Первый переломный момент

Вашингтон, округ Колумбия, 14 декабря, 2015 Дело было в том, на самом деле, что день не был холодным. Не стемнело слишком рано, и не шел настоящий ливень. Это не был первый день после праздника, это не был день, от которого было слишком близко до праздников, которые традиционно отмечали всей семьей, это не был чей-то день рождения. Разрыв его отношений был уже позади. Это был просто еще один день в долгой череде других дней, просто еще один день в долгой череде очень-очень многих дней, и он просто хотел, чтобы все прекратилось. Просто хотел, чтобы все прекратилось, просто прекратилось, хотя бы ненадолго. У него никогда не было ощущения, что он пытается сбежать, - об этом он никогда даже не думал. Он просто хотел, чтобы все прекратилось. Когда он был не на дежурстве, он не очень хорошо функционировал. Просыпался, занимался спортом, принимал душ, ел. Пустым взглядом смотрел в телевизор, смотрел в книгу, смотрел в стену, смотрел в окно. В этой квартире ему было лучше, чем в доме в Нью-Йорке, где трудно было не замечать пустые места на стенах, куда бы он ни посмотрел, пустые ящики и более темные пятна на обоях, маленькую комнатку, которую они освободили. А еще здесь было лучше, чем в Нью-Йорке, потому что там ему потребовалось бы несколько часов, если бы Пегги... Он пошел в магазин, потому что молоко скисло, а хлеб заплесневел, и взял свой байк, потому что погода была хорошая и он хотел подышать воздухом, погода была слишком хорошая, чтобы быть закупоренным в машине или вагоне метро, слишком хорошая, чтобы надеть шапку или шлем. Он подумал про шлем. Но потом решил не брать его, по нескольким причинам. Во-первых, он носил шлем, когда был на дежурстве. А сейчас он не был на дежурстве. Он не забывал про шлем на дежурстве, но не на дежурстве у него не было шлема. Во-вторых, шлемы сейчас закрывали голову целиком – как он должен был что-то в нем слышать, как дышать? И, в-третьих, когда он попробовал надеть шлем, у него появилось ощущение... дискомфорта, словно шлем сидел слишком туго, словно... словно это было предупреждение, или такое же ощущение, что возникало у него перед сражением, ощущение, которое возникало у него посреди какого-нибудь задания, потому что шлем был слишком близко, слишком тугой. Наверное, ему нужно заказать себе другой, когда будет свободное время, или... ну, в общем, он мог ездить и без него, так что он сделает это, когда у него будет время и желание. Стив хотел все видеть, он хотел все слышать, а, самое главное, он не хотел, чтобы его череп сжимали мощные черные тиски. Не страшно, если он будет без шлема: он достаточно хороший мотоциклист, к тому же, даже если бы он разбился, это не причинило бы ему серьезного ущерба. Разве что если бы он убился, но вряд ли бы это его убило. Вряд ли вообще хоть что-то его бы убило. И он отправился в магазин, потому что это тоже было нечто, чем он занимался, когда был не на дежурстве. На автопилоте добрался до магазина и пустым взглядом смотрел на овощи и фрукты, смотрел на хлопья, смотрел на прилавок с кулинарией, и на хлеб, и на газеты, и на журналы, а потом на автопилоте снова домой. Он купил фруктов, хлопьев, мяса, хлеба, газету, журнал. Он уже уходил. - Позвольте, - сказал кто-то, с, возможно, испанским акцентом, когда он собирал свои пакеты. - Извините, - машинально ответил он, пытаясь не перегораживать путь, поворачиваясь уходить, но потом этот кто-то вошел в его периферийное поле зрения, и ему пришлось подавить желание отразить их нападение, потому что он знал, это продуктовый магазин, а не поле боя, рядом другой покупатель, а не нападающий, обычный человек, гражданское лицо, а не угроза, отбой… - Нет, позвольте, - и, ну ладно, Стив же не мешал ей пройти, разве нет, он уже отошел? Он повернул голову и посмотрел на нее, а она подходила все ближе к нему, более того, она встала прямо перед ним, и, ладно, может быть, это Стиву нужно было сказать "позвольте"? Это была латиноамериканка лет тридцати пяти – сорока, и выглядела она вдобавок разъяренной. Да ладно, Стив же ничего не сделал, неужели она тоже из тех, кто будет орать на него из-за действий правительства, не понимая, что он на самом деле не является его представителем? - Что, черт побери, по-вашему, вы