Воедино

Selena Gomez — People You Know       Семь месяцев назад.       — Ты — тот еще идиот.       Уилсон качает головой.       — От идиота слышу, — отвечаю с той же интонацией.       — Зачем ты так с ней? — не унимается Сокол. — Хорошая девчонка, и явно к тебе неравнодушна.       — Сэм, не надо, — предостерегает Стив.       — Хватит его защищать, Роджерс! — тот неожиданно взрывается. — Она ушла вся в слезах! Из-за этого, — он кивнул в мою сторону, и отчаянно захотелось врезать по наглой физиономии.       — Не твое дело, летяга, — фыркаю я, — мы с Тэббот сами разберемся.       — Ну-ну, — усмехается Сэм — и какой у нее телефон?       Я открываю рот, чтобы назвать марку, и отчетливо понимаю, что не знаю.       — Что такое? — наклоняет голову вбок Сокол. — Ты с этой женщиной четыре месяца и не выучил элементарных вещей?       — Заткнись, Уилсон, — бросаю я, но выходит как-то неуверенно.       — То-то и оно, — Сокол уходит, роняя фразу:       — Отлично решаешь вопросы, Барнс. С такими темпами найдется кто-то получше тебя.       В гневе подрываюсь с места, готовясь избить наглеца, но Стив тут же останавливает.       — С ума сошел? Успокойся, — силой усаживает обратно.       — Я спокоен, — правой рукой тру висок.       «Голова болит. Скорее бы сдохнуть».       — Сэм прав, Бак, — я зло смотрю на друга.       — Нет, не прав. Он не может быть прав, ибо понятия не имеет, что между нами.       — А что между вами?       — Сумасшествие.       — С чего ты взял?       — А ты думаешь, нормально испытывать симпатию к девушке, к которой четыре месяца приходил по ночам? Когда не помнил ничего, кроме имени? Кем я был? Чертов убийца и монстр, которого вдруг поняли и приняли. И главное, почему она?       — Она потеряла всех, кого любила, — ответил кэп, — маму, мужа.       — И поэтому я стал заменой, — горько усмехаюсь я, — мне не нужна жалость.       — Бак, ты хороший друг, но иногда чертовски тупой!       — Язык, Стивен! — притворно ужасаюсь я.       — Бак, послушай, — устало произносит Стив, — даже если все произошедшее кажется бредом, я видел, как вы смотрели друг на друга.       — И как же?       — Я смотрел так на Пегги, — озвучивает мои мысли Роджерс.       — Я не ты.       — И Сэм не Пегги, — согласился Стив, — но у вас своя история. И как бы то ни было, она — единственная, кто сумел снять блокировку. Более того, ты сам говоришь, что пришел к ней по доброй воле.       — Я просто услышал песню, Стив. И на секунду почувствовал что-то, чего никогда не испытывал ранее.       — Значит, это судьба. И ты совершаешь ошибку, отталкивая Тэббот.       — Она заслуживает лучшего, и уж точно не меня.       — Это не нам решать, а ей.       Закатываю глаза. Стив смотрит в свой телефон.       — Сэм взял ее номер, — сообщает он.       — Что? Зачем? — гнев, вроде бы исчезнувший, вновь появляется: сжимаю кулаки со злости.       — Успокойся, брат, — Роджерс удивленно приподнимает брови, — просто нужны ее контакты.       — Именно ему? Пусть только подойдет к ней, я…       Осекаюсь, слыша смех Роджерса.       — Да, друг, — этот засранец хохочет, — оказывается, ты тот еще ревнивец.       — Ничего подобного, просто нечего к ней подкатывать, — отрицаю я.       В глазах Стива мерцают искорки веселья. Затем он поднимается и выходит из комнаты. Останавливается в дверном проеме, и повернув ко мне голову, тихо произносит:       — Помирись с ней, Бак. Кем бы она не была и что бы ты не сделал, вы каким-то образом встретились. И ты явно что-то испытываешь к ней. Не отказывайся от того, чего был лишен.       — И чего же?       — Возможности быть человеком.       Пять месяцев назад.       — Смотрите, кого я привел.       Я обернулся, и сердце застучало быстрее. После ссоры Сэм пропала. Борясь с желанием найти ее, я убеждал себя, что так будет лучше. И понимал, что лгу самому себе.       «Лучше бы ты убил меня».       