Тени прошлого

      На очаге журчит кастрюля, внизу слышится слабый стук молотка о дерево. Квоут в это время сидел у себя в комнате на втором этаже. За окном играли светлые тучи, перебирая друг с другом отчетливые звоны благоприятной погоды. Тем временем мужчина сидел в уютном кресле и был занят чтением книги, которую давным-давно позаимствовал у одного из своих друзей. Дочитав последние строки, он отложил книгу в сторону и посмотрел в окно, где текла спокойная жизнь обычного люда. Невольно на его лице заиграла жизнерадостная улыбка, однако, та быстро растаяла. Взгляд коснулся того, за что не должен был цепляться. Внимание привлек красный, словно вырезанный из плоти шкаф. Как бы Квоут не хотел перестать таращиться на аккуратно сделанную мебель, та буквально манила к себе, призывала открыть, умоляла заглянуть под второе дно и достать то, что скрывалось под ним. При этой мысли сердце Квоута сжалось так сильно, что почти перестало биться, а по спине пробежали мурашки. В дверь постучали. Это помогло Квоуту выйти из оцепенения и отвести взор от шкафа и того, что тот прятал под своим вторым дном. — Да, входите, — сказал он, не вставая с мягкого кресла. Дверь отворилась и в комнату зашёл Волф — местный плотник. Он вытер руки о тряпку. — Ну, что ж могу сказать, — начал он, — дверь я починил, так что можешь принимать готовую работу, — сказал он, убирая тряпку в карман.       Квоут встал с кресла, вышел из комнаты и спустился вниз по лестнице, вслед за ним спустился и Волф. Парень подошёл к двери и внимательно осмотрел её. Удивительно, но по ней нельзя было сказать, что примерно час назад она была выбита. — И сколько с меня за твою работу, мастер Волф? — спросил он, переводя взгляд на плотника. — Два с половиной, — ответил тот.       Квоут зашёл за стойку и взял исхудавший кошель — в нём было не настолько мало и не настолько много денег, чтобы кошелёк мог казаться увесистым. Вскоре трактирщик достал из него две железных монетки и один согнутый по полам медняк, после чего положил их на стойку. Плотник взял одну из монеток и протёр её, затем переложил в свой кошель. — С Вами приятно иметь дело, мастер Волф, — сказал Квоут, убирая кошель на своё законное место. — С вами тоже Морт!-сказал Вольф после чего огляделся.Кажется что только недавно мы с Микулой помогали тебе в обустройстве трактира,а уж сколько лет с того момента то прошло. -Да время и впрямь летит не заметно-ответил Морт уберая кошель обратно за стойку. -Ну чтоже-продолжил Волф уберая инструменты в переносной ящик- буду надеятся что близнецы и дальше будут освещать твой труд трактирщика, — сказал, ухмыльнувшись, Волф.После чего покинул «Путеводную звезду» и отправился дальше по своим делам.       Проводив мастера, Квоут направился на кухню. Сняв котелок с огня, он наложил себе в тарелку тушёных бобов с тёплым ароматным мясом, а затем поднялся обратно к себе на второй этаж. Там он медленно ел приготовленный обед. И вот, когда тарелка опустела, он вновь посмотрел в окно. Последние тёплые лучи летнего солнца пробивались в его маленькую, скорее, каморку, нежели комнату.       Квоут не спеша прибрал за собой и решил прогуляться по деревне в свой единственный выходной. Он направился вниз по ступенькам и вышел из трактира. Погода быстро сменилась на пасмурную, солнце скрылось за тучами, а в воздухе начал летать запах сырости. Подул прохладный ветерок, который теребил кончики соломенных волос трактирщика.       Квоут шагал по улицам деревни. Вокруг шла всё та же кучка радостных людей, вот только он не считал себя их частью. Он просто бродил, не замечая куда идёт и зачем. Так он не заметил, что ноги привели его к церкви, которая находилась у ворот деревни. По выходным он часто приходил сюда. Большое деревянное здание было видно издалека; на верхушке у колокола сидела стайка чёрных ворон, карканье которых разносилось по всей округе. — Морт? Неужто зенки меня не обманывают? — Квоут поднял взор и увидел перед собой проповедника: ростом он был чуть выше его самого, одет в чёрный мешковатый для его фигуры балахон, лицо мужчины выражало неприязнь, а голубые глазёнки