Лекарство от одиночества

Тео по опыту знал: если Драко покинул гостиную таким поздним вечером, значит, он ушёл надолго. Он не имел ни малейшего понятия о том, куда мог пойти его друг — а если честно, он и не хотел этого знать. На самом деле существовал только один вариант того, чем мог бы заниматься Драко в это время суток. И к тому же втайне ото всех… Что ж, если не сейчас, то когда? Нотт издал страдальческий стон и поднялся с дивана. Он слишком долго откладывал это дело. Просто не решался — что было совершенно непохоже на него. Всё же из них троих именно он был самым рассудительным и в то же время прямолинейным. Если Драко или Блейзу нужно было вправить мозги при помощи крепкого словца, этим человеком всегда был Тео. Не обращая внимания на учеников, всё ещё сидевших в слизеринской гостиной за разговорами, он направился в их общую спальню. То, что они втроём делили одну комнату в этом году, было как нельзя кстати. Всё-таки распределить нечётное число студентов как-то по-другому было бы проблематично. Он даже и представить себе не мог, что бы они делали, если бы к ним подселили, скажем, младшекурсника. Он почти беззвучно открыл дверь спальни и, шагнув внутрь, так же тихо закрыл её за собой. Обернувшись, он сразу же заметил, что Блейз уже наглухо задёрнул балдахин своей кровати. За долгие годы близкого соседства он наизусть выучил повадки своего друга, этот жест означал только одно: Блейз хотел, чтобы его оставили в покое. Он вздохнул с облегчением — сегодня о разговоре не могло быть и речи, учитывая такое поведение Забини. Тео в тот же миг покачал головой своим собственным мыслям. Нет. Он не пойдёт на поводу этой отговорки. Он должен поговорить с Блейзом именно сегодня, даже если ему придётся заставить его. Он решительно сжал руки в кулаки и приблизился к кровати. — Блейз? — Уходи. Он сглотнул. Блейз не хотел разговаривать с ним… Тео было больно от такого холодного отношения лучшего друга. Он снова мысленно задался вопросом: а не разрушил ли этот поцелуй их дружбу? Но ведь он ответил на него, не оттолкнул! Ведь именно Забини так долго провоцировал его, пока он не сдался и не признал свои чувства. — Я не уйду, пока мы не поговорим, — твёрдо парировал Нотт. Он не позволит ему снова отпугнуть себя! — Мы уже говорим, что тебе ещё нужно? Тео гневно схватил края полога кровати и раздвинул их в разные стороны. — Ты что творишь?! — в ту же секунду рявкнул Блейз, зло посмотрев на него. — Мне очень жаль, что я нарушаю наше правило, — сквозь зубы извинился Тео, но затем продолжил недовольным тоном: — Но мы должны поговорить. Нам уже не по двенадцать лет. Его темнокожий друг наконец сел и окинул его внимательным взглядом. — Ты собираешься обвинить меня в том, что я якобы веду себя как ребёнок? Тео разочарованно опустился на край его постели. — Да я ни в чём тебя не обвиняю. Я просто хочу… поговорить. — О нет, так не пойдёт, дружище! — прошипел Блейз, который, теперь кажется, был вне себя от гнева. Он наклонился и ткнул его указательным пальцем в грудь. — Не делай вид, что вся проблема во мне! Не смей этого делать! Струсил и пошёл на попятную у нас ты! Это ты сбежал, не сказав ни слова, и сторонился меня всё это время. Только попробуй выставить всё так, словно это из-за меня мы не разговариваем. Тео сел поудобнее, чтобы повернуться к Блейзу всем телом. — Я не должен был сбегать, тут ты прав. Но ты… ты так посмотрел на меня, как будто я фрик какой-то! Будто я незнакомец, которого ты совсем не знаешь! Блейз раздражённо развёл руками. — А как я должен был реагировать, Тео? Ты вообще представляешь… как тяжело мне было все эти годы? У Теодора было такое ощущение, словно его ударили под дых. Словно из его лёгких выкачали весь воздух. — Что ты имеешь в виду?.. Блейз устало провёл рукой по лицу. — Теодор Нотт, ты прекрасно знаешь о моей бисексуальности. Мы обсуждали это сотни раз. Мне нравятся и парни, и девушки. И ты сотни раз