_______________________________________________________________
Вэй Ин забирает коробку с вещами обратно в квартиру. Внезапный всплеск гнева сменился пламенем, превратившимся в слабый, стойкий жар углей в его животе. Он бросает коробку на пол в спальне, перебирает вещи — разбросанные ручки, блокноты с вырванными страницами — несомненно, это работа Вэнь Чао или его мальчишек на побегушках. До этого ему нет дела. Он роется в куче вещей и вскрикивает. Парень отдёргивает руку. Палец кровоточит в том месте, где он порезал его о кусок разбитой керамики. Кружка. Другой рукой он зажимает порез и спешит в ванную, чтобы промыть его под краном. Он немного запачкал кровью шёлковую повязку, которой Лань Ванцзи перевязал запястье. Больше ему забинтовать нечем, поэтому оставляет её на месте. Позже он зайдёт в аптеку и купит бинты. Порез на пальце не слишком глубокий. Студент заклеивает его пластырем и возвращается к перебиранию кучи вещей, на этот раз более осторожно, выбирая осколки разбитой кружки. Он принимается беспокоиться, что его нет в куче — что они упустили его, когда убирали стол, что ему придётся рискнуть вернуться и на самом деле быть арестованным — когда он находит желаемую вещь — кисточку, завязанную на колпачке ручки. Его колокольчик ясности. Парень освобождает маленький серебряный колокольчик и держит его на ладони. Дядя Фэнмянь подарил его ему в детстве в день, когда они официально приняли решение усыновить мальчишку. Он сообщил ему, что колокольчик особенный, и ему нужно звонить в него каждый раз, когда чувствует себя потерянным, и это принесёт ему ясность, чтобы отыскать дорогу домой. Вэй Ин не звенит им. Он кладёт маленький колокольчик в карман и решает, что то, что ему нужно прямо сейчас, — это не путь домой. Что ему впрямь сейчас нужно — так это план.____________________________________________________________
— Хэй, Лань Чжань! Сюрприз: я остался без работы! Лань Чжань встаёт, когда приближается Вэй Ин. — Вэй Ин. Что случилось? Это несколько обескуражило Вэй Ина. Неужели он так очевиден? Парень заставляет себя рассмеяться и закидывает руку на плечи Лань Чжаня. — Что? Ничего! Всё в полном порядке. Может, я просто скучал по твоему прелестному лицу, когда-нибудь задумывался об этом? — Вэй Ин. Лань Чжань напрягся под рукой Вэй Ина. Тот неохотно снимает её с его плеч и отступает назад. — Меня уволили, ясно? Оказывается, у капитализма и заботы о людях буквально аллергия друг на друга. Кто ж знал, а? Вдобавок ко всему, видишь ли. Всё общество. Лань Чжань хмурится. — Что произошло? Вэй Ин тяжело вздыхает. — Именно то, чего мне и следовало ожидать. Если бы Цзян Чэн был тут, у него бы нашлось несколько подходящих для меня слов. Я такой идиот. Однако я также прав в этом, — глаза сверкают, как ножи. — На этот счёт я прав. Конечно же, Лань Чжань не знает, о чём он говорит. Вэй Ин не собирается срываться на заклинателе, у которого есть гораздо более важные дела. Тем не менее Лань Чжань кивает парню, словно понимает. — Что ты будешь делать? — Я не уверен, — отвечает Вэй Ин, — но что-то. Мне нужно что-нибудь сделать. — Парень сглатывает. — Я просто хочу поступить по справедливости, понимаешь? Буду жалеть, если не сделаю этого. Не хочу жить с сожалением. Говоря это, Вэй Ин смотрит на свои руки. Ему не видно, как Лань Чжань поворачивается к нему с мягким и удивлённым взглядом. Он не видит, как движется рука Лань Чжаня — небольшое, непроизвольное подёргивание пальцев, тянущихся к Вэй Ину, прежде чем она вновь опускается, и заклинатель сжимает её в кулак у себя за спиной. — Пойдём домой, — предлагает Вэй Ин, махнув рукой, словно отмахиваясь от мыслей. — Ещё рано, но у меня и так был тяжёлый день. Мне нужно вздремнуть. — Вэй Ин. Твоя рука. — А? — останавливается Вэй Ин и вглядывается в руку, которой машет. — О. Ты об этом. Я просто немножко порезался. Не бери в голову. — М-м, — грустно пропевает Лань Чжань и внезапно хватает Вэй Ина за