спросить, что вы делали? — Кольбер поправил очки. Девушка фыркнула. — А на что это похоже? — спросила она. Ну надо же, сарказм. Кольбер мысленно вздохнул. Что ж, это был не первый раз, когда он имел дело с трудным учеником. И этот тип был достаточно простым. — Похоже, что вы пытаетесь реконструировать заклинания. Девушка, занятая промоканием, внезапно замерла. — К-как?.. Гнев уступил место изумлению. Похоже, что она привыкла считать других ниже себя. Умный ребёнок, который превзошел своих сверстников и учителей. И теперь она жаждала получить ответ. Жан улыбнулся. — Элементарный вывод из ваших записей. — Вы смогли прочитать, что я написала? — недоверчиво спросила она. — Ни слова, — усмехнулся профессор. — Но закономерность достаточно ясна. В Халкегении достаточно часто анализируют заклинание на основе вербальной формулы. Впрочем, это было не слишком полезно, многие заклинания можно было сотворить с искажением вербальной формулы, или даже с частичным умолчанием, чтобы скрыть их истинную природу. Тем не менее, это было полезное обучающее упражнение для студентов, только начинающих овладевать своей магией. — Скажите мне, как долго вы этим занимаетесь? Девушка осторожно смотрела на него, казалось, она пытается определить, можно ли доверять ему достаточно, чтобы сказать правду. — С тех пор, как я вернулась… из Ньюкасла. Лёгкая улыбка Кольбера пропала при виде её потускневших глаз. Помилуй, Основатель… Он знал, что фейри посылали добровольцев, но эта девочка не выглядела подходящей для ярости битвы. Ну, на самом деле, для этого мало кто подходил, но она — меньше, чем кто-либо. — Вы правы, я пытаюсь расшифровать наши заклинания, — произнесла собеседница наконец. — Я пытаюсь определить — есть ли там некая скрытая закономерность. Ах да, как помнил Жан, фейрийская магия была порождением Переноса, а это означало, что они не изучали её на своей родине, не в том смысле, который Кольбер или любой другой халкегениец вложил бы в это слово. Вместо этого фейри заучивали свои заклинания с листа. Это означало, что девушка не просто пытается разложить заклинание, — она пробует разобрать всю магическую систему обратно на её основные строительные блоки. Довольно амбициозно и блестяще для такого молодого человека. — Есть ли у вас какие-то успехи? — Немного, — призналась фейрийка, складывая свои книги обратно. — Я всё время застреваю. Мне нравятся языки… они… забавные. — Ох, она выглядела смущённой, признав это! Затем на её лице возникло разочарование: — Но это так… так глупо! Я имею в виду, что я могу работать с частями словарного запаса, но синтаксис похож на какой-то сумасшедший лабиринт, я не могу понять его! — Она сжала кулачки. — Бьюсь об заклад, это порождение системы «Кардинал»! Глупые разрабы, позволяющие компьютеру проектировать свой дурацкий волшебный язык! Они могли бы нанять нормального знающего лингвиста! — Тиш-шина! — заявила парящая рядом с Кольбером пикси чуть менее терпеливо, чем раньше. — Да-да-да… — проворчала девушка. — Что же, спасибо за вашу помощь. Теперь, прошу меня извинить, но мне нужно вернуться к работе. У моего отделения… У нас будет патрулирование через пару часов. Похоже, что эта мысль доставляла ей дискомфорт, она казалась слишком напуганной для той, кто просто побывал в битве, и Кольбер догадывался, почему. — Вам… пришлось применить свою магию в бою… Не так ли? — Девушка молча взяла перо, макнув его в остатки чернил в баночке, и вернулась к своим записям. Жан понял, что ему не стоило задавать этот вопрос. Навязывать свою помощь — это могло лишь повредить. — Это было грубо с моей стороны. Я пойду. Он повернулся, чтобы уйти, когда… — Я сожгла их всех. Полностью. Дотла. Кольбер замер, превратившись в слух. — Знаете, это была игра, — сказала она. — Это должно было быть весело. А теперь… Все говорят о том, что нас превратили в фейри. Кое-кто даже счастлив! Что, чёрт возьми, с ними такое?! — Тяжело дыша, она посмотрела на свои руки. — Разве они не понимают? «Альфхейм» был игрой-противостоянием. Силы и навыки были построены так, чтобы сделать