Слова эхом звучали в голове, заставляя ненавидеть и ее и себя.       «Хотя, за что мне тебя ненавидеть, Сэм? Это моя вина.»       И вот она, стоит рядом с улыбающимся во весь рот Соколом. Я внимательно изучал девушку. Она изменилась. Волосы стали короче, цвет из каштанового стал темно-рыжим. Синяки под глазами больше, чем сами глаза. Осунулась, похудела. Но дело было не только во внешности. Внутри девушки происходила борьба, и я отчетливо ощущал ее эмоции — злость, страдание, боль. Она повернула голову и взглянула на меня в упор.       «Живой?» — читалось во взгляде.       «Да, а ты?»       «Как видишь».       Больше она на меня не смотрела. Развернула корпус в сторону Стива, что-то говоря.       — Я с вами.       На данной фразе я резко пришел в себя.       — Что? — вырвалось у меня.       Она вновь повернулась ко мне и со странной улыбочкой повторила:       — Я с вами. Против Старка.       — Нет! — запротестовал я. — Тэббот, ты не можешь влезать в наши разборки!       — Мы женаты? — перебила она.       Все присутствующие в комнате внезапно замолчали. В возникшей тишине стало слышно, как жужжит муха.       — Что? — растерялся я.       — Разве ты мой муж? Или может, парень? Родственник? — я оторопело покачал головой.       — Вот именно, Барнс, — едко прозвучало, — мы друг другу никто. И я делаю, что хочу.       Я ошарашенно взирал на ухмыляющуюся девушку.       — Так, — Стив кашлянул, — Баки прав, Сэм. Ты уверена?       — Да, — Тэббот вновь перевела взгляд на меня, — Барнс, конечно, имеет право на мнение, но пусть держит его при себе.       Ванда хихикнула. Сэм покачал головой, смотря на меня.       — Разумеется, Тэббот. Ты вольна делать, что вздумается. Как и всегда, — хмыкнул я, забирая стакан с виски со стола.       Эмпатка изумленно округлила глаза. Я покинул комнату.       Три месяца назад.       — Код можно отключить только так. Или…       — Нет, Стив, — я прервал друга, — не стану умолять ее.       — Не надо умолять, просто извинись.       — За что? — взрываюсь я. — Она лезет на рожон, я спасаю ее, а в ответ только пощечины и посылы!       — Разве ты этого не заслужил? — друг внимательно смотрит на меня.       — Заслужил, — спустя пару минут признаю правду, — но я не хочу, чтобы она пострадала, вот и все.       — И поэтому целуешь при каждой удобной возможности?       Я свирепо выкатил глаза, но на Роджерса это не произвело особого впечатления.       — Сэм рассказал, — сообщил Стив, — увидел вашу ссору, и твои реакции.       — И какие же?       — Она тебе небезразлична, Джеймс. И настолько, что ты явно не имеешь ни малейшего представления, что с этим делать.       — Она нужна мне, Стив, — с неохотой признаюсь я, — боюсь ее потерять, боюсь принять и боюсь последствий кода.       Друг сочувственно положил руку мне на плечо.       — Отправляйся в Ваканду, брат. Отключишь код и вернешься. Я присмотрю за ней.       Я кивнул и отправился собирать вещи. Лететь решили посреди ночи. На пол-пути к вертолету что-то заставило развернуться и пойти к ней. Саманта сидела на подоконнике, уставившись в окно.       Я замер на пороге, не решаясь зайти.       — Тэббот.       — Барнс. Все-таки решил попрощаться? — хмыкает она, слезая с подоконника.       Осекаюсь: девушка держит в руке нож.       — Сэм, положи, — произношу, подходя ближе.       — Эй, ты мне не муж, — напоминает она, — не командуй.       Останавливаюсь буквально в трех шагах. Она какое-то время молчит.       — Не вреди себе, Сэм.       — Не вредить себе? — смеется она, отчетливо улавливаю нотки истерики в голосе. — Не выйдет, к сожалению. Ведь ты с этим справился на ура, Барнс.       Берется за лезвие правой ладонью и сжимает.       — Саманта, не смей.       — Или что? — фыркает она, сжимает сильнее и из сжатого кулака медленно стекают капли крови, падая на пол. — Кап-кап, — шепчет она.       