делаете, а? Стив нахмурился, глядя на нее, ничего не понимая, потом отвел взгляд, проверяя, не перепутала ли она его с кем, а еще, может быть, был ли рядом кто-то еще, кто думал, что все это безумие, так же как и он сам. - Я, - начал он, - покупал продукты? - О, вы покупали продукты, Капитан Америка, вы покупали продукты, а как вы собираетесь добраться домой, а? Стив прищурился, окончательно запутавшись. - Что? - Я знаю, - она развела руки и указала на парковку, - я знаю, как вы собираетесь добраться домой, вы поедете на этом мотоцикле, не так ли? Стив ничего не понимал, да и особо не хотел ничего понимать, у него не было настроения разбираться с какой-то незнакомкой, у которой были проблемы с его способом передвижения. - Извините, мэм, - сказал он, - я ухожу. И ушел. Он складывал продукты в сумки, когда она его догнала. - Нет, я хочу кое-что у вас спросить, - сказала она, и она говорила с довольно приятным акцентом, вот только он не хотел его слышать, и он сделал глубокий вдох, закрыл глаза, когда она подошла слишком близко, господи, в один прекрасный день он снесет кому-нибудь голову, даже не задумавшись, если они проделают нечто подобное. – Вы сейчас направляетесь домой, tô certa? - Верно, - ответил он, потому что он немного говорил по-португальски, но не собирался облегчать задачу для кого-то, кто разговаривал с ним так, словно знает его, когда совершенно очевидно это было не так. - У вашей формы есть шлем, а у вас почему его нет? – спросила она. Стив перестал делать что делал и на миг уставился на свои покупки, борясь с желанием сказать «что, простите?». Он подозревал, что взгляд, который он на нее бросил, все же это наглядно показал, но ее это никак не смутило. Она даже не дрогнула, просто стояла, уперев руки в бедра. - О, у меня есть шлем, - ответил он ей, чувствуя, как его тело замирает, словно перед боем. И он не был уверен, что ему не все равно: может быть, она и не орала и не тыкала в него пальцем, но он все еще понятия не имел, кто она такая, и на самом деле она не имела права вот так к нему подходить, когда он всего лишь пытался купить проклятые продукты. - Ладно, - сказала она, - где? - Что? – спросил он, а она развела руки в стороны, посмотрела влево-вправо. - Где ваш шлем? Стив смотрел на нее пустым взглядом несколько долгих секунд, потом поднял глаза к небу, которое было приемлемо чистым, и перекинул ногу через сидение мотоцикла. - При всем уважении, мэм, - он завел байк, - это не ваше чертово дело. А потом он начал поворачивать мотоцикл, выкручивать руль, но она встала у него на пути. Он не заставил мотор взреветь, он способен потерпеть, он в силах с этим разобраться. Она ведь даже не орала, он выглядел бы как мудак, а у его менеджера по связям с общественностью случился бы нервный припадок. - Послушайте, Капитан Америка, у меня дома двое маленьких детей. Двое маленьких детей, которые вас обожают, смотрят вас по телевизору, просят меня купить газету, когда на первой полосе ваша фотография. Когда Капитан Америка бросает щит, они бросают свои маленькие пластмассовые щиты. Когда Капитан Америка сражается с огромным монстром, они сражаются с воображаемым монстром на улице или во дворе. Когда Капитан Америка приходит на передачу «Улица Сезам» и говорит «посмотрите в обе стороны перед тем, как перейти дорогу, и слушайтесь маму», они смотрят в обе стороны и ждут меня, так что при всем уважении... Капитан. Если у вас есть шлем, где он, а? И он не знал, что заставило его это сказать, на самом деле был не уверен, откуда это взялось. Но это просто вырвалось у него, слишком громко и слишком резко, он просто сказал: - Он мне не нужен, леди, научите этому своих детей. И немедленно об этом пожалел. Она была, должно быть, не старше тридцати пяти, и не выше метра семидесяти ростом, у нее были дети и своя жизнь, а он тут вел себя как говнюк, потому что он просто пытался купить продукты. Но прежде чем он успел извиниться, она усмехнулась, горько и криво. - Ты его не хочешь, menino, есть разница, - и она отошла в сторону. – Может быть, тебе следовало бы спросить себя, почему. Ты знаешь почему, едва, едва не крикнул ей Стив, когда она отвернулась и ушла. Но все же, какая разница? Если ей от этого легче, так и ладно, подумал Стив.