пэ-вэ-пэ[4] увлекательным и захватывающим. Вся моя магия сосредоточена на нанесении урона и поддержке… Я… Я — живое оружие. Он не знал, что ей сказать. Он хотел бы это знать. Он хотел бы знать, какие слова избавят её от этой вины. Но если бы он знал это — он не был бы тем человеком, которым был. — Почему я должна быть здесь? Я ненавижу свою магию. Я ненавижу себя, — прошептала девушка. — Ненавижу то, что она пригодна только для убийства. Ненавижу то, что я убивала. — Кольбер склонил голову, но не сказал ничего в ответ. Она… не совсем ошибалась. Вот почему он был поражён тем, что она сказала дальше: — Но это так глупо, что я собираюсь использовать её для чего-нибудь ещё. Он поднял глаза. — Простите? — Помимо языков я хорошо разбираюсь в магии огня, — пояснила она. — Это как-то глупо. Магия огня даёт много преимуществ в бою, но она действительно неспособна делать что-то конструктивное. Так что я собираюсь это изменить. — «Изменить»? — с осторожным оптимизмом переспросил Кольбер. Неужели она… поняла? — Ну, я имею в виду, что огонь — это инструмент. Все дело в том, как вы его используете. Мы используем огонь, чтобы очищать и формировать металлы, проводить химические реакции и приводить в движение двигатели. Огонь позволил людям создать цивилизацию, поэтому я думаю, что магия огня должна иметь и другое применение, помимо разрушения. Кольбер подождал, не скажет ли она что-нибудь ещё. — Вы… высказываете весьма интересные идеи. Не знаю, пригодятся ли мои знания, но если у вас возникнут трудности с исследованием, то я могу предложить другую точку зрения… Возможно, я смогу получить разрешение от лордов фейри и директора Академии, и если вы хотите… Девушка подняла глаза, удивлённо заморгав. — Ох, где же мои манеры. — Жан поклонился. — Я — профессор Академии магии Тристейна Жан Кольбер. Мне очень приятно познакомиться с вами, мисс… Он выдержал паузу. — Люди зовут меня Эния, — сказала она. — Приятно познакомиться, Кольбер-сенсей[5]. Закусив губу, юная саламандра, похоже, тщательно что-то обдумала, затем приглашающим жестом указала на стул рядом с собой. У неё же патрулирование через пару часов, вспомнил Жан. Что ж, пару часов у него найдётся. Усевшись рядом, они приступили к делу, Эния объясняла свои цели, отправную точку и аргументы, Колбер задавал вопросы. Вскоре они погрузились в свой собственный мир.***
— Эээ, извините, но куда мы снова идем? — спросила лепреконка своего проводника — кайт ши в натянутом на голову капюшоне. Единственным ответом ей был зловещий смешок. — Довольно скоро увидишь. Думаю, это место тебе понравится. Лепреконка выглядела неубеждённой. Она неуверенно поправила пальто и юбку… И попыталась утешиться мыслью о том, что и так сойдёт. Её друзья постоянно напоминали ей, что это больше не игра. Как будто она этого не знала! Что ж, Новэйр поручился за эту кайт ши, когда она сообщила об этом в Аррунскую Башню, так что шансы, что это действительно являлось официальным делом, были велики. Кроме того, ей было любопытно, чего от неё хочет эта «Арго». В конце концов, ей совершенно нечего было делать, оказавшись в ловушке этого дурацкого мира. Здание, к которому они подошли, не внушало. Одинокий склад, больше похожий на большой сарай, явно наспех построенный неподалёку от тракта, соединявшего Аррун со столицей Тристейна, окружённый деревянным частоколом, несколькими палатками и парой земляных насыпей. Рядом стоял большой воздушный корабль в компании группы драконов и мантикор. Она было открыла рот, чтобы задать вопрос, но потом передумала. Неизвестно, понравится ли ей ответ. Они направились к воротам склада под любопытными взглядами солдат и чернорабочих. К счастью, это были не те взгляды, которыми фейри встречали в первые пару недель. Не то чтобы она знала об этом лично… В реальности… в этой реальности она внесла свой вклад в поддержание порядка в Арруне, уничтожая излишки алкоголя везде, где могла их найти… И, похоже, чересчур погрузилась в эту «работу». — Так что это вообще за место? — спросила она Арго. Кайт ши стянула капюшон, уши