запястье, положив два пальца на пульс. — Что ты--? — начинает было Вэй Ин, но затем он это чувствует. Что-то, в одно и то же время похожее на тёплые лучи солнца и прохладную воду, мягко в него струящуюся, — золотой свет, который, как у него возникло ощущение, обволакивает порез на пальце. Так же быстро, как схватил парня, Лань Чжань отпускает его запястье. Вэй Ин пялится на свою руку и затем, не веря своим глазам, отклеивает лейкопластырь. Порез исчез, полностью зажив, без каких-либо признаков того, что он у него вообще был. — Обалдеть, — в конце концов выдаёт он, вновь обретая голос. — Лань Чжань, у тебя целительские способности?______________________________________________________________
По пути назад в квартиру Вэй Ин засыпает Лань Чжаня вопросами. Последний терпеливо объясняет, как работает его «магия». Хотя сам он не называет это магией, его верхняя губа слегка поджимается от неприязни, когда это делает Вэй Ин. Заклинатель зовёт свои способности «духовной силой», что, по мнению Вэй Ина, и скучнее, и намного пафоснее, чем просто называть это волшебством. Лань Чжань объясняет, как ему удаётся направлять духовную силу из золотого ядра, чтобы лечиться самому, и передавать небольшое количество, чтобы исцелить других. — В твоём мире это каждый может сделать? Они все прямо как ты? — Меня считают талантливым заклинателем. Вэй Ин посмеивается, слыша его ответ. Часть тьмы, окутавшая его, рассеивается. — Я в этом не сомневаюсь. В конце концов Лань Чжань во всём хорош, — тоскливо вздыхает студент. — Хотелось бы и мне так делать. Быть способным помочь таким образом людям? Это было бы потрясающе. — Вэй Ин всё же помогает людям, — замечает Лань Чжань, однако тот качает головой. — Учитывая тот факт, что я, эм, только что стал безработным, пытаясь помочь, я вообще-то не могу согласиться. Он отпирает дверь в квартиру и проходит внутрь, темнота вновь заползает в душу. — Я пойду прилягу ненадолго, — говорит он. — А потом мы куда-нибудь выберемся. Мне нужно выпить.__________________________________________________________
В баре тише, чем обычно по вечерам пятницы, поскольку большинство студентов уехало на каникулы. Вэй Ину хотелось бы, чтобы здесь было более оживлённо, шумно. Ему хочется шума и отвлечения. После того как они вернулись в квартиру, Вэй Ин закрылся в спальне под предлогом того, чтобы поспать. На самом же деле он сидел в постели, уставившись в стену, пока в голове вихрем проносились мысли. Деньги, Вэни, Лань Чжань, учёба — каждая мысль преследует другую, и в центре всего этого, на оси, вокруг которой всё вращается, находится Вэй Ин. Выползает он из комнаты ещё более усталым, чем был до этого, но ему не кажется, что в ближайшее время он сможет уснуть. Молодые люди садятся в кабинку в дальнем конце, и Вэй Ин направляется в бар за выпивкой. — Джек и кола? — спрашивает бармен, видя, как подходит парень. — Сделай двойным, и мы будем лучшими друзьями, — отвечает Вэй Ин, драматично плюхаясь на стойку бара. — Заменить меня через неделю? Ты непостоянный маленький засранец, не так ли? — Мянь-Мянь! — восклицает Вэй Ин, наклоняя лицо, чтобы взглянуть на девушку, всё ещё прижавшись щекой к стойке. — Тебя никто не смог бы заменить, любовь моя! Твою красоту! Твой юмор! Твоё доброе сердце! Мянь-Мянь, глядя на парня, сужает глаза. — Чего ты хочешь? — Разве парень не может просто так осыпать свою лучшую подругу любовью? — хнычет Вэй Ин, когда бармен возвращается с напитком и ставит его перед сероглазым. — С тебя пять долларов, — отчитывается он. — Или ты открываешь счёт? — Нет, никакого счёта, — отрицает Вэй Ин, потянувшись за своим бумажником. — Никакого счёта? Кого ты обманываешь? — с подозрением интересуется Мянь-Мянь. — Что ж, если я открою счёт, я только увеличу долг, — говорит Вэй Ин, пытаясь звучать дерзко, а в конечном счёте слова оказались немного язвительными. — С каких это пор ты стал добросовестно тратить деньги? — спрашивает