сузились при виде трактирщика, от чего морщины на его лице стали ещё чётче. — Здравствуйте, проповедник Глокта, — Квоут кивнул головой в знак уважения, но взгляд его был играющим, пренебрежительным. — Не часто я тебя здесь вижу, — сказал Глокта, проводя рукой по белёсым волосам, тем самым укладывая их. — Да дела трактирщика не отпускают. Весь день то от очага, то от стойки отойти не могу. Вот только сегодня выбраться смог. — К сожалению, проповедь уже прошла. Однако ты и сам сможешь прочитать пару молитв у алтаря, если только не позабыл их из-за своей занятости. — Ха-ха, — усмехнулся работяга, — поверьте, молитвы близнецам я никогда не забуду, — сказал он, переступая порог церкви.       В церкви находилось неистовое количество травы, которая была разбросана по всему полу. От неё веял запах свежести, который успокаивал и наполнял силами. В самом центре стоял алтарь. Две большие иконы, которые висели у алтаря, озаряли маленькую церковь. На каждой из них был изображён один из двух богов-братьев, что сотворили мир. Квоут встал на колено и опустил голову, руки он сжал в замок и приблизил к губам. Глаза намеренно держались закрытыми.       Квоут ограничился краткими молитвами, которые заняли у него больше времени, чем обычно. Мысли в голове путались, мешая сосредоточиться на одном предложении. Запах свежего хмеля, разбросанного по всей церкви, успокаивал, помогал сконцентрироваться.       Когда молитва была зачтена, Квоут тихо выдохнул и, привстав с колен, посмотрел на иконы братьев. Что-то едкое и вязкое поедало его изнутри и, чтобы заглушить это чувство, трактирщик решил прочитать ещё несколько молитв. Мужчина уселся на довольно хлипкую скамью и вновь уставился на изрисованное полотно икон, которое, словно магнит церкви, тянет к себе, так и припоминая, что он зашёл в здание грешником и им же из него и уйдёт. Но пришедшее в голову желание прерывает больно уж громкий топот для такого места. В священное помещение вбежал Гаврошка. Вбежавший человек остановился, чтобы отдышатся и, заприметив Квоута, затараторил. — Морт! Я тебя полколокола искал! Забежал в таверну, но та на замок закрыта была, пришлось всю деревню оббежать, — запыхавшийся мальчуган опёрся небольшими ладонями на колени.       Квоут тихо выдохнул и, привстав с довольно хлипкой скамьи, в последний раз посмотрел на иконы братьев. — Гаврошка, что-то случилась? Опять небось помощь нужна моя Микуле? — спросил он, подходя к пареньку. — Нет, беда приключилась! — Гавроша посмотрел в глаза Квоута.— Тятька! Тятька на вилы напоролся.       Квоута как с цепи сорвало. Он мигом выбежал из церкви под непонимающий взгляд священника. Рядом с ним бежал и Гаврошка. — Чего ж ты за мной побежал раз такое дело? Тут Амелина нужна, беги пока к ней — мужчина устало выдохнул и вытер ладонью пот, уж слишком душно было сегодня, точно дождь будет. — Та был… Был я уже у Амелины, она с-сказала, что пойдет к Тятьке и отправила меня к тебе, — мальчишка пыхтел и хватался за ткань рубахи Морта, пытаясь догнать его. — Молодцом, Гавроша, — промолвил тот, когда уже вломился во двор кузни. Квоут перешёл с бега на быстрый шаг. — Я как раз тебя ждала, — сказала Амелина, заприметив Квоута и бежащего за ним Гаврошку. —Привет — кратко поздоровался он с девушкой. — где сейчас Микула? —В доме. Я ему только что рану перевязала, так что жить будет, — довольно спокойно ответила Амелина, но в её словах слышались какие-то нотки недоброжелательности. —Фух, это не может не радовать—Квоут выдохнул с облегчением и вошёл в дом. На кровати лежал Микула с перевязанным плечом. — Микула,ты в порядке?Как это произошло?? —спросил трактирщик, пока подходил к кровати. — В полном!Та заработался я! Мы с Гаврошкой телегу начали грузить для торговли, ну, сам знаешь, ну, значит взял я один из ящиков и понёс его к телеге, ну, не посмотрел под ноги и споткнулся об камень, ну, и напоролся на вилы, которые у телеги свисали.