слегка дернулись. — Временное хранилище, не позволяй грубой оболочке ввести себя в заблуждение. Мы переедем в более удобные помещения, когда дела пойдут лучше. — Понятно… — сказала она, на самом деле ничего не поняв. — Что же, поверю вам на слово. Долго ждать ей не пришлось. Когда они подошли, перед дверями склада уже собралась небольшая толпа фейри и халкегенийцев. Все местные были ей незнакомы — не то чтобы она успела узнать многих с самого начала. Пожилой мужчина в странно выглядящей шляпе и, как она думала, в религиозном облачении. Женщина-дворянка средних лет, очень хорошо одетая по местным стандартам, в сопровождении пары рыцарей, усатого дворянина, ещё одного мужчины позднего среднего возраста с седыми волосами, но всё ещё довольно привлекательного — в этакой небрежной манере, и блондина в новенькой, необмятой военной форме. Знакомых фейри было гораздо больше. Слишком много лепреконов. Она втянула воздух — почему она не в курсе? — Хэй, давно не виделись! — Одна из них помахала, глядя на неё слегка мечтательным взглядом. Она ощутила, как подёргивается веко правого глаза, а на лицо вылезает растерянная мина. Хегент… Чего-то она слишком довольна. И, естественно, там, где Хегент, неизбежно найдётся и Юю. Более низенькая сребровласая лепреконка выглядела встревоженной. — Доброе утро, Юю. — Она вздохнула и метнула подозрительный взгляд в другую. — Хегент. Мечтательная улыбка той стала несколько неуверенной, но полностью не исчезла. Как же это её бесило. Неужели она не понимает всей серьёзности их положения? Ну конечно нет. Для Хегент возможность заполучить «настоящую магию» стоила многого, если не вообще всего. Наконец она обратила взгляд на последнюю троицу фейри — леди Сакуя во всем её гламурном великолепии в сопровождении пары помощников. — Замечательно, что у вас получилось прибыть, сенсей. — Лидер сильфов почтительно склонила голову, что вызвало у неё лишь кривую усмешку. Она не знала, имеет ли право на подобное обращение в этом мире. Доктор машиностроения по специальности «Системные и ядерные технологии». В Японии она была одним из главных инженеров в группе разработчиков реакторов четвёртого поколения, строящихся на проекте «Новая Фукусима». Но имело ли это хоть какое значение здесь, в мире, который никогда даже не слышал о паровом двигателе, не говоря уже о радиоактивном распаде, турбинах, или ядерных реакторах? Теперь она была всего лишь лепреконом-алхимиком, попавшим в ловушку в мире, настолько примитивном, что внутридомовой водопровод стал предметом спекулятивной фантастики. — Ну, мне больше нечего было делать со своим временем, — пробормотала она, даже немного благодарная за то, что впервые за несколько недель появился повод позаботиться о своей внешности. — Новейр сообщил мне, что у вас есть кое-какая работка для меня. Месяца бесцельной обиды на жизнь было достаточно, ей нужно было чем-то заняться, чтобы снова почувствовать себя полезной. Сакуя задумчиво посмотрела на неё. — Я слышала, что вам было тяжело. — Я… справляюсь, — солгала она, стараясь не выглядеть слишком подавленной. Она вставала с постели только потому, что хозяйка квартиры выгоняла её каждое утро. Слегка ехидная улыбка леди Сильфов говорила, что она знает правду. — Я всё ещё рада, что вы пришли. А теперь перейдём к представлению. Повернувшись к женщине явно из высшего сословя, Сакуя начала: — Королева Марианна, кардинал Мазарини, позвольте мне представить Хьюгу из народа Лепреконов. Кое-кто из её друзей и коллег сообщил мне, что она вполне может помочь нам. Стоп. Королева?! В её голове зазвонили тревожные колокольчики. Возможно, в последнее время она не была в курсе событий, но не настолько не в курсе, чтобы забыть о манерах перед королевской семьёй. — Ваше величество! — Она поклонилась. Королева Марианна мягко улыбнулась и слегка взмахнула рукой: — Приятно познакомиться, мисс Хьюга. — Эти джентльмены — граф Ла Рами и барон де Грамон, они, я уверена, не нуждаются в дальнейшем представлении, — повела рукой Сакуя. Так и было, Хьюга видела их имена в новостных