говорил, что не понимаешь этого и что для тебя это что-то странное. Как ты думаешь, каково мне было, когда ты ни с того ни с сего поцеловал меня? — Но ты же сам спровоцировал меня! — воскликнул Тео. Он не хотел слушать то, что скажет ему Блейз. — Ты так долго загонял меня в угол, что у меня не осталось другого выбора. А потом уставился на меня так, словно на моих плечах выросла вторая голова! — Чёрт тебя побери! До тебя же обычно всё быстрее доходит! Я по-настоящему влюблён в тебя, понятно? Я… — Блейз замолчал и тяжело сглотнул. Он больше не смотрел на Тео, вместо этого он опустил взгляд на свои руки. — Я уже на протяжении многих лет влюблён в тебя, Тео. Много лет! Но я знал, что это бессмысленно, потому что ты из другого теста. И я пытался прекратить всё это. Правда пытался! Но у меня ничего не вышло. — Блейз… — прошептал Тео, однако он не знал, что сказать. — А потом ты начал относиться ко мне как-то иначе, — продолжил он с внезапным отчаянием в голосе. — С тех пор, как мы вернулись в Хогвартс, ты стал таким агрессивным. А я спрашивал самого себя: не начал ли ты что-то подозревать? Может, ты всё узнал? Может ты считаешь всё это омерзительным и поэтому захотел избавиться от меня? После этого мы начали ругаться по поводу и без, и я хотел только одного: чтобы всё было как раньше, но это невозможно, как раньше уже не будет. А потом… ты взял и поцеловал меня. «Вау, я отхватил джекпот! Я выиграл!» — подумал я. Подумал, что, может быть, у меня появилась хоть какая-то надежда. Всё так навалилось, Тео, я просто растерялся. Я был удивлён и так счастлив, а ещё я дико испугался… — Во имя Мерлина, Блейз, — выдохнул Тео. Он не знал, что сказать. Он никогда не задумывался о своих чувствах к Блейзу. Просто знал, что сейчас ему до смерти хочется прикоснуться и обнять его. Его ладонь дрожала, когда он сжал руку друга. — Я не знал… я такой идиот. Я и понятия не имел… Лишь чувствовал, что меня тянет к тебе. По-другому, не так, как раньше. И я не понимал, что это значит, я… стыдился своих чувств. — Да всё потому что ты застрял в прошлом веке, чёрт бы тебя побрал! — возмутился Блейз, но в его словах уже не было былого гнева. Тео покраснел. В отличие от него, Блейз всегда был более открытым. Он мог спокойно говорить с Драко о сексе и девушках и в то же время уверенно заявлять, что ему также нравятся и парни. Тео было намного тяжелее обсуждать такие темы. Он просто не мог думать о себе, как о человеке нетрадиционной ориентации. Но может, он должен наконец посмотреть фактам в глаза? Должен признать правду? Он же сам сказал Драко, что жизнь слишком коротка. — Мне очень жаль, Блейз, — медленно произнёс он, растягивая слова и не сводя с него внимательного взгляда. — Я вёл себя как идиот и обидел тебя этим. Всё это прямо противоположно тому, чего я хочу на самом деле. — Извинения приняты, — тут же ответил Блейз. На его губах вдруг мелькнула ухмылка. Ухмылка, значение которой Тео знал слишком хорошо: Забини выглядел так, когда у него на уме была какая-нибудь озорная шутка. Прежде чем Тео смог облечь своё смятение в слова, друг наклонился к нему и обхватил его лицо ладонями. — Если это прямо противоположно твоему желанию, то чего ты хочешь на самом деле? Щёки Тео покрылись горячим румянцем, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки и не пойти на попятную. Он хотел этого. Он никогда не делал ничего подобного, и ему было страшно, но он действительно хотел этого. Тео решительно посмотрел в глаза Блейза. — На самом деле я хочу этого! После чего он подался вперёд, обнял своего лучшего друга и поцеловал. Спустя всего один удар сердца тот ответил на поцелуй. Он откинулся на кровать так, что Тео приземлился на его грудь, но поцелуй они так и не прервали. Он застонал, почувствовав, как руки Блейза скользнули к его паху. Обжигающая волна желания накрыла его с головой, а весь страх испарился как дым. Это было то, чего он так давно хотел.