***

Когда он вернулся, однако, то испытал приступ бешенства, вываливая продукты на кухонный стол, чтобы посмотреть, что нужно положить в холодильник. - Гребаный идиотизм, - бормотал он себе под нос. Потому что так оно и было! Как она посмела считать, что понимает его или что знает, что... Он догадывался, что у нее явно никогда не было гребаного приступа паники в шлеме, как минимум, но... Господи, и они были такими... да вообще какая разница, кто вообще так поступает? Кто подходит к людям на улице и просто кричит... Ладно, она не кричала, она вела себя разумно, но, но, кто вот так просто сует свой нос в обычный день кого-то другого? Это все двадцать первый век, решил Стив – никто не хотел просто заниматься своими делами. Когда он забил продуктами холодильник, он посмотрел в него. Он мог бы приготовить пасту. Или ризотто. Или что-то еще, но... Он не был голоден. Сегодня утром он тоже не был голоден, и для силовых тренировок или типа того, наверное, будет полезно, если он пропустит и обед. По крайней мере тогда его ужин будет приятным на вкус.

***

Так почти и было, но позднее, когда он мыл посуду, он покачал головой, все еще в бешенстве. Он был не уверен, почему его так сильно это задело – может быть, потому что никто не поступал с ним так уже очень долго. - Да, какого черта я должен надевать шлем? – пробубнил он, обращаясь к дозатору моющего средства в форме котика на подоконнике, по локоть в пене (Наташа терпеть не могла, что он мыл посуду вручную, хотя в квартире была посудомоечная машина, но он в основном не использовал никакие другие приборы, так с чего бы ему париться с этим?). – «Почему я не хочу надевать гребаный шлем?» – да миллион причин, - и он мог перечислить их все. Голос, удивительно напоминающий Баки, в его голове произнес ты знаешь почему, и это правда, разумеется, он знал, он мог написать целый гребаный список причин. Но единственные, которые в этот конкретный момент не выходили у него из головы, - это обычные: шлем был слишком тугим, и ему вообще не нужно было его носить – но на самом деле было море причин. Как он будет нормально в нем слышать, например. Да. А еще, А ЕЩЕ, вот, если он надел бы шлем, что было бы, если бы при аварии за что-то зацепился бы ремешок? Он бы сломал шею. Но это не имело нахрен никакого значения все равно, даже если бы он не носил шлем на дежурстве, он все равно был бы в порядке. Какого черта, что она о себе возомнила?

***

Он все еще думал об этом, когда попытался уснуть – не то чтобы он смог, конечно, учитывая, как много мыслей у него было. Это часто случалось, вообще-то, но сегодня это просто раздражало его. Он перекатился на другой бок и посмотрел на часы. Он с тем же успехом мог встать и пойти на пробежку, все равно, даже если бы он уснул прямо сейчас, то ему осталось бы спать только два часа. Он как-нибудь протянет остаток дня – он и раньше это делал, и сейчас сможет.