Ну, а дальше ты и сам знаешь—с запинками рассказал Микула. — Да, уж хорошенькая история—протянула вошедшая в дом Амелина—ты главное не забывай рану пред сном намазывать календулой и менять повязку, тогда ты у меня быстро заработаешь, — Амелина устало улыбнулась и вытерла руки о висящую на стене тряпку, — а пока отдохни, вон посиди с сынишкой, я пока настоя наварю, отдых тебе нужен, Микула. — Да куда ж мне отдыхать-то, у меня вон телега не разгружена, торговля застопорится, эх, чего ж я наделал, — Микула грустно выдыхает, — Морт! Ежели тебе не трудно будет, помоги разгрузить хотя-бы половину, а то люд придёт, а у меня всё в одной куче-то навалено.       Квоут вяло кивнул, ибо понял, что помочь придётся, а значит это станет дополнительной нагрузкой. Стоявшая телега стояла на заднем дворе.Изделия из различного вида металла были накиданы друг на друга без какого-либо порядка. От малейших замков да ключей и вплоть до громадных серпов и топоров. Зактав рукава рубахи, Квоут открыл дверцу небольшого чулана и приступил к работе. Вслед за вилами и серпами идут меньшие по размеру и тяжести топоры и молотки, после них Квоут складывает подковы, замки, ключи и даже пару ножей на законые места.       Вытирев краем рубахи пот со лба, он закрыл чулан обратно, оставив ключ под камнем у двери , где он всегда и лежал, пригнав телегу обратно к стене он вышел обратно ао двор к Этому времени Микула вышел во двор и уселся на крылечко мастерско. Микула благодарно посмотрел на трактирщика ,и расцвел в улыбке из дома вышла Амелина держа в руках глиняный горшочек до краев наполненый водой.       Квоут кивнул в благодарность и забирал поданный горшок после чего он осушил его в то же мгновение. — Спасибо, а то сегодня страшная духота стоит, — Квоут поднял голову в небо и, увидев пару туч вдали, понимающе хмыкнул, — То-то же. Если уж это всё, то я вернусь в таверну, будь здоров, Микула, — мужчина кивнул, и помахал рукой.       Микула отвечает ему тем же, а Амелина срывается с места, подходя к Морту. — Я же могу пойти с тобой? — Если хочешь, то я не вижу причин отказываться от компании. — Как твои раны? И тот случай, когда тебя нашли без сознания мужики. — Не бери в голову, то случайно получилось. Вчера перебрал немного, — Квоут и Амелина направились в сторону трактира, — Раны почти затянулось,так что все хорошо! — Может всё-таки расскажешь, что произошло там, в пещере?       Квоут молчал, знал, что повесть о медведе не устроит Амелину. Уверен, слышала её она не раз. — Морт! — требовательно позвала его Амелина, заглядывая в лицо. Они уже подошли к трактиру. — Проходи, — Квоут открыл дверь трактира, пропуская Амелину. Покосившись, девушка зашла, рассматривая обстановку. Камин не горел, но в помещении было теплее, чем на улице, хотя и там было терпимо. Всё же ещё не зима. — Я слушаю тебя, — Амелина сложила руки на груди, усаживаясь за один из столиков. — Я бы не хотел об этом говорить, — честно выдал Квоут. Врать бесполезно, всё равно не поверит. Может стоит перевести тему? Или попробовать убедить, что это не так важно. — Почему? А если ещё на кого-нибудь нападут? — Амелину задело его безразличие, — Для кого-то это может и вовсе закончится летальным исходом! Расскажи, что там было? — Да, я понимаю твоё беспокойство, но там больше ничего нет. И я тебя уверяю, больше ни на кого не будут нападать, — Квоут достал пару стаканов и налил в них вино. Один из стаканов он передал Амелине, — Всё снова будет как прежде. Сейчас можно лишь почтить добрым словом тех, кого нет и жить дальше, — Квоут натянуто улыбнулся и выпил всё до дна. — Надеюсь, ты прав, — Амелина посмотрела на Квоута и последовала его примеру. Из-за горечи першило горло и это невольно заставило девушку откашляться.       В трактире «Путеводная звезда» вновь воцарилась глубокая тишина, которая посещала его так часто, но, увы, ничего в этом мире не вечно, и тишина тоже. По ступенькам вниз, звеня колокольчиком на шее, спускался чёрный, без единого пятнышка на теле, кот. Его жёлтые глаза горели огнём. Он обогнул стойку, подошёл к Амелине и начал тереться и мурлыкать у её ног. Она подняла кота и усадила себе на колени. — Надо же, вернулся! Я уж думала, что он с концами ушёл.       