листах, развешанных на центральной площади Арруна. Эти люди сыграли важную роль в военной операции, которую только что провёл Тристейн. — И наконец — капитан Лидель, ранее служивший в Королевской армии Альбиона. — Приятно познакомиться, мисс Хьюга. — Граф низко поклонился, барон и капитан последовали его примеру. — Я горжусь… — сказала Хьюга, слегка нахмурившись, — хм… тем, что именно меня тоже пригласили? Сакуя переглянулась с Арго. — Вы сказали ничего не говорить, пока она не согласится прийти. И я подумала, что будет легче показать ей, чем объяснять по дороге. Леди Сильфов вздохнула. — Наверное ты права. Хьюга-сенсей, пожалуйста, проследуйте за нами внутрь. Пара рабочих отодвинула дверь на железных колёсиках, открывая внутренность склада свету дня под скрип грубых подшипников. Глаза Хьюги расширились. Без каких-либо побуждений или малейших колебания она рванулась внутрь, обходя предмет, лежащий внутри. — Это… Она услышала невнятный писк, вырвавшийся из её горла, когда её руки скользили по плавно закруглённому носу, стеклянному блистеру[6] и оливково-серой краске. — Мне сказали, что это называется «Ирокез» или «Хьюи»[7], — прокомментировала Сакуя. — Мне очень жаль, но это не моя область знаний. — Как это попало сюда?! — рассеянно спросила Хьюга, забираясь в кабину, чтобы изучить органы управления. Главный двигатель и коробка передач единым блоком располагались в корпусе над её головой. Турбина, похоже. Она почувствовала, что у нее начинает капать слюна при мысли о том, чтобы разобрать его на части. Все было таким… архаичным — но в отличном состоянии! Ни ржавчины, ни пыли! Кто-то действительно приложил много усилий, чтобы позаботиться об этом. На мгновение она забылась в воспоминаниях о долгих ночах вместе с отцом в его мастерской — закономерный результат того, что ты — единственный ребёнок опытного механика. — Мы не знаем, — призналась Сакуя. — Его нашли недалеко от деревни Тарб в Северном Тристейне, но нет никакой информации о том, как он туда попал, и, к сожалению, все члены экипажа к настоящему времени уже мертвы. — Сакуя серьёзно посмотрела на нее. — Само существование этого объекта порождает далеко идущие последствия. Уверяю вас, что мы продолжим наше расследование. — Так вот почему мисс Арго была такой скрытной? — предположила Хьюга, довольная тем, что после месяца пограничной депрессии её мозги работают по прежнему шустро. — Мы не хотели давать напрасную надежду, пока не изучим это тщательно, — кивнула леди Сильфов. — Официальное объявление будет сделано через несколько дней. А пока у нас есть предложение для вас и некоторых других технически подкованных фейри. — Предложение? — спросила Хьюга. — Что за предложение? — Вы слышали о техническом обмене, который мы проводим с Тристейном, верно? — спросила Сакуя. Лепрекон вылез из кабины и огляделась. — Ну… У гномов что-то такое происходит на севере, и тот парень… Граф Вест? — Граф был очень доволен демонстрацией новой механической жатки, — заметил кардинал Мазарини. — Он уже согласился закупить ещё несколько, как только они будут изготовлены, и инвестировать в дальнейшее производство. — И Рут хочет вложить часть наших средств, чтобы мы могли начать зарабатывать деньги для собственного обеспечения, — добавила Сакуя. — Мы не сможем долго жить только за счёт золотых и серебряных резервов в сокровищницах. И если вбросить столько золота в экономику Тристейна — могут быть… последствия. Леди кружила вокруг вертолёта, проводя собственную инспекцию. — То, что мы хотели бы сделать, — это создать институт, который будет развивать и внедрять современные технологии в Тристейн. — Подобно тем жаткам, которых строят гномы и лепреконы, — продолжила Хьюга. — И бессемеровские конвертеры[8]. — Среди прочего, — согласилась Сакуя. — Магия, похоже, привела к некоторому перекосу технологического прогресса в Халкегении, поэтому у нас есть много возможностей для внедрения технологических решений, дополняющих местное колдовство. Это послужит для нас источником дохода, а также поможет укрепить позиции Тристейна в