***

На следующий день, после работы, он снова отправился на пробежку. Он надел свой спортивный костюм и немного потренировался с парнями из спецопераций – не щадил их особо, но и не дрался один на один. Он все равно победил – это было так странно. Наташе по-прежнему удавалось победить его, как минимум, в половине случаев, но в последнее время они с Клинтом часто были на заданиях, а когда он пытался тренироваться с парнями из спецопераций или секретных операций, то обнаружил, что он начинал драться, а потом вдруг оказывалось, что он победил, даже не задумываясь об этом. Ему еще не удалось уговорить Коулсона попробовать, но он думал, что Коулсон либо вежливо проиграет за несколько секунд, либо случайно сломает ему шею. Он вел себя достаточно дружелюбно, когда Стив подписал ему карточки, но с ним было сложно понять что к чему. Было около половины пятого, когда Стив ушел. Один из ребят из спецопераций приподнял бровь, глядя, как он запихивает свои вещи в шкафчик. - Уходишь только сейчас? Я не знал, что ты на двойном дежурстве. - Я не на двойном дежурстве, - ответил Стив, надевая самую приятную улыбку, на которую был способен, и оборачиваясь через плечо. – Просто по ТВ ничего нет. Парень кивнул – конкретно он был не так уж плох, Стив со всеми ними уже работал по паре раз, и этот был компетентен, но Стиву не нравилось, как товарищеские отношения сейчас чаще всего состояли из обсуждения неаппетитных тем. Он предпочитал просто пойти на пробежку. - До завтра, - сказал он, и парень кивнул в ответ. - Ага. Он включил таймер на телефоне, выходя, чтобы проверить, сможет ли он побить собственный рекорд на Национальной аллее. Топот ног, ты знаешь почему, дыши равномерно, не нужно думать. Он мог погрузиться в бег, просто бежать и не волноваться, когда или если он потерпит неудачу. Когда его телефон зазвонил, уже начинало темнеть. - Привет, - сказал он, не сбившись с ритма. - Ты в порядке? – немедленно спросил голос Сэма. - Бегаю, - ответил Стив. – Говори, я слушаю. - Эээ, ладно? – сказал Сэм, но он уже вполне привык к особенностям Стива к этому времени, не обращался с ним как с диковинкой, вроде как даже бровью не вел. – На самом деле, я звоню спросить, не хочешь ли ты зайти ко мне выпить пива. У меня свидание с моей девушкой, я подумал, что разыграю карту Кэпа. Стив фыркнул, обогнул угол. Скоро он будет возле мемориала Линкольну. - Уверен, что хочешь, чтобы я там тоже был? - А что, ты и на мою девушку тоже наорешь? Стив замедлился на несколько шагов, сделал глубокий вдох, снова ускорился. - Так вот почему ты звонишь. Где про это написано, на сайте «Вашингтон Пост» или ты опять пасешься на своих любимых сайтах со сплетнями? - Я настроил Google сообщать мне, когда ты попадаешь в заварушки, - ответил Сэм, - потому что я тебя знаю. Стив фыркнул. - Это она подошла ко мне, - сказал он. – Подошла, чтобы сказать..., - да уж, он не мог озвучить это Сэму, не так ли? Сэм не поймет..., - о, ну не знаю. Ей не нравится форма или что-то такое. - Это не то, что, по ее словам, сказала она, - ответил Сэм, и на этот раз Стив все же остановился, уперся руками в колени – он не был уверен, как долго он бегал, не мог вспомнить, сколько раз он повторил свой круг. - Что? – тяжело дыша, переспросил он. – В смысле? - Она из «Матерей 3а безопасность,» - ответил Сэм, - с тройкой в названии вместо буквы «з», - и Стив поморщился, это явно не могло быть хорошо. - Ччччерт, - пробормотал он. – Что это за хрень, Сэм, Facebook? Воцарилось длительное молчание. - Началось там. Кажется, в их блоге куча фото кое-кого, кто игнорирует законы о ношении шлемов округа Колумбия... - Ой да ну... Да ладно, Сэм, - он снова побежал, шаг за шагом наращивая темп. – Ты же знаешь, что мне не нужно носить гребаный шлем. - Я знаю, что нужно, если ты хочешь ездить на Харлее в округе Колумбия, - ответил Сэм. - Я сейчас повешу трубку, - ноги Стива колотили по каменной