Животное с охотой подставляло голову под нежную руку, смотря яркими жёлтыми глазами на лучезарную улыбку гостьи. В этот момент дверь в трактир распахнулась и в помещение вошла милая девочка. Она несколько секунд повертела головой, ища нужный объект, а затем радостная подбежала к одинокой паре. — Крестная! — радостно взвизгнула девчонка, заключая Амелину в объятия. Та, в свою очередь, ответила на теплоту, прижав девчонку сильнее. — Кира, ах ты маленькая проказница, как же ты сильно выросла с нашей последней встречи. — Ой, да не так уж и много времени прошло, — Кира поправила волосы, — А ты ничуть не изменилась, крестная.       Квоут, решив не мешать их общению, отошёл от стойки и занялся своим любимым делом — протиранием и без того чистых бокалов. Делал он это уже рефлекторно, когда не хотел подслушивать или участвовать в чужих разговорах. Когда же стаканы заканчивались, он переходил к бутылкам, которых у него было много. — Апчхи! — вслед за Кирой в трактир зашёл мужчина. Он укутался в свое длинное тёмно-синее пальто, держа под подмышкой увесистый чемодан, — Просштите, — проговорил он с явным акцентом, — У вас не най-не-най-не-най… Апчхи! — он громко чихнул, после чего достал белый носовой платок и высморкался в него.       При виде этого человека Кира недовольно закатила глаза. — Так-то лучшсе. Проклятая простуда сводит меня на нет, — ругнулся тот, после чего убрал платочек обратно в карман. — Доброго дня, я — хозяин этой таверны. Может пива или всё-таки мёда или вина? А может тёплого ужина или ночлег? Или же место у огня? Хотя, в сезон урожая мало кто его просит, но если вдруг что — дрова всегда лежат у камина, — сказал Квоут уже заученную фразу трактирщика. — Нет… Нет спашибо, — сказал учитель, шмыгнув носом. — Не обращайте внимания. Это мой учитель. Отчим, — Кира произнесла это слово с нажимом в голосе, — нанял его для того, чтобы я, якобы, ничего не забыла. На деле же он просто нанял мне надсмотрщика, чтобы со мной ничего не случилось у отца. — Извините меня за мое бескультурье, Кира фон Каэрса, но я должен оторвать вас от ваших бесед, — он перевёл взгляд на Амелину и недовольно сузил свои серые глаза, — чтобы мы могли продолжить наши уроки арифметики. — Эх, и то правда, — грустно сказала Кира, вставая из-за стола, — Ах, да, вы ведь Морт? — девочка посмотрела на мужчину за стойкой, который то и дело протирал стаканы и бутылки. — Ну да, — кратко ответил Квоут, не отвлекаясь от протирки стаканов. — В таком случае, тебя зовёт мой папа. — Папа? — недоуменно спросил Квоут. — Гриев, — тихо ответила на заданный вопрос Амелина. — Странно. Что от меня нужно старосте? — Квоут и Амелина переглянулись. Пожав плечами, мужчина вышел из-за барной стойки и попрощался с девушкой. Мимолетное огорчение проскользнуло на её лице, однако Амелина не стала тратить даром время. Вслед за друзьями и она покинула глухое помещение.       Пасмурная погода не спешила убирать своё серое полотно с неба. Она как будто чувствовала, что что-то чужое и злое поселилось в лесу, извещая деревенских. Но несмотря на холод и слякоть, радостное солнышко скакало рядом с Мортом, заглядываясь на каждый дом небольшой деревеньки. Они по-своему были уникальны, отображая нрав своих хозяев. Кира знала всех в этом уютном месте и все относились к дочери старосты доброжелательно.       Квоут же летал в облаках, размышляя, зачем понадобился старосте. Будет это что-то серьёзное или тот снова начнет нравоучать? Он и не заметил, как ноги привели его к дому Гриева       Квоут открыл входную дверь дома и впустил Киру. Вслед за ней зашёл учитель, стуча зубами и укутавшись ещё пуще прежнего в своё пальто. Последним зашёл Квоут. Девочка тут же исчезла из его поля зрения, а навстречу вышел Гриев. Он жестом указал идти к нему в комнату. Глава закрыл дверь, чтобы не мешать предстоящему уроку дочери, после чего сел в кресло и начал разгребать большую кипу бумаг. Квоут расположился напротив него. — Не думал, что у тебя есть дети, — сказал Квоут. — А почему бы им не быть? — ответил Гриев, не отводя взгляда от кипы бумаг. — И в правду, почему бы им не быть, — повторил Квоут и между друзьями повисла напряженная тишина, — Ну так зачем ты позвал меня к себе, Гриев? — спросил Квоут, нарушая тишину. — Да вот, хотел узнать, в каких же опасных и безнадежных ситуациях ты бывал, — сказал Гриев, переводя взгляд на Квоута.       