случае… ну… войны. Хьюга слушала, как Сакуя рассказывала о своей работе и обязанностях. По сути, они хотели создать исследовательский центр для изучения возможности использования земных наук и технологий в Халкегении и разработки продуктов для широкого распространения. Они могли бы сделать это множеством способов. Проекты, оригинальные и разработанные на основе описаний и чертежей, найденных в Библиотеке Арруна, обратный инжиниринг любых других обнаруженных земных артефактов… Хьюга сомневалась, что на данный момент от «Хьюи» будет много пользы, они определённо не могли его воспроизвести, но он всё равно мог служить бесценным экспонатом и демонстрацией возможности технологий. Это также повлечёт за собой исследование применения магии, фейрийской и местной, в рамках новой парадигмы[9]. Что ж, неудивительно, что в этом была замешана Хегент. Её мозги всегда были набекрень, и, похоже, став фейри, она потеряла последнюю связь с реальностью…. С той или этой. — У меня только один вопрос, — произнесла Хьюга. — Почему я? Сакуя чуть улыбнулась. — Когда я запросила список кандидатур, ваше имя стояло первым. Неудивительно. — Зелёные глаза леди Сильфов поймали её взгляд. — Когда мы обратились к людям с просьбой сообщить о любых полезных навыках из реальной жизни, вы были одной из немногих, кто прислал ПОЛНОЕ резюме. Хьюга закатила глаза. Это было задумано как шутка! Очень глупая шутка, зашедшая слишком далеко. — Многие подтвердили, что вы обладаете великолепными организационными талантами и достаточно целеустремленны, когда вам нужно. И ваш опыт кажется актуальным. Раньше вы возглавляли большую группу исследователей и инженеров. — Сакуя сделала паузу и звакончила: — Если только вы не солгали. Хьюга буквально вскипела. — Неужели вы думаете, что я просто так совру?! Я инженер, и чертовски хороший! — рыкнула она. Хоть многие и считали её просто руководителем проекта… Ох, похоже, она была в отрыве от реальной работы чуть дольше, чем ей бы хотелось. Сакуя просто улыбнулась. — Приятно слышать, Хьюга-сенсей. Итак, вы хотите эту работу? Хотела ли она работу? Вопрос отозвался эхом в голове Хьюги. «Хочу ли я?» Это было действительно смешно. Она задумалась. Халкегения была примитивной. До смешного примитивной. Можно было ввести любое количество простых инноваций. Фактически, ограничивающие факторы были скорее социальными, чем техническими. Но самые важные достижения были по-прежнему недосягаемы. Халкегенийцы ещё не достигли даже надежной стандартизации, не говоря уже о прецизионной обработке. Им понадобятся токарные и фрезерные станки, сверла и прессы… Глаза Хьюги внезапно расширились. Токарные и фрезерные станки… Токарные станки были одним из начальных этапов для станков фон Неймана[10], по сути, они были одними из самых простых станков для механической сборки. Другими словами, токарный станок может использоваться, помимо прочего, для изготовления всех основных частей другого токарного станка. Когда у них появятся токарные станки и стандартизированные измерительные устройства — они будут ограничены только доступными конструкциями и временем. Но у них уже было множество проектов благодаря Библиотеке Арруна и своим собственным инженерам. Мысли лепреконки яростно закрутились. Токарные станки, сначала приводимые в движение лошадьми, затем водяные колеса и, наконец, пар. Паровые двигатели — от примитивных поршней к многоступенчатым системам, линейным паровым двигателям и, в один прекрасный день… турбины! Турбины приводят в действие электрические генераторы для получения энергии. Электроэнергия для электрического освещения, электрических цепей и, конечно же, электродвигателей. Электродвигатели для привода компрессоров и работы холодильников, электролизных установок и дуговых печей! Крошечная часть её мозга, где находились имплантированные при переносе навыки алхимии, робко постучалась в стенку черепа, намекая, что если они смогут нагревать металл в больших объёмах, то массовое производство сплава Тёмной Амальгамы станет возможным. Она проигнорировала — сейчас на это не было