дорожке. - Я просто хотел узнать..., - начал Сэм. - Что тут знать? – бросил Стив, перебивая его, ага, вот и памятник Эйбу Линкольну, сердце Стива стучало так быстро. – Она подошла, сказала мне, что я не хочу носить шлем, сказала, что ее дети любят играть в Мстителей, а потом ушла. - А ты сказал ей, и я цитирую, «Он мне не нужен, леди, научите этому своих детей.» Так? - Ну так он мне и не нужен! – ответил Стив, его легкие горели. – Мне не нужен проклятый шлем! - На работе ты его носишь. Его сердце. - На работе я сражаюсь с инопланетянами. - А что будет, если ты разобьешься? Его легкие. - Я не разобьюсь. - А что, если аварию устроит кто-то другой? Что, если кто-то проедет на красный и врежется тебе в бок на скорости сто километров в час, а тебя протащит по асфальту головой без шлема? - Мы с тобой оба знаем, что это не сработает, - сказал Стив, приближаясь к концу пешеходной дорожки, к тому месту, где ему нужно будет выбежать к краю пруда, а потом... Он чувствовал... - Не сработает? – повторил Сэм, и Стив слышал, как эти слова эхом отдались у него в голове, помнил ощущение своих собственных губ, формирующих эти слова. - Н-эээ, нет, я имею в виду, эээ, сра- эээ, сработает – нет, я. Я хотел сказать. - Стив..., где ты сейчас? - Мне пора, Сэм. Я попозже с тобой поговорю. Он завершил разговор, продолжил двигаться. Ты знаешь почему. Это чушь. Это чушь, он просто нахрен терпеть не мог... Он не ответил, когда Сэм ему перезвонил снова, ему было о чем подумать, о чем-то поважнее. Как, черт побери, он должен продолжать пробежку, если ему приходится говорить по телефону? Так он не мог контролировать свое дыхание. Он знал, что на него смотрят люди, но раньше это никогда не имело значения, и не имело значения и сейчас. Он... Это не, он не пытался, он просто... Какое, к черту, кому было дело, если он просто хотел, чтобы это прекратилось? Он же не пытался... Не пытался... Ну, знаете... Нельзя было, он не мог, это... Это грех... Он просто, почему все... Его кожу покалывало. Его сердце колотилось. Пожалуйста, нет, не здесь, не на людях. Он повернул налево у Эйба, чтобы обогнуть мемориал вместо того, чтобы бежать вдоль пруда, чтобы опереться на стену, чтобы... Кто-то сфотографировал его со вспышкой в сгущающемся мраке позднего вечера, и он споткнулся, но не упал, это тело просто не могло потерпеть неудачу, черт побери, да? Ему следовало взять с собой воды, у него кружилась голова, горели легкие, он обошел мемориал сбоку. Самолет... Поезд... Вагон и... Как... Погоди... - Эй, вы..., - падал, он падал, кто падал? – Эй, вы в порядке? У него шумело в ушах, колотилось сердце, горели легкие, он не мог оставаться на ногах, ты знаешь почему, весь мир наклонился на своей оси, а у него был приступ... астмы ...приступ паники. Он прижался спиной к стене и опустил голову, съехал вниз, пока не уперся лицом в колени, сидел на холодном камне, а сумерки сгущались, его мутило, ты знаешь почему, ему было тошно... Его рот был полон слюны, а голова болела... Его мутило, это... Он потел, его мутило, он, его ноги... - Ваш телефон звонит...я...я... я просто отвечу, ладно? Ты знаешь почему. - Алло? Нет, я... Да, он...эээ, в порядке, мне кажется? Он не пострадал, - говорил кто-то, а Стив не мог заставить шум в ушах прекратиться, даже когда он зажал их ладонями, не мог заставить легкие перестать гореть, ты знаешь почему. – Я думаю, что это приступ паники... Да, мы возле мемориала Линкольну, сбоку... да, я ему скажу, эй, мистер? Капитан Роджерс, сэр? Ваш друг говорит, что скоро будет. Эээ, я не знаю, слышит ли он меня, что мне делать? Черт. Что сказала бы его мать, что сказал бы Баки, что сказала бы Пегги? Может быть, тебе следовало бы подумать... Ты знаешь почему. Мой выбор... Только вместе с... О, боже. Ты ..................................знаешь ....................................................................................почему . . .

