Рыцарь по соседству

Никто не знает, как невыносимо порой быть трудоголиком и по совместительству лучшим работником года так, как знакома с этим Людмила. Вместе со вспыльчивой Инной, которая ходила на курсы боевых искусств и побеждала в соревнованиях по городу и даже области, шатенка чувствовала себя как за каменной стеной, ведь всех хулиганов и вредных сотрудников бывшая инженер-конструктор умудрилась напугать и ошарашить быстро и надолго. Согласитесь, не каждый сотрудник в свой первый рабочий день на новом месте ссорится с местной королевой сплетен и беспричинного хохота! А Инна назвала её «нафуфыренной мерзостью» и мгновенно завоевала репутацию хулиганки, так что её боялись все, кроме начальника, который так и не узнал об этом происшествии, в процессе которого чуть не дошло до кровавой драки, особенно если вспомнить спортивную подготовку Инны. Сейчас же никто не мог заступиться за хрупкую девушку, которая могла быстро бегать (но не на шпильках, в отличие от Инны), играть в волейбол и шахматы, но не драться. По крайней мере, с положительным исходом для самой себя. Людмила даже не удивилась, когда посреди рабочего дня, когда они собрались в конференц-зале (Сергей Алексеевич не был бы самим собой, если бы не опоздал минут на сорок), она стала свидетельницей и невольной слушательницей довольно обидного разговора. Хотя разговором это назвать было сложно, т.к. говорила только Агата — та самая «королева сплетен и беспричинного хохота», о которой упоминалось ранее, а две слишком ярко и броско накрашенные близняшки — Изольда и Настасья — верно её слушали и кивали к месту и нет. Многие уже привыкли и смирились с вечными претензиями и проделками Агаты, но вот Людмила принимала каждое её слово слишком близко к сердцу. Поэтому очередная фраза, обращённая на этот раз уже к шатенке, едва не довела её до нервного срыва. Хотя, может и довела. — А твоя подруга не выдержала отказов Сергея Алексеевича? — язвительно спросила Агата под дружный хохот Изольды и Настасьи. — Ещё бы, она так лезла к нему целоваться, что мне было его очень жалко! В зале воцарилась глушащая тишина. Все ждали реакции Людмилы. Она могла простить многое, но точно не обиду близких людей. Неожиданно даже для самой себя девушка резко встала, попутно отодвигая стул, и пошла прямиком к этой тройке сплетниц-хохотушек. — Слышите, вы, жалкое подобие настоящих работниц, которые попали сюда исключительно из-за связей папочек и мамочек! Ещё хоть одно плохое слово о какой-либо моей подруге, сотруднице и тем более Инне — и вы мигом вылетите отсюда через окно! Не без моей помощи, разумеется. Так что следите за своими языками, безмозглые фифочки! После такой гневной тирады Людмилу вновь посетили долгожданное спокойствие и привычное хладнокровие. Под несмелые аплодисменты сотрудниц и сотрудников она неспешно прошла к своему стулу, с тоской смотря на пустующее место лучшей подруги, и села, немного пододвинувшись к большому столу кофейного цвета. — А с Инной определённо нужно будет поговорить. Из квартиры я её точно не выпущу, ибо жить без лучшей подруги, с которой вместе живу с университета, равняется смерти, а Сергей Алексеевич нам эту квартиру не оставит. Меня он может поселить даже в однокомнатной квартире с алкоголиками и наркоманами, лишь бы под ногами не путалась. Людмила задумалась, и только лёгкий толчок в бок от «Барби-гёрл» помог ей прийти в себя. Это — её подруга, которая всегда носит только белое и розовое (исключительно в комплекте!), а сама красится в блондинку. Настоящее имя, которое почти никто не знает (кроме начальника, разумеется) — Алиса. К слову, единственная понимающая Людмилу душа на работе после ухода Инны. — Попрошу извинить за опоздание, прекрасные дамы. У меня в который раз остановились часы, — прозвучал приятный и завораживающий голос не знакомого ни Людмиле, ни Алисе, ни кому-либо из сидящих в конференц-зале девушек мужчины. Поправив свой чёрный пиджак, он продолжил: — Меня зовут Дмитрий.