сокурсница. Она хватает друга за запястье и останавливает, когда он идёт, чтобы положить наличные на стойку. — Запиши это на мой счёт, — говорит она бармену, который кивает. Девушка снова поворачивается к Вэй Ину. — Выкладывай, — приказывает она. Вэй Ин делает большой глоток своего напитка, затем кивает головой в сторону кабинки, где его ждёт Лань Чжань. — Я не один. — Мне подходит, — говорит Мянь-Мянь, берёт свой напиток и направляется к кабинке без приглашения. — Давно хотела встретиться с мистером Высокий и Унылый. — Он не унылый, — бормочет Вэй Ин, следуя за ней к столу. Мянь-Мянь проскальзывает в кабинку мимо через Лань Чжаня, и Вэй Ин присоединяется к ней, чувствуя себя немного неловко. — Снова привет, — здоровается она. — Лань Ванцзи, верно? — М-м, — соглашается, кивая, Лань Чжань. — Кажется, вы с Вэй Ином близки. Я почти ничего не слышала о нём всю неделю. Бросил меня ради тебя, разве не так? — Мянь-Мянь! — вмешивается Вэй Ин, чувствуя, как ему становится жарко. Её глаза смеются и блестят, и он знает, что девушка только разогревается. — Итак, меня сегодня уволили, — информирует он. Не лучший отвлекающий манёвр, но эффективный. Смех померк на её лице, сменившись чем-то резким. — Что случилось? Вэй Ин теребит соломинку своего напитка, вертя её в стакане. — По-видимому, не принято перечить своему боссу, когда он ведёт себя как неэтичный засранец. Кто бы мог подумать? — Чёрт. Подробности, а-Ин. — Ну. Я думал, что занимаемся спасением жизней. Он думал иначе. Он уставился на напиток в руках, и внезапно ему нужно стать намного пьянее, быстрее. –Я выпью ещё рюмку. Мянь-Мянь? — Это хорошая идея? — допытывается девушка, скорчив ему кислую гримасу. — Ты в самом деле хочешь, чтобы Тёмный Вэй Ин снова проявил себя? Вставая, парень смеётся. — Ты слишком сильно переживаешь. Это доллар за ночь, я просто экономлю. — Позволь же мне. Мой отец всегда говорил, что благотворительность важна для нашего общественного имиджа. Вэй Ин прикрывает глаза и делает глубокий вдох, прежде чем повернуться на звук. — Вэнь Чао. При всём должном уважении — то есть ни при каком — съеби с катушек. — Кто ты такой, чтобы с ним так разговаривать? — пищат висящие у него на руке женщины. Ван Линцзяо, понимает Вэй Ин. — Я? — слегка полуулыбается Вэй Ин. — Никто. А теперь, если ты действительно хочешь угостить меня этими напитками, не позволяй мне тебя останавливать. В любом случае я собираюсь стать гораздо менее трезвым. Так что либо заплати, либо отвали. — Он был прав, уволив тебя, — огрызается ему женщина, поворачиваясь к Вэнь Чао с жеманным взглядом. — Детка, ты же не позволишь уйти ему безнаказанным, правда? — Господи, блять, — с отвращением бормочет себе под нос Мянь-Мянь. Ван Линцзяо окидывает Мянь-Мянь взглядом и принюхивается. — Я передумал, — подаёт голос Вэнь Чао. — Можешь купить себе выпивку сам. Но ты, — смотрит он на Мянь-Мянь и ухмыляется, облизывая языком уголок рта, — ты можешь к нам присоединиться. Я угощаю. Лицо Ван Линцзяо болезненно искажается, и она пристально смотрит на Мянь-Мянь. — Интересное предложение, — отвечает Мянь-Мянь, задумчиво постукивая по нижней губе, — но, думаю, я бы лучше с собакой поцеловалась. А теперь прошу нас простить, вы перебиваете. Девушка поворачивается к Лань Чжаню и громко говорит: — Итак, о чём мы говорили? О, точно. Так что самое жалкое в кумовстве и езде на грязных хвостах своего отца — это то, что ты по сути всегда будешь отбросом и со временем начинаешь тащить за собой других отбросов. — Ты смеешь--! — визжит Ван Линцзяо, хватая со стола стакан Вэй Ина, чтобы бросить его в Мянь-Мянь. Вэй Ин, однако, предвидит это, вытягивает руку и хватает её за запястье. Стакан падает на пол и разбивается вдребезги. — Не прикасайся к ней! — орёт Вэнь Чао. Вэй Ин и раньше принимал участие в драках. С его ртом невозможно было бы их не иметь. Большинство из них случалось с Цзян Чэном, так что он привык бороться с людьми, подпитывающимися