Мне не больно

— Ничего, ты понимаешь? Ни-че-го. Стасик расстроенно подгреб к себе подушку и ткнулся в нее лицом, пока Вьюнок старательно втирал ему в синяки заживляющую мазь. Саныч по ту сторону экрана сочувственно вздохнул. — Станислав, вы не должны так вредить своему здоровью, — назидательно сказал Вьюнок. — Это недопустимо. — Вот так жить — недопустимо, — возразил Стасик. — Что ты там бубнишь? — спросил Саныч, и Стасик повторил, убрав от лица подушку: — Я говорю, ну его на фиг — вот так жить. — Так, прекращай с депрессухой, — велел Саныч. — Вьюнок, ну, я не знаю, поцелуй там его, что ли. — Да, ваше величество. — Вьюнок наклонился, чмокнул Стасика в ягодицу и сообщил: — Я поменял код на замке сундука, чтобы Станислав больше не поранился. Я всё правильно сделал, ваше величество? — Ты не посмел! — воскликнул Стасик, приподнимаясь на локтях. — Саныч, скажи ему! — Вьюночек, не трогай хозяйские игрушки. — Ваше величество, содержимое этого сундука опасно для здоровья Станислава. — Да это ты опасен для моего здоровья! — Стасик вскочил, сбросил с себя руки Вьюнка и замотался в простыню. — Оставь меня и мои синяки в покое! — Хорошо, Станислав. Вьюнок даже спорить не стал, просто поднялся и вышел из спальни. — Ну вот, — расстроенно сказал Стасик. — Теперь даже мой андроид меня не любит. — Что, совсем глухо? — спросил Саныч, и Стасик понял, что он не о Вьюнке. — Угу. Я перед ним почти голый, а он отвернулся и Вьюнку рецепты кофе рассказывает. — Может, он слепой? — предположил Саныч. — Как этот, как его, ну, который пилота в «Агнце» играл. — Евклид Мамашвили, — подсказал Стасик. — Во. У него зрение минус двенадцать, а он очки не носит, видите ли, не идут. Твой Рома не такой? — Да вот именно, что не такой, — уныло сказал Стасик. — У меня дома голый андроид и жопа в синяках, а он… Сделал вид, что не заметил, а сам, наверное, осуждает. Саныч, а вдруг он всё в прессу сольет? — Так, не кипешуй. Я сейчас к тебе заверну, посидим и поговорим по-человечески, — решил Саныч. — Ты там как, сидеть можешь? — Да что мне сделается, — вздохнул Стасик. — Я просто синяков наставил, чтобы позаметнее. — Ну и прекрасно. Короче, я лечу, отпирай двери. Стасик ввел код на панели управления, замотался в синий атласный халат и спустился в гостиную. Вьюнок невозмутимо надраивал перила балкона, грациозно покачивая оттопыренным задом. — Ты обиделся? — спросил Стасик. — Нет, что вы, Станислав. Я не обижаюсь. Зад Вьюнка всей своей богатой мимикой утверждал обратное. — Ну и хорошо, — вздохнул Стасик. — Сделаешь кофе, сейчас Саныч придет. — Да, Станислав. Вьюнок неторопливо дополировал перила, аккуратно сложил тряпку и удалился на кухню. Стасик расстроенно зарылся лицом в ладони. Не хватало еще обид со стороны андроида. У него же даже чувств нет! — Вьюнок, ты точно не обиделся? На кухне громко звякнул фарфор. — Есть кто живой? — бодро спросил из прихожей Саныч. — Пока да, — отозвался Стасик. — Ваше величество! — воскликнул Вьюнок, выбегая навстречу. — Как я счастлив вас видеть! — Взаимно, цветочек. — Саныч вежливо отбился от поцелуя и прошел к барной стойке. — Кофе напоишь? — Разумеется, ваше величество, — просиял Вьюнок. — У меня уже всё готово. Он ловким движением постелил перед Санычем кружевную салфетку, водрузил на нее кофейную чашку и блюдце с пирожными, на краю блюдца нарисовал шоколадным соусом сердечко. — А мне, значит, кофе не полагается? — хмуро спросил Стасик. — Прошу прощения, Станислав, я неверно истолковал ваш приказ. Вы тоже желаете кофе? — спросил Вьюнок, стерев с лица улыбку. — Да, пожалуйста. Вьюнок загромыхал кофеваркой, потом грохнул перед Стасиком чашку кофе — без салфетки и без пирожных. — Ваш кофе, Станислав. — Спасибо, что хоть в чашке, — буркнул Стасик. Саныч молча давился смехом, деликатно прячась за пирожным. Телефон Стасика зазвонил, заставив Вьюнка еще раз громыхнуть кофеваркой. — Он? — спросил Саныч. — Он! — охнул Стасик. Он одернул на себе халат, запустил руку в волосы: — Как я выгляжу? — Прекрасно. Отвечай уже, — потребовал Саныч. Стасик послушно принял вызов, и на экране появилось смущенное лицо Калинина. — Привет. Стасик сглотнул, почувствовал, как Саныч пинает его под стойкой, и промямлил: — Привет. — Слушай, я… — Калинин прикрыл глаза, потер переносицу. — Ты не подумай, я трезвый и вменяемый. Стасик осторожно кивнул. — В общем, можешь считать, что это такой тест. На совместимость психологии или как там… Вот. Знаешь, когда надо посмотреть на картинку и выбрать лишний предмет. Стасик снова кивнул. Калинин повернул камеру, демонстрируя стол, на котором кто-то аккуратно разложил корень имбиря, трость, деревянную ложку, щетку для волос, скатанный компактной улиткой ремень с серебристой пряжкой и ракетку для пинг-понга. — Что лишнее? — чуть дрогнувшим голосом спросил за кадром Калинин, и Стасик поспешил его заверить: — Ничего!