***

Драко старался не издавать лишнего шума. На часах была уже почти полночь, и он не хотел будить своих соседей по комнате. Но у него была ещё одна причина для такого поведения — прямо сейчас он никого не хотел видеть. Разговор с Грейнджер был таким многообещающим, а потом всё перевернулось на сто восемьдесят градусов, и они оказались ровно на том месте, с которого начинали. Всё закончилось просто ужасно… Он положил руку на дверную ручку их спальни и беззвучно повернул её вниз. Осторожно приоткрыл дверь, чтобы проскользнуть внутрь, а затем закрыл её и медленно вернул рукоятку в горизонтальное положение. Он не издал ни звука. Затаил дыхание и развернулся в темноте комнаты. До его ушей долетел протяжный стон. Драко застыл как вкопанный. Звук шёл со стороны кровати Блейза, а постель Тео была пустой. Раздался ещё один стон — более громкий и высокий в этот раз. Он уставился широко раскрытыми глазами на задёрнутый полог кровати, который, видимо, не был защищён заглушающими чарами. Он не мог поверить своим ушам. Ну почему он постоянно натыкался на своих однокурсников, занимающихся сексом?! И о чём, во имя Мерлина, вообще думали его лучшие друзья, когда решили «перейти к делу» прямо здесь и сейчас?! Они забыли, что это и его спальня тоже? Как ему поступить? Должен ли он сообщить им о своём присутствии? Нет… Всем будет ужасно неловко. Блейз и Тео заслужили это. Их странные ссоры, напряжение после того поцелуя — вся эта история длилась слишком долго. Хорошо, что они разобрались в себе и отбросили в сторону всё, что им мешало. Драко на цыпочках подкрался к своей кровати, забрался под одеяло и, тихо задёрнув балдахин, наложил на ткань заглушающие чары. Все звуки, поступавшие извне, тут же смолкли. Он вздохнул с облегчением. Утром он скажет друзьям, что от них было слишком много шума. Он без сил откинулся на подушку. Он ненавидел себя за то, что так и не смог открыться Грейнджер. Она хотела от него только секса… Ей было точно так же одиноко, и она, как и он, страдала от последствий войны, но для неё он был всё тем же Драко Малфоем. Он просто не смог признаться, что хочет большего, чем просто секс. Вообще-то он и сам не знал, что означает это «большее». Каждую секунду, которую он проводил рядом с ней, он ощущал лишь одно: дикое желание защитить её от этого одиночества, которое мучило и его самого. И он надеялся, что и она сможет спасти его из лап этого мерзкого чувства. Да ему даже простого поцелуя было бы достаточно! Хоть какой-то знак того, что она хочет от него не только секса, но и настоящую близость. Настоящие чувства. Он чертыхнулся и повернулся на другой бок. Он всё равно не сможет получить того, чего хочет, так какая разница? Если он и дальше продолжит ломать голову над этим, это ни к чему не приведёт. Он закрыл глаза и постарался больше не думать о Гермионе. Они снова будут заниматься сексом — ну хоть что-то. Этого достаточно. Этого должно хватить…