Мне не больно

— Стоп! Рома, что это было сейчас? Рома отступил от кровати, с которой неуклюже пытался подняться Цыбка. — Ты бы с такой страстью Голубикину швырял! — продолжал разоряться Блаженный. — Куда ты мне столько секса льешь, это же самооборона, а не преступление страсти! — Извините, задумался, — пробормотал Рома. — Задумался! — всплеснул руками Блаженный. — Кать, подрисуй ему шрам. Лесь, выдай Цыбке новую рубаху. Рома, не рви рубаху на Цыбке. — Всё нормально? — спросил Рома. Изящный белокурый Цыбка, которого на роль взяли исключительно из-за смазливой мордашки, поспешно закивал: — Всё хорошо, Роман Евгеньевич. Рома ободряюще ему улыбнулся. — Прогоняем еще раз с пистолета, — сказал Блаженный, закатив глаза. Цыбка вынул из-за пояса дурацкий, совсем игрушечный пистолетик, нервно ткнул им в Ромин бок: — Я победил. Ты думал, я хитрее… — Не я, а ты, — шепнул Рома. Цыбка смутился, захлопал ресницами: — Простите. «Выпорю — прощу», — захотелось сказать Роме. А еще захотелось мягко, но решительно взять Цыбку за ухо, подвести к кровати, уложить на нее ничком и стащить эти уродские мешковатые брюки, крепко шлепнуть по упругой заднице, вслух проговаривая все его сегодняшние оплошности. Блаженный засопел, поджав губы и закатив глаза, всплеснул руками и выдохнул: — Как вы мне надоели! Заново. — Я победил. — Голос Цыбки звенел от напряжения. — Ты думал, ты хитрее, но я тебя обыграл. Рома незаметно указал глазами на пистолет, и Цыбка понял, принялся им размахивать: — Я победил, ты слышишь? Рома аккуратно перехватил его руку, отобрал пистолет, отшвырнул его в сторону, а потом пихнул Цыбку на кровать, стараясь не думать и не фантазировать. Уложить, обездвижить, сесть сверху, вынуть совершенно жуткий громоздкий телефон и потыкать в кнопки. — Алло, полиция? — Милиция! — вскричал Блаженный. — Ми-ли-ци-я! — Прошу прощения, — смутился Рома. — Да я лучше вместо вас андроидов снимать буду! Такие же каменные лица, но они хоть слова не забывают! Еще раз — и с чувством! — Я победил, — снова затянул Цыбка. — Однодневка, — краем уха услышал Рома. — Облетит этот одуванчик, видела его лоб? Он же заранее заточен под залысины! У Цыбки действительно было опасное сочетание тонких белокурых волос с глубокими выемками на висках, но пока это его не портило. Впрочем, Рома понимал, что насчет длины его карьеры злопыхатели скорее всего правы: таланта у парня маловато, а юность быстротечна. — Не спи! — вскричал Блаженный, и Рома понял, что забыл выхватить пистолет. — Заново! — Я победил! Ты думал, я тебя не обыграю, — начал Цыбка и смущенно умолк. Рома сглотнул, представляя себе снова и снова, как кидает его на кровать, но на этот раз шлепками не ограничивается, а снимает ремень. — Всё, хватит! С меня довольно! — Блаженный уже почти плакал. — По домам, бездари! По домам, учить текст и вживаться в роли! — Может, еще раз? — робко предложил Цыбка. — Вон! Цыбка страдальчески вздохнул и потащился в гримерку. Рома постоял еще немного, гипнотизируя взглядом развороченную кровать. Может, наплевать на всё и замутить интрижку? Хотя бы просто переспать с Цыбкой, может, даже немножко его пошлепать в процессе… Конечно, это не совсем то. Роме хотелось бы проводить полноценные сессии, отыгрывать эмоции, чтобы дух захватывало, пороть, причиняя настоящую боль, упиваясь катарсисом, но здравый смысл говорил, что это неправильно. Рома всё думал и думал, собираясь с духом, пока стирал грим, пока переодевался, пока брел по длинному коридору. Наконец решил: если сейчас столкнется с Цыбкой, пригласит его на свидание. Коридор был пуст. Откуда-то доносились голоса, но Рома направился прямо к выходу, решив не искать. Нет его — значит, не судьба. — Роман Евгеньевич! Цыбка аж зарделся, увидев, как Рома спускается по массивным каменным ступенькам крыльца. — Игорь, — кивнул Рома, кажется, впервые называя его не по фамилии. — Не уехал еще? — Да я вот тут жду… Роман Евгеньевич. Цыбка застенчиво заглянул ему в глаза, и у Ромы приятно закололо в животе. — Может, пойдем посидим где-нибудь? Прозвучало непринужденно и спокойно, хотя внутри Рома весь трепетал. — Это огромная честь, — с восторгом ответил Цыбка. — Спасибо, Роман Евгеньевич. Простите, что так подставил вас сегодня, это больше не повторится. Рома изо всех сил отпихнул фантазию, в которой Цыбка говорил всё то же самое, но из угла и с голой исполосованной задницей. — Но я не могу, к сожалению, — добавил тем временем Цыбка. — Мы с женой приглашены на ужин. Ой, вот и она, я пошел! Рома прислонился к бетонной тумбе, разочарованно наблюдая, как Цыбка вприпрыжку уносит от него свою непоротую задницу.