***

- Ты со мной? – мягко спросил Сэм. Стив был не уверен. Сэм дал ему чашку кофе, из которой он не сделал ни глотка, накинул одеяло ему на плечи. - Я послал смс Романофф, - сказал он, и Стив уставился на свои руки, лежащие на столе Сэма. Романофф была на задании. - Ты тут, Стив? Скрежет колес, сделай вдох. - Ага, - ответил он, но прозвучало это хрипло, почти шепотом. - Лады, - Сэм кивнул, сел рядом с ним. – Что мы будем делать дальше – это отведем тебя к специалисту, который оценит твое психическое состояние, и посмотрим, что делать дальше, чтобы улучшить твое душевное здоровье. Ты понимаешь меня? - Ага, - повторил он, глядя, как от тепла его пальцев на полированном дереве столешницы остаются следы конденсата. Сэм чуть откинулся назад. - До утра мы этого сделать не сможем, - Сэм протянул руку, отвел волосы со лба Стива, как когда-то делала его мать, - но я сейчас останусь с тобой. Хорошо? Можешь переночевать здесь, я найду тебе пижаму, я найду тебе раскладушку. Можешь спать на ней или на диване, а я лягу там, где... - На полу, - ответил Стив, и Сэм кивнул, на миг положил одну теплую ладонь ему на руку. - Не вопрос, дружище, - мягко сказал он. – Не вопрос. Пижама Сэма была для него слишком мала, одеяла Сэма еле-еле хватало в длину, чтобы накрыть его ноги. На полу было достаточно твердо, а дыхание Сэма было тихим и ровным. Но он не уснул.

***

Утром Сэм ответил на звонок вместо Стива, пока тот сидел перед миской с хлопьями, которые с каждой секундой все сильнее размокали. - У них есть для этого специальные учреждения, - сказал Сэм, положив трубку. – Не уверен, что мне это нравится, но... решать тебе. Если ты решишь вместо этого пойти в Центр по делам ветеранов, я им это передам, ну или ты можешь пойти к их специалистам для оценки. - Не к ним, - ответил Стив, и Сэм сделал глубокий вдох. – Не к ним. - Хорошо. Значит, Центр по делам ветеранов.

***

Энни была славная. Тихая. Она задавала ему множество вопросов, а он отвечал на них так честно, как только мог. Разумеется, он все равно чувствовал себя идиотом. Фотографии уже были онлайн, а к этому времени наверное уже и в газетах, а к следующему выпуску будут и во всех глянцевых журналах. Люди будут придумывать подписи к снимкам в социальных сетях, приходить на это место в следующий раз, когда у них будет возможность. Ему хотелось раствориться в земле и уснуть. Вместе со всеми остальными. - Полагаю, вы, наверное, знаете, - сказала Энни, это все было неофициально, Сэм был рядом, это просто оценка ситуации, не волнуйся, - что вам были бы полезны регулярные консультации с квалифицированным психотерапевтом. Стив какое-то время молчал. Потом кивнул. Когда приехал Коулсон, он не казался настолько равнодушным, как предполагал Стив. - К... сожалению, ваш..., - он откашлялся, Стив видел, как заерзал Сэм. – Ваш допуск к заданиям был отозван, пока не будет проведена дополнительная оценка и терапия. Вы понимаете? Стив кивнул. - Это означает, что вам нужно сдать свое оружие. Стив кивнул. Он имел в виду его пистолет. Стив засунул руку в карман и достал ключ от своего шкафчика. - Полностью в вашем распоряжении, - прохрипел он. Странно – он чувствовал себя так, словно его кто-то проколол насквозь. Сейчас ему было больнее, чем когда-либо, но Сэм... Сэм об этом знал, хоть и не мог ничего с этим поделать. Это было как общий секрет. (Не секрет, все знали.) Испытывать боль было не так трудно. Это было словно упасть после того, как пытаешься удержаться, или утонуть после того, как пытаешься плыть. Как вдохнуть ледяную воду после того, как пытаешься задержать дыхание.