гневом. Ему известно, что они склонны действовать инстинктивно, нанося очевидные удары, от которых легко увернуться, когда вы обращаете внимание. К несчастью, ему приходится сдерживать Ван Линцзяо, и он не может вовремя увернуться. Он готовится к удару, но его не происходит. Лань Чжань встал во весь свой высокий рост, держа руку Вэнь Чао в своей руке. Мужчина опускается на колени, задыхаясь от боли в хватке чужеземца. — Что там у вас происходит? — подбегает к ним вышибала, хмурясь. — Какого чёрта вы делаете? Здесь нельзя драться. — Мы просто пытались утопить горе в алкоголе, как ответственные граждане, — толкует Вэй Ин, — когда эти двое пришли, чтобы подраться. — Отпусти его, чувак, — говорит вышибала Лань Чжаню. Лань Чжань переводит взгляд на Вэй Ина, переводящего ему просьбу. — Отпусти его, их выгоняют. Заклинатель кивает и освобождает Вэнь Чао, который визжит, когда его рука тяжело опускается на бок. — Отлично, поднимайся и убирайся отсюда, — изрекает работник. — И вы трое. Вэй Ин. Если ты снова вытворишь это дерьмо, мне придётся выгнать и тебя. — Спасибо, Мэл. Будем вести себя самым приличным образом. Вышибала, Мэл, закатывает глаза и провожает Вэнь Чао и Ван Линцзяо до двери. — Ну, это было захватывающе, — комментирует произошедшее Вэй Ин. — А теперь выпивка. ______________________________________________________________ — Ладно, с меня уже хватит, — делает заключение Мянь-Мянь, поднимаясь из-за стола, большая часть которого завалена пустыми бутылками. — А-Ин, советую тебе тоже остановиться. Я бы предпочла, чтобы ты не напился до смерти. — Не указывай мне, что делать, — слабым голосом отвечает Вэй Ин. Мянь-Мянь закатывает глаза, перешагивая через него, и выходит из кабинки. — Не умирай, придурок, — предупреждает она и целует друга в щёку. — А ты, — поворачивается к Лань Чжаню, — что бы здесь ни происходило, — девушка указывает на место между ними двумя, — позаботься о нём, ладно? Знаю, он типа гений или вроде того. Но он ещё и тупица. И мы любим его и не хотим, чтобы с ним случилось что-нибудь плохое, правильно говорю? Лань Чжань тепло смотрит на неё и кивает. — Конечно, Мянь-Мянь. Студентка улыбается ему. — Отлично. Доброй ночи, вы оба. Возвращайтесь поскорее домой. Вэй Ин машет ей рукой, хотя его взгляд не отрывается от лица Лань Чжаня. Как только Мянь-Мянь выходит за дверь, Вэй Ин качает головой, потягивает свой напиток и тихонько смеётся. — Лань Чжань, ты такой очевидный. — Что ты имеешь в виду? — спрашивает Лань Чжань. — Мянь-Мянь! — громко отвечает Вэй Ин. — Разумеется, Мянь-Мянь, — объясняет он, плохо изображая Лань Чжаня. — Я не понимаю. — Наверное, мне стоило бы позволить тебе остановить Ван Линцзяо, — Вэй Ин проводит пальцем по подбородку. — Женщины помнят такие вещи, ты же знаешь. Теперь Мянь-Мянь всегда будет думать обо мне и моём героизме, когда кто-либо разбивает стакан. Это слишком плохо, это мог бы быть ты! — Вэй Ин. — Ах, Лань Чжань, не смотри ты на меня так! — смеётся Вэй Ин. — Я понял! Я видел, как ты на неё смотрел. Мянь-Мянь впрямь хорошенькая! И просто пушка. Одобряю. Если ты застрянешь здесь, можешь вытворять даже похуже Мянь-Мянь. Но я требую быть шафером на свадьбе, хорошо? — Вэй Ин, — снова предпринимает попытку привлечь внимание Лань Чжань и забирает стакан из его рук. — Нам нужно идти домой. С тебя хватит. — Я мог бы и больше, — дуется Вэй Ин, но замечает, каким усталым выглядит Лань Чжань, и смягчается. — Конечно. Пойдём. Я всегда могу выпить дома. _____________________________________________________________ На обратном пути домой Вэй Ин тяжело наваливается на Лань Чжаня. Он не осознавал, пока сидел в кабинке и вливал в себя алкоголь, но как только его заставили встать и передвигаться только на двух ногах, задача внезапно показалась гораздо сложнее, чем обычно. К счастью, Лань Чжань — надёжная под ним опора. Он помогает Вэй Ину добраться до дивана, а затем возвращается и подаёт в руки