Квоут ухмыльнулся и сел поудобнее в кресло, закинув ногу на ногу. — Предупрежу сразу — эта история будет слишком долгой. — В таком случае, — Гриев встал из-за стола, подошёл к стеллажу и достал большой стеклянный графин, наполненный алой жидкостью. В другую руку он взял два стакана, — Тогда мы должны будем выпить под хорошую историю, — он протянул один из стаканов Квоуту.       Тот взял его. Гриев сразу же наполнил стаканы до краев. — Ну, за то, чтобы история шла гладко, — сказал Квоут, выпивая первый стакан.       И, поставив стакан на стол, скрестил руки под головой, начиная размышлять. — Слышал ли ты что-нибудь про день кровавой реки? — спросил Квоут, припомнив одну из битв.       Гриев наморщил лоб и начал что-то прикидывать в уме, но под конец сдался. — Нет, ни разу. — И никогда бы не услышал. Ибо все те, кто мог бы вспомнить и рассказать про события того дня, сейчас покоятся в могилах. Все, кроме меня, — грустно добавил Квоут, наполнив свой стакан до краёв.       Он отхлебнул холодного напитка и начал рассказ: — Не так давно моряки Ирилании нашли новый, никем не изученный, материк. Тогда она еёе находилась в союзе с Ауриданией. Так получилось, что новый материк практически задевал границу Ауридании. И поэтому поводу был созван совет, на котором было бы решено, кому будет принадлежать новый материк. Не придя к мирному соглашению, лидеры объявили войну, что повлекло за собой смерть мирных людей. Церковь же решила не лезть в политические дела. — Странно, обычно она очень любит вмешиваться в такие дела, — сказал Гриев, откладывая очередной листок в другую стопку. — Да, ты прав, однако на тот момент церковь не искала никаких конфликтов, хотя и помогала в той войне всем нуждающимся в укрытии и припасах, чтобы протянуть хоть день. Таким образом она укрепила свой авторитет в умах людей. Силы противников были равны. Подобный расклад раздражал короля Ауридании и тогда ему пришлось перейти черту, прибегнув к запретным знаниям, он созвал совет магов, который использовал силу хаоса для подчинения разума монстров. Узнав об этом, церковь восприняла это как примыкание к Сильване, после чего ей ничего не осталось, кроме как отправить мой орден в бой. В этом бою было пролито слишком много крови, столько, что при желании в ней и утопить можно было.Тем самым война была закончена победой Ирилании. В тот день кровь людей текла вместе с кровью монстров, смешиваясь в одну густую красную жижу. И из-за этого этот день и начали называть «день кровавой реки». — Тогда почему о нём не было ничего слышно? Такие события должны вмиг разлететься по стране, — недоумённо спросил Гриев. — Потому что церковь запретила кому-либо рассказывать об этой битве, так как всё сказанное проходило под строжайшим секретом. — Пф, решили не портить себе репутацию такими поступками, пхах, двуличные псы, — сказал Гриев, начиная курить трубку. — По-другому и не скажешь, — сказал Квоут, осушая бокал.       Друзей прервали настойчивые стуки в дверь. Хозяин дома встал с кресла и широкими шагами прошёл весь путь. На пороге стоял гонец барона. — Кто вы? — недоуменно спросил Гриев, смотря на незнакомого мужчину. — Гриев? Староста деревни Гринвуд? — спросил мужчина, начав рыться в своей сумке. — Да, что-то случилось? — нервным голосом спросил староста. — Успокойтесь, ничего особенного не произошло. У меня для вас письмо от барона, — Гриев взял письмо из трясущихся рук гонца и осмотрел его. На письме была синяя печать. — Прошу, распишитесь здесь, — гонец протянул в руки Гриеву лист, перетянутый сургучной печатью, с пером. Гриев быстро расписался и отдал перо обратно гонцу, — Простите, не подскажете, где тут можно переночевать? А-то я сильно устал с дороги. — Да, конечно, от меня идите прямо до тех пор, пока не увидите церковь. Когда же упретесь в неё, увидите перекресток, там поверните направо и идите по прямой, пока не увидите двухэтажное здание на котором будет висеть вывеска: «Путеводная звезда» — это наш трактир. Правда, его хозяин сейчас находится у меня в гостях, поэтому вы можете либо подождать его там, либо я сам могу позвать его сюда. — Нет, не стоит, у меня ещё есть дела в деревне. Так что, я лучше подожду его там.       