Мне не больно

Стасик улыбнулся сквозь сон, чувствуя на себе тяжесть руки, выгнулся, прижимаясь потеснее. Теплый кокон из одеяла и Калинина создавал абсолютно безопасное убежище, и просыпаться совершенно не хотелось. Ну его, этот звонок. Пусть придут попозже. — Такие кадры зря пропадают, — бодро сказал из ниоткуда Саныч, и Стасик испуганно открыл глаза. — Прикинь, вот это в рекламу андроидов? Да народ бы толпами побежал. Стасик резко сел, сбросив с себя одеяло и руку — руку Вьюнка, разумеется. А ему-то снилось… — Ой. Стасик снова прикрылся, высунул руку, пытаясь нашарить лежащие на тумбочке трусы. Саныч деликатно отвернулся. — Как ты вошел? — спросил Стасик. — Через дверь, — пояснил Саныч. — Это я впустил его величество, Станислав, — пояснил Вьюнок, кивая на панель управления, расположенную у изголовья кровати. — Как мило с твоей стороны, — проворчал Стасик, заматываясь в халат. — Иди сделай кофе. — Сию минуту, Станислав. Голый Вьюнок выбрался из кровати и направился к лестнице, задев по пути Саныча, хотя вполне мог его обойти. — Ой, простите, ваше величество, иногда я бываю очень неловким. Саныч кашлянул. — Так и живем, — вздохнул Стасик. — Ну, хоть какое-то применение ему нашлось, — заметил Саныч. — А что, он снова блондин? — Угу. Там… В общем, сложно всё. Пусть будет как есть. Слушай, ты же нас не фотографировал? — Увы, нет. Но ты бы видел, какие трогательные кадры. — Так да или нет? — Ну, разок, — признал Саныч и показал Стасику фотографию на телефоне. — Сенсация, актер Орловский спит с андроидом, — проворчал Стасик. — Удали. — А что такого, в конце концов? — спросил Саныч. — Покажи мне хоть кого-то, кто не спит. Стасик молча ткнул в него пальцем. — Из звезд, — уточнил Саныч. Калинин. Калинин точно не спит с андроидом. А если и спит, то не в обнимку, а в развратном смысле этого слова. Интересно, у него есть андроид? Женщина, разумеется. Такая типичная блондинка типа Кукушкиной. Нет, две блондинки. Три. Да не спит он с андроидами, у него вон сколько поклонниц. — Саныч, почему я такой неудачник? — тоскливо спросил Стасик. — Так. Что такое опять? — нахмурился Саныч. Стасик пожал плечами. — Станислав, ваше величество, кофе готов! — звонко крикнул Вьюнок. — Пошли, — сказал Саныч. Вьюнок хозяйничал на кухне, нацепив на голое тело белый передник с кружевами, и Стасику стало ужасно стыдно. — Он сам, — буркнул он. Саныч беспечно отмахнулся: — Подумаешь, экзотика. Как съемки? Стасик снова пожал плечами. — Что такое? — Не знаю. Я им не подхожу. Всё вечно не так, Блаженный орет… — Стасик вздохнул и сунул в рот дольку авокадо. — Он режиссер, ему положено. Остальные как? Стасик пожал плечами: — Вроде ничего. Даже Калинин. — Даже? Стасик вспомнил, как Калинин утешал его в первый день съемок. После этого они особо не разговаривали, но в каждом совместном кадре Стасику чудилась замешанная на жалости поддержка. — Ну, он какой-то… Бука. — Ну, своеобразный, да, — согласился Саныч. — Ничего, зато мы тебя у Блаженного снимаем. — А еще… — Что? Стасик промолчал, следя взглядом за Вьюнком. Тот протирал пыль, переставляя туда-сюда баночки с приправами, и хвост белого банта мотылялся над его голой задницей. Саныч пощелкал пальцами перед его носом, и Стасик встрепенулся. — Зрелище завораживающее, конечно, но ты что-то хотел сказать, — напомнил Саныч. — А, ну да. Этот Плясковский, по-моему, ко мне подкатывает, — пожаловался Стасик. — Я не знаю, что делать. — Н-да, так себе ухажер, — цыкнул Саныч. — Это даже не винтаж, это антиквариат какой-то. Стасик фыркнул. — Ничего, Стасян, будет и на твоей улице праздник, — повторил свою привычную присказку Саныч. — Угу, грузовик с андроидами перевернется, — подхватил Стасик и глянул на Вьюнка, который протирал тостер, старательно отставив зад. — Нет, хватит с тебя одного Вьюночка, — ответил Саныч, и Стасик готов был поклясться, что Вьюнок, если можно так выразиться, подмигнул ему левой ягодицей. — Тебе бы человека… — Плясковского? — уныло спросил Стасик. Вообще-то человек он не самый поганый, ориентации подходящей, но остальное? Где гарантии, что он сверху? Где гарантии, что выпорет? Нет, слишком много риска, да еще и без любви. Саныч лениво вынул из кармана телефон, отхлебнул кофе и спросил: — Так говоришь, Калинин — бука? Стасик напрягся, против всей логики решив, что Саныч в курсе насчет его утреннего глюка. А вдруг он что-нибудь говорил вслух? Какую-нибудь пошлость. «Да, Рома, выпори меня сильнее!» От одной мысли приятно защекотало внизу живота, хотя Стасик и не считал Калинина привлекательным. Наяву — не считал. — А что? Саныч открыл архив новостного портала, полистал заголовки и повернул телефон к Стасику: — У вас с ним похожие интересы.