стакан воды. — Спасибо, Лань Чжань, — благодарит Вэй Ин. — Думаю, ты принял близко к сердцу, когда Мянь-Мянь сказала позаботиться обо мне, да? Лань Чжань едва слышно хмыкает, но Вэй Ин не обращает внимания. Во рту горький, проникающий в него, вкус. Ему интересно, позаботился бы о нём Лань Чжань, если бы он попросил его об этом вместо Мянь-Мянь. Это крошечная, мелочная мысль. Но осознание, что он ведёт себя мелочно, не способствует поселившемуся в нём мрачному настроению. — Я буду готовиться ко сну, — оповещает Лань Чжань. — Вэй Ину что-нибудь нужно? — Вэй Ин в превосходной форме. Здорово. Никогда ни в чём не нуждался, — бормочет он. — Иди, я в порядке. На мгновение Лань Чжань выглядит растерянным, но Вэй Ин машет ему рукой, и тот поворачивается и исчезает в спальне. Вэй Ин подумывает просто заснуть на диване в одежде, когда в его кармане начинает вибрировать телефон. Он выуживает его и видит, что звонит Цзян Чэн. Парень хмурится и серьёзно задумывается, не отвечать ли на звонок, неуверенный, что у него хватит сил справиться с тем, что заставило бы Цзян Чэна позвонить ему вместо того, чтобы просто отправить смс-ки. Но он в курсе, что, если не ответит, Цзян Чэн просто продолжит названивать и будет злиться всё сильнее и сильнее, чем дольше Вэй Ин не отвечает. Лучше разобраться с тем, что бы это ни было, сейчас. — Приветик, диди. Как поживает мой младший братишка? Скучаешь по старшему брату? — говорит он, надеясь, что, быть может, ему удастся разозлить брата и заставить повесить трубку. — Отлично, ты жив, — отвечает Цзян Чэн и, возмущаясь, действительно кладёт трубку. Вэй Ин прожигает взглядом телефон. У него несколько непрочитанных текстовых сообщений — одно от Цзян Яньли и шесть от Цзян Чэна. 🌺цзе-цзе🌺 а-ин, Цзысюань сказал, что слышал, что что-то случилось на работе? Всё в порядке? Она отправила это сообщение несколько часов назад. Вэй Ин чувствует укол вины, но не отвечает. Он говорит себе, что уже слишком поздно. Скорее всего, она уже спит. Затем он видит сообщения от Цзян Чэна. а-чэн 👿👿👿 ОТВЕТЬ А-ЦЗЕ ОНА СХОДИТ С УМА, ПРИДУРОК ГДЕ ТЕБЯ НОСИТ ЕСЛИ ТЫ УМЕР, Я ТЕБЯ ПРИКОНЧУ Твой грёбаный *парень убил тебя да Я вернусь в квартиру и переломаю вам обоим ноги Вэй Ин стонет и быстро перезванивает Цзян Чэну. Тот отвечает после первого же гудка. — Что? — огрызается Цзян Чэн. — Извини, только сейчас увидел ваши сообщения. Я гулял… с Мянь-Мянь, — он не врёт, но ему на самом деле не хочется говорить с Цзян Чэном о Лань Чжане. — Неважно, мне плевать! — кричит в трубку Цзян Чэн достаточно громко, чтобы Вэй Ин пришлось отодвинуть её от уха. — Я позвонил лишь потому, что Яньли переживала. Но постарайся, чтобы тебя не убили или типа того, я не хочу пропускать занятия ради твоих похорон. — Ооо, диди, я бы никогда не попросил тебя пренебречь учёбой. Цзян Чэн фыркает настолько сильно, что Вэй Ин переживает, что у него может пойти кровь из носа. — Этот странный парень всё ещё с тобой? Вэй Ин на мгновение задумывается сквозь дымку виски над его вопросом. — Лань Чжань? Он не странный, — это не совсем правда, он понимает, что Лань Чжань, возможно, и не странный в плохом смысле, но он абсолютно точно не нормальный-, — но, ага, он всё ещё со мной. Даже по телефонной линии Вэй Ин может ощутить волны неудовольствия, исходящие от брата. — Лань Чжань? — в конце концов переспрашивает он. — Мне казалось, его имя — Лань Ванцзи? — О. — точно. — Да, эм. Это оба его имени? — У него два имени? — голос Цзян Чэна звучит сдавленно, словно он говорит сквозь зубы. — Как совершенно обычно и вовсе не подозрительно. Ты чёртов идиот. — Это не подозрительно. Это типа. Прозвище или что-то в этом роде, полагаю. — Не испачкай кровью всю квартиру, когда он тебя убьёт, — горячо ругается Цзян Чэн. — Если ты будешь стоить мне вклада на ответственное хранение, я снова тебя отправлю на тот свет. Вэй Ин вспоминает дыру в гипсокартоне, в который он случайно, по пьяни, провалился, когда