Гриев проводил мужика взглядом, после чего вернулся в свое нагретое кресло. — Посмотрим, что же угодно барону.       Он вскрыл конверт и мельком пробежался по содержанию. Вместе с минутами ожидания росла и улыбка старосты. Морт уже было начал постукивать пальцами по ручке, давая понять, что он всё ещё здесь, но Гриев заговорил первым. — Барон разрешил провести праздник и у нас много дел. Нужно будет наведаться к Микуле. Квоут, будь так добр… — Да-да, схожу, — сказал Квоут, вставая с кресла и разминая свои суставы.       Дождавшись, когда голоса покинут пределы гостевой комнаты, Кира тихонько, на носочках, побежала к выходу. Стоило ей только потянуть ручку, как возмущенный тон оглушил ребёнка где-то сзади. — Просштите за мое любопытшство, но далеко ли Вы собрались, Фон Каэрса? — спросил Грейт фон Эверик, прикрывая нос белым платком. — Не называйте меня так, — сквозь зубы процедила девочка. — Так, Вы никуда не пойдете, пока у нас не закончится урок арифметики, — учитель преградил Кире проход, — Марш к штолу!       Надув щечки, девочка нехотя поплелась обратно. Под угрюмым взглядом Грэйта, который прожигал всё чуждое, она уселась за рабочее место. Тонкая ручонка взяла перо и принялась быстро писать под диктовку. Учитель расхаживал из одного угла помещения в другой, рассказывая материал. Однако сознание его подопечной было уже далеко за пределами комнаты. Кира глядела в окно, мечтая покинуть скучное занятие. Эта бескрайняя территория деревушки будто создана для игр, приятные лучи солнца, другие ребята — это всё манило сознание сбежать. И даже затянутое небо не было преградой.       Вскоре надзор учителя, который проходил, как холодок по её спине, исчез. Грэйт, как всегда, увлёкся своими мыслями и рассуждениями. Кира дождалась, когда учитель отвернётся лицом к стене и тихо прошмыгнула вон из комнаты. Он ещё долго не хватится девочки.       Кира так быстро и далеко бежала от своей тюрьмы, пока юный организм не начал задыхаться. Заприметив аккуратную лужайку рядом с дорогой, девочка плюхнулась на ещё зеленую траву. Весь мир как будто замер в райском наслаждении, когда она прикрыла глаза. Однако мелкое шуршание вернуло девочку в реальность. Резко повернув лицо в сторону шума, она увидела в дали Гаврошу. Паренёк лежал на стоге сена, жуя соломинку, в полном одиночестве. Кира хитро улыбнулась и покатилась к другу, еле сдерживая смех. — Привет, — девочка легла на бок, подперев голову рукой и широко улыбнулась.       Резкий звук напугал Гаврошу, и паренек подпрыгнул от неожиданности. Взглянув расширенными зрачками на подружку, он начал активно жестикулировать руками, так как не мог ни слова из себя выдавить. Едва заметный девичий писк перерос в громкий хохот, а маленькая ручонка била по снопу сена. — Ха-ха-ха, видел бы ты своё лицо!       Мальчишка был прост и добр ко всему, поэтому долго обижаться не стал. — А как же занятия с этим? — Гавроша выпрямился, убрал одну руку за спину, состроил высокомерное выражение лица, изображая учителя, запрокинул голову и выплюнул следующее: — Тц, простолюдины.       Кира еще громче расхохоталась, а вместе с ней и пародист. Паренёк присел рядом с подругой и заулыбался. — А тебе не попадет от отца? — Нет, что ты, папа намного добрее этого Фон Каэрса. Если отец может только поорать, то тот… — Кира сжала губу показывая, что тема ей была неприятна. — Тогда почему ты не переедешь жить к отцу? — задал следующий вопрос Гавроша. — Потому что мать его ненавидит. Будь моя воля, я бы выбрала жизнь с отцом, а не с матерью, но увы суд постановил так, — на лице Киры потухла улыбка. — Тогда почему ты просто не сбежала? — Поверь, я пыталась и не один раз, но всё без толку. Меня ловили и отводили к отчиму, там он орал на меня и запирал в комнате. Ну, а после моего пятого побега он даже поставил решетки на окна. — Какой кошмар, держать человека как птицу