времени. Новорожденная промышленная революция. Это было… великолепно! Создание инструментов для создания инструментов, каждый шаг позволяет им продвигаться дальше, быстрее и с большей уверенностью. Они… они МОГУТ это сделать! Как она этого раньше не видела? Она могла это увидеть, но почему не увидела? Потому что… Потому что она не хотела этого видеть, потому что это означало, что они застряли надолго. Но если она продолжит так думать, то никогда не вернётся домой. А пока что… Да черт её побери, если она не попытается! — Мисс Хьюга? — снова спросил Сакуя. — Мисс Хьюга, вы в порядке? Лепреконка помотала головой, выплывая из глубин самопознания. — Что? О да! То есть… Да, я с радостью воспользуюсь этой возможностью! Улыбка Сакуи сразу стала более расслабленной и искренней. — Тогда мы очень вам благодарны. Однако это будет непростая задача. Вам придётся начать немедленно. — Я готова начать вчера! — заявила Хьюга, мгновенно выпрыгивая из «Хьюи». Им нужно будет собрать всех механиков, которых они смогут найти среди фейри. Им потребуются инженеры, исследователи, химики или, по крайней мере, те, кто может заменить их всех. И, конечно же, им нужно будет место для работы. Сарай для этого категорически не подходил. — Мы вышлем вам список добровольцев, как только он будет составлен, — добавила Сакуя. — Это должно помочь вам в выборе персонала. — Тристейну также понадобится время, чтобы найти и назначить соадминистраторов, — произнёс кардинал Мазарини. — Это будет совместное предприятие. — Да, конечно, — ответила Сакуя. — А пока есть кое-что ещё, на что мы хотели бы, чтобы вы посмотрели, Хьюга-сенсей. — Сакуя как-то неохотно поманила её глубже на склад, где под брезентом были спрятаны ещё несколько объектов. Взмахом палочки капитан Лидель отодвинул полотнище в сторону, открыв тройку тёмных длинных стволов. Пушки. — Они были захвачены в битве при Йорке, где почти привели к уничтожению воздушного флота Тристейна, — объяснил капитан-маг, слегка вздрогнув. — Судя по тому, что нам сообщили артиллеристы, они в полтора раза мощней стандартных орудий. Это означает и большую дальность поражения, что ещё больше благоприятствует Альбиону и его более крупным боевым кораблям. Хьюга осмотрела пушки. Она мало что знала об артиллерии или орудиях в целом, но эти выглядели довольно примитивно. Простые дульнозарядные стрелялки. Воткните порох, воткните ядро — и просто стреляйте, воспламеняя пороховой заряд. Ни спускового механизма, ни нарезов, ни даже подходящего прицела или механизма для точной наводки. Но они являлись передним краем военной науки здесь, в Халке, и пока их враги обладали этим преимуществом, Тристейн не был в безопасности. — Если мы хотим противостоять Альбиону, то нам нужны собственные модели новых орудий. — Ла Рами вздохнул. — К сожалению, никто из захваченных нами офицеров-артиллеристов, похоже, ничего не знает об их изготовлении. — Адмирал выглядел так, как будто вот-вот наступит конец света. — Судя по всему, эти пушки стреляют дальше, используя больший пороховой заряд. Более длинный ствол позволяет использовать всю энергию пороха. Но наши маги Земли не смогли понять, как было изготовлено орудие, достаточно прочное, чтобы не разорваться под нагрузкой без использования очень мощного зачарования, которого не наблюдается — на пушках отмечены только обычные защитные чары. Мы надеялись, что ваши фейри смогут разгадать секрет и помочь нам их скопировать… Мисс Хьюга? Адмирал растерянно замолчал, когда лепреконка сначала хихикнула, а затем, не в силах сдерживаться, откровенно расхохоталась. — «Скопировать»? Ох, адмирал… — Хьюга вытерла слёзы смеха и полезла в карман за моноклем оценщика, впихнув его в правую глазницу. — Мы сделаем намного лучше!***