месяц назад споткнулся о стопку учебников. Дыру, которую он тщательно спрятал за кучей белья. Он решает, что сейчас не время сообщить брату, что он может поцеловать вклад на прощание. — Лань Чж– Лань Ванцзи не убьёт меня, ладно? Хватит обо мне переживать. Он хороший парень, которому просто нужно где-то пожить некоторое время. — Как тебе всё время удаётся подбирать так много бездомных? — спрашивает Цзян Чэн. Теперь его тон становится угрюмым. Вэй Ин делает паузу, сердце омрачается. — Ну, — отвечает он с фальшивой весёлостью, — видимо, рыбак рыбака видит издалека. — Что– нет– заткнись, я не имел в виду– — Я пьян и устал, — обрывает его Вэй Ин. — И я жив. Передай а-цзе, что со мной всё в порядке. — Вэй Ин, что случилось на работе– — Спокойной ночи, Цзян Чэн, — решительно прощается парень, вешает трубку и быстро выключает телефон. Он не помнит, как уснул. В один момент парень сидит на диване, обдумывая, как собирается рассказать Цзян Чэну и Цзян Яньли о том, что его уволили, задаваясь вопросом, как собирается платить за аренду или покупать еду, а в следующий момент — обнаруживает, что его осторожно будит большая тёплая рука на плече. — Вэй Ин, — говорит Лань Чжань, опускаясь перед ним на колени. — Иди в кровать. — Мн’ здесь удобно, — бормочет в сонливости Вэй Ин, сворачиваясь калачиком. Совсем не удобно, отстранённо понимает он. Ему холодно и немного тесно из-за того, что он забился в угол дивана. — Кровать более удобная, — резонно замечает Лань Ванцзи. — Не могу пошевелиться, — дуется Вэй Ин, уткнувшись лицом в подушку. — Я могу тебя донести, — утверждает Лань Чжань простым, будничным тоном, словно нести Вэй Ина — разумное решение. Вэй Ин помнит, каково это, когда тебя подхватывает на руки Лань Чжань. Он быстро встаёт, шатается на ногах, когда кровяное давление внезапно падает из-за быстрой смены положения. Лань Чжань поднимается вслед за ним, успокаивающе кладя руку на поясницу Вэй Ина. Последний отшатывается от его прикосновения. — Я в порядке, — заверяет он. — Ты мог бы просто позволить спать мне здесь. — Ты ранен, — отмечает Лань Ванцзи. — И это твоя кровать. — Я слишком пьян, чтобы спорить на этот счёт, — отмахивается Вэй Ин, направляясь в свою комнату, несколько покачиваясь. Парень раздевается и начинает натягивать на себя пижаму, немного спотыкаясь, когда натягивает фланелевые штаны. Краем глаза он замечает небольшое движение и понимает, что в дверях стоит Лань Чжань. Он не догадывался, что этот человек последовал за ним. Возможно, если бы он был внимательнее, раздевался бы менее небрежно. Однако Вэй Ин обнаруживает, что не может найти силы для смущения. — Нравится, что видишь? — дразнится он. На самом-то деле Лань Чжань не смотрит на него. Заклинатель уткнулся в стену, будто желая предоставить Вэй Ину уединение, но не доверяя ему сейчас самому позаботиться о себе. Что справедливо. Успешно втиснув свои спутанные конечности в пижаму — те боролись с ним всё это время, словно не знали, кто здесь главный, — Вэй Ин поворачивается и падает в кровать. Но, как только он оказывается в ней, что-то происходит. Раздражение, гнев, тьма, которые всю ночь толкали его вперёд, — отступают от него, оставляя парня чувствовать себя ободранным, крошечным и раненым внутри. Непрошеный, тихий, жалкий всхлип вырывается из него. — Вэй Ин? Лань Чжань оставил караул у входа и становится возле кровати, над Вэй Ином. Каким-то образом, несмотря на его рост и ширину, несмотря на то, что он стоит, а Вэй Ин лежит на кровати, трагически свернувшись калачиком, Лань Чжань над ним не нависает. Его присутствие тихое и уверенное, как луна на небе: постоянная и неизменная, приливно-отливная, даже когда тени движутся над ними и скрывают его по частям. — Останься со мной, — умоляет Вэй Ин, в отчаянии протягивая руку для опоры, когда мир вокруг него погружается в неопределённость. Был бы он трезв — не сказал бы этого. Он не стал бы просить. Знает, что не стал