Перехватываю ее запястье, заставляю разжать ладонь. Отбираю нож. Отбрасываю оружие в сторону.       — Спятила? — зло шепчу я.       — Только сейчас понял? — усмехается эмпатка.       Облизывает тыльную сторону ладони, пока я смотрю на нее во все глаза, не находя, что сказать.       — Забавно, что ты приходишь ко мне даже сейчас, но продолжаешь отрицать свои чувства. Видимо, я настолько омерзительна, что…       Затыкаю девушку поцелуем. Часть крови попадает в рот, но на это резко становится плевать. Плевать на все.       «Кроме нее».       Прижимаю к себе, осознавая, что скучал и пытаясь передать свои эмоции. Она обхватывает шею руками, отвечает настолько страстно, что тормоза отказывают. Языки переплетаются, руки скользят по чужому телу. До кровати не доходим: роняю эмпатку на стол, встаю между раздвинутых ног. Погружаю два пальца, слышу гортанный стон.       — Твою мать, Барнс.       — Тэббот… — проворные женские руки уже вовсю ласкают член.       Целуемся, словно в последний раз.       — Трахни меня, Джеймс, — она откидывается на столешницу.       Вхожу без предупреждения, и она кричит, прогибаясь в пояснице.       — Сэмми, — выстанываю имя девушки в ее рот.       Спустя несколько минут заканчиваем почти одновременно. Сначала она падает в бездну, я следом.       Пытаюсь отдышаться. Лежим на столе, моя голова покоится на груди шатенки.       — Сэмми, — шепчу — ты не омерзительна. И никогда не будешь. Это я омерзителен. Монстр и убийца. И пока не стану достойным, не смогу быть рядом, потому что боюсь причинить боль. А я не могу тебя потерять. Ведь ты — мое все, — срывается с губ прежде, чем успеваю замолчать.       Смотрит в глаза, сплетает пальцы с моими.       — Не уходи, Баки. Не бросай меня, — шепот проникает в сердце, заставляя сжиматься от боли.       — Прости, куколка, я должен, — целую напоследок, не отвечает.       Спускаюсь со стола, натягиваю джинсы. Она неподвижно лежит на столе. Выхожу из комнаты, прикрывая дверь. Слышу тихие всхлипывания, и сердце в груди вновь колотится так, будто сейчас разорвется.       «Я должен уйти».       Каждый шаг дается огромным трудом. Все внутри требует вернуться, обнять и больше не отпускать. Смахиваю слезу с щеки, запрыгиваю в вертолет. Смотрю в окно. Вижу Тэббот в окне ее комнаты. Стоит, сложив руки на груди. Уверенно смотрит, точно зная направление.       «We used to be close, but people can go From people you know to people you don't And what hurts the most is people can go From people you know to people you don't…» — слышу в голове.       «Прости, малышка». Khalid — Better       Спустя две недели.       — Кто ты такой, мать твою?!       Корчусь в муках. Даже дышать удается с трудом.       — Тупой соулмейт, — медленно произносит рыжеволосый мужчина, наклоняясь ко мне.       Кладет руку мне на голову. Уворачиваюсь, но он не позволяет, лишь вцепляется в волосы.       «Боль течет сквозь тело огромным потоком. Перед глазами мелькают ярко-синие всполохи света. Смотрю вниз — под ногами сплошь тьма.       — Баки, — слышу крик где-то вдалеке.       — Сэм? — глаза слезятся, однако вижу ее.       Тэббот лежит на полу, свернувшись в позу эмбриона. Ее трясет.       — Сэмми, — опускаюсь рядом с ней. Глаза плотно прикрыты.       — Куколка, я здесь, я…       Она моментально распахивает глаза. И я отшатнулся.       — Тебя здесь нет, ничтожество, — существо внутри эмпатки взирает на меня с усмешкой, — ты нас бросил. Бросил ее. Теперь пожинай плоды издевательства над эмпатом.»       Прихожу в себя. Меня трясет, как и рыжеволосого незнакомца, который устало опускается на пол в метре от меня.       — Что это было? Что с Сэм?       — Это не Сэм, — зло отвечает рыжий — это то, что убивает ее.       — Почему?       — Потому что рядом нет соулмейта! Вы — чертовы эгоисты! — вопит рыжий и заходится в кашле. — Жаждете любви и принятия больше, чем подопечные, а они те еще твари! А получив все на блюдечке с голубой каемочкой, еще и предаете нас!       — Я не…       — Заткнись, Зимний, — внезапно тихо говорит мужчина.       — Я не Зимний!       — Да знаю я, кто ты, — фыркает тот, и его глаза становятся абсолютно черными на долю секунды, — меня зовут Мэтт. Я — наставник Саманты.       — И какого черта тебе надо?       — Прекрати снятие кода.       — С какой радости? Это навредит…       — Сэм и так скоро умрет, — перебивает меня Мэтт.       Замолкаю и недоуменно смотрю на него.       — Как это? Она в порядке! Стив…       — Твоя Капитан Америка не эмпат, не наставник, не соулмейт, как ты и не подопечный, — кривится рыжий и вновь кашляет, — он и представления не имеет, что с ней происходит с тех пор, как ты ушел.       — Тебе откуда знать? — не выдерживаю я. — Какого лешего ты не с ней?       — Потому что я выполнил свой долг! — рявкает в ответ эмпат. — С момента, как мы находим преемника, мы постепенно теряем силу. Чтобы умереть, в конце концов, — добавляет он.       — И какой в этом смысл?       — Задержать эмпата в этом мире могут лишь три вещи — поиск преемника, ибо это может тянуться годами, подопечный, если он не человек, как подопечный Тэббот и соулмейт, если будет рядом, — он сделал упор на слове «если», — и пока первые два условия выполняются, но они не основные.       — Я не могу быть рядом с ней. Она не единожды пострадала из-за меня!       — Чушь смертная, — Мэтт закатывает глаза, — она уже вынесла и выстрадала все, что только может испытать эмпат.       — От этой силы не избавиться? — перебиваю я.       Мэтт замолкает на полуслове, пристально глядит на меня.       — Что?       — Ты — действительно кретин, Джеймс Барнс, — четко выговаривает он каждую букву, — мы не становимся эмпатами. Мы ими рождаемся. От этого не избавиться, никуда не деться. Также, как и от соулмейтов, подопечных и преемников. Особенно от первых.       — Почему я?       — Ты годами жаждал, чтобы тебя приняли и полюбили. Даже будучи Зимним солдатом, ты сумел найти ее. Не она нашла тебя, а ты ее. Это — судьба.       — Опять этот бред!       — Это не бред! Наша жизнь завязана на этом! Мы претерпеваем огромное количество боли, чтобы сделать этот мир лучше! Впрочем, тебе не понять, тупица. Все также похож на свою человеческую версию до войны. Даром что воевать отправился. Тупые люди, — слова рыжего жгли изнутри каленым железом.       — Не смей! Ты ничего не знаешь обо мне! — срываюсь на крик. — Я никогда не надеялся, что меня примут! Но всегда хотел этого! А она… — перевожу дух, успокаиваясь, вижу, что эмпат внимательно следит за моими реакциями, — вообще не должна выбирать меня!       — Но все еще выбирает. Хотя с каждой минутой у тебя все меньше шансов.       — В каком смысле?       — Ты в курсе, что она нашла подопечного?       — И что с того? — сглатываю комок.       — Во-первых, у них быстро возникла связь. Саманте потребовался всего месяц, а она даже не самый сильный эмпат из существующих ныне, — смакует каждое слово рыжий, — во-вторых, подопечный уже влюблен в нее, пусть и не признает этого, но это лишь вопрос времени, а в-третьих, проблема лично для тебя, Барнс, в том, кем является этот подопечный. Сможешь соревноваться с богом обмана?       В голове словно что-то взрывается. Кровь закипает, грозя сжечь тело изнутри.       «Я ревную? Черт, я ревную! Снова!»       — Да, — удовлетворенно произносит Мэттью и встречая мой озлобленный взгляд, уточняет, — мы не читаем мысли. Но как ее наставник, я могу куда больше, чем другие. К тому же, я старше тебя, Джеймс.       — Как ты продержался так долго?       — У меня были и подопечный, и соулмейт. Которые никогда не оставляли меня. Несколько лет назад я потерял обеих. А когда нашел Сэм, осознал, что мое время истекает. Впрочем, сожалеть не о чем. Иметь такой опыт, встретить любовь всей жизни аж дважды и найти преемника — о чем еще можно мечтать? — он улыбнулся и кашлянул в платок.       — Ты умираешь, — понял я.       — Как и все, кто исполнил свой долг, — отвечает он.       Смотрит на меня долго, пристально, так, что начинаю чувствовать себя неуютно.       — Прими себя и вернись к ней, Джеймс. Твоя проблема подождет.       — С чего мне верить? — фыркаю я, старательно скрывая беспокойство за Тэббот.       — Она будет жива, пока соулмейт или подопечный будут рядом. А божок явно не откажется от нее, — подколол наставник, взбесив упоминанием Лафейсона еще больше, — и пока не найдется преемник или преемница. При лучшем раскладе у нее лет пятьдесят в запасе. При худшем — несколько месяцев.       Я молчал, не представляя, что ответить. Мэтт прислонился спиной к стене и устало вздохнул:       — Просто ответь себе на один вопрос — ты готов потерять ее навсегда?       — Я бы вернулся в любом случае, — помолчав, сказал я, — и не из-за того, что она — мой эмпат или я ее соулмейт.       Эмпат не ответил. Повернувшись к тому, я четко осознал — он мертв. Подошел к нему и закрыл глаза. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, снял амулет в виде ворона с шеи мужчины.       — Отдам ей, — вслух пообещал я.       Через мгновение тело рассыпалось на тысячи кусочков, которые быстро растворились, будто ничего и не было. Ошеломленно поморгал. И вновь ощутил боль.       — Я иду, Сэм.       Спустя сутки.       — Отпусти меня, Джеймс, — проговорила она.       Я уставился на нее.       «Что? Какого черта? Я тут в любви собираюсь признаться, а ты…»       Она ошарашенно моргает, и я уже знаю, что отвечу.       — Нет.       — Барнс! — повышает голос.       — Нет, Сэм. Я совершил ошибку, и не одну, признаю, — ее глаза округляются, — думал, что поступаю лучше, отталкивая тебя, не принимал себя.       — И что вдруг случилось? — гневно проговаривает она. — Вернулся, зовешь по имени, какого черта тебе нужно? — орет она.       — Мне ничего не нужно, кроме тебя!       Закусывает губы, мотает головой. Вжимаю девушку в стену.       — Барнс, пожалуйста!       — Ты — мое все, Сэм. Я люблю тебя.       «Он не лжет? Боже мой», — слышу обрывок мыслей.       — Я буду рядом, — обещаю вслух.       Все снова заканчивается постелью. Голова Тэббот на моем плече, руки сплетены.       — Баки, я… — вновь заговаривает она, и я целую рыжую, подавляя злость.       И успеваю ухватить обрывок мыслей.       «Он знает про Лафейсона».       И тот, словно по заказу, возникает в комнате. Переводит взгляд с Саманты на меня.       — Локи? — кареглазая подскакивает на кровати, заворачиваясь в простыню. — Что ты тут делаешь?!       — Хороший вопрос, что ты делаешь с этим смертным?! — взбешенно восклицает божок.       — А что, не видно? — фыркаю я, натягивая штаны.       — Ты, жалкое смертное отродье! — Саманта тут же встает между нами.       — Хватит, Локи! Баки, прекрати!       — Я еще и не начинал, — смеюсь в голос, а божок бледнеет от злости, — ах нет, уже закончил. Вместе, — поддел я.       — Ах, ты…       — ХВАТИТ!       Через секунду меня откидывает в одну сторону, подопечного — в другую. Ошарашенно моргаю. К счастью, приземлился на мягкое.       — Саманта, ты что себе позволяешь?! — брюнет вскакивает на ноги, но эмпатка тут же оказывается перед ним. И целует его.       — Сэм, ты… — роняю челюсть.       Брюнет с явным удовольствием отвечает на поцелуй. Который вскоре заканчивается. Тэббот подходит ко мне. Я с негодованием во взгляде взираю на нее.       — Ты не…       Она проделывает то же самое, что и с ним: целует, заставляя потеряться в ощущениях. К сожалению, поцелуй прерывается быстро.       — Хватит, мальчики. Пожалуйста, прошу вас, — умоляюще произносит эмпатка, — есть проблемы посерьезнее, чем выяснение наших отношений.       — В чем дело? — хмурюсь.       — Да, что может быть важнее… — вновь начинает Локи.       — Гидра ищет нас.