— Ты уверена насчёт этого? — спросил Уэльс, глядя на Генриетту. — Я бы не хотел, чтобы тебе было больно. В ответ принцесса тепло рассмеялась. — Больно мне? А тебе?! Двое членов королевских семей стояли посреди бального зала Королевского дворца. Была середина утра, и в расчищенное по просьбе Генриетты помещение через распахнутые в сад двери проникал приятный ветерок. Уэльс фыркнул. — Я не настолько хрупкий. Кроме того, мне пора восстанавливать форму. — Ой ли? — сказала Генриетта, мягко ткнув его в грудь, отчего принц, не сдержавшись, вздрогнул. — Доктор Панам с тобой не согласен. На самом деле он предпочёл бы приковать тебя к постели! — Ой… — Уэльс отмахнулся. — Панам просто опасается за свою репутацию — вдруг целый принц умрёт под его присмотром? Веселье мгновенно покинуло лицо Генриетты, её тычки превратились в нежное поглаживание. Она шагнула вперёд и положила голову на плечо принца, мягкие каштановые волосы коснулись его щеки. Он чувствовал, как её тело прижимается к нему, такое тёплое… Он почти не верил своим чувствам. — Ты уже чуть не умер, — прошептала Генриетта. — Чуть не умер… Я чуть тебя не потеряла… К знакомой боли в его медленно заживающей груди внезапно присоединился влажный жар. Он закрыл глаза, вдыхая запах Генриетты и наслаждаясь каждой секундой. Если бы не та судьбоносная встреча с Асуной и остальными, он, по всей вероятности, умер бы, никогда больше не испытав этого — и осознание этого напугало его. Что он вообще собирался сделать?! Карамелла была наполовину права. Он никогда не хотел умирать, но надеялся, что его убьют, что кто-то другой сделает за него выбор между жизнью и смертью. И он подошёл близко, так близко! Его дыхание участилось, когда он нежно обнял Генриетту с всей силой, которую он смог наскрести. Хотя он знал правду, но в этот момент Уэльс почти поверил, что фейри — это дети Медб. Ведь он чувствовал себя, как в волшебном сне. И когда он прижал Генриетту к себе, ему почти захотелось, чтобы это было так. Мечте не нужен смысл, фантазия вольна исполнить самые чистые желания сердца, не беспокоясь о последствиях. Но к жизни нельзя относиться как к мечте. Всегда были последствия, сожаление, вина. Он всё ещё не был уверен, что не является обузой для Генриетты. Его проблемы и проблемы его потерянного королевства не должны были лечь на её плечи. Вот почему он делал всё, что мог, чтобы облегчить это бремя и увидеть её улыбку. — Не стоит, Генриетта. — Он оттолкнул её. — Я ещё долго не собираюсь умирать. А теперь вытри глаза. Я думал, ты хочешь, чтобы я научил тебя сражаться, а ты едва можешь справиться со слезами. Генриетта вытерла глаза, на её лицо медленно возвращалась улыбка. Она кивнула. — Мне очень жаль. Это было эгоистично с моей стороны. — Нисколько, —заверил Уэльс, переплетая свои пальцы с пальцами Генриетты и поднося их к губам. Они посмотрели друг на друга, наконец, полностью осознавая, что это реальность, что они были вместе, хотя всё и было против этого. Они смотрели друг другу в глаза, ощущая, как уходит страх, утихает чувство вины, пока, наконец, они не оказались на той стороне озера, где они обещали себя друг другу и никогда не нарушали этого обещания. — Уэльс… Ближе… Ближе… — О! Я так рада, что вы двое ещё не начали! Уэльс и Генриетта резко развернулись, широко раскрытыми глазами встречая вошедшую. Руки Эмили были заняты книгами и бухгалтерскими тетрадями, которые она позаимствовала из библиотеки королевской семьи. Безземельная графиня активно помогала как Короне Тристейна, так и формировавшемуся правительству Альбиона в изгнании. Граф Виндзор очень рано предвидел исход войны и, оставаясь верным дому Тюдоров, предпринял шаги, чтобы обеспечить будущее своей семьи после неизбежного падения Короны. Эти приготовления не позволили спасти его жену и старших дочерей, которые были пойманы в Лондиниуме во время падения столицы. С этого момента события просто развивались слишком быстро, роялисты терпели поражение за поражением вплоть до окончательного проигрыша. Но его усилия не прошли даром. Лишённая земель, которые по праву должны были принадлежать ей, Эмили унаследовала немалую долю в совместных финансовых предприятиях с дальними родственниками в Тристейне и Галлии, шесть грузовых судов, курсирующих по прибыльному маршруту Галлия-Ромалия, а также долю в нескольких предприятиях в Германии. Практическое падение её семьи неизбежно