***

- Я позвонил на работу, - сказал Сэм, беря ключи со стола. – Я... Если ты не против, я посплю у тебя на диване пару дней. Ладно? Пока мы не решим вопрос с сеансами терапии. В квартире почти не было ничего, что делало бы ее квартирой Стива: минималистичный дизайн – это еще мягко сказано. Каждый раз, когда Сэм предлагал к нему зайти, Стив обычно предлагал встретиться у Сэма дома или пойти куда-нибудь еще. Обычно Стив настаивал на том, чтобы заплатить за них обоих. Неужели он действительно вот так жил в этом месте? Шаги Сэма гулко отдавались эхом. - Это считается суицидальным, если я просто не очень сильно стараюсь жить? – спросил Стив, стоя у окна и глядя на улицу. Сэм пересек комнату, встал рядом со Стивом. - Не знаю, дружище, я бы сказал, нужно делать нечто большее, чем просто... ждать, пока тебя что-то убьет. Стив смотрел на дорогу, на машины. - Я специально разбил самолет, - сказал он, но Сэм знал, все знали. Стив разбил самолет спустя два дня после того, как потерял своего брата. - Ты хотел умереть? – мягко спросил он. Стив опустил голову, посмотрел вниз, стиснув челюсти. - Просто, - он громко шмыгнул носом, прежде чем продолжить. – Мне было в общем все равно, выживу ли я. Сэм кивнул. - Я знаю, что сейчас так не кажется, но это... было необходимо, чтобы это случилось. Иначе ты просто в один прекрасный день не вернулся бы с задания, понимаешь? Эта дорожка ни к чему хорошему не привела бы. Стив медленно кивнул. Сэм сделал вдох. - Я сейчас выйду, - сказал он. – Возьму пару вещей, дам тебе свободно вздохнуть. Ты..., - он на самом деле не хотел задавать этот вопрос, но он и не хотел уходить без ответа. – Ты будешь в порядке, пока меня не будет? И тогда Стив посмотрел на него так, как Сэм никогда раньше не видел, чтобы он смотрел. Отстраненные взгляды – это конечно понятно, но вот это? Это выглядело так, словно Стив освободил помещение в собственной голове, и вместо него там были все те люди, о которых он когда-либо рассказывал. Он однажды потерял всех, и Сэм никогда еще не видел это так откровенно написанным на его лице, как сейчас. - Ага. Сэм положил ключи обратно и заказал доставку.

***

Стив мыл посуду, потому что когда они вошли, Сэм дал ему стакан воды и выпил еще стакан сам. Он пустил воду, выдавил моющего средства. Он помыл стаканы. Он вытер стаканы. Он услышал, как стакан лопается в его руке, уронил его, когда осколок проколол ему палец. Стекло на столешнице, стекло на плитке. Он прижал посудное полотенце к порезу на пальце –такой маленький порез, совсем мелочь, яркая алая кровь – и опустился на кухонный пол, сел на плитку, прижавшись спиной к двери шкафчика под раковиной. Пустым взглядом смотрел на кровь, пока Сэм не пришел и не сел рядом с ним. Смотрел в стену....... .............с.м.о.т.р.е.л.....в....с.т.е.н.у ................................................................ С...м..о...т...р...е...л.....в......с...т...е...н...у