бы. Он позволил алкоголю попросить за него. Лицо Лань Ванцзи скрыто, уличный свет разбивается на полосы сквозь полуоткрытые жалюзи, на глазах маска. Вэй Ин ожидает, а затем добавляет: — Прямо сейчас мне не хочется быть одному. У меня был хреновый день, и не думаю, что сейчас мне стоит оставаться одному. Просто… останься, пока я не усну? Он не просит, не говорит «пожалуйста». Не словами, но всем своим телом он умоляет Лань Чжаня остаться. Заклинатель продолжает молчать, и тревога начинает ползти, холодная и когтистая, вверх по шее. Парень отпускает руку Лань Чжаня. — Боже. Что я– это странно, да? Прости. Ах, прости, я просто– Кровать прогибается под тяжестью Лань Ванцзи, когда тот садится на краешек, слегка повернувшись к Вэй Ину. — Хочешь, я для тебя сыграю? Вэй Ину хотелось бы, но даже сквозь дымку он понимает, что о слишком многом бы попросил. — Лань Чжань. Ты не обязан. Я веду себя нелепо, ты, наверное, вымотался. Правда, не обращай на меня внимания. Я просто пьян. — Я сыграю для тебя, — спорит Лань Ванцзи. — Если тебе будет приятно. Ему стоит отказаться. Лань Чжань делает это из вежливости. Возможно, там, откуда он родом, все так и делают. Люди, вероятно, просто милы и вежливы и откладывают в сторонку собственные потребности для назойливых незнакомцев, потому что даже тем, скорее всего, известно, как отказать там, откуда родом Лань Чжань… — Хорошо, — соглашается Вэй Ин — смятое, выброшенное слово, надеясь, что оно останется незамеченным. Лань Ванцзи встаёт с постели лишь для того, чтобы осторожно присесть на пол рядом. Вэй Ину не видно, что делает сожитель, он может лишь обозревать его затылок, волосы, распущенные по плечам, блестящие ленты серебристого света, отражающегося от него. Заиграла музыка, и Вэй Ин погружается в сон.-----------------
На следующий день Вэй Ин просыпается, чувствуя себя гораздо легче, чем когда-либо за… скажем так. Долгое время. Он не может припомнить, когда в последний раз чувствовал себя настолько легко. Как будто он мог– Мысль приходит ему в голову, и, как только она овладевает им, он обнаруживает, что ни о чём другом думать не может. — Лань Чжань, можешь взять меня полетать? — торопливо спрашивает он, выбегая из комнаты. Свет снаружи всё ещё тусклый из-за раннего рассвета, но Вэй Ин чувствует тревогу. Он отдохнувший. Поразительно, у него нет похмелья. Конечно же, Лань Чжань уже проснулся и делает утреннюю зарядку. Вэй Ин пытается не пялиться, но совершенно уверен, что ему это не удаётся. Он знает, что не должен себя так чувствовать. Всё происходящее, всё произошедшее вчера должно заставить его заползти в одну из своих «пещерок», как называет их Цзян Яньли. Она всегда бросалась догонять, всякий раз, когда он отступал в одно из тёмных мест внутри себя в детстве. Не всегда, чтобы вытащить. Временами просто чтобы посидеть рядом, быть товарищем в его темноте. Но что-то не только вытащило его прошлой ночи из тьмы. Оно рассеяло её ярким, ясным светом. В результате чего сегодня мир вокруг кажется огромным и открытым. Он чувствует это, ждущее, когда он сделает шаг вперёд, под ногами. Лань Чжань неспешно опускает ноги на пол медленным, контролируемым движением, наполненным грацией, которой, как знает Вэй Ин, сам он не сможет достичь даже стоя обеими ногами на земле. Его лицо раскраснелось в местах, где кровь прилила к голове, отчего тот выглядит так словно он смущён или… ну. Что-то горячее и раскрасневшееся, и Вэй Ин перестанет думать об этом прямо сейчас. — Я покажу тебе, — говорит Лань Чжань, и Вэй Ин — забывший собственный вопрос в своём решении не пялиться на Лань Ванцзи — немного запинается, прежде чем восстанавливает нить разговора. — Да. Полёт. Да, мы можем отправиться после завтрака? Я знаю хорошее местечко! До тех пор, пока мы не поднимемся слишком высоко. Что, ты поднимаешься очень высоко? Тебе придётся меня нести? Я буду слишком тяжёлым? То есть я знаю, ты можешь меня нести–, — воспоминание заставляет кровь рикошетом ударяться о стенки сердца. — –но, типа, это другое? В воздухе? — Это не проблема, — отрицает Лань Чжань, приводя одежду в надлежащий порядок. — У меня достаточно духовной силы, и моя связь с Бичэнем довольна сильна. — Бичэнь? — спрашивает Вэй Ин. — Мой меч, — отвечает Лань Чжань, как будто это должно быть очевидным. Вэй Ин не понимает. — Лань Чжань. Какое отношение твой меч имеет к полёту?______________________________________________________________________