привело к тому, что Эмили пришлось бороться, чтобы получить то, что ей причиталось, у беспринципных дворян, которые пытались воспользоваться её положением, но, к всеобщему удивлению, возможно, даже к её собственному, она оказалась более чем способной с этим справиться. И куда пропала девочка-мышка, которая пряталась за своими романтическими романами, памятная Уэльсу? О, она всё ещё была где-то там, всё ещё немного застенчивая, всё ещё немного рассеянная… Но теперь перед всеми предстала прилежная молодая дворянка, показывающая все признаки того, что она станет ценным союзником в грядущие времена. — О? Что-то случилось? — спросила Эмили, переводя взгляд с Уэльса на Генриетту. — Ах, ничего особенного. — Генриетта улыбнулась, щёки слегка покраснели. Эмили с любопытством посмотрела на Уэльса. — Как она и сказала — ничего, что нельзя было бы закончить позже, — возможно, чересчур поспешно согласился принц. — Что ж, это хорошо. Я волновалась, что ты начнёшь без меня. Эмили положила книги на ближайший стол и начала поправлять свой наряд. Похоже, что его кузины оказались родственными душами в своих увлечениях. Это объясняло, как почему они так хорошо ладили, так и их утренние занятия. Конечно, это было странным развлечением для пары девушек любого сословия и, скорее, больше подобало военному дворянству. На самом деле, когда Генриетта предложила эту идею, её охранники были огорчены тем, что их принцессе подобное вообще пришло в голову. Но по её настоянию они уступили — в конце концов, вскоре она должна была стать их королевой, и после тщательной проверки мер по обеспечению её безопасности ей было позволено продолжать. Сам Уэльс считал это довольно абсурдным и, несомненно, результатом того, что она проводила время с леди Сакуей и слышала о леди Асуне и даме Карамелле. Хотя он был достаточно здоровым юношей, чтобы признать, что было что-то привлекательное в принцессе, затянутой в защитную форму. — Итак, Генриетта, ты готова? — снова спросил Уэльс, балансируя в руке тренировочную рапиру. На самом деле это был не настоящий клинок, хоть и отлично сбалансированный, но вместо острия был лишь войлок, пропитанный красной краской, чтобы отмечать успешные удары. Генриетта ответила улыбкой и, надев защитный сетчатый шлем, с удивительной для новичка грацией приняла стойку готовности. — Да, вполне готова, — весело сказала она. — Пожалуйста, располагайте мной, принц Уэльс. — С учётом моего состояния, я думаю, что вы отлично подойдёте для разминки, принцесса, — поддразнил Уэльс. — К бою! __________________________________________________________ [1] Грудина — если кто вдруг не в курсе, так называется кость, распологающаяся по центру груди прямо под кожей, к ней с обеих сторон крепятся рёбра. [2] Пальпация — прощупывание, исследование наощупь. Медицинский термин. [3] И вот опять… Ну в каком месте Карин — «мисс»? [4] PvP — Player(s) versus player(s), «Игрок против игрока», режим, стиль или вид игры, основанный на противостоянии живых игроков друг-другу, в отличие от PvE (Player versus environment — «игрок против окружения»), когда живой игрок противостоит исключительно управляемой компьютером среде. [5] Сенсей — обращение не только к СВОЕМУ учителю, но и вообще к любому высокообразованному человеку, не обязательно связанному с педагогикой, например к писателю или учёному. [6] Блистер — здесь прозрачная облицовка кабины выпуклой формы. [7] «Хьюи» (Huey) — одно из прозвищ вертолёта Bell UH-1 Iroquois. [8] Конвертер Бессемера — установка для переработки чугуна в сталь путём продувания воздуха либо чистого кислорода через расплавленный металл. Нагрев происходит за счёт выгорания уже имеющегося в чугуне углерода. Несмотря на футуристическое название, изобретён аж в 1856-м году. [9] Парадигма — совокупность научных знаний в обществе, формирующих общий взгляд на устройство мира. [10] Машина фон Неймана — механизм, способный к самовоспроизведению. В данном случае труба пониже — имеется в виду станок, позволяющий создать весь ассортимент деталей для сборки собственной копии.