в клетке, тебе наверное сложно жить там? — Гавроша посмотрел на Киру, его голубые глаза были полны сожаления. — Да не особо. Всё это время в комнате были книги, которыми я зачитывалась до посинения. Да и уроки никто не отменял, а на них можно было и пошутить над Фон Эвериком. — Понятно, — сказал Гавроша, продолжая жевать соломеннку. — А у тебя-то как с отцом? — Да так, всё по-старому, он кует, а я помогаю, ничего нового. — Понятно, — сказала Кира, они оба лежали на снопе сена, смотря на медленно плывущие облака на сером небе. — Слушай, Гавроша, а помнишь мы с тобой в детстве в догонялки играли? — сказала Кира, не отводя взгляда. — Помню, — сказал честно Гавроша, — Пхах, ты всегда не могла догнать меня с ребятами, а потом ещё возмущалась по тому поводу, что мы, видите ли, слишком быстро бежали от тебя. А потом в слёзы бросалась и к тяте жаловаться бежала. — Что? Не было такого, — сказала Кира, надув щечки. — Было-было, я ведь помню, —усмехнулся Гавроша. — Слушай, может сейчас поиграем и узнаем, кто быстрее из нас двоих? — предложила Кира, переведя взгляд с неба на паренька. — Не, как-то неохота, да и вырос я как-то шоб в детские игры-то играть, — сказал Гавроша. — А за поцелуй? — ехидно добавила Кира. — Что? — недоуменно спросил парнишка. — Ну, если ты догонишь и осалишь меня, то я тебя поцелую, — ещё ехиднее добавила Кира. — Ну… — смущено протянул Гавроша, начиная почесывать затылок. — Вот и отлично, — сказала Кира, осалив Гаврошу, после чего резко встала со снопа сена и побежала от того прочь. — Эй, я как бы не соглашался! — сказал тот, вставая с сена и погнавшись за Кирой.       Всё перед глазами неслось, перед взором Гавроши была лишь одна цель — Кира и всё, что окружало её. Деревья превратились в зелёные пятна, но даже так Гавроша смог ориентироваться в пространстве и понимать, где он сейчас находится. Он смотрел вперёд, чтобы не упустить девчонку из виду. Они пробежали немаленький путь, забежав в самую глушь леса. И только по малейшей случайности им на пути не попадались волки или того хуже медведи. Однако вместо этого им попалось нечто ужаснее.       Вдруг Кира остановилась, её ноги будто приросли к земле. Лишь эта заминка позволила Гавроше нагнать подругу. Дыша, как собака после погони, паренёк подошёл к ней и поставил руки на пояс, повесив голову. — Всё, я больше не могу. Кира? — мальчик озадачено посмотрел в ту же сторону, что и она.       Прищурив глаза, Гавроша заметил часть окровавленного тела и разбросанные вещи. В воздухе висел запах паленого волоса и кожи. Парень схватил Киру за руку и потянул обратно. Лишь резкий толчок привёл девочку в чувства, и дети помчались в деревню. — Морт, подай-ка вон ту гирлянду, — еле как выговорил ремесленник, держа в зубах гвозди, а в свободной руке молоток.       Квоут опёрся на деревянную лестницу и протянул Микуле гирлянду с флажками. Мастер благодарственно хмыкнул, захватив двумя пальцами связку веревки. Гриев вновь закурил трубку, периодически поглядывая то на прохожих, то на умельцев. Выпустив облако дыма, староста нахмурил брови от звенящего визга в ушах. Постепенно он становился всё громче и громче, а в поле зрения появился его источник. Знакомая ребятня бежала навстречу, и в этой компании была его непослушная дочь. — Кира, ты почему не занимаешься?! — девочка тут же язык проглотила, увидев этот грозный волчий взгляд. — Староста! Староста, там! Там в чаще леса человек мёртвый лежит! — Микула спустился с лестницы и вместе с Квоутом подошёл к запыхавшимся детям. — Что? С чего вы это взяли? — спросил Квоут. — Мы с Гаврошой играли в догонялки, — подала голос испуганная Кира, её голос дрожал, а перед глазами всё так же висела та картина мужчины с окровавленным лицом и перерезанной глоткой, — Ну и не заметив куда мы ступаем, мы… мы, — девочка не смогла продолжить, а из её глаз градом полились слезы. — Тише… тише… тише, — Гриев подошёл к дочке и обнял её, — Всё хорошо, ты в деревне, тут тебя не тронут. — Волф, — обратился он к рядом стоящему столяру, — отведи Киру домой. А ты на этот раз, — он обратился к Гавроше, — проводи нас до того места. — Як скажите, староста, — ответил Гаврошка.       