— Это самая крутая вещь, которая когда-либо со мной случалась, — замечает Вэй Ин, наблюдая, как Лань Чжань летит в паре футов над землёй, скользя по засеянным пучкам высокой травы, стоя на своём мече с невероятной элегантностью. Это должно выглядеть странно, думает он. Может, неловко или смешно — высокий, сильный мужчина, проносящийся по воздуху на тонком лезвии, стоящий прямо и неподвижно, словно статуя. Однако это вовсе не смешно. Это невероятно, и ни одна из частей Вэй Ина не испытывает ничего, кроме удивления. За исключением, быть может, той небольшой части, которая отвлекается на желание. Они находятся в центре дендрария, вдали от тропинок, по которым могут расхаживать или носиться студенты. Вэй Ин сомневается, что сегодня на тропинках вообще кто-нибудь есть. Помимо того, что пришли они сюда во время каникул, зима выдалась сырой. Снег и лёд давно растаяли, однако трассы дендрария в основном по-прежнему были затоплены грязью. Он изо всех сил старался избежать худшей из грязи, ведя через неё Лань Чжаня. Лань Ванцзи, будучи Лань Ванцзи, умудрился избежать попадания в грязь. Вэй Ин, будучи Вэй Ином, — нет. Лань Чжань останавливается перед ним в воздухе и протягивает руку Вэй Ину. Ему не нужно повторять дважды. Он хватает Лань Чжаня за руку, наэлектризованный от предвкушения, и, не веря, делает шаг к нему. Меч не опускается под ним, как он того ожидал. Он твёрдый и неподвижный, и это всё равно, что сделать шаг на ступеньку. За исключением того, что эта «ступенька» — лезвие шириной в два с половиной дюйма, парящее над землёй, теперь несущее вес двух взрослых мужчин. — Держись, — говорит Лань Чжань. Вэй Ин осторожно кладёт руки на плечи Лань Чжаня. Что определённо не похоже на достаточную хватку, чтобы вместе лететь по воздуху, но он также и не уверен в том, до чего он может дотрагиваться. Его встревоженность выходит из-под контроля, когда к нему тянется Лань Чжань, берёт за руку и притягивает его ближе, так что Вэй Ин прижимается к его спине, обвив руками шею Лань Чжаня. — Не отпускай, — предупреждает Лань Чжань — Не отпущу, — выдыхает, немного задыхаясь, на ухо Лань Чжаню Вэй Ин. В один момент они парят в поле, и это самая потрясающая вещь, которую когда-либо делал Вэй Ин. В следующий миг они двигаются вперёд, меч рассекает высокую траву, не слишком быстро, но и не слишком медленно. Ветер обдувает лицо Вэй Ина, и земля вращается у него под ногами, и он смеётся, дико и безудержно, потому что он это делает. Вот оно. Он летит. Так они и проводят утро, проносясь по траве, Вэй Ин уговаривает Лань Чжаня подниматься всё выше и выше. Он знает, что это безрассудно — их могут увидеть, — но ему всё равно. Полёт — это то, чем он должен был заниматься всю свою жизнь. Он чувствует, как в воздухе разливается свет свободы и возможностей, но также и на своей коже чувствует больше, чем когда-либо на земле. За последние двадцать один год жизни ближе всего он был к плаванью. Каждую свободную минуту он проводил в воде, плавая или прорезая в воде быстрые острые линии. В воде он чувствовал себя свободным и раскрепощённым. Но потом из воды нужно было подниматься на воздух. В небе же он был воздухом. Он ослабляет хватку вокруг шеи Лань Чжаня и раскидывает руку широко, крыло рассекает ветер. Он представляет, как восходящий поток поднимает его всё выше, безгранично подхватывает под вытянутую руку. Другая рука цепляется за Лань Чжаня, не зная, как он собирается всё забыть.