Мужчина тяжело вздохнул, сжав переносицу. Очередная непредвиденность упала на его плечи. Гриев велел мальчишке показывать дорогу, а Киру отправил к Амелине. Четвёрка быстрым шагом покинула деревушку, лишь сзади плёлся растерянный Гриев. Долгое время всё было спокойно, а теперь как будто кто-то порчу навёл на его дом. Удар за ударом.       Гавроша быстрее всех добежал до конца поля и указал пальцем в сторону леса и злополучных кустов. Товарищи настороженно подошли к телу, отгоняя назад любопытного ребёнка. Микула первым решился отодвинуть листья. Все трое скривили лица, увидев перерезанную глотку мужчины, в которой уже кишели опарыши. Квоут прошёлся чуть дальше и наткнулся на спалённый лагерь. Никого не осталось в живых. То и дело валялись люди с ножевыми ранениями. Их повозки кто-то безжалостно превратил в куски обгорелых досок, а все припасы и вещи раскидал по поляне. — Кто бы это ни был, нам нужно быть внимательными. В следующий раз они могут нацелиться на нашу деревню, — староста подобрал оторванный клочок афиши и нахмурил брови, — Уходим. — Ну, так, братцы, негоже ведь трупы бросать. Их же похоронить надобно. А то не по-человечьи это как-то, — Микула повернулся в сторону обломков, но Квоут отдёрнул его. — Оставь. Природа сама позаботится об этих беднягах, — вдруг из ближайших кустов доносится шелест. Сначала показались хищные глаза и зубастая пасть, а затем и сам волк вышел к людям, начиная раздирать кожу одного из трупов, — Гриев говорит правду, нам лучше уходить отсюда, если мы не хотим стать добавкой к его обеду.       Опечаленный Микула развернулся к друзьям и поплёлся хвостом вслед за ними. Всю дорогу они шли молча, переваривая всё увиденное. — Нам лучше пока ничего не говорить деревенским, — сказал Гриев, когда издалека начала виднеться деревня. — Но почему, староста? — спросил ошарашенный Микула. — Во-первых, мы не знаем кто или что это было — начал объяснять Квоут вместо Гриева, — Во-вторых, у людей сейчас хорошее настроение из-за надвигающегося праздника. Не стоит его портить грустными известиями. — А как же дети? Они ведь тоже видели всё это, что же нам с ними делать? — задал следующий вопрос Микула. — Насчет Киры и Гавроши не беспокойся, я с ними поговорю, — ответил Гриев.       По возвращению в их деревню, ту уже украсили, да так, что каждому из них не пришлось ничего делать кроме того, что разойтись по своим делам. Квоут направился к себе в трактир, на пороге которого встретил гонца. Решив не держать посетителя на пороге, Квоут открыл дверь и как любой радушный хозяин пропустил того в свою обитель.       Зайдя за стойку, он налил гонцу красного вина, взяв с того четыре медяка. К сожалению, долго трапезничать тому не удалось. Дверь отворилась и в неё вошёл староста, держа в руке сверток. — Это срочно нужно доставить лично в руки барону, — сказал Гриев, протягивая запечатанный сургучем листок пергамента.       Гонец недовольно хмыкнул и встал из-за стола, после чего вышел из трактира. Квоут и Гриев переглянулись. — Что ты написал в том письме? — напрямую спросил Квоут. — Правду! — коротко сказал Гриев, после чего вышел из трактира. Квоут недовольно посмотрел товарищу вслед. После чего убрал за гостем. Солнце заходило за горизонт и на деревню надвигалась тьма. Свет в домиках постепенно гас, а на улице встречалось все меньше народа.       За отсутствие клиентов Квоут закрыл таверну, после чего поднялся к себе на второй этаж. Там он поудобнее уселся в кресло и начал смотреть в окно. Неожиданно к нему на колени сел чёрный кот, отчего Квоута передернуло. Вдруг он увидел, как через ворота проехал фургон, запряженный двумя лошадьми и обклеенный брошюрами, а рядом с ним идут и смеются люди. Это было странно и удивительно, ведь сегодня они с Гриевом и Микулой видели обломки и остатки труппы, которая ехала к ним чтобы провести этот праздник. — Что ж, ещё один вопрос, над которым надо подумать! — сказал Квоут, гася свечку, стоящую на столе. С мыслями, которые ворошили его голову, он лёг спать. И на этой ноте закончился единственный выходной трактирщика.